Найк сунул телефон в карман и инстинктивно пригнулся, впиваясь глазами в вертолет и пытаясь понять, враг это или нет. Он медлил всего секунду. Машина тем временем, задрав нос, плавно опускалась посреди поля, разбрасывая вокруг сухой снег, а потом и вовсе сообразила небольшую снежную бурю.
— Вертолет прибыл с юга, — прокричал Найк, когда из времянки вывалились Кей во всеоружии и Рейнхард, вокруг которого, казалось, морозно потрескивал сам воздух. Найк попятился: Рейнхард шел вперед, и снег перед ним сначала утрамбовывался, словно под прессом, а потом вставал острыми пиками. Откуда там столько снега?
Лопасти вертолета никак не желали останавливаться. Кто копошится в кабине, было не разглядеть.
— Рин, контролируй себя, дубина! — прокричала Кей.
Выбежавший следом Эль-Марко секунду оценивал ситуацию, а потом шлепнул себя по лбу.
— Оставить панику, — рявкнул он, но услышали его только Найк и выбравшиеся следом остальные. — Шоу двух идиотов, — прокомментировал Эль-Марко чуть тише, но достаточно яростно. Кого он имел в виду, Найк не сразу понял, даже когда грузовой отсек вертолета открылся и внутри показались пассажиры.
К тому моменту Рина окружали уже три снежно-каменных голема устрашающей величины и, ко всему прочему, сам он облачился в ледяной доспех.
Найк присвистнул: хорошо, теперь он Рейнхарду верит.
Снежная пыль улеглась, и из вертолета выбрался темноволосый мужчина, одетый в практичный, военного кроя летный костюм. Найк тут же узнал в нем некроманта Камориль Тар-Йер. За ним обнаружился и его приметный спутник — крупный, простоватый на первый взгляд парень с вьющимися рыжими волосами — Мйар Вирамайна.
— Красавчик! — громко и восторженно комментировал некромант, разглядывая Риновых големов и доспехи. — Вот это мощь! — он протянул Рину руку. — Доброй ночи. Рейнхард, правильно? Мы и не рассчитывали на такой прием! А ты можешь поставить их одного на другого?
Найк многое бы отдал, чтобы взглянуть на лицо Рина в этот момент — неловкая пауза затянулась. Но не успел. Когда они с Кей, Ирвис и Виталисом подошли ближе, Рин и Камориль уже пожали друг другу руки, а големы замерли — наверное, Рейнхард лишил их магической поддержки.
— Всем добрый вечер, — Мйар приветственно поднял руку. — Простите, что напугали. Предупредить не было никакой возможности.
Вблизи Найк заметил, что с прошлой встречи оба как-то пообтрепались. В них все еще слишком много пройденных путей для такого видимого возраста, но это уже не так режет глаза.
— Где вы достали вертолет? — спросил Эль-Марко.
— Старые связи, где-где, — ответил Камориль. — Ну что, где будем вести беседы о спасении мелкой рыжей бестии? Вляпалась-таки!
— Вот он — хозяин дома, Виталис Сонмин, — Кей показала на улыбающегося с хитринкой Виталиса. — А я — Катерина Берса, мы представляем гильдию поглощающих, поэтому все решения по спасению надо согласовать со мной.
— О, у меня тоже был как-то свой наблюдатель, — оживился Камориль. И тут же погрустнел: — Жаль только, умер.
Кей кашлянула.
— Идемте в тепло, — Мйар вышел вперед. — Нечего девушек на морозе держать. Надеюсь, мы влезем в эту х...
— Времянку, — подсказал Найк.
— Времянку.
Вот теперь в комнате со столом и картой стало действительно тесно. Ирвис вызвалась делать новоприбывшим чай (впрочем, чая тут же захотели все остальные), и Найк пошел ей помогать. Когда вода вскипела, сахар растворился и все кружки были розданы, Кей объявила совет снова открытым.
Камориль, стоящий напротив окна, заговорил:
— Кроме вертолета я привез кое-какие вести. Со мной связался некий... "друг". Сообщение было передано через аша сильной помеси с котом...
— Того самого? — переспросил Эль-Марко.
— Не знаю, с ашем говорила Кристина, если можно так выразиться. Он пришел под дом и рассказал следующее: нашу девочку действительно какое-то время держали в магической психбольнице под протекторатом Пламенного Просвещения. Но затем ее перенаправили в колонию строгого режима для магов, которая располагается на западе, в горах, к другим элементалисткам огня. Называется это чудное место "Нок-Лойр". Чтецы вместе со жрецами Потерянного зачем-то собирают молодых огненных волшебниц. Согласно информации от того же "друга", всех девочек поместили в искусственную кому. И это... совсем не весело, учитывая, что мне известно из других источников: там же, на территории колонии, находится тайная лаборатория, принадлежащая, опять же, чтецам и целителям.
— Еще и военная небось, — протянул Мйар.
— То есть все... настолько серьезно? — проговорила Кей, качая головой.
— По-хорошему в эту колонию можно попасть только после суда, — Камориль обвел всех присутствующих взглядом. — Значит ли это, что суд был? Над всеми девочками? Или чтецам настолько важно собрать их там, что они идут против Заповеди? Наличие лаборатории не делает ситуацию более радужной.
— Шеф говорит, что на данный момент глава гильдии чтецов отрицает факт удержания ими каких-либо элементалистов, — сообщила Кей.
— Эти расскажут, конечно, — Эль-Марко потер глаза под очками.
Найк выразил общий настрой коротко и нецензурно.
— Таки что мы имеем, — продолжил Камориль. — Один некромант, один маг ветра, один сильный элементалист льда, один поглощающий, один хороший целитель, двое гражданских.
— Ну, ты меня совсем со счетов не сбрасывай, — укорил его Мйар. — Кое на что я еще гожусь.
— А можно я тоже с вами? — восторженно спросил затаившийся до поры до времени Алаис. — Я тоже немножко снежный элементалист!
— Ты останешься здесь, — сурово сказала Кей.
— И это после всего, что я для вас сделал?
— Да, — хором цыкнули на него Кей вместе с Ирвис.
— Я тоже обладаю кое-какими незадекларированными возможностями, — спокойно проговорил Найк, обращаясь к Камориль. — Могу помочь добраться в пункт назначения быстрее, чем получилось бы без меня. Я вижу пути, которыми когда-то ходили, и могу использовать их, даже если сейчас их не существует. На местности я могу найти дорогу к определенной цели в радиусе примерно пятисот метров, если только это вообще возможно. Так же я могу уйти от нескольких пуль или от ножа — я вижу путь, по которому пуля или нож пройдут.
— Если так, это похоже на ступень мифа, развитую до очень высокого уровня, — ответил Камориль. — Схожие способности давали, кажется, только какие-то древние диады... и то по описанию ни на что не похоже особо. Разве только...
— Мне не очень интересно, откуда это у меня и что это такое, — честно признался Найк. — Я просто хочу, чтобы все знали, кто на что способен, раз мы все тут для одного — решить, как нам вызволить Никс.
— Переговоры... — начала Кей.
Рин поднялся со своего кресла и тоже встал рядом со столом с картой:
— Нам некогда ждать результата переговоров. Я уже вне закона. Мне терять нечего. Если мы сейчас не придумаем хоть что-то, я буду действовать сам.
Найк встал с табуретки и тоже подошел к столу, скрестил руки на груди:
— Если ты будешь наступать снаружи, они или снова увезут ее, или сделают чего похуже. Откуда нам знать, вдруг они готовы ее убить? Ее и остальных элементалисток? Единственный шанс, который у нас есть — проникнуть внутрь незаметно и так же незаметно вытащить оттуда Никс. Твоя ледяная армия этого не сможет.
— А как ты собрался искать ее на территории той колонии?
— Я обойду там каждое здание и обшарю все подвалы, если это потребуется, — сказал Найк решительно.
— Тебя засекут во втором слева и сразу же примут меры, если они не дураки.
— Так, стоп, хватит, — Ирвис встала и хлопнула ладонями по столу. — Если уж мы пойдем в лоб, то действовать будем сообща. Колонию окружает ледяная армия Рейнхарда, действующая как заградительный отряд, в то время как Найк проводит внутрь остальных, которые, в свою очередь, разделяются и ищут Никс. Кто найдет — тот и... молодец. Как вам такой расклад?
Все уставились на нее, ведь до этого Ирвис молчала и вообще особо не отсвечивала.
— То есть мы вступаем в прямую конфронтацию с чтецами, — констатировал Камориль.
— Получается, так, — сказала Ирвис. — Кей?
— Я — наблюдатель Рейнхарда. Устав гласит, что, если мы не можем остановить или убить своего подопечного мага, мы должны по возможности документировать его преступления и после донести вышестоящим. Поэтому вам придется меня связать, наверное. Или типа того.
— Или ты станешь защищать Рейнхарда, пока он будет сосредоточен на контроле ледяных солдат, — сказал Камориль. — А веревку мы тебе вокруг талии обмотаем. Богемный шик.
— Сначала мне все-таки нужно взглянуть на эту вашу колонию, — сказал Найк. — Хотя бы издалека.
— Это-то не проблема, — Камориль пожал плечами. — Можем отправляться хоть сейчас, у нас полный бак.
— И еще кое-что, — Найк прочистил горло, — нам нужно кое-куда заглянуть. Мы еще кое-кого забыли.
Вид у Абеляра Никитовича был помятый — то ли тени так легли, то ли он и в самом деле день не спал, ночь не ел и поэтому очень устал.
Он был последним, кого Никс ожидала тут увидеть. И в то же время он внезапно напомнил о доме. Нестерпимо, дико захотелось вернуться.
Никс сомкнула губы в тонкую прямую линию и ничего не ответила на его приветствие.
— Наверное, ты думаешь, что это я виноват в том, что тебя тут держат, — начал чтец. — Понимаю. Можешь не отвечать, даже, наверное, лучше не отвечай — все, что ты можешь сказать, будет записано и изучено, знаешь ли.
Никс нахмурилась еще больше.
— Я говорю с тобой, — продолжил чтец, — потому как мы с тобой знакомы. Это логично и милосердно. За мной специально прислали — чтобы тебе было проще.
— Может, вы мне объясните, что происходит? — не выдержала Никс. — Что я такого сделала?
— Ты пока что ничего не сделала, — сказал чтец. — Но у нас есть все поводы думать, что сделаешь.
Перед глазами Никс на секунду мелькнула белая вспышка. Она стала моргать — наваждение прошло. Что это? Ее чем-то накачали? Она снова сосредоточила взгляд на Абеляре. Он продолжил:
— Нет смысла скрывать от тебя правду. В самых секретных пророчествах гильдии прорицателей сказано о трех знамениях, трех признаках грядущего конца.
Никс медленно подняла брови.
— Известно, что первой ласточкой станет пришествие в мир Мертвари. Она явилась тридцать лет назад — предотвратить это не смогли, и хотя Мертварь удалось убить, первый звонок прозвенел. Далее должно было случиться явление огненного цветка — проявление магии, отличной от той, что использует Пламенное Просвещение и простые элементалисты. Нам удалось засечь выброс такой магии — прошлой весной, если ты помнишь, у вас случился некоторый конфликт... до конца не установлено, с кем — остатков тел найти не удалось, но магия там была использована разная и сильная, специалисты считали итоговый фон. О, я вижу расширившиеся зрачки — правда, стало быть? Ты была там и знаешь, что такое этот огненный цветок?
Никс перегнула брови, выражая скепсис.
— Я не понимаю, к чему вы клоните, — сказала она. — Да, была драка. Я там была. Но это частная территория. Хозяева имели все права защищать ее.
— И то верно, — Абеляр Никитович откинулся назад, на спинку стула, — но нас интересует не сам факт защиты или драки. Нас интересует факт явления магии огненного цветка.
— Я ничего не знаю об этом, — упрямо буркнула Никс.
Перед глазами снова посветлело, плюс в ушах зазвенели колокольчики и что-то похожее на отдаленный шепот. Никс встряхнула головой, сосредоточила взгляд на Абеляре. Он не выглядел разочарованным — скорее действительно усталым.
— Третьим знамением должно было стать восстановление зеркала Лок, — продолжил чтец, подавшись вперед и опершись локтями на стол. — Одно дело — заиметь осколок, другое — добиться восстановления артефакта. Мы выяснили, что тот осколок, что каким-то образом заимели вы, был выкраден из старого, очень секретного хранилища. Кем? Тут все достаточно туманно: есть свидетельства о восставших мертвецах, поднятых какой-то странной некромантией, которую не диагностируют обычные датчики, и какой-то из них увел осколок. Позже, проанализировав разнообразные источники и опознав трупы, мы нашли взаимосвязь: все восставшие в тот день так или иначе умерли от обморожения или переохлаждения. Как будто что-то... призвало их.
"Пусти меня", — просочилось в мозг вместе со снова стукнувшей белой пеленой.
Никс еле сумела проморгаться, — щурясь, она уставилась на Абеляра Никитовича, пытаясь распознать, к чему он клонит. "Пусти меня", — тут же зазвенело снова. Никс встряхнула головой.
— Ладно, и что же теперь, по-вашему, должно случиться? — спросила она, пытаясь сосредоточиться.
— Следующим, итоговым шагом станет пробуждение Вьюги, — просто сказал чтец. — И его мы должны не допустить. Это наша священная обязанность.
— Вот как.
"Пусти меня", — снова стукнулось в голову, словно тонкий раскаленный штырь. Никс наконец вспомнила это чувство. Когда впервые чтец считывал ее память — она позволила сделать это. Поэтому больно не было. Но когда в ее мозгу сами собой появились заложенные туда воспоминания... тот резкий щелчок — эхо нынешней скребущей боли. Никс снова уставилась на Абеляра Никитовича: неужели это он пытается проникнуть в ее разум?
Он не касается ее рукой — а мог бы. Но если бы он коснулся — любому стало бы понятно, что он собирается проникнуть ей в мозг. Он же использует тонкие крохи той связи, что была раньше, пытаясь пробиться по пересохшему каналу... Чего он хочет? Залезть ей в мозг и выгрести оттуда доказательства?
— Хорошо, пророчества, знамения, Вьюга, все дела. Я верю, что вы во все это верите, — сказала Никс. — И дальше что? Вы верите, что я могу каким-то образом, через эту самую Вьюгу, уничтожить мир или что? Действительно? Я? Да что во мне такого-то? А не бред ли, а?
— Возможно, ты и не хочешь такого итога, — спокойно сказал Абеляр. — Но, согласно пророчеству, именно к этому все и идет. Древние божества искусно заморочили тебе голову и скрыли правду.
— Я... — Никс осеклась. — А, думайте, что хотите. Зачем вы со мной разговариваете вообще?
Абеляр Никитович напрягся. Следующее он сказал ровно, но Никс уловила волнение в его голосе:
— Нам нужно получить твое признание. Тогда мы сможем отпустить всех остальных девушек-элементалисток. Ты предстанешь перед судом и там, клянясь на Заповеди Неугомонного Сердца, ты признаешься в замышляемом преступлении.
Никс даже сказать ничего не смогла. Оправившись от шока, спросила все же:
— То есть все уже решено? Все, что нужно — это чтобы я официально призналась в том, чего не совершала и что совершать, может, не собираюсь? Призналась в намерении уничтожить мир?
— Доказательства говорят не в твою пользу, — сказал Абеляр. — К сожалению, большинство согласно в том, что пророчество — о тебе. Три знака уже были зафиксированы, и ты фигурируешь в двух из них, а в первом — твой отец. Это значит, что ты виновна.
"Пусти меня", — послышалось снова где-то внутри головы. Никс, не выдержав, закрыла глаза: ей не хотелось видеть чтеца. Но если все уже решено... Какая уже разница, действительно? Она ничего не сможет сделать.
