Трон вновь пролетел над городом и опустился у открывшегося люка небесной колесницы. Константин крепко обнял Бэти, сына и внука, поцеловал ласково в лоб Аврелию.
— Гритсон, внук мой, я дарю тебе лигра, который станет твоим другом и защитником, пока ты не повзрослеешь.
Из люка колесницы вышел зверь в несколько раз больше собаки и зарычал на толпу, показывая свои огромные клыки. Он подошел к Гритсону, потерся головой о его плечо, коснулся Земфока, Бэти и Аврелии, как бы показывая, что считает их своими.
Трон с Константином медленно уплывал в люк крейсера. Бэти плакала, махая рукой своему единственному мужчине. Земфок, Аврелия и Гритсон тоже махали руками, пока колесница не исчезла в небе. Семья возвращалась в замок уже с лигром, который иногда рыкал басом на приблизившихся горожан.
Оставшись один, Земфок поставил на стол ларец и открыл его. Взяв бинокль, он глянул в него и отпрянул в испуге — дверь приблизилась к нему вплотную и мгновенно встала на свое место. Он еще раз посмотрел и понял, что этот прибор приближает все. Он смотрел на город из окна и видел неподвластные простому глазу предметы на расстоянии. Теперь он мог видеть в поле врага далеко на подходе. Земфок взял карты и с удивлением узнал, что на Глории четыре материка. Потом достал морские лоции и взял в руки секстант. Предмет ни о чем не говорил ему и Земфок стал читать описание. С удивлением он познавал истину, пока еще не доступную никому. В ларце находились два компаса — ручной и большой корабельный, а также точные настенные и ручные часы.
Он знакомился с ларцом целый день и только к вечеру разрешил Абрафо допускать к себе сына, жену и мать. Они были удивлены — никогда Абрафо не запрещал им посещать сына, отца и мужа, но смирились с ситуацией, понимая, что он выполняет королевскую волю.
Десять красавиц боевых трехмачтовых каравелл качались у пирсов в защищенной от штормов бухте Коста-Елов. Команды, состоящие из двадцати матросов, капитана и помощника в том числе, практиковались судовождению на морских просторах, выходя в непогоду в открытый океан. Команды учились противостоять стихии. Крепкие корабли с высокими мореходными качествами успешно противостояли волнам и ветру. Личный состав десяти транспортных каравелл без пушек тоже обучались морской науке, держа на бортах пять сотен гвардейцев короля, чтобы они привыкли и не страдали в походе морской болезнью. Земфок разработал семафорную азбуку, и сигнальщики кораблей обучались этому новому виду связи.
Король обозначил на карте названия материков. Свой он назвал Ривера, материк в западу Манта, к востоку Валла и между ними материк Фора.
Земфок высчитал, что если идти со средней скоростью двенадцать узлов в час, то до Манты можно добраться за 20 дней.
Настал день, когда король отправлялся в длительный поход. На причале Коста-Елов собралась огромная толпа провожающих. Королевская каравелла отходила первой, за ней следовал боевой корабль, следом транспортный, опять боевой и так далее. Вскоре мачты двадцати судов пропали из видимости и провожающие разошлись по домам. Два месяца они не увидят своих родных и близких, два месяца станут тосковать и надеяться на успешное возвращение.
Аврелия плакала потихоньку, смахивая рукой бежавшие слезы. Она была в положении и ждала ребенка через несколько недель. Бэти успокаивала ее, украдкой смахивая выступающие из глаз слезинки. И только Гритсон стоял насупясь и вздыхая — пускать слезы мужчине не пристало.
Корабли взяли курс и шли полным ходом на восток Манты, к ее полноводной реке, почти делящей материк на две половины — север и юг. Попутный ветер позволял развить скорость в шестнадцать узлов. Пройдя тысячу миль, мореходы почувствовали, что ветер стихает и в воздухе пахнет грозой. Земфок приказал убрать основные паруса, каравеллы двигались медленно в ожидании океанского шторма. Он налетел внезапно, но корабли встретили его подготовленными, повернувшись носом к высокой волне и держа курс, чтобы волны не могли завалить корабли, ударяясь в бока. Весь вечер и ночь бушевала стихия, разметав корабли в океане и еще день ушел на поиски всех кораблей флотилии. Король заранее предвидел подобную ситуацию, выпуская в небо огромный шар нагретого воздуха на веревке. Зоркие глаза матросов находили шар точкой на небе за многие десятки миль и брали нужный курс.
Земфок определил местоположение, их отнесло к югу на сто миль, и он взял новый курс. Через двадцать дней корабли добрались до места, где отчетливо просматривались очертания берега.
Королевская каравелла вошла в бухту у дельты реки и бросила якорь в полумиле от берега напротив поселения, которое на карте обозначалось, как Моутград. Остальные корабли тоже заняли свои места вдоль берега бухты, чтобы укрыться от возможного шторма.
Земфок разглядывал город в бинокль и видел, что дома построены из бамбука, а на причалах находится множество маленьких бамбуковых суденышков. Кожа аборигенов выглядела более темной и красноватой. Тела мужчин и женщин прикрывала лишь набедренная повязка из широких пальмовых листьев, а дети бегали совершенно голые.
Жители заметили подошедшие корабли и собрались огромной толпой на берегу, с удивлением разглядывая огромные, на их взгляд, суда. Земфок обратил внимание, что мечей у мужчин не было, вооружение состояло из допотопных луков и стрел, а также длинных копий с металлическими наконечниками. В цивилизации народ Манты намного отставал в своем развитии от Риверы. В бамбуковом городе проживало, примерно, тридцать тысяч человек с учетом взрослых и детей.
Земфок достал свой шестиметровый рупор и обратился к жителям Моутграда. С первых же громоподобных звуков они попадали на колени, считая, что подобными голосами могут обладать только Боги.
— Жители Моутграда, вас приветствует король Глории и сын Бога Земфок. Прошу прибыть на мой корабль для ведения переговоров кинга.
Он отложил рупор и наблюдал в бинокль, как один из мужчин встал с колен. Земфок сразу же догадался, что это кинг — на его голове красовался обод из красочных перьев. Кинг прошел к небольшому бамбуковому судну, двое мужчин последовали за ним для управления лодкой.
По веревочному трапу кинг поднялся на борт королевской каравеллы и упал на колени перед Земфоком. Король приказал ему сесть на маленький стульчик и рассказать о местности, войнах, природных богатствах и так далее.
— Меня называют Гвала, — начал свой рассказ кинг, — мое племя не ведет войн, мужчины охотятся, добывая мясо и рыбу, а женщины собирают фрукты. Мой отец рассказывал, что на западном побережье проживает злой и воинственный народ в деревянных и каменных домах. Горы вдоль реки разделяют материк на две половины от западного до восточного побережья и эти горы невозможно пересечь человеку. Очень давно существовал узкий проход и племя вестградцев совершало набеги, убивая наших мужчин и уводя с собой женщин. Мы не могли противостоять воинам, у которых были мечи и хорошие луки. Тогда мой отец приказал завалить проход глыбами камней, но варвары разобрали его, убив не успевших убежать в джунгли мужчин и снова увели с собой часть женщин. Отец повелел жечь костры на уступе скалы, мы жгли их три дня, нагревая вершину скалы, нависшей на узким проходом. Потом хлынул дождь, вершина скалы треснула, завалив проход огромным валуном, который не сдвинуть с места. С тех пор варвары вестградцы не посещают нас, и мы живем в мире.
— Почему же они не спустятся к вам по реке? — спросил Земфок.
— Через полдня пути вверх река падает вниз с большой высоты, поэтому по ней невозможно добраться к нам, а вестградцы не имеют таких кораблей, у них только бамбуковые лодки, похожие на наши, — ответил Гвала. — Король Земфок пришел, чтобы поработить нас и забрать женщин? — с тревогой спросил кинг.
— Нет, Гвала, успокойся, я не причиню вреда людям, встретивших нас миром. Мы скоро уйдем морем к Вестграду, а когда вернемся, то подарим вам мечи и луки варваров, чтобы вы могли защитить себя от незваных врагов. Ступай к своим людям и передай им, чтобы ждали нас через пятнадцать дней с запасом пресной воды. Я нарекаю тебя, Гвала, князем и правителем этой земли. Служи мне, и никто не посмеет тронуть твой народ.
Гвала поклонился в пояс и направился на лодке к берегу. Риверградцы с удивлением смотрели на своего короля. Более двадцати дней их ноги не ступали на твердую землю, а тела требовали отдыха. Но Земфок понимал, что трудно удержаться мужчинам, изголодавшимся без женщин...
Он приказал сниматься с якоря и идти к западному побережью Манты. Через несколько дней корабли подошли к Вестграду, вошли в его бухту и бросили якоря на расстоянии, чтобы их не заметили. Земфок разглядывал город и его жителей в бинокль. Деревянные дома простолюдинов и каменные знати составляли основу пяти десятитысячного города. Воины вооружены клееными мощными луками, длинными мечами, имели латы из металлических пластин и шлемы. Женщины носили золотые украшения с драгоценными камнями.
Земфок рассматривал подробную карту материка и западного побережья Манты. Юг материка вестградцам преграждали горы, но они могли уйти свободно на север и северо-восток. Воины, привыкшие грабить, насиловать и убивать, просто так не сдадутся в плен. Король разрабатывал план, собрав всех капитанов у себя на корабле.
— Когда стемнеет, мы подойдем к берегу на полмили и встанем на якорь. Я с гвардейцами на бамбуковых лодках и плотах высажусь на берег севернее города и обойду его с тыла. Когда рассветет и город проснется, ты, капитан, — Земфок глянул на командира своего корабля, — обратишься к жителям Вестграда от моего имени и предложишь им сдаться, подняв белый флаг на доме кинга. Они не согласятся и попытаются атаковать корабли на своих бамбуковых лодках. Как только первые отчалят от берега, все корабли открывают огонь из пушек по побережью и скоплению воинов. Варвары попытаются укрыться в городе, и вы перенесете огонь туда. Тогда они побегут на север, где их встретит моя гвардия.
— Побегут десятки тысяч, Ваше Величество, как же вы устоите с пятью сотнями без пушек? — озабоченно спросил капитан.
— Не переживайте, все не сдавшиеся будут уничтожены молниями Громовержца. Позже я передам по семафору дальнейшие указания.
В темноте корабли встали на якорь вблизи берега, и гвардейцы с королем отплыли на бамбуковых лодках, гребя вдоль побережья, причалив севернее. Они обогнули город и стали ждать рассвета.
Слова было сложно разобрать из-за расстояния, но гвардейцы слышали, что капитан уже начал говорить в рупор, а через час загрохотали пушки. Всего один залп корабельных пушек привел в ужас варваров, и они кинулись укрыться в городе. Второй залп накрыл их в собственных домах. Воины, бросая женщин и детей, понеслись на север, где их уже поджидала гвардия короля. Увидев малочисленное войско, они понеслись с воинственными криками, выхватывая мечи из ножен, не смотря на предложение сдаться.
Земфок достал свой жезл и, сверкая молниями из него, разрезал варваров пополам сразу сотнями и тысячами. Его луч-молния разил врагов на большом расстоянии, а гвардия шла цепью, стуча мечами о щиты, переступая через агонирующие тела врагов, из которых еще лилась кровь.
Оставшиеся несколько тысяч сдались, моля о пощаде, их сразу же связывали и отправляли на побережье. Все воины были убиты или связаны. Началась погрузка на корабли. Казна города, золото и драгоценности, оружие загружали на королевский корабль. Рабов и невольниц распределяли и по боевым каравеллам, так как транспортные были забиты до отказа.
Победу праздновали в Моутграде, отдав князю Гвала лишних рабов и невольниц, все захваченное оружие, чтобы не перегружать корабли. В ответ Гвала передал большой сундук с золотом, алмазами, изумрудами и рубинами. Команды кораблей и гвардейцы короля гуляли и отдыхали три дня. На пиру Гвала высказал сожаление, что не сможет воспользоваться победой своего короля и занять город Вестград, ибо проход к нему закрыт большой каменной глыбой. Земфок направил к проходу несколько гвардейцев, которые заложили под глыбу с десяток снарядов. Взрыв раздробил упавшую скалу.
Сделав запасы воды и продовольствия, король отправился к своему материку, а Гвала решил переселиться в Вестград, в котором еще оставались женщины, старики и дети, воспользоваться их жильем и технологиями производства. В Моутграде осталось немного людей, не пожелавших переезжать.
Обратная дорога оказалась легче — в пути каравеллы не настиг шторм, и через двадцать дней корабли швартовались у пирса Коста-Елов.
Король вернулся с богатой добычей золота и драгоценных камней, а его гарем пополнился еще одной невольницей. Земфок с гвардейцами входили в Риверград первыми, за ними следовали рабы, невольницы и воины Джеро. Народ восторженными криками прославлял короля и его воинов.
Первым всегда отбирал рабов для себя Арелиус, забирая всех мастеровых, кто умел обращаться с металлом, строить дома, лодки, делать оружие. Большинство остальных составляли воины, которых разбирали для себя дворяне, уплатив в королевскую казну пошлину.
Аврелия встречала мужа с грудным ребенком на руках. Земфок взял его, разглядывая личико, поднял высоко над собой и крикнул толпе:
— У меня родился сын, которого я нарекаю именем Манли. В честь рождения второго принца Глории я дарую десять бочек вина.
В гареме к новой невольнице отнеслись с удивлением и настороженностью. Бэти осмотрела ее светло-коричневое тело и не нашла изъянов в фигуре. Она понимала, почему ее сын выбрал только ее одну из тысяч женщин Вестграда. Темнокожая красавица превосходила всех других по изяществу линий тела, длине ног и упругости грудей. Но светло-коричневый цвет кожи воспринимался на Ривере признаком темноты души. Бэти определила ей место в нише прислуги гарема.
Десять невольниц мылись в бане, купаясь в больших чанах с ароматными травами... Ближе к вечеру их вывели в зал на женской половине замка, где уже находился король. Он мельком глянул на невольниц и с недовольством произнес старшей фрейлине, распорядительнице гарема:
— Я не вижу здесь Бравы, которую доставили сегодня из Вестграда. Подготовьте ее.
— Ваше Величество, — фрейлина наклонила голову, — Ее Величество Бэти определила темнокожую в служанки...
— Ее зовут Брава, — король повернулся к Абрафо, — проследи и прикажи страже всыпать десять плетей фрейлине.
Браву наспех окунули в чан с ароматными травами, одели и привели в королевскую спальню. Уже другая фрейлина сняла с Бравы халат, оставляя ее в полупрозрачном коротком одеянии и удалилась. Он подошел к ней, взяв за подбородок.
— Что омрачает столь прелестное личико?
— Вы приказали выпороть старшую фрейлину — она не простит мне этого, — ответила Брава.
— Ты считаешь, что кто-то может перечить мне в моем королевстве?
— В каждом королевстве есть свое королевство, — ответила Брава.
Земфок уже гладил ее груди, сжимая ладони, а его мальчик двигался по внутренней поверхности бедра вверх. Он толкнул Браву на кровать, так и ничего не ответив ей.
Утром он вспомнил ее слова и когда Брава ушла, вызвал к себе Абрафо.
