Семья Луффи совершенно не ожидала услышать от парня, по сути, целую речь, в ответ на столь тривиальный вопрос. Да ещё настолько серьёзную речь. Словами Луффи загрузились все без исключения. Однако атмосфера за столом вовсе не стала тягостной. Безусловно, в своей речи парень затронул по-настоящему серьёзные вопросы, но, помимо них, он так же продемонстрировал свою заботу о своей семье, об их семье. И подобное происходило чрезвычайно редко. Слишком уж сильно Луффи любил валять дурака. Нет, все они знали, что их капитан никогда не позволит причинить им настоящий вред, — совсем другое дело вред небольшой, для обучения и закалки характера, такое Луффи мог проделать и сам, — но парень редко демонстрировал свои истинные чувства. Тем не менее, когда это происходило, никто из семьи не мог остаться равнодушным.
Так в своё время было с Козырной Семьёй , когда, только стоило Джонни и Йосаку на самом деле оказаться в смертельной опасности, Луффи тут же перемешал в кровавую кашу всех врагов рядом с парнями. Так было с Кригом, когда Луффи не пустил Нами участвовать в кровавом побоище. Так было с родным островом Нами, когда участь всех рыболюдей была предрешена тем простым фактом, что они посмели поднять на девушку свои перепончатые руки. Их ждала смерть даже вздумай Нами неожиданно их простить — Луффи верил в прощение только после смерти, в любом другом случае у него должны были быть по-настоящему веские причины оставить своих врагов в живых. Например, если бы смерть этих врагов гарантировала смерть его семьи. Но даже в этом случае, окончательно его врагов это бы не спасло: они бы просто получили небольшую отсрочку. Едва стоило бы ситуации измениться, и Луффи бы мгновенно вернулся к незаконченным делам .
На фоне Нами, Джонни, Йосаку и Зоро немного в стороне оказались Усопп и Санджи. Первый едва успел вступить в семью, поэтому ещё знать не знал свидетелем насколько редкого события он сейчас стал, а Санджи, несмотря на прошедшие два года, всё ещё более-менее сохранял ясный ум относительно Луффи... Или, если говорить откровенно, Санджи не был настолько же неистово предан своему капитану, как Нами, Зоро, Джонни и Йосаку, поэтому подобное открытое проявление заботы значило для него несопоставимо меньше, чем для них.
И этому имелось вполне простое объяснение.
Несмотря на всё проведённое со своей новой семьёй время, Санджи, мало того, что находился рядом с Луффи не постоянно, так ещё вдобавок он до сих пор оставался в окружении своей первоначальной семьи — старика Зеффа и остальных поваров. В отличие от Зоро, Джонни и Йосаку, у которых вообще не было никакой семьи кроме их теперешней, и Нами, для которой её новая семья стала настоящим спасением из беспросветного мрака, чувства Санджи к своей старой семье были, пожалуй, даже более сильными, чем к его новой. Старик Зефф был для Санджи примерно тем же самым, кем был Луффи для Нами, Джонни, Йосаку и Зоро. Как и в их случае, узы Санджи со стариком Зеффом и остальными поварами не были кровными, но, как и в случае семьи Соломенной Шляпы , это не значило ровным счётом ничего.
В свою очередь, это совсем не говорило о том, что Санджи, в случае необходимости, не был готов отдать жизнь за любого члена своей новой семьи. Нет, был, и ещё как! Однако, если Нами, Джонни, Йосаку и Зоро на полном серьёзе считали, что их жизни целиком и полностью принадлежат Луффи, то Санджи считал, что его жизнь принадлежит старику Зеффу. Ведь, в своё время, именно из-за Санджи старик потерял свою ногу, корабль, людей, славу и силу... на самом деле, конечно же, нет, но для Санджи дела обстояли именно так. Одна из основных причин, почему Санджи за два года так и не перебрался на Нечто, на постоянное место жительства, так это потому, что он считал себя должником Зеффа, из-за чего не имел права покинуть Барати навсегда. Санджи верил, что он, во что бы то ни стало, должен защищать ресторан, ведь для Зеффа Барати был самым дорогим из всего, что у него есть... опять же, на самом деле, конечно же, это было совсем не так, но только не для Санджи.
Вера вообще страшная штука... как Надежда и Любовь. Тем не менее, жизнью Санджи уже давным-давно руководствовала именно Вера. Вера Санджи в то, что его жизнь принадлежит Зеффу. Вера Санджи в то, что для Зеффа, самым главным в жизни, был его ресторан. Вера Санджи в то, что если понадобится, он должен отдать жизнь за Барати , ведь его жизнь принадлежит Зеффу, а для Зеффа самое главное его ресторан. Замкнутый круг вины. И именно из-за чувства вины Санджи не видел того, что было очевидным практически для всех, кто хоть немного знал старика Зеффа и самого Санджи. Самое дорогое, что было у Зеффа — его ресторан? Да как же!
— И как мы будем искать этот твой Бардак Шваркс ? — спустя весьма продолжительное время, нарушила установившуюся тишину Нами, когда вновь устроилась под боком Луффи. — Насколько я знаю, ты Гранд Лайном не интересовался... в смысле, информацию ты там получать не сможешь.
— Естественно не смогу! — несколько возмущённо фыркнул Луффи. — Какой прикол знать всё наперёд? После всего, что я слышал о Гранд Лайн, я ожидаю от этого моря сюрприз за сюрпризом, иначе пусть весь мир пеняет на себя!
— Принимая во внимание, что ты умудрился, пусть и немного, повлиять на мир из слабейшего моря из всех, то, сюрпризы или нет, миру всё равно не повезёт, — теперь фырка удостоился сам Луффи, только не возмущённого, а саркастичного.
— ...По крайней мере, если будут сюрпризы, то я буду к миру более снисходителен, — после небольшой паузы, не очень успешно попытался оправдать себя парень.
За разговором о том, что они будут делать по прибытии на Гранд Лайн прошёл ещё целый час. За это время Санджи, вместе с вызвавшейся помочь ему Нами, прибрался на столе, а затем заставил его различными сладостями собственного приготовления. У вроде бы и так уже давно обожравшихся парней немедленно нашлось дополнительное место, поэтому сладости, как и еда до этого, не залежалась. Хотя Зоро, разрывающийся между своим вином и чаем выглядел крайне забавно... правда, в итоге, он просто смешал чай с саке, из-за чего Санджи чуть удар не хватил. А ближе к трём часам ночи случилось то, что просто не могло не случиться:
— В смысле за пять дней? — недоуменно переспросил Йосаку у рядом сидящего Усоппа. — Какие ещё пять дней? Нас не было почти месяц!
— Почти месяц? — Усопп посмотрел на Йосаку таким взглядом, словно тот полный идиот. — Один день до Гаймона, пару часов на острове, пару часов до Барати, и четыре дня на самом ресторане, получается, что вас не было всего пять дней... какой ещё месяц?
— ...
— Я так и знал, что не могло всё быть настолько просто, — почти с облегчением вздохнул Джонни, в то время как Йосаку не знал, что тут вообще можно сказать.
Разговор мгновенно привлёк внимание всех остальных членов семьи, а едва попытавшегося что-то там вякнуть Луффи, взяла на себя Нами — девушка накрыла рот парня ладонью, не дав ему и слова сказать. Луффи возмущённо замычал, но этим и ограничился, что, в свою очередь, было равносильно разрешению на свободный допрос Усоппа.
— Усопп, хочешь сказать, для тебя прошло всего пять дней? — спросила Нами.
— Что значит для меня? Пять дней они и есть пять дней!
— Гм... — озвучил общее мнение Йосаку.
— Так, давай-ка разберёмся, — незамедлительно взял дело в свои руки Джонни, чрезмерное любопытство которого уже давным-давно не поддавалось никакому контролю. — Я правильно понял, что, по твоему мнению, прошло только пять дней с момента нашего расставания?
— ...Я так понимаю, вы хотите меня убедить в том, что прошло не пять дней, а почти целый месяц, так? — подозрительно осведомился Усопп. — Вы реально думаете, что после всего произошедшего я поверю в подобную чушь? — презрительно фыркнул Усопп.
— ...
— Получается, ты тренируешься только пару дней, и только после вашего прибытия на Барати? — спросил Йосаку, когда Джонни, как и он немногим раньше, не нашёлся, что ему сказать.
— Ну да... а что?
— Хочешь сказать, ты овладел Волей за пару дней, просто плавая вокруг ресторана с небольшим грузом? — усмехнулся Йосаку.
— Эй, груз у меня довольно большой! — искренне возмутился Усопп.
В конце концов, Луффи заставлял его плавать со специальными утяжелителями, совокупный вес которых равнялся полутонне... Откровенно говоря, Усопп до этого знать не знал, что он вообще способен на подобный подвиг. Ещё неделю назад ему не хватало сил оторвать от земли сто килограмм, а сейчас он умудрялся плавать с полутонной дополнительного веса. И хотя он не понимал, как такое возможно, реальность говорила сама за себя.
— Ладно, пусть будет большим, — кивнул Йосаку, — но как насчёт Воли?
— Что ещё за Воля?
— ...
— Ты умудрился увернуться от удара Санджи, и при этом не знаешь, что такое Воля? — спросил Джонни, тогда как Йосаку уставился на длинноносого парня немигающим взглядом.
— Причём тут какая-то Воля? — недоуменно спросил Усопп. — Меня хотели пнуть в голову, конечно же, я увернусь! Любой бы увернулся!
— И каким же образом ты это сделал?
— В смысле? Он попытался пнуть меня в голову, так что я взял да увернулся.
— ...Ты что с ним сделал? — наконец, озвучил Зоро общие мысли, посмотрев на Луффи. — Он использует Волю, но не понимает, что он использует Волю? Такое разве вообще возможно?
— Конечно же нет! — радостно ответил Луффи, когда Нами слегка приоткрыла ему рот.
— Тогда как он это делает? — ткнул Санджи пальцем в сторону явно ничего не понимающего Усоппа. — Это ведь явно не случайные проявления Воли, а полноценное умение.
— В смысле, как делает? — приподнял бровь Луффи. — Берёт и делает!
— ...
— Если он всё понимает, как он тогда может не знать, что такое Воля? — снова озвучил общие мысли Зоро. — Это же, фактически, предвиденье... как можно не понимать, что ты обладаешь предвиденьем?
На лице Луффи проступило самодовольное выражение по типу: А я знаю то, чего не знаете вы, но вам я об этом всё равно не скажу! . Впрочем, стоило Нами понять, что больше они от него ничего не добьются и вновь закрыть его рот рукой, как его самодовольное выражение уступило место выражению незаслуженно обиженного щенка... во всяком случае, глаза были точь-в-точь!
Остальная часть семьи незамедлительно попыталась разобраться с тем, что умудрился Луффи сотворить с Усоппом, но, довольно предсказуемо, не добилась каких-либо особых результатов. Однако они сумели выяснить, что, во-первых, Луффи не рассказывал Усоппу о Воле, а во-вторых, несмотря на тот факт, что длинноносый парень крайне успешно применял Волю Обнаружения, сам он её осознавал совсем не так, как её осознавал тот же Зоро. Если для мечника использование Воли Обнаружения было сродни предвиденью, — собственно, всё именно так и должно быть, — то Усопп не отличал своё предвиденье от реальности. Иными словами, с его точки зрения, от удара он уворачивался не из-за того, что предвидел его, а из-за того, что он его видел. И убедить его в обратном не представлялось возможным. Теоретически можно было бы проявить намерение, но не нанести удар, дав Усоппу возможность увернуться от несуществующего удара и тем самым доказать его способность предвидеть. Вот только на практике, как и всегда, всё оказалось несколько сложнее.
Для начала, ни один человек, не владеющий Волей Наблюдения, не мог сознательно обмануть человека владеющего этой самой Волей, то есть, за исключением Луффи и Зоро никто в семье не был способен обмануть Усоппа. И всё бы хорошо, но довольно быстро выяснилось, что длинноносый парень видел дальше, — или правильнее будет сказать глубже? — чем Зоро, то есть Усопп реагировал только на реальные удары, полностью игнорируя ложные намерения ... и это было уже совсем за гранью Добра и Зла! Однако, прежде чем все вокруг окончательно поверили в Чёрную Несправедливость Мира , Джонни произнёс сокровенную фразу:
— Даже для истории про паровозик, который смог, подобный результат чересчур! — произнёс парень с дикой смесью обиды, раздражения, злости и тоски в голосе.
Эффект оказался моментальным. Никто и понять ничего не успел, как лицо Усоппа стало белее мела, а затем начало стремительно и совсем не здорово синеть. Крупные капли пота выступили на лбу резко помертвевшего Усоппа, но самым главным был взгляд. Секундное недоумение, — словно парень не понимал, что с ним происходит... вероятнее всего потому, что он действительно не понимал, — начало стремительно уступать место накатывающему ужасу. Взгляд Усоппа потерял чёткость, его рот начал раскрываться в беззвучном крике ужаса, словно он видел то, что другие видеть не могли... Прежде чем пугающие метаморфозы успели зайти ещё дальше, в лоб парня прилетела вилка. Прилетела довольно сильно — достаточно, чтобы пустить кровь и вывести длинноносого из его жутковатого транса.
— Три-четыре! Три-четыре! Мы едем на каникулы! Усопп, приём! Приём, как слышишь меня? — это всё сказал широко улыбающийся Луффи.
Парень улыбался настолько широко, что его глаза превратились в две едва заметные щелочки, в то же самое время Луффи без проблем удерживал под мышкой отчаянно трепыхающуюся Нами, которой теперь уже он зажал рукой рот. Впрочем, трепыхания девушки довольно быстро сошли на нет, когда она осознала, что сопротивление бесполезно. Замерев, девушка недовольно насупилась.
— А? — немного заторможено произнёс всё ещё мёртвенно-бледный Усопп.
— Ты хочешь спать, — непреклонным голосом заявил Луффи, всё так же не переставая широко улыбаться... у всех присутствующих мурашки от такой улыбки забегали, настолько омерзительно фальшивой она выглядела.
— Я хочу спать? — недоуменно переспросил Усопп, который, из-за своего состояния, был единственным, кто не мог должным образом оценить ситуацию.
— Ты хочешь спать, — кивком головы подтвердил Луффи.
— Я хочу спать, — согласно кивнул Усопп, и, выбравшись из-за стола, несколько потерянно побрёл в сторону входа в ресторан, в дверях которого он вскоре и скрылся.
Повисло продолжительное и тягостное молчание, во время которого все не могли отвести взгляд от дверей, за которыми скрылся Усопп. Потом, вся семья, дружно, словно по какой-то неслышимой команде, повернулась в сторону Луффи... который, в кои-то веки, совершенно явно почувствовал себя виноватым.
— В своё оправдание могу сказать, что я не знал, насколько именно его нужно напугать, чтобы пробудить у него Волю, поэтому решил сразу же ходить с козырей! — зачастил Луффи, что с ним бывало чрезвычайно редко. — И вообще, раз мы скоро отправимся на Гранд Лайн, то Усопп просто обязан был стать сильным, иначе мог умереть, поэтому я ни в чём не виноват!
Слова Луффи в очередной раз никого не впечатлили. Ведь в переводе на обычный язык, его слова означали, что он прекрасно знает о том, что он виноват, но свою вину, предсказуемо, признавать не собирается. Хотя, в конечном итоге, самой возмущённой оказалась Нами, да и то лишь на фоне остальных. Парни изначально готовились к тому, что больше никогда не увидят Усоппа, — и готовились не столько в шутку, сколько всерьёз, — поэтому любой другой исход, с их точки зрения, выглядел чрезвычайно положительным... Тем более у Усоппа теперь была Воля, и просто так парни ему это прощать не собирались. Даже Зоро. И это показатель.
