И когда Рыжик наконец упал, хруст костей и его задушенный вскрик райской музыкой отозвались в душе амина. Вот теперь хорошо, вот теперь правильно. Стоя у края разлома, амин с удовольствием рассматривал законную добычу, и подранный, окровавленный вид совсем ее не портил. Приятно, когда жертва сопротивляется. И тут... Он даже не сразу понял, что произошло. Просто в один момент он перестал чувствовать поводки от литусов. Как будто их отсекли одним ударом, и он разом лишился части своего тела. А уж когда несмотря на прямой приказ, одаренные отошли под руку Ли Дье, сомнений не осталось. Эта болотная тварь, эта мразь, первичную привязку сделал на себя! Сука! В висках остро билась ненависть, мир затянула кровавая пелена и хотелось зубами рвать горло этого выблядка... Амин решительно шагнул в его сторону и замер, словно споткнувшись. Вокруг сердца четко ощущался ледяной обруч, который даже на мысль о последующем шаге в сторону начинал предупреждающе подрагивать. Что за?..
— Не можешь отойти дальше?
Хриплый, слабый смех едва не выбил почву у него из-под ног, даже тьма внутри затаилась, придерживая ярость. Медленно развернувшись, амин неверяще смотрел на улыбающегося Императора. А тот, с трудом приподнявшись и кривя окровавленные губы в насмешливой ухмылке, продолжил.
— Неужели тебе не рассказали все подробности передачи Венца? Ай-я-яй... Какая досада... Ты не отойдешь и на пять шагов от Алтаря, пока Венец не признает нового Носящего или не вернется к прежнему. Так что, похоже, ты здесь надолго...
Очередной приступ кашля опрокинул Тауриса в пыль, а амин, оглушенный стоял, видя, как бьется в агонии тело Императора, чувствуя, как слетают последние предохранители и от взрыва бешенной злобы его отделяют буквально секунды. Он поверил ему сразу, сердце слишком ясно помнило обжигающий холод сжимающегося обруча... Но ведь, то что невозможно сделать самому, вполне может сделать другой. Амин сжал зубы, усилием воли давя мутную ярость. Поднятая бровь и требовательный взгляд, а в ответ — стремление услужить, торопливый поклон, и вот уже Рамус тенью скользит среди теней.
За Ли Дье теперь можно не волноваться, Рамус хорошо знает свое дело. Амин почти смог улыбнуться, хотя это больше походило на оскал. Си Хольц неплохо проявил себя в этой истории с подсадным литусом. Тот мальчишка знал к чему его готовят, и сопротивлялся до последнего. В подобной ситуации получаются надломленные игрушки, таких хватает ненадолго, малейшее напряжение и они сгорят. Ну... не свое — не жалко. А с учетом, кому его подложили, и вовсе замечательно.
Проводив взглядом Рамуса, амин вновь повернулся к Рыжику. Тот стоял, цепляясь за стену подрагивающими пальцами и потерянно озираясь. Сука-Дье еще что-то вякал, ну так недолго осталось, пусть... Сейчас Рамус его упокоит и займется потеряшкой. И будет только справедливо, если именно Рыжику придется возвращать ему хорошее настроение. Амин злобно усмехнулся, в крови водоворотом бил адреналин, и пальцы сами сжимались, словно стремясь ощутить под собой нежную плоть. Мимо, оттолкнув его плечом и твердо печатая шаг, прошла Сайлин. Вот тоже, та еще сучка, совсем сбрендила со своими ритуалами. Ее прислужницы беззвучно шелестели следом, и когда она остановилась, замерли рядом. Встав на краю разлома, сестра вскинула руки и...
Вот тут даже амин опешил. Он видел силу Сайлин, видел, на что способны ее тени, одно то, что с их помощью она пронесла на территорию Святилища штурмовой пистолет, уже говорит о многом. Опасная, но очень могущественная милость Госпожи. Не зря же она носилась с ними как с тухлым яйцом, но это...
* * *
Мир плыл в мутном мареве, и лишь бархатистые тени, летящие ко мне, я видел отчетливо ясно. Вот с ними, в отличие от самой Жрицы и Храмовых комплексов я чувствовал странное родство и какую-то иррациональную приязнь. Поэтому их приближение вызывало улыбку, но никак не страх... Как оказалось, зря.
Шарахнуло так, что я оглох, ослеп и едва не умер. По крайней мере, отлетев к стене, я в первые пару секунд искренне сомневался в своей жизнеспособности, и даже боль в сломанной ноге стыдливо меркла на общем фоне. Зато нестерпимо жгло кожу под белым кулоном. И пока я черепахой переворачивался, кое-как поднимаясь на четвереньки, в мозгу все крутилась картинка, словно в замедленной съемке. Вот тени подлетают, но, не касаясь меня, натыкаются на ослепительно сияющий хрустальный щит и отдачей отлетают обратно, сметая Жрицу и ее теток в черном. Стряхнув с волос каменную крошку, я огляделся. Ну точно, Жрица валяется у каменных глыб, за которыми скрывается Алтарь, а ее тетки отлетели еще дальше. Красиво так лежат, я даже проникся. Жаль, что амина не зацепило, вон как бесится, зараза, только почему-то без звука. Так, надо сваливать уже отсюда, пока он сам за мной не прыгнул. Кстати...
Я поискал взглядом Дье. Мать моя... Меня передернуло, и наконец-то прорезался слух. Ё-моё, да лучше б я глухим побыл еще немного! Амин орал, а Дье... Дье хрипел и бился в лапах Рамуса, пытаясь подцепить пальцами удавку, сдавившую ему горло, а его литусы бесполезными куклами валялись рядом. Камча — любимая игрушка этой скотины Си Хольца. Я знал ее по воспоминаниям Нари, и ужас, разделенный когда-то на пару с ним, спеленал меня намертво. А Дье смотрел... Смотрел на меня и шептал 'беги'. Шептал даже тогда, когда его глаза закатились... А Рамус все улыбался мне из-за его плеча...
Беги... Беги!.. Беги!!!
Меня словно ошпарило кипятком. Дье еще сопротивлялся, но уже было ясно, это конец, а я... А я вспомнил, куда бежать! В смысле ползти. В смысле не я, а мыша. Он то ругался на мою тупость, то норовил прижаться к шее мягким пушистиком. Я полз по щебенке, пытаясь щадить ногу и стиснув в зубах Венец. Разбитые губы щипало и кажется, я запачкал раритет кровью. Я полз и старательно не слышал звуков борьбы сзади. Полз, гоня прочь мысли о странном поведении сарута. Я обязательно подумаю об этом. Потом. Если выживу. Вернее, когда выживу. Мэль мне просто не простит, если я умудрюсь загнуться в этих катакомбах. И никакие Венцы не послужат оправданием. Да и Лайза жалко. Он же такой ответственный, переживать будет...
Оберегая правую ногу, я радовался, что повредил именно щиколотку, а то едва бы я смог хоть как-то передвигаться. Прыжки не в счет. Амин бесновался сзади, и это было так страшно, что я не рисковал даже обернуться, я полз, не сводя взгляда с заветной ниши. И когда, наконец, дополз, счастью моему не было предела. Цепляясь пальцами за выемки в стене, я осторожно вставал, и вот если на ободке добавилось пару меток от зубов, то извините. Я нечаянно. Пот заливал глаза, мелкая противная дрожь сотрясала все тело, но я все-таки поднялся. Теперь предстояло открыть дверь. На миг зажмурившись, я нажал на камень...
* * *
Понимание того, что добыча вот-вот ускользнет, довело амина до срыва. Ему уже было плевать на ритуал, на порушенные планы, на возможно погибшую сестру, на тяжело дышащего Императора... Хотя нет, на Императора было не плевать. Убить его, стереть насмешливую улыбку с осунувшегося лица было бы восхитительно. Но он не мог. Айюма не простит смерти венценосного родственника, и это знание сдерживало амина даже в кровавом угаре.
Но Рыжик ускользал. Поминутно заваливаясь в стороны от слабости, он настойчиво полз куда-то, стискивая зубами Венец, словно кость, пачкая его в собственной крови, и амин уже практически не успевал его остановить. Рамус, бестолковый ублюдок, все никак не мог додушить сарута, литусы на приказы не реагировали, солдаты были усланы в коридор, а сам он как привязанный стоял у Алтаря, не в силах выплеснуть накатывающее бешенство. Хотя почему не мог? И помимо Императорской семьи здесь было на ком сорвать злобу. Жаль спящие, удовольствие не то.
Отойдя к кругу тел, он не глядя поднял одного и четким, уверенным движением перерезал ему горло. Брызнувшая в лицо кровь, словно глоток свежего воздуха привела амина в чувство. Слизнув с губ горячие капли, он расхохотался, и с удовольствием отметив, как вздрогнула спина Рыжика, поднял следующее тело. А потом еще одно...
Рыжик все-таки дополз до стены и пытался подняться, но сломанная нога в этом была плохим помощником. Тем не менее, он встал, и амин почти нежно улыбнулся. Замечательно стойкий экземпляр, играть с таким будет одно удовольствие. А то, что они еще поиграют, это амин понял совершенно отчетливо, когда поднял очередное тело.
* * *
Выход из западни был так близко, что я уже чувствовал воздух свободы, но эта отвратительная дверь ни в какую не хотела открываться! Глубоко вздохнув, я навалился на нее всем телом, тихо поминая родню и сексуальные предпочтения строителей. Дверь отзывалась, вздрагивая и медленно поддаваясь, буквально по миллиметру, но поддаваясь! Челюсть совсем затекла от этого дурацкого раритета, и я надел его на руку, как браслет. Рука — не голова, правда ведь? Ногу пекло огнем, и когда я случайно опирался на нее, болью простреливало позвоночник. В общем, жизнь удалась... Мечты о медотсеке и докторе Тирсу казались миражом в пустыне.
Отблески факелов плясали по стенам, создавая причудливые тени, амин бесновался у Алтаря, то ругаясь, то злобно хохоча. И то и другое пугало меня до истерики. Я не понимал, почему он все еще там, почему не спустился ко мне, но был благодарен за это всем богам. Еще бы не слышать его, совсем было бы замечательно.
— Рыыыженький...
Тягучий словно патока, голос амина был таким довольным, что я с перепугу едва не врос в эту чертову дверь. Давясь хрипами, я толкал ее все сильней, мысленно уговаривая себя не психовать. В конце концов, он далеко.
— Рыженький, посмотри на меня...
Я замер, скованный судорогой, словно дрожащий кролик, намертво вцепившись в каменную створку. Почему-то я знал, оборачиваться было нельзя. Если я обернусь, то, как в страшной сказке, случится что-то очень плохое. Что-то, с чем я, возможно, могу и не справится.
— Давай же, Рыжик, посмотри. Тебе понравится, обещаю.
Меня уже трясло. Нет-нет, не хочу... Заткнись...
— Помнится, именно об этом мы торговались в прошлый раз.
В прошлый раз?.. Я прикрыл глаза, вспоминая этот самый 'прошлый раз' и чувствуя, как холодные капли ужаса стекают по спине. Медленно, будто закостенев, я обернулся...
Глава 84. Предсказанное.
Дорогие мои, у автора грипп, бета пропала и текст частично не бечен, но глава готова, и при всем желании вам не избежать ее прочтения))
Читайте и помните, автор добрый!)
Глава 84. Предсказанное.
* * *
Кровь трое дадут сами,
У троих ее заберут, Нити Силы питая.
Предавшего Род приведет Бога Предавший,
Но станет Мостом Тропу Хранящий.
Танцуя пройдет по нему Тьмы Надежда,
Порвав Путы, что детей держат.
Дар жизни камню — Ее Слово,
И рухнет Проклятье — Стены Гнева опора.
* * *
Я обернулся...
Амин в некогда белых, а теперь усеянных кровавыми пятнами одеждах, улыбался, держа в объятиях безвольное тело. Знакомая военная форма, светлый ежик коротких волос... Глядя мне в глаза, амин поднял голову пленника и одним резким движением перерезал ему горло. Брызги крови взметнулись ввысь и замерли, неторопливо вращаясь, словно в густом сиропе. И такой же густой сироп образовался у меня в голове, в котором с радостью завязли мои мысли.
Привалившись к стене, я смотрел, как медленно падает тело, отброшенное равнодушной рукой, а капли, маслянисто поблескивая, поднимаются все выше и оседают на искрящихся нитях алой паутины. Та постепенно разгоралась и слегка пульсировала, как целую вечность назад линии полотна Хаиля. Намертво вцепившись в камень, я на мгновение прикрыл глаза и усмехнулся.
— Не помню, чтобы мы торговались именно об этом.
Мой голос скрипел, как несмазанная телега, но разговора по-любому не избежать. Ощущение надвигающейся катастрофы, словно встречный ветер, било в лицо, мешая вздохнуть. Уж слишком довольным выглядел амин...
— Это была демонстрация намерений, а торговаться мы с тобой будем вот об этом.
Амин поднял еще одного. Оказывается, вокруг Алтаря этими телами был выложен круг, а я заметил только сейчас, раньше был другой ракурс, да и камни мешали. Заторможено оглядываясь, я смотрел куда угодно, только не на амина и его новую жертву.
— Ну же, Рыженький, посмотри.
Почти мурлыкающий голос сиятельной твари продрал меня до костей, и я поднял взгляд. В руках амина был Мэль.
* * *
Когда началась непонятная беготня, и Жрица с прислужницами красиво прилетели к Алтарю после странного взрыва, Грис разумно предположил, что это будет хорошим моментом. Поэтому, осторожно оглянувшись, он зулиссой скользнул за каменную насыпь, что так удачно располагалась совсем рядом с его лежачим местом в круге почета. Была у него мысль по пути сократить поголовье молящегося состава, но тетки в черном и так уже дымились, а Жрица... Непонятно почему, но Грис не смог, и даже себе он был не в силах объяснить причину. Просто накатила такая дурнота, что в глазах все поплыло, и за насыпь он скатился буквально на автопилоте.
Здесь у него вновь появилась компания, и опять не слишком живая. Тела одаренных валялись тут и там, и даже упасть Грис умудрился прямо на труп. Симпатичный такой труп. У него была возможность рассмотреть его поближе, ибо нос к носу — ближе и не придумаешь. Тоже одаренный, с длинными русыми волосами и, несмотря на общую запыленность и рану в груди, определенно мил. Все это Грис отметил походя, так как, во-первых, тот был уже определенно мертв, а во-вторых, литусов он не то чтобы не любил, но относился к ним ровно, как к предмету меблировки или полезному девайсу. Дорого, функционально, но к нему отношения не имеет.
Потому, устроившись поудобнее, а такое соседство его не смущало ни разу, он попытался понять, что же здесь все-таки происходит, и каковы его шансы поспособствовать своим интересам. Картина происходящего немного прояснилась, пусть и оставляя за кадром причины, но тем не менее Грису было ясно, его команда в полной заднице. Ибо из подвижного состава оставался лишь он и Алис. Каким образом малыш оказался здесь, было не понятно, но он был и Грис собирался присмотреть за ним. Перевес был определенно на стороне противника с этой толпой одаренных, Жрицей, сарутом, амином и его солдатами. Пусть Жрица несколько не в адеквате, солдаты в коридоре, а сарута душит какой-то хмырь. Но все доводы померкли, когда амин взялся за нож и поднял Чада из инженерного отдела, а потом Докса, а потом... Сжав зубы, Грис взвесил в пальцах стилет, намечая траекторию, и слегка приподнялся на левой руке для замаха, но внезапно оживший труп похерил все его планы. Клещом вцепившись в его воротник и кривя губы в болезненной гримасе, одаренный судорожно шептал:
— Замри, придурок, и скажи спасибо... И тварь бы эту не убил и сам бы сдох.
Оторопело Грис смотрел на недотруп, стараясь по тихой отцепить его пальцы от одежды. Тот не отцеплялся, лишь сильнее сжимая ворот.
— Замри, я сказал. Жрицу ведь не смог убить? Так и его не сможешь... Они, хоть и кривые, но ветви Императорского Дома. И тебе не справиться с ними.
