Да, действительно, — всюду валяется разноцветная упаковка от картриджей, какие-то сорванные с головок кассет крышки и пустые коробки от использованных лекарств. Я начал наводить чистоту и порядок, а "Скаф" проплыл в угол — там была незаметная серая металлическая дверь сейфа, утопленного в стену. Вот "Скаф" ей и занялся. Через некоторое время я по его команде подтащил к реаниматору несколько здоровенных цилиндрических картриджей.
-Этого хватит, Афанасий. Дай-то бог, чтобы они не понадобились... — Диагност вдруг запищал, и "Скаф" засуетился. — Замени кассету, она на изображении реаниматора мигает красным! Да, вот эту бери! Все нормально, Афоня! Пошло дело! Если реаниматор начал менять кассеты, значит, лечение идет правильно.
Мне все это было абсолютно непонятно и незнакомо. Я привык находиться внутри медкапсулы. Только гель у меня был бордовый. Даже как лечили деда, я не видел. Только загрузил его в капсулу и вынул оттуда. Поэтому я внимательно следил за единственно понятной мне картиной — бегающими зелеными огоньками на пульте реаниматора. Впрочем, там были и желтые, и красные огоньки... Все было.
Так прошло около двух часов. За это время я сменил еще две кассеты и поставил один цилиндр картриджа из спецхранилища. Киберлекарь сыто заурчал и разродился продолжительным звуковым сигналом. А на его панели побежали какие-то строчки.
-Вот и все, Афоня! Осталось только подождать пару-тройку часов для окончательной чистки и регулировки организма, и удаления из крови остатков наиболее сильнодействующих препаратов. А это что еще... — "Скаф" замолчал. — Афоня...
-Что там, "Скаф"?
Он помолчал, потом сдержанно ответил.
-Да ничего... еще не закончен один тест. Потом скажу. В целом все. Олесе больше ничего не угрожает, нужно лишь дождаться окончания процедуры. Пока ты здесь больше не нужен, Афанасий.
У меня будто из позвоночника вынули какой-то стержень... Руки обмякли, подушечки пальцев потеряли чувствительность. Голова закружилась.
-Эй, Афоня! Афанасий, ты меня слышишь? Может, тебя заложить минут на десять в камеру, а? Здоровьишко поправить?
-Не-е, "Скаф", не нужно. И так пройдет. — Я внезапно заторопился. — Я на самом деле тебе тут не нужен, "Скаф"? Тогда я слетаю, люди там брошены... и звери. А ты не отходи от Олеси, слышишь? Ни на минуту не отходи! Я скоро...
На рысях я погнал к так и стоящему на платформе Шарику.
-В замок, быстрее, Шарик!
В замке наблюдалась какая-то суета. Не крутились как обычно факелы охраны, парные посты кавалеристов в узловых точках замка были усилены, все бегали с оружием.
-Где сотник и полковник? — на бегу крикнул я знакомому сержанту.
-У себя, под крышей! — с готовностью отозвался он. "Под крышей" — это так солдаты называли каморку возле штаба, что-то вроде Ленкомнаты, в которой лежали отснятые нами карты, висели графики дежурств, можно было неспешно поговорить за жизнь и за службу, да и просто можно было попить нашего чайку. Я бегом взвился по лестнице.
-Дед, беда! Едем срочно! Где архимаг? — на меня беспокойно уставились дед и сотник.
-Как знал, в душу его мать! Не на месте душа была! — дед сорвался с кресла, заорав: "Адельгейзе, срочно сюда!"
-Что случилось? Куда демоны пропали? — быстро спросил меня сотник.
-На нас напали... Нет, не факелы. Люди. На первый взгляд — наемники. Но у них был маг с нашей капсулой. Миледи ранена... Кто-то еще ранен... Алессандро, наверное. Точно не знаю — я спасал Олесю...
В коридоре громким голосом разорялся дед. Наконец, он закричал: "Внук, на выход!" Я только махнул рукой взволнованному сотнику, крикнул ему про готовность к обороне и прогрохотал вниз по лестнице. В колодце внутреннего двора, у бликующего на солнце Шарика, меня уже нетерпеливо ждал дед и заполошно ковыряющийся в сумке архимаг.
-Падайте, погнали! — Шарик мигом перенес нас на площадь перед аббатством. А там...
Первое, что я увидел, было холодно-белое лицо Алессандро, лежащего на чьем-то плаще. Рядом на земле сидел безнадежно опустивший плечи граф Фенриз, бездумно глядящий на рокочущий напротив ворот аббатства водопад. У ворот безжизненными кучками лежали трупы наемников, двое из них, раненных, судя по небрежно намотанным окровавленным тряпкам, сидели отдельно, под охраной обнаживших оружие кавалеристов. Я бросил взгляд на угол стены, там лежала всеми забытая Леди, валялись наши сумки, и из зелени потрепанных ударом магии кустов некрасиво торчали копыта убитой лошади.
Архимаг подбежал к лежащему Шурке, упал на колени и протянул к нему руки. Фенриз что-то негромко сказал ему. Адельгейзе нетерпеливо мотнул головой и положил руки на грудь фенриха.
-Это бесполезно... мальчик мертв, я же вижу... — на деда было больно смотреть. Его лицо побледнело, заострилось, стало безжизненным. — Что здесь произошло, Афанасий?
Я, как мог, рассказал деду все, что тут случилось совсем недавно, не отрывая глаз от Адельгейзе. Вот он безнадежно покачал головой и встал.
-А где этот маг, Афоня? — я подвел деда к убитому магу. Дед внимательно рассмотрел труп, даже перевернул его. На спине мага клочьями порванной одежды и темными пятнами натёкшей крови выделялись выходные отверстия от тяжелых бронебойных пуль. — Ты стрелял?
Я молча кивнул.
-Не успел ты... Погиб Шурка, Олеся ранена... Как она, кстати? Кошка убита. Кто еще?
-Из наших никого... Остальные — нападавшие.
К нам подошел расстроенный архимаг. Его глаза и нос подозрительно покраснели.
-Мальчик погиб... А он подавал большие надежды. Я выделял и ценил его... И с вами он работал просто прекрасно...
-Подождите, архимаг! — перебил его дед. — Фенрих погиб как солдат, в бою. Вы тоже солдат. Соберитесь! Ну же! Вот так... Вы этого субчика знаете, Адельгейзе?
Дед ногой повернул к нам лицо мага. Архимаг всмотрелся в его все еще удивленную маску.
-Да, кажется. Магистр... а вот как зовут его — не помню, хоть убейте!
-Достаточно, что милорд этого убил. У него была капсула, архимаг! Как она к нему попала? Что он тут делал? По своим ли делам он был в аббатстве? По заданию короля? В засаде на милорда? Ну же, Адельгейзе, шевелитесь! Фенриха не вернуть, а время уходит!
-Что вы от меня хотите, полковник? — слабо заупирался архимаг.
-Допросите его... — дед медленно повернул к Адельгейзе свое белое, безжизненное лицо и повторил. — Допросите этого магистра. Используйте некромагию... Всю ответственность перед людьми и королем я беру на себя...
На площадке сразу стало как-то тихо, сумрачно и холодно. Кавалеристы и раненные бандиты разом превратились в немых каменных истуканов. Адельгейзе, часто дыша ртом, испуганно смотрел на деда. Я тоже... Я никогда не видел сталинского волкодава за работой... Бр-р-р! Век бы и не видеть... По спине пробежали холодные мурашки. Архимаг заторможено кивнул.
-Надо голову... голову ему отрубить...
Дед повел вокруг глазами и кивнул отмерзшим кавалеристам.
-А ну, ребята, взяли этого дохляка и потащили в кусты. — Дед направился к трупам наемников. Пленные в страхе засучили ногами, пытаясь на задницах отползти от него. Дед только коротко взглянул на них, мол, подождите, дело и до вас скоро дойдет, наклонился и подобрал тяжелый и широкий меч. Потом он не спеша пошел за скрывшимися в кустах солдатами. Я закрыл глаза, весь обратившись в слух. В кустах раздался короткий и неприятный звук тупого удара, и дед вышел, спокойно неся голову магистра за длинные волосы.
-Куда её, архимаг?
Адельгейзе несколько суетливо стал чертить кинжалом прямо на каменистой почве какую-то пентаграмму.
-Вот сюда, в центр... но на земле будет низко и неудобно для вас, полковник...
Дед снова покосился на кавалеристов.
-Еще один меч, сержант. Воткни его рукояткой в центр звезды... Вот так. — Дед шагнул к торчащему лезвию меча и насадил голову магистра на него. — Всем отойти! Начинайте, архимаг.
Мы с некоторым облегчением отошли от занятых черным делом стариков. Я сел на землю и взял голову Алессандро в руки. Прощай, Шурка... Ты был хорошим учеником. Да нет — другом! Прощай...
Со стороны головы магистра послышалось бормотание. Я сразу затараторил, несколько громче, чем надо, каюсь. Просто я не привык, что мертвые могут говорить...
-Скажите, а как вас звала мама, граф? Я понимаю так, что титул графа Фенриз вы носите лишь до того момента, когда вы взойдете на трон маркграфа Ниссурского?
Граф сумрачно кивнул головой.
-Вы правильно понимаете, милорд. Мое имя — Югварт. Мама звала меня Югги... Но я не взойду на трон маркграфов Ниссурских... Я хотел бы остаться с вами, милорд. Тем более — вы только что потеряли его... — граф кивнул на Шурку. Я непроизвольно кивнул в ответ.
-Сколько из наемников ваших, Югварт?
-Двое... И оба трупы. А этих ранили лошадники сотника.
Я помолчал. Мыслей не было. Голова была пустой, и лишь бормотанье архимага неприятно давило на виски. Поодаль я заметил несколько факелов, стоящих как бы в оцеплении. Значит, мне не померещилась та пара демонов из охраны замка, последовавшая за нами на конную прогулку. Толку только от них... Шурку вот не уберегли...
-Хорошо, Югварт. Это ваш выбор. Мне вы подходите. Я успел немного присмотреться к вам. И в бою вы себя вели очень достойно... Но все объяснения с вашим отцом и с королем вы возьмете на себя, это не обсуждается. А титул маркграфа... не сожалейте о нем! Я дам вам нечто большее, я дам вам свою планету! Только еще вот что... Я сейчас улечу за миледи. Возьмите архимага, солдат, пригласите полковника... Там, около водопада, на скале, архимаг сделает могилу. Укажите ему место... Приготовьте все к похоронам фенриха Алессандро. Он заслужил воинские почести и наше уважение. А место хорошее, место бы ему понравилось. Я буду немного позже.
Граф с достоинством кивнул и встал. Бормотание со стороны допрашиваемого магистра прекратилось.
Дед небрежно махнул рукой, дескать, все понятно, достаточно. Архимаг достал свой амулет с синей каплей, и голову магистра залил поток огня. Когда он иссяк, уже ничего на предвратной площадке не было. Ни отрубленной головы, ни стального меча, ни следов пентаграммы. Только исходящее зловонным дымом темное пятно. Я подошел поближе. Дед поднял на меня расстроенный взгляд.
-Это были простые мародеры, Афоня... Наш маг тоже оказался мародером. Точнее — книголюбом... Библиотека аббатства, — пояснил он, заметив мой недоуменный взгляд. — Маг пошел на воровство редких инкунабул из библиотеки. Ну, и серебришко, понятное дело... Там все, в узлах, за стеной. А тут вы, как снег на голову... А это ведь коронное преступление — ограбить аббатство, понимаешь... Так Шурка и погиб... Ты не знаешь, у него мать осталась? Впрочем, что это я... Выясним, все выясним. Тебе эти пленные нужны? И без них все уже ясно, а они простые бандиты, добавить им нечего. И видели много лишнего.
Я обернулся и махнул рукой.
-Сержант! Подойдите вдвоем. — Подождал, пока кавалеристы не подошли, печатая шаг. — Вы молодцы, ребята! Толково воевали, смело. Втроем на мага и четверых не самых последних бойцов... Вашей вины в случившемся не вижу. Получите от меня награду. Думаю, от короля тоже... Осталось последнее дело. Всех этих... всех этих крыс — повесить. И мертвых, и живых. Труп мага повесить за ноги. Прямо на воротах. Это нечисть, без нее дышать будет свободнее. И Шурке из своей могилы на них смотреть будет удобно.
-Э-э, милорд, повесить где?
-Вот здесь, прямо на воротах.
— Э-э-э, милорд, это же ворота святого аббатства?
-Для меня это просто ворота с крепкой перекладиной. Впрочем, наказывая зло, вы же делаете богоугодное дело? Вот и я о том же... Повесить! Потом примете участие в похоронах нашего фенриха. По воинскому артикулу. Все ясно? Приступить!
А пока я подошел к Леди. Голубая кошка, забытая всеми, так и лежала на месте своего последнего боя. В котором она победила, но который она не пережила... Я положил ей руку на голову, прощаясь с храбрым и преданным зверем. А где же Лорд? И наши лошади? Я оглянулся. Неподалеку от Леди в траве валялся автомат. Это пусть Олеся сама подберет, её же оружие. И своей подруге отдаст последние почести. Думаю, надо везти Леди на Задачу. Там её и похороним...
Ко мне подошел дед.
-Ты сейчас за Олесей? Как она там? Хорошо, что все в порядке... Но такие приключения нужно прекращать. Есть у тебя планета — вот и вези ее туда. Там безопаснее...
-Так и думал, дед. Завтра же отвезу. Заодно и демонов на Задачу заброшу, портал строить. Дед, я тут команду дал Фенризу — приготовить все к погребению Шурки... Ты ему подскажи, если что. Я через пару часов буду.
От ворот аббатства раздался короткий крик. Я бегло взглянул, как в петле забился раненный бандит и вновь повернулся к деду.
-Пошли кавалеристов поискать наших лошадей потом. Там, рядом с ними, и Лорд крутится, я уверен. Ну, я погнал. Кошку не трогай, Олеся сама ей займется...
Дед молча кивнул, а я пошел к Шарику. В подвал к "Скафу" я вернулся в самое время. Минут через десять саркофаг реаниматора запищал и медленно поднял крышку. Я взял приготовленную "Скафом" простыню и подошел. Олеся молча смотрела на меня, и из её глаз катились слезы... Закутав своего найденыша в простыню, я поднял её на руки.
-Не плачь, не плачь, девочка... Все пройдет... Не плачь, ты же воин, Олеся.
-Кто? — судорожно выдохнула она мне в ключицу.
-Шурка... И твоя Леди... Она спасла тебя, девочка. Первая приняла удар на себя. — Я погладил Олесю по виску. Она спрятала мокрое лицо у меня на груди, и плечи её судорожно затряслись. Возле нас тихо висел "Скаф".
Наконец Олеся затихла.
-Я хочу это видеть. — Неожиданно твердо произнесла она. — Я должна проститься с ними.
-Мы вылетим, как только ты придешь в себя, Олеся.
Тут неожиданно в разговор влез "Скаф".
-Кхм-м, Афоня, Олеся... Я должен вам кое-что сказать... Даже не знаю, как это у вас, у людей, делается... В общем, поздравляю тебя, Афоня! У тебя скоро будет ребенок! — Олеся резко повернулась у меня на коленях. — Да-да, Олеся! Ошибки быть не может, я дважды проверял. Диагност говорит, что ты беременна! Вот так... Олеся! Что с тобой?
Глава 16.
Мы сидели за столом у моих родителей. Счастливая мама все кидала перед нами тарелки с копченостями, салатами, соленьями, какую-то выпечку и фрукты. В центре стола исходил слюногонным парком кусок только что вынутой из фольги, запеченной в специях, фаршированной всякими вкусностями свинины. Отец вдумчиво звенел бутылками в баре. Наконец всё успокоилось, и все уселись вокруг такого знакомого и так любимого мною старого стола.
-А дед что же? Не приехал с вами из командировки? — спросила мама, пока отец разливал дамам шампанское, а нам "Соловецкую" водку.
Олеся только улыбнулась. Я взял рюмку.
-Дед занят. Учиться задумал на старости лет. Магию взялся изучать. Волшебником будет... Ну, будем!
Сорокадвухградусная водка с мягким можжевеловым послевкусием холодным комом провалилась внутрь. Только тут я заметил, что мама и отец так и сидят со своим хрусталем в руках, открыв в полном изумлении рот.
