Право, животные, дикие звери. Ну что с них взять?
— Вообще, причину ты правильно назвал. Эльфы после свадьбы очень любят друг друга, но эта любовь не сама по себе возникает. То есть, я хочу сказать, не всегда. Дело в том, что на свадьбе молодожёны пьют любовный эликсир. Он начинает действовать моментально, и даже смерть одного из пары часто не освобождает второго.
— Не знал, — сказал Илис. — А какое это отношение к Триз имеет?
— Не торопись. Разумеется, рецепт этого самого эликсира хранят в большом секрете. Там много редких ингредиентов, готовится он всегда конкретно под определенную пару, чтобы приготовить его, нужен маг, да и действует он, кажется, только на эльфов. А теперь представь: одна молоденькая девушка, а было ей тогда шестнадцать, если не ошибаюсь, дочь сантехника, некрасивая... Ну как некрасивая? На самом деле не повезло ей с внешностью. Нос длинный, уши растопырены, один глаз выше другого, зубы кривые, волосы — словно пакля... Отец всю жизнь в канализации городской проработал, ходят слухи, что там излучение какое-то на нижних уровнях. А, может быть, миазмы... Ладно, не важно. Так вот, эта девушка работала поломойкой в особняке Эралли. Однажды, когда она убиралась в библиотеке, ей на глаза попался старинный манускрипт с каким-то рецептом. И, представь себе, в скором времени глава рода, лорд Раймон Эларри, которому уже лет восемьсот стукнуло, заявил, что женится. Угадай, на ком?
— На этой служанке?
— Правильно. Собственно говоря, лорд Эралли вдовец, у него уже и дети давным-давно своих внуков дождались, так что это странное намерение всю его родню сильно удивило. Было отчего, внешность девушки я тебе уже описала, не говоря уже о том, что она человечка. Леди Рафалиэль Эралли, его бабка или прабабка, а может и прапрабабка, этого я точно не знаю, всполошилась сильнее прочих. Представь себе: ее внук или кто он ей там, заявил, что после свадьбы собирается обратиться за помощью в Храм Плодородия, чтобы Раста благословила их союз ребенком. По всему выходило, что лорд попросту спятил, но объявить его недееспособным — это против всех эльфийских законов. Леди Эралли обратилась за помощью к лорду Эдельвейсу Ралла своему деду или прадеду, точно не знаю кто он там ей. Который, чтоб ты знал, маг из Круга высших магов, самый старый эльф из ныне живущих эльфов, да еще и вампир.
— А разве вампиры могут иметь живых детей? — удивился Илис.
— Легко, если они вампирами стали после того, как у них дети появились, — ответила я. — Еще есть легенда, что однажды Раста смилостивилась над одной вампиркой, которая очень хотела ребенка, и та родила. Не знаю, насколько это правда, честно сказать. В теории, хороший алхимик сделает химеру и на основании генетического материала вампира. Я думаю, я бы справилась. Хотя, конечно, это уже не то будет.
Илис закивал, соглашаясь со мной. Правда не очень понятно с чем: с тем, что я смогла бы или с тем, что это уже не то будет.
— Так вот, лорд Ралла определил, что его прапрапра — и еще много раз 'пра' правнук находится под действием любовного зелья. К счастью для лорда Эралли, напиток был приготовлен не строго по рецепту, служанка попросту не нашла нужных ингредиентов и заменила их другими, которые посчитала подходящими, так что лорду Ралла, хоть и не без труда, удалось избавить своего потомка от этой любви. Надо отдать должное эльфам, они не стали писать на девушку заявление в Стражу, хотя и могли бы. Только уволили. Но дело в том, что история эта в узких кругах наделала шуму и дошла до самой Лины-Тайфун[102]. Та встретилась с девушкой, обнаружила у нее магический талант, поговорила с ней, нашла мотивы, которые той двигали уважительными, и приняла ее в ИБМ на казенный кошт. Вот так вот.
— Какие мотивы? — спросил Илис.
— Девочка очень страдала из-за недостатков своей внешности и от бедности, что ее окружала с детства. Она хотела выйти замуж, она хотела, чтобы ее любили, она хотела стать богатой и влиятельной. Собственно, в этом плане ничего не изменилось, она и сейчас этого хочет.
— А Триз тут причем? — подозрительно спросил рыжий.
— Как причем? Она и была той служанкой. Видел, какая красавица получилась? Надо отдать ей должное, учится она чрезвычайно усидчиво, где не хватает таланта, берет трудом. Кроме того, она весьма умна и настойчива. Постоянно работает над собой, и еще на первом курсе начала подрабатывать. Ну, знаешь, людям временами требуются всякие магические услуги. Пятно на ковре убрать, заклинание на редис наложить, чтобы рос лучше; опять же, участие в операциях Стражи. Она за все берется. А все деньги тратит на пластические операции. За эти пять лет ее стало совсем не узнать.
— Да ладно?!
Кажется, Илис мне не очень-то поверил.
— Я лично ассистировала профессору Штейну, когда он ей уши исправлял, — сказала я. — Когда меня... когда я ушла из Главной алхимической, Триз успела пройти через четырнадцать операций. Между прочим, некоторые из них были очень болезненными. Форму черепа так просто не изменить, к примеру, чтоб ты знал.
— Зачем ей это? — спросил Илис.
Кажется, все-таки поверил.
— Я же сказала, ей принц на белом коне нужен, — ответила я. — Богатый, знатный, красивый, молодой, с положением в обществе, со связями. Что-то вроде эльфийского лорда. Впрочем, думаю, суранский сенатор ей тоже может подойти. Но, сам понимаешь, такие люди на ком попало не женятся. Вот она и вкладывает деньги в себя, в свою внешность, в свое будущее. Ну и, кроме того, красивой она тоже с детства хотела быть.
Илис как-то приуныл и до самой верфи больше не проронил ни слова.
* * *
Госпожу Лонгвиль мы обнаружили в одном из сухих доков верфи. Судя по всему, в нем шло строительство одного из ее пароходов, во всяком случае, мы смогли наблюдать что-то напоминающее недостроенный каркас корабля.
— Если вы снова собираетесь нас задерживать или арестовывать, говорите сразу, — сказала госпожа Лонгвиль. — У меня на сегодня две встречи назначено и старшую надо забрать с занятий. Я сопротивляться не буду, но хотя бы мужа сразу предупрежу и адвоката заранее вызову.
Едва мы приблизились к ней, как я едва не потеряла свои покупки, по крайней мере, ту их часть, что заключалась в стеклянных бутылях. Заклинание, которое облегчало мой пакет, тут же приказало долго жить, а я от неожиданности его чуть не выронила.
— У нас нет доказательств, что телефоны ваша дочь ломала, — насупился Илис. — Я не могу вас задержать или арестовать.
— Тогда зачем вы просили встретиться с вами? — спросила госпожа Лонгвиль, поправляя перевязь со спавшей в ней девочкой.
— Я вам вот это хотел показать, — ответил Илис и, открыв бумажный пакет для улик, протянул его механику. Та заглянула внутрь и нахмурилась.
— Что это?
— Разбитый телефон, вы же видите, — ответил Илис. — Это из клиники. На этот телефон звонили люди, которые нуждались во врачебной помощи. Теперь на него позвонить нельзя.
— Вы мне пытаетесь на совесть надавить, что ли? — возмутилась госпожа Лонгвиль. — Мы все равно не признаем ваших обвинений.
— У нас нет цели, чтобы вы их признали, — сказал Илис. — Я не дурак, вы не думайте. Я понимаю, что глупо наказывать маленькую девочку, которая даже разговаривать не умеет. Но ведь надо что-то делать! Телефоны продолжают падать, вы-то сами должны понимать, что так нельзя.
— Чего вы хотите? — поумерила раздражение госпожа Лонгвиль.
— Я хочу, чтобы телефоны больше не падали, — ответил Илис. — Я не знаю. Может вы сами меры какие-то примете или хотя бы нам скажете, где успели побывать за последнее время. В смысле там, где телефоны стояли. Мы бы тогда смогли с тех телефонов, которые еще не упали, заклинания снять. Или на пол их пока переставить, хотя бы. Подушками обложить, я не знаю. Предотвратить.
Госпожа Яльга глубоко задумалась.
— Мне надо поговорить с мужем, — сказала она. — Посоветоваться. Давайте, я вечером пришлю вам Фьюарин, если... если.
— А чем вашей дочери так телефоны не нравятся? — полюбопытствовала я. — Ну, если.
— Вот уж не знаю, — ответила госпожа Лонгвиль, задумчиво смотря на дочь, которая мирно посапывала уткнувшись носом ей в плечо. — Она на них особого внимания никогда не обращала, вроде бы. Скажем так, не больше, чем на другие вещи в комнате. А где вы говорили, телефоны разбились?
— У господина Пфунга, у господина Амаранта, у советника Уорта в кабинете, у господина Дросельмеера в кабинете, теперь вот еще в клинике, в ординаторской, — перечислил Илис.
— Нет, решительно не припомню... как вы сказали? В ординаторской? — госпожа Лонгвиль даже подалась вперед на Илиса.
— Да, сегодня утром, — ответил Илис.
— Тогда как хотите, но это — не Мэгги, — сказала госпожа Лонгвиль. — Она не могла этого сделать. Я в ординаторской была только один раз, года полтора назад.
Илис часто-часто заморгал.
— То есть, девочка не видела этого телефона? — спросила я.
— Вы правильно меня поняли, — сказала госпожа Лонгвиль. — Если хотите, спросите у Бланки. Мы у нее действительно были в среду, но были у нее в кабинете, в детском отделении. И до этого, месяц назад, тоже в кабинете были.
— А как же тогда? — охнул Илис. — То есть, это не она получается? А кто тогда?
— Скажите, Илис, вы разбираетесь в кривошипно-шатунном механизме? — спросила вдруг госпожа Лонгвиль.
— Ээээ... нет, кажется, — ответил Илис. — Честно сказать, не знаю, потому что я не знаю, что это за механизм такой и зачем в нем разбираться.
— Тогда вы должны меня понять, — сказала госпожа Лонгвиль, — я тоже не знаю, кто эти телефоны вам ломает.
— А причем тогда кривошипно-шатунный механизм? — не понял Илис.
— Госпожа Лонгвиль шутит, — объяснила я ему.
— А, — сказал рыжий, подумав. — Понял. Смешно, да.
Хотя, если судить по его тону, то он соль шутки не уловил, а от того даже немного обиделся.
— Ладно, — сказала госпожа Лонгвиль. — Вы меня извините, мне тут работать надо, понять, что не так с левым пароходным колесом. Тоже загадка, кстати.
— Да-да, — кивнул Илис. — Извините. Мы пойдем. До свидания, Яльга.
— Кстати, чуть не забыла, — хлопнула себя госпожа Лонгвиль по лбу и обратилась ко мне. — Это же вы показывали Крапе каких-то головастиков или рыбок?
— Зародышей химер, — ответила я. — А что?
— Она просит ей купить таких, — ответила госпожа Лонгвиль. — Их где-нибудь продают? Она хочет с ними играть. Глупо, я понимаю.
— Нет, не продают. Тех я сама сделала, — ответила я. — Для эксперимента. Боюсь, вашей старшей придется поиграть с чем-нибудь другим. Или выучится на алхимика.
— Я так и подумала, — кивнула госпожа Лонгвиль. — Ладно, до свидания. Рада, что все разъяснилось.
В коляске Илис превратился в лиса и бесцеремонно залез ко мне на колени, после чего закрыл глаза и сделал вид, что заснул. 'Проснулся' он только у Управления.
В кабинете никого не было. Илис поставил пакет с телефоном на стол к Квентину, глубоко вздохнул, как-то жалобно посмотрел на меня и позвал Фьюарин.
— Будь опять здоров, рыжий, — сказала она, вылетев из стены. — Кому сообщение доставить?
— Мне, — ответил рыжий. — Сообщи, пожалуйста, зачем ты телефоны ломаешь. Чтобы никто не звонил, а только твоими услугами пользовался?
Фея, только что парившая на уровне лица Илиса, резко спикировала на край стола и уставилась на него. Признаться, я тоже не ожидала такого поворота событий.
— А это... у тебя доказательства есть? — спросила фея.
Лицо Илиса при слове 'доказательства' стало приобретать какой-то пунцовый оттенок.
— Вы сговорились что ли? — почти прорычал он. — Доказательства? Ты хоть понимаешь, что творишь-то сама из-за своей жадности, а?
Квентин Уиллис, сержант Стражи
Капитан оказался прав. Наши местная организованная преступность вмешиваться в ситуацию с тропиканцами не собиралась, но лишь на первых порах.
— Скорее всего, они займут выжидательную позицию, — сказал капитан утром. — Она сейчас для них самая выгодная. Жаль, что мы сами не можем поступить как они.
— Почему не можем? — спросил я его.
— Да потому, что если мы станем просто наблюдать, кто кого задавит, наши или тропиканцы, то с тем, кто в этом выживет, справиться будет проще, да. Но в процессе пострадают невиновные граждане, а мы этого не должны допускать. Даже если в долгосрочной перспективе это сохранило бы больше жизней.
По тому, как вел себя сейчас Амарант, было понятно, что он ситуацию понимает, и она ему нравится. Пока, во всяком случае. А мне — нет. Потому что мне это все расхлебывать. Будто у меня других проблем нет.
Я перевел взгляд с весьма довольного собой Амаранта, на Эрика, смотревшего на него с почти что восхищением. Ну, нет, так не пойдет.
— Однако вы зря сводите взаимоотношения Стражи и горожан к взаимоотношению телохранителя и нанимателя, — сказал я. — Конечно, граждане платят налоги, но у Стражи возможностей и ресурсов много меньше, чем у обычного телохранителя.
— Ох, сержант, если вы сейчас скажите, что проблема в плохом финансировании, я расстроюсь, — сказал Амарант. — Хотя и полностью признаю, что работай вы на частное лицо или группу лиц, могли бы получать много больше, чем получаете сейчас, работая на все общество в целом.
Вынужден признать, очень ловкая попытка подкупа. Предложение сделано, но в случае чего — не докопаешься. Хотя это он не всерьез, он-то должен понимать, что деньги меня не слишком волнуют.
— Нет, дело не в оплате, — сказал я, — хотя проблема финансирования Стражи всегда актуальна. Дело в другом. Представьте, над вами нависла какая-то серьезная угроза, и вы решили нанять телохранителя. Наверняка этот телохранитель будет вас везде сопровождать, ведь покушение может состояться где угодно и когда угодно, верно?
— Предположим, — кивнул Амарант.
— Этот телохранитель будет рядом, когда вы будете спать, он не упустит вас из виду, когда вы будете встречаться с вашим приятелем-ювелиром, а захоти вы прогуляться в 'Дикую розу', он пойдет с вами. Этот телохранитель за очень короткое время узнает о вас все или почти все.
— Предположим, — кивнул Амарант. — И?
— С обычным телохранителем проблем нет, — продолжил я. — Ведь от того, насколько он соблюдает конфиденциальность клиента, зависит, будут ли его нанимать или нет. Верно?
— К чему вы ведете? — спросил Амарант.
— К тому, что проблема эффективной защиты в том, что все имеет цену, — ответил я. — И не всякую цену общество готово платить. Да что там общество, отдельные люди тоже. Вот возьмем вашего приятеля ювелира. Думаете, так сложно его защитить? Ничуть. Если кто-то поставит передо мной такую задачу, я легко ее решу. Я прикажу Эрику стать тенью вашего приятеля. Он будет неотлучно находиться при нем. Прежде всего на работе, в лавке — ведь ее обещали спалить. Да и, кроме того, потому что нельзя сказать, кто сейчас войдет в нее: бандит-поджигатель или клиент. Клиент, которому, возможно, надо срочно продать семейную драгоценность, причем продать тайно, иначе пойдут пересуды, если узнают, что он настолько нуждается в деньгах. Разумеется, Эрик будет сопровождать ювелира не только на работе. Дома тоже. Кто знает, быть может, слугу подкупили. Быть может, нападение на вашего приятеля готовится в его спальне или, простите, в уборной. Да-да, придется потерпеть Эрика и там. Кроме того, если вашему ювелиру на улице вдруг кто-то случайно наступит на ногу, к примеру, вы, то Эрик сразу отреагирует и отреагирует очень жестко, ведь может быть вы наступаете на ногу специально, со злонамеренной целью. И, конечно, Эрик обо всем, что происходит с ювелиром и вокруг него, будет докладывать мне. Разумеется, если я вдруг решу, что у ювелира не все так чисто с налогами или если не все его друзья соблюдают закон, то я приму меры. Конфиденциальность клиента мне соблюдать не обязательно, мое дело — служить Закону. Вы понимаете? Как вам нравится такой способ защиты?
