— Вперед! — Шичиро хлопнул коня пятками по бокам, понукая его сорваться на бег. Получивший полчаса назад краткий отдых в одной из брошенных деревень и вдоволь нажевавшийся оставшегося в телятнике сена, конь бодро устремился туда, откуда доносился до них грохот смертельной битвы. Целеустремленные, не смотрящие по сторонам, они даже не заметили таящихся по обе стороны от дороги людей в ярко размалеванной броне, накрытой маскировочными бело-серыми тряпками.
— Это еще кто? — спросил Мамору, приподнимая ветку куста свежевыточенным деревянным протезом. Здесь, на краю дороги, он и еще несколько бывших бандитов вольготно расположились для дневного отдыха.
Сакума Кенджи был немало удивлен, когда один из радужных после налета на лагерь армии Камней подозвал командующего и указал на безрукое и безногое тело командира разведки, которого вынес из боя на собственных плечах.
Избитый, израненный и искалеченный, Мамору пока еще не восстановил свою боеспособность, но остался в отряде в качестве повара, врача и моральной поддержки.
Увидев одиночного верхового самурая, радужные насторожились, но Кенджи отдал им приказ не двигаться.
— Синие цвета. Он из сил Водопадов. Знаки на броне... клан Хинэно! Это генерал Шичиро!
— Хинэно Шичиро? — удивился Мамору. — Тот самый подонок, что предал своего господина и впустил в Серую Скалу солдат Юидая?
— Я хорошо знаю Шичиро и потрясен его предательством. Он никогда не поступил бы так, если бы Серые не вынудили его какой-либо страшной для моего друга угрозой. Я даже догадываюсь, какой. Но теперь, похоже, угрозы потеряли силу. Он направился к лагерю Камней и явно готов к бою! Братья, расчистим для него путь и поможем ронину восстановить честь имени!
Дружный хор полных рвения голосов был ему ответом.
Копья нацелились на шлем и плечи Кано, но вдруг синий туман поднялся из тел самураев Камней, окутал их и шлейфами устремился к мечу в руке принца. Меч вобрал этот туман в свой клинок и исторг из рукояти, вливая энергию в доспехи своего хозяина. Яркое синее пламя избыточной энергии Ци заплясало на доспехах Кано, а два десятка самураев, без стонов и хрипов, рухнули на сталь моста. Ни единой царапины на доспехах, ни единой раны на телах, ни единой искры жизни в остекленевших глазах. Изумленные гибелью товарищей и испуганные нахлынувшим ощущением холода, следовавшие за первыми линиями щитоносцев латники в смятении отшатнулись.
— Вас сюда не звали! — выкрикнул врагам Кано. — Бегите, пока живы! — синее пламя на доспехах его перетекло в щит, засиявший ярче солнца. — Не желаете? Тогда...
Невероятный по своей мощи импульс Ци из щита принца ударил в строй копейщиков и смял их ряды, плюща латников, как пустые жестяные банки. Пройдя сквозь все скопище солдат, импульс врезался в заднюю стену штурмовой башни и выгнул ее наружу. Только Ци крепчака, засевшего у основания башни, удержала пласт брони на месте.
— Это... это демон!!! — в ужасе взвыли самураи, по которым хлестнула кровь раздавленных. — Что это за...
Кано, выдернув щит из моста, бросился в атаку. Синий туман вырванной из тел врагов энергии Ци устремился к нему со всех сторон. Самураи падали наследнику древних императоров под ноги, бессильные противостоять мощи чудовищного меча. Не было даже необходимости рубить их, но избыток Ци, который жег кожу Кано и грозил повредить доспехи, требовалось сбросить.
Кано завел руку за спину и вставил щит в специальные захваты, которые, щелкнув, сомкнулись и зафиксировали щит. Захваты на наручах, наоборот, разомкнулись, освободив левую руку Кано от груза.
— "Разящий"... — Кано, взмахнув рукой, распрямил ладонь. Латная перчатка засияла. — "Серп"!
Это было мало похоже на серп. Луч, пронзающий все на своем пути, ударил из перчатки Кано и рубанул по рядам врагов, рассекая щиты, доспехи и тела. Кровь проклятой принцессы кипела в жилах безумного от гнева мальчишки. Меч императора, много веков наводивший ужас на врагов правящего дома, показал всю свою мощь. Кано в прямом смысле слова шел по грудам трупов, топча латными сапогами куски разрубленных тел и вывалившиеся потроха. Рекой текущая по лестницам башни и дождем падающая вниз кровь самураев пятнала шлемы и навевала панику даже на храбрейших из тех, кто замер в готовности к атаке. Кто-либо, взглянувший на это жуткое избиение, разве мог бы поверить, что и меч, и воин его держащий, рождены любовью, ставшей одной из красивейших легенд мира?
Из основания башни, словно испуганные тараканы, во все стороны бросились потерявшие боевой дух самураи. Один из них тащил на себе крепчака, слишком ценного, чтобы оставлять его на верную гибель от рук разбушевавшегося чудовища.
— Вперед! — Кано, выскакивая из опустошенной башни на откидной мост, махнул рукой, отдавая приказ двоим ополченцам, что ждали возвращения своего господина. — Детонатор на десять секунд!
Ополченцы выскочили из укрытия и бегом бросились к черному зеву башни. Руки воинов сжимали стальные зацепы на корпусе тяжелой бомбы.
Прозвучал приказ, и лучники на вершинах двух мобильных крепостей, осыпающие стены Инакавы смертоносным стальным градом, повернулись, направляя луки на новую цель, но Кано вскинул левую руку к лицу, сосредотачиваясь на применении дзюцу, а затем сделал два взмаха рукой, вправо и влево. Воздух, дрожащий от перенасыщения энергией Ци, пришел в движение, и по обе стороны моста возник ураганный поток ветра, канув в который, стрелы были отнесены в сторону и прожужжали далеко от цели. Бомба полетела в глубину башни и, грохоча корпусом о ступени лестниц, покатилась вниз. Некому было разрубить ее вместе с детонатором, некому было применить защитное дзюцу. Ополченцы бросились обратно, рассчитывая успеть укрыться за стеной Инакавы, прежде чем прогремит взрыв.
Стальная пластина в корпусе мобильной крепости с лязгом сместилась в сторону, открыв квадрат бойницы.
— Пошла!!! — самурай рванул нити потоков Ци на себя, выдернув малый огненный шар из сияющей силовой схемы штурмовой печати. Нити потянулись за шаром, управляя полетом смертоносного снаряда. Шар взвился над стенами ветра и рухнул отвесно вниз, ударив в мост перед ополченцами и принцем Кано. Жуткий грохот гармонично вплелся в общую какофонию смертельного боя.
Стены ветра разорвало и разметало, оба ополченца погибли мгновенно, но Кано защитило буйство Ци на его доспехах. Ударной волной принца швырнуло в сторону, он ударился спиной о стальную стену башни и, оглушенный, полетел вниз.
Взрыв бомбы у основания башни разворотил стальные листы и подрубил опорные балки. С жутким скрежетом, лязгом и грохотом, окутанная огнем и дымом стальная махина рухнула на бок.
— Всем покинуть центральный сектор! — обе мобильные крепости, расположенные справа и слева от места обрушения, словно исполинские черепахи, начали переползать на новые позиции. — Двадцатилучевые схемы готовы! Сейчас расчистим завал! Все, кто жив, убирайтесь из центра!
Под прикрытием шквального огня с крепостей, побитые, израненные и злые, самураи Камней быстро отступили и, выстроив стену щитов, заняли оборону.
— Сейчас пальнут! — заорал кто-то на стене Инакавы, видя, как в основания крепостей начинают убираться большие пласты брони. Самураи и ополченцы мгновенно поняли, чем это им грозит. Показывая всю свою прыть, они помчались в башни или к лестницам, надеясь успеть убраться прочь от стены.
— Огонь!!!
Раскатистый грохот перекрыл шум сражения, и целые очереди огненных шаров, в несколько раз более мощных, чем тот, что сбил принца Кано, вонзились в дымящийся завал. Опрокинутую осадную башню разорвало на куски, испепелило огнем, и жалкие останки массивной конструкции разметало ударной волной во все стороны. Две почти непрерывные струи огненных шаров хлестнули по стене Инакавы.
— Не удержу! — проорал крепчак. — Прожигают стену! Не удержу!!!
Шары штурмовых дзюцу рубанули по домам, учинили несколько сильных пожаров, и вдруг иссякли. Разряженные схемы в штурмовых башнях угасли, но дело было сделано. Гора щебня, оставшаяся от целого сектора стены, уже не могли считаться серьезным препятствием.
Топча стальными сапогами осыпающийся холм мелкого гравия, самураи Камней ринулись а атаку сквозь дым, пыль и пламя пожара. На стенах справа и слева продолжал кипеть бой, но оборона была прорвана, и первый самурай врага вступил в черту города. Первый, но не последний. Сотня за сотней, обуреваемые лютой жаждой крови, бронированные гиганты хлынули в Инакаву, словно вода, прорвавшая щит дамбы.
Встроенное в шлемы самураев радио принесло выкрик шиноби:
— Атака с тыла!
— Жалкие настырные ублюдки, — генерал Хадзиме пришел в неистовое бешенство, но внешне остался совершенно спокоен. — Надеетесь, что вам дважды столь сказочно повезет? Лучники! Перебить их всех на подходе!
Самураи на земляном валу изготовили оружие к стрельбе и устремили взгляды туда, откуда должен был нагрянуть враг, но на заснеженной дороге появился лишь одиночный конный самурай.
— Это шутка? — изумленно воскликнул капитан, командующий стрелками. — Да что он о себе возомнил?! Размажем его по земле!
— Все, дальше без нас, — Кенджи ударом ноги снял с копья и отшвырнул прочь истекающего кровью шиноби Скалы, который так и не успел напасть на Шичиро и попытаться остановить стремительное движение конного самурая. — Подойдем ближе — перестреляют. Приказ всем! Отступаем! Отступаем!
— Он с ума сошел? — спросил Мамору, наблюдая за генералом Водопадов, мчащимся к лагерю врагов. — Его сейчас стрелами на куски разорвут!
— Не беспокойся. Он знает, что делает. Слепого медведя можно без особого труда убить ниндзюцу, вроде того, что использую я, но обычными дзюцу самураев толстую шкуру этого зверя не пронять.
— Слепого медведя? Не совсем понимаю, Кенджи-сама.
— Это их прозвище. Лучших воинов из клана Хинэно.
Шичиро бросил взгляд на вершину вала и оценил количество стрелков. Сотни две, не меньше.
— Приготовься, Ветер, — выкрикнул генерал. — На счет три! Раз... два... три!
Стрелы со свистом рассекли воздух, роем свирепых ос налетев на Шичиро и его коня, которые замерли вдруг посреди дороги, словно мертвое и холодное изваяние из металла.
Самураи Камней, круша все на своем пути, продвигались сквозь кварталы нижнего города. Пули, стрелы и гранаты собирали с них кровавую дань, но в пролом стены сотнями вливались все новые и новые захватчики. Воины первой линии обороны, в своем большинстве обычные городские стражи и плохо обученные, "Серые", самураи регулярных войск Водопадов, отчаянно пытались остановить врага, но падали под ударами тяжелых мечей.
Не выдерживая атаки с осадных башен и опасаясь оказаться в окружении, защитники всюду покидали первое кольцо стен. Враги добрались до "Гекконов", ударами катан и стальных сапог обратив их в бесполезный металлолом. Улица за улицей, разрушаемые мощными дзюцу, дома обращались в щебень и переломанные груды досок, которые не могли уже помешать продвижению армии.
— Четыре квартала порушили, — посетовал Куо, подавая Макото новый шлем взамен искореженного и изрубленного, который великан только что сбросил на мостовую. — Основная масса прет прямиком ко второй линии обороны. Могут ведь и по стене залезть.
— Мы придержим, — решительно ответил Макото. — Улица широкая, есть где топором махнуть. Пока мы их отвлекаем, ты со своими стрелками поднимайся на стены и оттуда бей в толпу. Ополченцев с ружьями я отправил на крыши. Мечников собирай у стены и готовь к контратаке! Давно уже камнегрызы таких потерь не несли, если продолжим сопротивление, то сломим боевой дух врага и выбросим их из города!
— Справимся, друг-панда! У нас тоже потери жуткие, но я никогда не видел такой решимости в людях. Даже то, что Кано...
— Молчи! Этот парень так просто не сгинет! Отбросим врага и найдем его! — Макото вскочил в седло Забияки, двое ополченцев тотчас подбежали, и раздались щелчки замыкающихся креплений. Молодой генерал крутанул в руке уже изрядно зазубренный о вражескую броню тяжелый топор и включил радиопередатчик в шлеме. — Готовы, братья? Втопчем разрушителей в мостовую нашего города!
С громогласным ревом шесть сотен конных самураев вскинули к серым небесам тяжелые кавалерийские копья.
Томео склонился, коснулся золотых локонов стоящей у его коня женщины и, видя слезы в ее глазах, ободряюще улыбнулся. Кадзуми ответила ему ласковой улыбкой, показав ею всю свою гордость за возлюбленного и страх потери. Сердце воина запылало еще яростнее. Он отбросит врага и вернется. Обязательно вернется, чтобы гордость в глазах любимой не угасла, а страх сменился радостью!
— Вперед! — выкрикнул Макото и ударил Забияку пятками. — За свободу и честь, которые для наших врагов, но не для нас — пустой звук! За Инакаву! За принца Кано! За золотой свет Кицунэ!
Копыта коней загрохотали по мостовой, которой в Инакаве были покрыты даже улицы нижнего города. Конные самураи помчались по улицам, устремляясь туда, где центр вражеских войск окончательно сломил сопротивление и перебил защитников города, пытающихся остановить их.
Самураи Камней ходко бежали по улицам и руинам разрушенных домов, но вдруг на их пути возник одиночный воин на коне.
Что это? Жест отчаяния?
Целый ураган дистанционных атак обрушился на Макото, но тот вместе с конем вдруг словно стал чуть меньше в размерах. Броневые пластины, снабженные специальными зацепами, совместились в один монолитный панцирь, у которого не было подвижных частей. Энергия Ци хлынула по броне с удвоенной силой, выдвижные щитки закрыли смотровые и дыхательные прорези в шлемах. Конь исторг потоки Ци из копыт, сливаясь с камнями мостовой в единое целое.
...Однажды из-за причуды дайме Облаков, решившего проверить прогресс вооружения армий, техники слепили несколько стальных махин, имитирующих самые мощные из известных боевые машины эпохи Металла. Эти коробки стали мишенью для лучников, дистанционных атак самураев и ниндзюцу шиноби.
Обугленные, искореженные и дырявые, словно решето, останки коробок были после хвастливо выставлены на всеобщее обозрение...
Стрелы с грохотом ударили в стальной монолит и, не находя ни единой уязвимой точки, бессильно отскочили. Взвизги рикошета, щелчки ломающихся древков, шелест воспламенившихся взрыв-печатей...
Шичиро исчез в облаке огня и черного дыма.
Подвижные пластины на маске с щелчком поднялись, открывая обзор. Перед глазами был лишь белый туман рассеивающийся Ци, но Макото ясно слышал гул и лязг движущейся армии врага. Решили, что убили отчаявшегося безумца, и продолжили наступление. Теперь, пока не развеялась завеса Ци и пыли, самое время...
Лучники на земляном валу насмешливо заголосили, потрясая луками, но вдруг в черной пелене возникло движение и, вновь набирая скорость, из облака дыма вырвался могучий зверь с понукающим его к еще более быстрому бегу воином на спине. Землю смяло импульсом Ци из копыт, и огромная стальная зверюга взмыла вверх, не перемахнув через земляной вал, но грузно ухнувшись на его вершину, в самую гущу врагов, тотчас сбив копытами и раздавив двоих из них.
