К их столику подошла знакомо выглядящая девушка, притягивая взгляды сидящих там. Рёко потребовалось лишь мгновение, чтобы узнать ее, хотя в этот раз ей не понадобился номенклатор.
«Кисида Маки», — подумала она за мгновение до того, как не слишком-то тонко повернуть голову в сторону Кёко, внезапно как будто увидевшей призрака.
Судя по ее изначальному языку тела, Маки нацеливалась поговорить с Рёко, но теперь ее лицо застыло, и она смотрела прямо на Кёко. Пусть лицо Кёко и было немного иным, но для Маки тривиально было сложить вместе два и два, учитывая, что она явно способна была найти Рёко.
И в этот момент Рёко тоже сложила вместе два и два.
— О, не ожидала увидеть тебя здесь, — одеревенело сказала Рёко, мучительно осознавая, что они с Маки толком так и не были знакомы. — Вам с Кёко-сан, должно быть, о столь многом нужно поговорить.
— Ага, — отозвалась Маки.
— Пошли, — взглянула прямо на Тиаки Рёко. — Думаю, нам стоит оставить этих двоих наедине и поискать одежду для Саснитэ. Все равно мы уже почти доели.
— Почему Саснитэ? — спросила Руйко. — И разве это немного не гру…
— Отличная идея, Рёко! — прекрасно поняла намек Тиаки, пусть даже не вполне поняла, почему. — Идем, Саснитэ, будет весело!
Саснитэ вцепилась в руку Тиаки, удивленно глядя на Рёко. Пусть даже Тиаки и Руйко не сказали о ситуации Саснитэ ничего конкретного, они, естественно, почувствовали, что она, возможно, слишком… молода, и заметили, как Рёко относилась к ней.
— Ладно, — сказала Саснитэ.
Они поспешили выйти из-за стола, забрав свои пакеты и какие хотели контейнеры с едой, хотя Рёко не смогла удержаться и не оглянуться. Оставшиеся две девушки выглядели неловко, но не начали кричать друг на друга, что, возможно, было хорошим знаком.
Помимо этого, ее поразило, насколько Кисида Маки похожа была на Мики Саяку. От этого ей в голову приходили странные вопросы о том, каковы были намерения Кёко, и каковы они были сейчас.
— Мне не сказали, что ты будешь здесь, — наконец, сказала Маки, вцепившись в спинку одного из пустых металлических стульев, украшенных лиственным узором.
— Ну, да, мне тоже не сказали, что ты будешь здесь, — с незначительной сухостью сказала Кёко.
— Совпадение, — сказала Маки.
— Сомневаюсь, — сказала Кёко. — Почему ты искала Сидзуки Рёко?
— Уверена, ты знаешь о моей новой работе, — сказала Маки. — Меня прислали попросить Сидзуки-сан посетить, раз уж она теперь доступна. Надеются, она готова будет помочь со своим персонажем.
Кёко сжала губы, выдавив плоскую почти-улыбку, которая, она надеялась, адекватно передает ее чувства.
Маки была права, предположив, что Кёко узнает о ее новой работе — она тихо помогла ее организовать. Производственному комитету нового фильма о Евфратском вторжении необходим был художник для рекламных работ, а Кёко хотела, чтобы Маки была вне опасности. Совпадение, заключенное на небесах Богини.
Кёко просто была рада, что она приняла предложение. С, казалось бы, устраненной непосредственной угрозой пришельцев, Маки вполне была готова вновь покинуть линию фронта.
Маки никогда бы не приняла предложение, если бы знала об участии Кёко. В самом деле, вообще-то, об этом относительно легко было догадаться, но одним из очаровательных моментов Маки была ее относительная наивность.
— Да, я слышала о работе, — сказала она. — Я сама подумывала заглянуть, так как Мами попросила меня подменить ее на проработке персонажа.
Она подумывала продолжить и разъяснить, почему она почти уверена, что эта встреча не совпадение, что она, скорее всего, организована Юмой или Арису или, лишь Богиня знает, ими обеими.
Но, конечно, ничто из этого не имело настоящего значения. Судьба предоставила ей возможность вернуться к ней, даже если это больше похоже было на катастрофу, чем на возможность.
— Ты получила мое сообщение? — спросила она, наклонив голову с, как она надеялась, достаточным раскаянием.
— Получила, — сказала Маки.
Кёко обнаружила, что тон голоса Маки сложно прочесть, но когда она откинула назад голову, чтобы взглянуть ей в лицо, ее голову вместо этого швырнуло вбок, а щеку обожгло от довольно звучного удара раскрытой ладонью, нанести который могла лишь другая волшебница.
Она окинула взглядом собравшуюся в торговом комплексе толпу людей. Большинство из них вежливо отвели глаза, и она более чем когда-либо рада была скрывающему личность голографическому проектору — и тому, что пощечина Маки не сбила его с лица.
— Полагаю, я это заслужила, — сказала она.
— Ты чертовски права! — сказала Маки, едва удерживаясь от крика. — Ты знаешь, сколько я тебя ждала? Я все говорила себе, что однажды ты придешь, но я была дурой, не так ли? Ты хоть знаешь, что со мной произошло?
— Ты потеряла тело, — потерла щеку Кёко. — Знаю. Конечно, я знаю.
— Я даже не знала о существовании новых тел! — сказала Маки. — Ты знаешь, каким это для меня было шоком?
Кёко была удивлена тому, что ей рассказали о клонах, вместо того чтобы пробормотать объяснение о продвинутой медицине, но сказала:
— Да, конечно, знаю. Знала, я имею в виду. Мне жаль. Правда. Ошибкой было вообще бросать тебя.
Она подняла глаза и увидела, что Маки скрестила на груди руки, глядя на Кёко со всей яростью женского презрения. Этот опыт был ей непривычен.
— В своем сообщении ты что-то сказала об объяснении всего этого и о Саяке, — сказала Маки.
Кёко вздохнула, вновь взглянув на людей вокруг. К счастью, похоже, они потеряли интерес к разговору Маки и Кёко, раз уж он теперь стал относительно тише. Даже так…
«Да, — подумала она. — Я никогда не говорила о Саяке, потому что для меня это все еще больной момент, и, честно говоря, это немного смущает, но…»
Кёко почувствовала взгляд Маки и вздохнула.
«Мики Саяка была моей первой влюбленностью, когда я была даже младше тебя. Она умерла, прежде чем я вообще что-то сделала, и с тех пор я винила себя. По правде говоря, я так и не смогла с этим справиться».
Маки покачала головой, мягкое удивление ненадолго преодолело ее нахмуренность.
«Я имею в виду, звучит все в точности, как я и полагала, но мне сложно в это поверить. Ты? После всего этого времени до сих пор сохнущая по ней?»
«Ну, да, видишь, почему я об этом не говорю, — подумала Кёко. — Но это мучило меня все эти годы. Вот почему я не могла по-настоящему к кому-то привязаться, знаешь? Не лучшая причина, но честная причина того, почему я не могла по-настоящему тебя принять. Надеюсь, ты понимаешь».
Кёко на мгновение приостановилась, пытаясь понять, как продолжить.
«Во что я не могу поверить, так это в то, что я была достаточно глупа, чтобы влюбиться в тебя, — подумала Маки. — Мы договорились, не так ли? В самом начале. Что все не будет вот так серьезно».
Кёко начала было свой обычный легкомысленный ответ, что-то вроде «Да, просто я настолько привлекательна», но остановилась, осознав, что она снова инстинктивно защищается.
«Я тоже, — наконец, подумала она. — Кстати говоря, есть еще кое-что, что я должна тебе показать. Я не горю желанием, но по-другому этот разговор не будет полон».
Она залезла в карман куртки, вытащив портрет, который она хранила в течение четырех столетий. Она платила за его обслуживание, за технологию, что восстановит портящееся изображение обратно к чему-то выглядящему новым, даже если невозможно было в точности вернуть внешность Саяки. Не было воссоздания точных черт лица Саяки, даже по неидеальной человеческой памяти Кёко. Если бы не недавнее видение, она бы сама не помнила точно, как выглядит Саяка, помимо того, что Маки невероятно похожа на нее.
Маки на мгновение нахмурилась, взглянув на него.
«Так что с этим? — подумала она. — Ты отредактировала ее фотографию выглядеть больше похоже на меня? Это довольно…»
«Нет! — подумала Кёко. — Не больше похоже на тебя. Больше похоже на Саяку. Я всегда знала, что ты выглядишь совсем как она, но никогда не была достаточно уверена, чтобы восстановить по этой информации. Я думала… что, может быть, мне начинает видеться, что, может быть, мои столь давние воспоминания начинают угасать. Я была в ужасе от потери прошлого, так что никогда не возвращалась к ретушированию фотографии. Лишь недавно я смогла… подтвердить, что не заблуждалась».
Маки встревожилась.
«Я и правда настолько похожа на нее? — подумала она. — Настолько детально?»
«По-видимому, — подумала Кёко. — Я…»
Она позволила мысли стихнуть, решая, что сказать.
«Признаю, что мы не случайно встретились в том баре, — подумала она. — Я сделала это намеренно, сознательно, потому что мне было одиноко, а ты выглядела настолько похоже на нее. Ты выглядела частью потерянного мной, и я не могла этого упустить. Не снова. Так все было изначально. Но сейчас все уже не так, клянусь».
Она встретила скептический взгляд Маки.
«Дело не просто в том, как ты выглядишь, — подумала Кёко. — Уже нет. Ты — не она. Это очевидно. Если бы ты когда-нибудь встретила ее, было бы очевидно, что вы разные люди. Я говорила себе, что дело лишь во внешности, но я лгала себе».
Она опустила взгляд на пол. Каким-то образом эти слова казались лучше, когда она их планировала.
«Может быть, все началось по плохим причинам, — закончила она, — но давай начнем все заново с чистого листа, ладно? У меня… кое-что для тебя есть».
Она снова сглотнула, потянувшись к единственному пакету, глубокомысленно оставленному ей Рёко и остальными, передав его Маки.
«Уверяю, это полная дешевка», — подумала она, чуть улыбнувшись в попытке юмора.
Маки непроницаемо взглянула на нее.
«Будь я неуверенной, я бы не пришла к тому, где я», — подумала Кёко, даже осознавая, что самоуспокоение само по себе является признаком неопределенности. Вместо этого она просто протянула пакет и как можно лучше постаралась взглянуть в никуда.
— Кулон? — сказала Маки, вытащив из коробки ювелирное изделие.
— Ага, — с мучительной осторожностью сказала Кёко. — Никаких бриллиантов или чего-то столь же кричащего. Я знаю, что нет смысла пытаться впечатлить тебя деньгами, так что я просто взяла один из этих кулонов-сердечек с фотографиями внутри. Ты должна ее узнать.
— Да, — тихо выдохнула слово Маки. Она не вдавалась в подробности, но ей, конечно, и не требовалось. Кёко выбрала сентиментально ценную, даже если она смущала. В конце концов, не так много было голограмм или фотографий Кёко, где она бы глупо улыбалась, держа в руках сахарную вату, рядом с другой девушкой.
Это было твердым доказательством, что где-то в ее Древнем, покрытом камнем сердце, все еще пребывала та девушка, которой она когда-то была, и она тайно ценила это.
Через мгновение Маки вытащила приложенный к кулону сложенный лист старомодной бумаги, несколько секунд читая его про себя.
— Неужели было настолько необходимо писать грязные стихи? — странно лишенным интонаций голосом сказала Маки. — Представь, если бы я попробовала прочесть вслух. Читается как что-то, чем ты кого-то бьешь.
Кёко улыбнулась, слабо и нервно, не зная, была ли критика оправданной или шутливой, как ей показалось. Жуткий голос Маки беспокоил ее.
— Ну, знаешь, я могла бы изобразить что-нибудь поэлегантнее, но сочла, что будет лучше написать что-нибудь аутентичное, вместо того чтобы пытаться притвориться кем-то, кем я не являюсь. И я считаю, что аналогия с тропической звездой довольно умна.
— Да, это поэтично, — убрала Маки лист бумаги в карман пальто.
Кёко заметила, что задержала дыхание, пусть даже намеревалась сохранять спокойствие. Что планирует Маки?
Наконец, девушка слегка улыбнулась, потянувшись к задней части шеи, чтобы закрепить кулон, позволив ему упасть в пустое пространство ниже ее шеи.
— Ну, это плохая идея, но ты высказала убедительный аргумент. Я… не могу представить, каково, когда рядом с тобой умирает любимая тобой подруга. Должно быть, так же я чувствовала себя, когда услышала, что с тобой произошло на той чертовой Х-25. Когда ты не навестила меня после чего-то такого, я подумала, что тебя и правда не заботит. Я не знаю.
Кёко выдавила улыбку, используя одну из подпрограмм таккомпа, чтобы не расплакаться от облегчения.
— Это ты потеряла свое тело, — сказала она. — Я… я сожалею, что заставила тебя волноваться. Я и правда не думала здраво. Ни о чем этом. Не думаю, что я когда-либо думала о тебе здраво.
— Ну а теперь ты просто льстишь мне, — странно улыбнулась Маки и подняла руки.
Кёко смутил этот жест, пока она не заметила, что глаза Маки увлажнились.
Она протянула руки и приняла объятия, позволив Маки расплакаться у нее на плече, хотя сама она была слишком горда, чтобы поступить так же.
Но на мгновение она почувствовала, как тают слои вокруг ее сердца, и вспомнила тот давний день, когда Орико и Кирика издевались над смертью ее семьи, все время держась вне досягаемости, пока Кёко не рухнула, вымотавшись, на колени, слыша слова Орико, жалящие ее в слабейшие места.
Саяка, новенькая, тогда спасла ее, встав перед ней и протянув назад руку помочь ей подняться.
Сейчас она могла видеть ее твердые, сияющие глаза.
«Я помню, что ты сказала, Саяка, — подумала она. — Ты сказала, что я не заслуживаю смерти, и все эти годы я не позволяла этому произойти, что бы ни говорили другие, что бы ни приходилось нам делать. Я начала забывать, но…»
Столетия износили ее, как и каменную мемориальную табличку Саяки. Ей сказали жить, но часть ее так никогда и не покинула могилу ее семьи, оставшись похороненной где-то в потерянном месте под землей рядом с ее церковью.
Но она будет жить. Будет выживать.
«Спасибо», — подумала она, закрыв глаза и ответив на объятия Маки.
— Париж, — сказала Рёко.
— Да, Париж, — снова повторила Маки. — Различные заинтересованные стороны согласились, твой визит в Париж поможет всем сторонам, включая, особенно, тебя.
Глаза Маки были странно расфокусированы, неосознанный жест, как подозревала Рёко, означающий, что девушка зачитывает слова с внутреннего экрана. Выглядело логично — ей было неловко в роли посланника.
Рёко оперлась на стол, прикрыв ладонью глаза. Она только что устроилась во временном жилье в Митакихаре, ожидая сообщения с Эвридоме о статусе ее «исследований гравитоники», когда здесь появилось другое сообщение от тех, кого она начала считать своими обработчиками.
Конечно, ее заблаговременно предупредили, но в недолгий промежуточный период она намеренно избегала тему. Она не хотела о ней думать. В самом деле, ей настолько удалось об этом забыть, что она даже не подумала, что Маки может оказаться тем посланником, о котором говорила Джоан.
Если честно, Рёко отвлекли другие обстоятельства. Она умирала от желания спросить, что произошло между ней и Кёко, пока она отошла. Она не знала, как об этом спросить. Она могла лишь поглядывать на надетый Маки кулон.
