— Это я, владыка.
Скользнув внутрь, он знаком велел юноше подождать.
Из спальни, прижимая к груди одежду, выскочила молодая женщина, сверкнув на Александра любопытными глазами. Вслед за ней появился Барефгорн. Он зажег от факела маленький бронзовый светильник, и строго приказав слуге помалкивать, отпустил его прочь.
Скрестив на груди мускулистые руки, наместник полулежал на широкой кровати, опираясь на гору подушек.
— Ты стал у меня частым гостем, Алекс, — глядя на него колючими глазами, проговорил вельможа, зевая.
— Сегодня я лишь гонец, владыка, — отозвался тот.
— Что хочет передать советник Сарвий Корнелл?
— Бунт против Келл-номарха? — с явным недоверием спросил он через несколько минут. — В Нидосе?
— Пока против вас, если не пропустите закон.
— Конечно, нет! — раздраженно фыркнул наместник. — Неужели ты думаешь, что я предам своего государя даже под угрозой мятежа.
— Я лишь передаю его слова, — покачал головой Александр.
— Почему советник не написал письмо, а передал все на словах?
— Не знаю, владыка, — пожал плечами юноша. — Позвольте, я все расскажу, а уж вы решайте.
— Говори, — кивнул Джедефмоот, устраиваясь поудобнее.
— По-твоему он разорен?
— Возможно, — уклончиво ответил Алекс. — Я знаю точно, что советник очень болеет и может скоро умереть.
Он заколебался.
— Разреши сказать, владыка?
— Ну, что еще? — чуть поморщился наместник.
— Думаю, вас попробуют поссорить с семейством Минуцев.
— С чего ты взял? — удивился знатный собеседник.
— У Ипия Минуца Цицера есть все возможности поднять мятеж, если он будет считать вас убийцей своего сына.
— Да ты спятил! — Джедефмоот резко сел. — Зачем мне его убивать? Ипий Минуц и его сыновья — "гости живого бога", у них большой дом в Амошкеле и влиятельные знакомые при дворе. Кто поверит в такую глупость?
— Тебе пора, — строго сказал Барефгорн.
Но в кое то веки Александр решил высказаться до конца.
— Мой бывший хозяин служил вторым пророком храма Сета, вернул Бронзовую книгу. Но и его обвинили в колдовстве, когда нашли подброшенные улики. Кстати, точно так же поступили и с его братом!
"Да что это я тут разоряюсь, как говорящий попугай в зоомагазине?" — подумал парень и внезапно успокоился. — Хотя, решать вам, владыка.
— Постой! — окликнул его наместник. — Все знают, что Сентора убил его отпущенник.
— Но никто не знает почему! — напомнил Алекс. — Вдруг он признается, что сделал это по вашему приказу? Или найдут письмо с вашей подписью и печатью? Или кто-нибудь подбросит во дворец его труп, с тем чтобы потом его отыскать и передать безутешному отцу? Вроде как вы приказали его убить, чтобы скрыть следы преступления.
— Вряд ли удастся пронести труп во дворец, — задумчиво проговорил вельможа. — А вот в саду легко можно спрятать.
— Прикажете обыскать сад? — спросил писец.
— И не только, — кивнул Джедефмоот. — Поднимай солдат и за дело.
— Я знаю отпущенника в лицо и могу пригодиться, — предложил свои услуги юноша, понимая, что и так уже вляпался в эту историю по самое "не могу".
— Идите, — кивнул наместник, приказав на прощание. — Пришли ко мне слугу и старшего писца!
— Господин Барефгорн, — обратился к келлуанину Александр. — Если в усадьбе начнется суматоха, лазутчики могут попытаться удрать, чтобы предупредить своих хозяев.
— Ты думаешь, среди слуг есть предатель? — нахмурился тот.
— Всегда надо готовиться к худшему, — наставительно проговорил юноша. — Лучше всего расставить вдоль ограды солдат и взять под охрану все тайные выходы из дворца.
— И где же взять столько воинов? — ядовито поинтересовался собеседник.
— Поставьте слуг и даже служанок, через одного, — предложил Алекс. — Только пусть смотрят друг за дружкой.
— А кто же будет готовить завтрак?
— Как станет светлее, слуг можно отпустить заниматься своими делами.
Писец хмыкнул.
В углу коридора горел большой масляный светильник, а рядом на полочке еще два поменьше. Барефгорн взял один из них.
Как и во многих келлуанских домах, большой зал по ночам служил спальней для слуг. Тихо войдя внутрь, писец разбудил трех мужчин и знаками велел им выйти в коридор. Там он одного отправил к наместнику, второго к старшему писцу, а третьему негромко приказал:
— Тихонько поднимай всех наших, пусть ждут меня в прихожей.
В казарму он отправился вместе с Александром. Легкий ветерок без труда гасил робкое пламя светильника, и им пришлось воспользоваться факелом.
На перекрестке аллей дремал, опираясь на копье, часовой. Заметив свет, он вздрогнул и взял оружие наперевес.
— Кто там?
— Я! — Барефгорн поднял факел над головой. — Спишь, бездельник?!
— Нет, господин. Клянусь Амошем!
Низкое, вытянутое здание казармы притулилось сбоку, прячась за пышными фруктовыми деревьями. Из распахнутой двустворчатой двери на широкое крыльцо падал неяркий свет, привлекая множество насекомых.
В просторном помещении за длинным столом расположились воины. Двое играли в игру, напоминавшую шахматы, трое стояли рядом, один возился со щитом, а трое, не раздеваясь, спали прямо на полу.
— Господин? — удивился один из игроков, судя по бронзовому нагруднику, командир.
— Десятник Сноргеб! — строго сказал Барефгорн. — Сейчас же пошлите одного из своих людей за сотником и поднимайте людей.
Как и положено настоящему военному, тот не стал задавать вопросов начальству, а принялся отдавать распоряжения подчиненным.
То, что происходило дальше, мало походило на те "тревоги", что видела по телевизору Саша Дрейк в передачах об армии. Никакой спешки. Солдаты выходили из дверей не торопясь, позевывая, поправляя на ходу амуницию. Но видя перед собой доверенного слугу наместника, строились в неровные прямоугольники.
Прибежал командир в бронзовом панцире, с мечом на перевязи.
— Что произошло, господин Барефгорн? — спросил он. В свете факела его лицо с рваным шрамом поперек щеки смотрелось довольно зловеще.
— Возможно, во дворце лазутчик.
— Кто?
— Я пока не знаю, — покачал головой писец. — Господин приказал оцепить усадьбу и обыскать сад.
— А дворец, Дом писцов? — встрепенулся сотник.
— Это я сделаю сам, — отмахнулся Барефгорн. — Я пришлю слуг, поставите их в цепь вместе со своими людьми, как можно чаще.
— Не нужно, — резко возразил воин. — Они будут мешать.
— Не будут, — твердо проговорил писец. — Пусть только поднимут тревогу, если кто-то попытается улизнуть из усадьбы. Хватайте всех: писцов, слуг, воинов. Ясно? И не забудьте, надо еще обыскать сад. Там может быть спрятан труп.
— Что? — удивился сотник.
— Если найдете, зовите господина Алекса, — не обращая внимания на удивление сотника, Барефгорн указал на юношу, скромно стоявшего у яблони.
Командир нахмурился.
— Нужны факелы.
— Сейчас принесут, — уходя, бросил Барефгорн.
Командир собрал десятников и стал совещаться. Поскольку его не пригласили, Александр остался на месте, ожидая дальнейшего развития событий.
Прибежали двое слуг с корзиной полной факелов.
— Эй, ты, Алекс! — окликнул его сотник. — Пойдешь со Сноргебом.
Растянувшись цепочкой, солдаты зашагали между деревьев, осматривая землю. По прикидкам парня площадь усадьбы составляла не менее двух гектаров, и большую часть её занимали фруктовые деревья, кустарники и цветники.
— Так можно до утра проискать, — вполголоса заметил он.
— Тебя забыли спросить, — фыркнул десятник.
— А жаль, — нисколько не смутился Александр. — Если бы спросили, я бы сказал, что искать нужно там, где меньше всего свидетелей. У задних ворот, если такие есть.
— Уже нет, — буркнул келлуанин.
— Тогда с дальнего конца сада, — как ни в чем не бывало, продолжал юноша.
— Так вот иди туда и ищи! — потерял терпение десятник. — Нечего под ногами мешаться.
— Дашь кого-нибудь в помощь, уйду, — согласился Алекс. — Я же здесь ничего не знаю.
— У меня лишних людей нет, — огрызнулся воин.
— Придется попросить у господина Барефгорна, — вздохнул парень. — Пойду его поищу.
Вспомнив, с кем явился чужак в казарму, келлуанин решил, что не стоит так откровенно ему отказывать.
— Эй, Неббэс! — крикнул он. — Иди сюда
К ним, прихрамывая, приблизился немолодой, коренастый воин с нездоровым лицом.
— Проводишь Алекса к Дальней беседке. Пусть там ищет.
— Да, господин.
Дорогой парень попробовал заговорить. Но солдат отвечал неохотно и в основном междометиями. Несмотря на хромоту, двигался он быстро и скоро привел его к беседке, окруженной подковообразным прудиком, густо заросшим водяными лилиями.
"Вполне подходящее место, — подумал Александр. — Метров двенадцать длиной и шириной почти в два. Камень к ногам и яму копать не надо".
— Ты что это удумал? — насторожился келлуанин, глядя, как юноша снимает штаны.
— Хочу посмотреть, нет ли чего-нибудь на дне.
— Ну, давай, — ухмыльнулся воин.
Перед тем как залезть в воду, Алекс принюхался. Ничего, кроме запаха тины. Тогда он ногами в сандалиях стал ощупывать илистое дно, и присев так, что над поверхностью торчала только голова, стал шарить руками.
Посмеиваясь, Неббэс какое-то время наблюдал за ним, потом скрылся за кустами.
Отыскав старую корзину, юноша собрался вылезать, когда в темноте кто-то вскрикнул:
— О, Амош!
Схватив торчавший в земле факел, Александр бросился на голос.
Стоя позади кустов, келлуанин смотрел на блестящий в темноте наконечник копья. У его ног чернела широкая грядка с натыканными кое-где пучками каких-то растений, а в воздухе разливался аромат пряных цветов, усыпавших кустарник. Парень опустился на корточки и стал сгребать в сторону влажную землю. Пальцы нащупали грубую ткань. Выкопав завернутое тело, Алекс отогнул край материи, накрывавшей голову.
Именно этого хмыря он видел в "Сладком родничке".
— Ты нашел то, что нужно, — он посмотрел на слегка обалдевшего Неббэса.
— Кто это? — спросил воин.
— Тот, за кого тебе дадут награду, — ответил юноша. — Чего стоишь? Беги к сотнику. Только не ори на весь город. Тихонько.
— Да, господин, — кивнул солдат и захромал туда, где мелькала цепочка огней.
Одевшись, Александр осмотрел тело отпущенника, профессиональным взглядом определив, что ему не так давно свернули шею. А до этого держали в весьма некомфортабельных условиях, если судить по жирным пятнам копоти на коже и стойкому запаху канализации.
Послышались возбужденные голоса. В сопровождении небольшой свиты подошел наместник. Прежде чем он успел что-то сказать, юноша поклонился:
— Этот тот человек, владыка.
Как он и рассчитывал, опытный царедворец сразу его понял и не стал называть имя отпущенника. Коротко кивнув, Джедефмоот стал рассматривать труп.
— Избавьтесь от него, — негромко приказал наместник и поинтересовался. — Кто его нашел?
Алекс указал на Неббэса, и все внимание тут же переключилось на воина.
Начальство удалилось. У тела остались Барефгорн, Александр и двое солдат.
— Сбросить его канализацию, — поморщился писец.
— Ни в коем случае! — резко возразил юноша.
— Почему? — удивился келлуанин.
— Не найдя здесь, его будут искать там, где сливают отбросы из усадьбы, — объяснил Александр. — Понимаешь?
Барефгорн кивнул.
— Необходимо отнести его подальше, — продолжил парень. — Мне нужна большая корзина, шест, помощник, которого можно принять за нидосца, и одежда.
Дождавшись подтверждающего кивка от начальства, воины отправились искать все необходимое, а писец проговорил:
— Я пойду с тобой. Незачем посвящать в это дело лишних людей.
Пока они переодевались в застиранные одежды и прятали оружие, солдаты кое-как запихали окоченевшее тело в большой плетеный короб и привязали к прочному шесту.
Барефгорн взял с солдат клятву молчания именем Амош/Раа и приказал нести груз к садовому сараю.
— Зачем мы сюда идем? — спросил Алекс, увидев небольшой домик с плоской крышей.
— Там ход, — шепотом пояснил писец. — В лавку, где живет наш человек.
— Туда нельзя! — решительно заявил парень.
Воины удивленно остановились.
— Это еще почему? — с нескрываемым раздражением спросил Барефгорн.
— Потому что это, — Александр выразительно ткнул пальцем в корзину. — Сюда не само пришло и по воздуху не прилетело. От главных ворот сюда идти через всю усадьбу, а от этой сараюшки — шагов тридцать. Вдруг его отсюда и принесли?
Келлуанин вновь согласился. Прячась за деревьями, они подошли к воротам. Барефгорн отправил часовых в казарму, поставив вместо них своих солдат. Писец с юношей подняли страшный груз и выскочили на улицу.
Впереди шел Алекс, вслушиваясь в царившую вокруг тишину. Тусклого света звезд оказалось достаточно привыкшим к темноте глазам. Район считался вполне приличным, поэтому больше, чем работников ножа и топора, следовало опасаться городской стражи. На всякий случай договорились при встрече с ней сразу бросать короб и удирать в сторону порта, где всегда есть возможность затеряться в одном из кабаков.
Они уже прошли шагов триста, когда из узкого переулка шибануло ароматом помойки. Александр, не раздумывая, свернул туда. Со стороны кучи послышалось шуршание маленьких лапок. Обменявшись парой слов на либрйиском, носильщики вытряхнули труп и бросили на груду отбросов.
— Кушать подано, — любезно проговорил юноша на прощанье.
Они вернулись в усадьбу, когда небо на востоке уже посерело. Еще час и город начнет просыпаться. Вряд ли кто-нибудь сразу обратит внимание на нового покойника. Не такое уж это редкое явление на улицах Нидоса. Еще меньше шансов, что кто-то узнает в нем бывшего отпущенника Минуцев, особенно если симпатичные зверьки с дурной репутацией поработают над его физиономией.
Задвинув засов на калитке, Неббэс что-то сказал Барефгорну. Чувствуя, что тот собирается уйти, Алекс попросил:
— Я у вас переночую? Не хочется, чтобы меня видели так рано.
— Да. Скажу, чтобы тебя отвели в комнату для гостей, — кивнул озабоченный писец.
— Нет, — рассмеялся парень. — Ни к чему это. Мне бы одеяло да одежду мою.
— Неббэс принесет, — кивнул келлуанин.
— Я на кухонном дворе.
Оставшись один, он огляделся. Солдаты по-прежнему стояли вдоль стены с зажженными факелами, но слуг среди них видно не было. В остальном усадьба казалась погруженной в сон.
Быстро переодевшись, он завернулся в толстое одеяло из верблюжьей шерсти и притулился в уголке. Сейчас, когда судьба в очередной раз заставила его сделать выбор, сомнения почти покинули Александра. Доказав делом свою преданность, теперь необходимо не превратиться в простого слугу. Нужно заставить Джедефмоота оценить его услуги, сохранив максимум свободы, которая только возможна в этом городе. Он не боялся, что его могут убить для сохранения тайны. Без веских вещественных доказательств любые обвинения в адрес наместника останутся пустыми словами.
Вошедшая в привычку настороженность не давала заснуть крепко. Сквозь дрему Алекс слышал голоса слуг, стук ножей, режущих овощи, и печальный гогот гусей. Люди проходили мимо, не обращая на него никакого внимания. Раз спит, значит, имеет право. Балансируя на грани сна и бодрствования, юноша все более погружался в забытье, когда услышал слитный топот множества ног и звяканье металла.
