— Если вы решили, что я что-то понял, то глубоко ошиблись, — проинформировал его Олег. — Вы бы приняли к сведению, что нам, простым смертным, с богами общаться как-то не по чину. Умишка не хватает...
— Иронизируете? — улыбнулся Демиург. — Что мне в вас всегда нравилось, Олег Захарович, так это здоровая наглость. Я хотел сказать, что сейчас мы общаемся вживую, если можно так выразиться.
— Ага, куда уж нам, психоматрицам, на роль живых претендовать! — проворчал Олег.
— Утешайтесь, что я не более живой, чем вы, — успокоил его Демиург. — У меня белковое тело вообще только двадцать пять лет по планетарному счету имелось. А еще я родился в пробирке, а не от мамы с папой, которые умерли примерно за три миллиона лет до того.
— Я сейчас заплачу над бедным сироткой, — буркнул Олег. — Ох, простите. Что-то я сегодня не в настроении.
— Ничего, я вас вполне понимаю. Думаю, на вашем месте я тоже оказался бы не в настроении. Я лично к нынешней форме тела привыкал терции три или четыре.
— М-м... сколько? — озадаченно переспросил Олег.
— Три или четыре терции по планетарным меркам нынешней модели — двести пятьдесят или триста лет, — любезно пояснил Джао. — Ну, или около того. Метрический год — полный оборот галактики по имени "Млечный путь" вокруг своей оси, то есть около двухсот пятидесяти миллионов местных планетарных лет. Далее идут месяц, день, час, минута, секунда, терция и минитерция, каждая следующая ступень по продолжительности — двенадцатая часть предыдущей.
— Ух... — Олег помолчал, осмысливая. — Ну и масштабы у вас, однако. А сколько вам лет? Метрических? Или вопрос нескромный?
— Почему же, — усмехнулся Джао. — Скромный. Однако я вас разочарую — мне лично меньше семи метрических часов от роду по общей шкале. Самому же старшему Демиургу немногим более двух дней. Правда, достаточно много набирается по локальным шкалам искусственно созданных пузырей... соседних вселенных, но очень много теряется на темный сон, в который все мы периодически погружаемся. Но мы уклоняемся от темы. Я хочу сказать, что вам не следует зацикливаться на своем нынешнем состоянии. Должен заверить вас, что ваш текущий способ существования — ничуть не менее полноценный, чем биологическая форма, а в принципиальном плане мало отличается от моего. С технической точки зрения Демиург устроен несоизмеримо сложнее, но разница, по большому счету, лишь за счет огромного количества машинерии, которой он обвешан.
— Ну да, я понимаю, что разница между дикарем-каннибалом и белым человеком лишь в том, что у белого есть линкор с крупнокалиберными орудиями... — пробормотал Олег.
— Не все сразу, — пожал плечами Демиург. — Кто знает, может, и вы заимеете свои собственные линкоры в будущем. Но хватит — обсуждение данной темы ваше самочувствие явно не улучшает. Вы сейчас в таком смятенном состоянии, что в любой момент можете сорваться в истерику или глубокую депрессию, чего мне бы не хотелось. Я не хочу искусственно гасить ненужные автоколебания вашей матрицы, поскольку мне нужна ясность вашей мысли.
— Очень заботливо с вашей стороны, — Олег отвернулся к окну. — Я так понимаю, вы не просто так явились?
— Ну, как вам сказать... — Демиург опять пожал плечами. — Я чувствую себя несколько виноватым. Именно я вас за уши затащил на пост Нарпреда, а ваша работа в качестве эксперта Хранителей послужила еще и косвенной причиной того, что вы оказались здесь. Думаю, справедливо, если вы хотя бы удовлетворите собственное любопытство. У вас наверняка есть куча вопросов, которые очень хочется кому-то задать. Так что спрашивайте. Только не о джамтанах — я сам не знаю о них практически ничего.
— А не слишком ли мелко по божественным стандартам — лично просвещать простых смертных? — буркнул Олег, обхватывая себя руками за плечи и ежась, словно от холода. — Тратить на меня свое бесценное время?
— Нет, не мелко. Во-первых, человеческое общение для меня — одна из немногих радостей в жизни. Во-вторых, вы являетесь весьма важной фигурой в России — если не король, то уж ферзь точно. В-третьих, я трачу не так уж и много своего времени. Точнее, практически совсем не трачу его.
— В смысле? — Олег повернул к Джао голову, удивленно подняв бровь. — А, ну да. Понимаю. Вы же бессмертны. Что вам лишний день или год...
— Нет, не так, — Джао еле заметно улыбнулся. — Все куда хуже. Видите ли, со временем Демиурги благодаря симбиозу с искинами выработали в себе умение присутствовать одновременно во многих местах. Вот вы, например, можете одновременно говорить по телефону и что-то писать, например, да еще и шею почесывать. Примерно по тому же принципу мы умеем создавать точки концентрации сознания, способные одновременно заниматься разными делами в разных местах пространства. А точка присутствия, визуально оформленная в виде человека, называется проекцией. Объяснение, конечно, очень грубое, но суть передает. Сейчас я наблюдаю примерно за двумя десятками ключевых точек Джамтерры, причем проекция только одна, и она сейчас общается с вами. Наш разговор практически не требует ресурсов, так что мало меня напрягает. Не стесняйтесь, спрашивайте.
С минуту Олег недоверчиво рассматривал гостя. Потом вздохнул.
— Ладно, уговорили. Спрошу. Главный вопрос, собственно, один — а что, Джамтерра — я правильно вас понял, что вы называете Землю Джамтеррой? — он кивнул в сторону окна. — Она действительно ваш мир в прошлом?
— Джамта — название разумной расы, ставящей над вами эксперименты. Терра — одно из исторических названий Земли. Чтобы избежать путаницы с настоящей Землей, мы с Робином используем термин "Джамтерра". Но по сути вопроса... М-да. Спрашивать, Олег Захарович, вы действительно умеете. Видите ли, Катастрофа уничтожила значительную часть Архива...
— Катастрофа?
...Катастрофа... Ассоциативная память симбионта-искина услужливо начинает раскручивать цепочку давних воспоминаний. Настолько давних, что воспринимаются они уже как совершенно чужие. Огромные пустые залы мертвой Станции ?7 с забавным названием "Белоснежка". Нарисованные на стенах коридоров, потускневшие за миллионы лет смешные гномы с кирками и белокурая красавица, беспечно танцующая в зале Холла на Зеленом Холме. Пыль веков, непонятно откуда берущаяся внутри герметичных контуров и воздушных фильтров древнего артефакта, мерцание консервирующего поля за смотровыми панелями, желто-оранжевая планета далеко внизу... Наставники, появляющиеся из ниоткуда: Майя, юная и веселая — где ее почти полмиллиона планетарных? — но кажущаяся Джао старой-престарой противной теткой; вечно печальный Харлам, чьи проекции всегда носили седые виски; суровый Джейми со своими занудными поучениями и моралями... Детство, уютное и беспечное, заботливая мама Суоми, древний искин в чоки-теле юной девушки, и новое знание, далекое и абстрактное, еще не навалившееся всем своим мегатонным весом... Мальчуган, новорожденный Демиург, еще во взрослеющем биологическом теле, жадно впитывающий жуткие, но такие интересные сказки о прошлом. Последний живой ребенок навсегда застывшей цивилизации — и прокручивающиеся на больших экранах древние записи под мерный голос Харлама. Катастрофа...
— Катастрофа — это... Катастрофа. Достаточно сложная штука. У меня нет домашней заготовки, а импровизировать не хочется. Как бы вам объяснить...
Он повозился на диване, устраиваясь поудобнее. Паровоз, тянущий состав, радостно засвистел. Мимо окна побежали деревянные покосившиеся строения какого-то села, коровы индифферентно щипали траву, глядя на пролетающий мимо состав пустыми глазами.
— Если коротко, то вот что. В свое время моя цивилизация пережила чудовищную катастрофу, практически полностью ее уничтожившую. Уцелела только горстка исследователей на дальних космических базах...
— Где, простите? — озадаченно переспросил Олег. Джао осекся и замолчал.
— Да, совсем запамятовал, что у вас с космическими путешествиями еще долго будут проблемы. Неважно. Главное, что крах цивилизации привел к утере огромного количества знаний, в том числе исторических. Выжившие восстановили многое, но не до конца. Большая часть исторических архивов пропала безвозвратно. Так случилось, что среди сохранившихся материалов львиная их доля относилась именно к тому периоду, который джамтане сейчас пытаются моделировать. Спустя примерно полтора столетия относительно данного момента в истории моего мира наступил момент, когда знания уже массово переводились в электронно-цифровой вид, но по инерции все еще продолжали выпускать традиционные книги.
На столике у окна возникла книжка. Ее обложка распахнулась, страницы странного желтоватого оттенка зашелестели, переворачиваясь. Потом артефакт растаял в воздухе.
— Делались книги из особых материалов с собирательным названием "дарум", но большого распространения они получить не успели. Электронные книги вытеснили их окончательно. Что же до Катастрофы, то об их причинах к единому мнению так и не пришли. Но точно доказано, что в области континуума радиусом около месяца... светового месяца на несколько секунд изменились значения некоторых базовых физических констант. В числе прочего это привело к распаду всех химических соединений, содержащих электронные валентные связи определенного толка. В том числе разрушились и биологические ткани, и хранившихся в музеях древние письменные источники на целлюлозной бумаге... Необратимо погибла вся информация, хранившаяся в памяти электронно-вычислительных машин. Но сделанные из дарума книги, сохранившиеся в музеях и долговременных хранилищах, уцелели. Именно содержащаяся в них информация и являлась основными источниками при реконструкции текущей эпохи.
Демиург вздохнул, и книга пропала.
— Беда в том, что книги из дарума создавались в исторический период, когда человечество в совершенстве освоило методы фальсификации информации, в том числе помещенной в архивы. А история первой половины двадцатого века по многим причинам являлась весьма болезненной темой и подделывалась постоянно и по-крупному. Сохранившиеся в дарумных книгах сведения о ней часто противоречат друг другу как в общем, так и в мелких деталях. Даже после исключения откровенных подделок полной достоверной картины сложить не удалось. Да, собственно, никто и не занимался всерьез. Можно с уверенностью заявить, что окружающий вас мир походит на наше прошлое только в общих чертах.
Джао хмыкнул.
— Более того, после приглашения сюда я запустил постройку полного трехуровнего индекса соответствующих разделов Архива. Когда я направлял развитие вашего мира, следуя нашей истории как образцу, я хранил в памяти Робина только небольшую часть имеющихся источников, обнаруженных при беглом просмотре неиндексированных областей. Модель вышла очень приблизительной, но у меня просто не возникало нужды в копании в деталях. И после нового поиска я обнаружил дополнительные источники, демонстрирующие ошибочность многих местных деталей. Например, наш милейший Зубатов Сергей Васильевич, как выяснилось, после увольнения в отставку осенью тысяча девятьсот третьего года так больше никогда и не вернулся на государственную службу. Между тем, здесь и сейчас эта личность в ранге высокого чиновника оказывает существенное влияние на ход событий. Настолько существенное, что некоторые ключевые события в ходе местной революции рискуют так и не случиться. Поинтересуйтесь у него для примера, как он поступил с неким Бауманом. Или взять те же самолеты. Доберетесь до Санкт-Петербурга — обязательно попросите Крупецкого сводить вас в гости к личности по имени Зденек Карицкий. Он чех по происхождению, но с вашим Ваграновым заочно знаком, так что прием окажет вполне радушный. Попросите его продемонстрировать вам самолет, он не откажет. Так вот, реально первые самолеты в России появились только в тысяча девятьсот восьмом или девятом году — источники расходятся в точной дате, то есть только через три или четыре года. Здесь они уже не первый год летают. И подобных ошибок масса. То есть в общем Джамтерра похожа на наше прошлое, но в мелочах сильно отличается. Я ответил на ваш вопрос?
— В целом — да... — пробормотал Олег. — Скажите, а зачем вы пытались... как вы сформулировали? Пытались направлять развитие моего мира, следуя вашей истории как образцу? Робин тоже что-то упоминал...
— Да тут, в общем-то, нет ничего конкретного. Ваша родная вселенная является результатом одного из моих экспериментов. Я проверял некоторые гипотезы насчет процессов формирования звезд. А потом случайно заметил, что одна из получивших звездочек по своим параметрам оказалась один в один похожа на Солнце, родную звезду нашей цивилизации. Я ради забавы на скорую руку слепил ей планетарную систему и попытался смоделировать земную географию — скверно вышло, как вы наверняка успели заметить по местным картам. Потом я создал биологическую жизнь по образцу земной, пользуясь сохранившимися архивами ДНК. Ну, а потом решил, что можно запустить грандиозный социологический эксперимент и смоделировать историю своей цивилизации в надежде... хм, в надежде найти решение некоторых морально-этических проблем. Поскольку, как выяснилось, практикующий социолог из меня никудышный, я свернул эксперимент и на время оставил вас в покое. Ну, пока не придумаю, как исправить ситуацию. Честно говоря, мне до сих пор стыдно за последствия, и не только в вашем мире, к которым привели мои забавы. Примите мои извинения, если они для вас что-то значат.
Олег недоверчиво посмотрел на Демиурга.
— Извинения? — пробормотал он. — Ну... принимаю, если приносите. Хотя как-то странно для простого смертного — принимать извинения от бога. Типа, великан извиняется перед пылью, ногами попираемой, а та всерьез воспринимает...
— Нет, точно — ехидничаете, значит, не в депрессии, — широко улыбнулся Джао. — Меня-то сейчас одно волнует: как бы вы не свихнулись-таки от пережитой психологической нагрузки. От вас сейчас многое зависит и здесь, и там.
— Молниями швыряться не научите? — с полуухмылкой поинтересовался Олег. — Раз я такой важный? Или, скажем, мысли читать? Только не здесь, а там?
— Нет, не научу, — совершенно серьезно откликнулся Джао. — Во-первых, я больше не вмешиваюсь напрямую в жизнь вашего мира. Радуйтесь информацией, что вы-там получите через себя-здесь. Кроме того, Робин не нашел ничего лучшего, как с целью упрощения синхронизации слегка перестроить вам-тамошнему... м-м-м, мозги и обвесить вас дополнительной машинерией. Теперь вы-там обладаете возможностью воспринимать эмоциональный настрой окружающих, чего, на мой взгляд, более чем достаточно.
— Во как... — ошеломленно пробормотал Олег. — Ну и дела! Ну ладно, а вы не просветите меня, что дома сейчас происходит? Как я справляюсь? Как развивается "Ночной танцор"? Интересно же...
— Не просвещу, — отрезал Джао. — Олег Захарович, поймите: теперь Джамтерра — ваш мир. Домой вы не вернетесь, и информация оттуда только помешает вам.
— Плохо. Что же, хозяин — барин, как любят здесь говорить, — вздохнул Олег. — Однако если есть "по-первых", должно иметься и "во-вторых".
