Все четверо вразнобой кивнули.
— Отлично. Я ваш куратор, можете обращаться ко мне 'капитан эль Моури' или 'капитан'. Я буду преподавать вам основы летного дела. Все вопросы, которые у вас возникнут, вы будете решать со мной, и жить мы тоже будем практически под одной крышей. Завтра я полнее введу вас в курс дела, а пока постройтесь по двое и следуйте за мной: я сопровожу вас в казарму.
Убедившись, что ее пожелание выполнено, капитан направилась по вымощенной черными каменными плитами площади куда-то в сторону от главного здания. Четверка кадетов потянулась за ней — Кассандра шла позади всех, в паре с надменной златовлаской. Та вертела головой по сторонам, морща хорошенький носик: очевидно, не всё ей здесь было по нраву.
— Чем дальше от ворот, тем хуже — такие деньги дерут с кадетов, а сами даже на освещении экономят,— буркнула она и с любопытством взглянула на свою пару.— Вы, значит, кадет Д'Элтар? А имя у вас есть?
— Кассандра,— коротко отозвалась та. Разговаривать ей не хотелось. Ей вообще ничего не хотелось, но новую знакомую это, похоже, не слишком заботило.
— А я Орнелла,— сказала она.— Орнелла эль Тэйтана, обойдемся без титулов, они тут, гляжу, не в чести... Ну, как вам здесь? Мрачноватое местечко, правда?
Кассандра вяло пожала плечами, ничего не ответив. Соседка, подождав немного, беззвучно фыркнула себе под нос и отвернулась.
Четверка кадетов, предводительствуемая своим куратором, шла по пустым мощеным улочкам, едва-едва освещенным редкими фонарями. Ночь уже опустилась окончательно, всё вокруг окутала густая тьма; по обе стороны от чисто выметенной и словно отполированной булыжной мостовой, что пришла на смену черным плитам площади, вставали здания — окна их не горели, а во многих и вовсе не было окон. Один за одним проплывали мимо пустые учебные загоны, огромные, круглые, то просто обнесенные высокой решетчатой оградой, то похожие на пустые птичьи клетки; их сменяли новые дома, то ли спящие, то ли нежилые, большей частью двухэтажные, будто пригнувшиеся к земле под тяжестью слишком массивных крыш, сплошь усеянных полуфутовыми острыми пиками. Откуда-то издалека донесся хриплый раскатистый взрык — и на него тут же откликнулся многоголосый хор точно таких же. Кассандра подняла голову. Драконы. Где-то там, впереди, наверное, в стойлах. 'Завтра я их всех увижу,— подумала она. — И кто-то из них будет мой'.
Со стороны главного здания долетел низкий, вибрирующий бой колокола. Один удар, другой, всего Кассандра насчитала одиннадцать. Уже так поздно? День пролетел что птица крылом махнула — был и почти нет его...
— Не отставайте,— на миг обернувшись, велела куратор.— Мы почти пришли.
— А тут всегда так тихо?— спросила соседка Кассандры. Капитан эль Моури коротко качнула головой, не сбавляя шаг:
— Уже час как прозвучал сигнал к отбою. Утром всё будет иначе, кадет эль Тэйтана.
Кассандра окинула взглядом теряющуюся в темноте улочку, куда все они свернули следом за капитаном эль Моури. Улочка долго поднималась вверх, постепенно сужаясь, а потом вильнула вбок — и кончилась. Куратор, остановившись, протянула вперед руку.
— Казармы,— сказала она, и ее подопечные послушно вытянули шеи. Кислое выражение на хорошеньком личике кадета эль Тэйтаны сменилось легким оживлением.
— Ну, это уже на что-то похоже!— ни к кому не обращаясь, проронила она. Кассандра внутренне с ней согласилась. Прямо перед ними, чуть внизу — шедшая в гору улочка обрывалась покатым спуском — расцвеченный огнями фонарей лежал маленький кадетский городок. Окруженный каменной стеной в полтора человеческих роста, расчерченный изнутри словно под линейку ровными дорожками, по обеим сторонам которых вытянулись одинаковые длинные здания в два этажа, в сравнении с остальным Даккараем он казался даже уютным. Только, может быть, несколько скучноватым. Ярко горящие фонари освещали чистые и совершенно пустые тротуары, немногие деревья и кусты были аккуратно подстрижены вровень друг с другом, а казармы, все как одна с белеными стенами, узкими темными окнами и тяжелыми шипастыми крышами, были совершенно неотличимы друг от друга.
— Как бы нам тут не заблудиться,— вновь подала голос неугомонная кадет эль Тэйтана. Стоящая впереди коренастая девушка с длинной черной косой взглянула на нее с легким раздражением, а ее соседка, тоненькая, хрупкая и молчаливая, задумчиво склонила голову набок. Капитан эль Моури шевельнула рукой, указывая на что-то справа:
— Не заблудитесь, кадет. Женская казарма меньше остальных и она здесь всего одна.
Кассандра, приподнявшись на цыпочки, разглядела стоящий в некотором отдалении от прочих квадратный домик на восемь окон — тоже в два этажа. Такой маленький... Хотя чему тут удивляться, из пятидесяти с небольшим кадетов нынешнего набора лишь они четверо были женского пола. Да и то, как заметил его высочество в конце торжественной речи, что завершала оглашение списка принятых, это еще на удивление много.
— За мной,— велела куратор, возобновляя движение. Девушки, опять встав друг с дружкой в пару, последовали за ней. Они спустились по широкой дороге к стене и остановились перед воротами. Над ними ярко горел большой масляный фонарь, а обе створки были закрыты.
— Стой, кто идет?— донеслось из-за стены мужским голосом. Капитан эль Моури назвала себя, и правая створка чуть приоткрылась.— Опаздываете! Мы уже думали закрывать. Проходите.
— День поступления всегда самый хлопотный,— отозвалась куратор, делая знак своим подопечным.— Спасибо, что дождались, капрал. Спокойного вам караула.
— И вам мирной ночи, капитан.
Они вошли, и ворота бесшумно затворились за их спинами. Кассандра хотела оглянуться, но побоялась отстать — их куратор ускорила шаг. Молча все пятеро пересекли пустынную улицу, потом еще одну, прошли меж рядами длинных спящих казарм и наконец добрались до своей. Капитан эль Моури взбежала вверх по крылечку, толкнула дверь и первой вошла в слабо освещенную переднюю. После чего остановилась и обернулась.
— Добро пожаловать,— сухо улыбнувшись, проговорила она. Девушки, одна за другой, перешагнули через порог. Передняя была небольшая и совсем по казенному голая: из всей мебели здесь имелась лишь длинная пустая вешалка на стене, а из людей — только какая-то сонная девица в коричневом мундирчике, что при появлении куратора поспешно выпрямилась и неуклюже отдала честь, склонив голову и прижав левую руку к груди. Капитан эль Моури повторила жест и, кивнув топчущейся позади четверке, направилась к узкой лестнице на второй этаж. Однако подниматься не стала — в тени перил обнаружилась дверь. Куратор надавила на ручку и вошла, остальные вошли за ней.
— Это ваша комната,— сказала капитан эль Моури.— Располагайтесь. И рекомендую поторопиться — общий подъем в половине седьмого утра.
Девушки огляделись. Гладкие оштукатуренные стены, два окна, платяной шкаф напротив двери, круглый стол в центре, с придвинутыми к нему четырьмя стульями, и четыре узких деревянных койки по углам, с тумбочками у изголовья. Ни ковра, ни потолочного светильника, ни даже занавесок на окнах. Чисто, голо, безлико. Кадет эль Тэйтана, тряхнув золотистыми локонами, с сомнением посмотрела на шкаф.
— Он что, один на всех?— спросила она с неприятным удивлением в голосе. Куратор кивнула.
— Да. Но не беспокойтесь, места вам хватит. — она подошла к шкафу и открыла дверцы.— Четыре полки слева, по одной на каждую из вас, — для белья, полотенец и прочего, ваши личные вещи уже разложены, думаю, вы без труда разберетесь, где чьи... Справа — отделение для форменной одежды. Каждый вечер вы будете снимать мундир и вешать его сюда. Бросать на пол, вешать на стулья — недопустимо. Явиться на утреннее построение в мятом мундире — наряд вне очереди. То же касается обуви, манжет и воротничков, они всегда должны быть чистыми. На каждого кадета положено три комплекта форменной одежды на сезон и три пары обуви на год. Те ботинки, что сейчас на вас, летние. Когда придут первые заморозки, вам выдадут другие.
Женщина отошла от шкафа и остановилась у стола.
— Правила общие для всех,— сказала куратор.— И наказание за их несоблюдение тоже. Подъем в половине седьмого, в семь построение, в половине восьмого — завтрак, а с половины девятого начинаются занятия. Общий отбой в десять вечера. Опоздавший на утреннее построение остается без завтрака, опоздавший дважды за одну неделю заступает в ночной караул или принимает внеочередное дежурство. Покидать казарму после отбоя не разрешается. Тумбочки — для учебников и писчих принадлежностей, которые должны содержаться в порядке, посторонним вещам и, тем более, еде там не место. Стол в конце дня должен быть пуст, стулья придвинуты. График уборки комнаты вы составляете сами, она проводится два раза в неделю — вашими силами.
Скучливому недовольству на лице кадета эль Тэйтаны пришло на смену искреннее изумление.
— То есть,— пробормотала она,— мы сами должны тут... мыть полы и всё такое прочее?
— Именно,— не поведя бровью, отозвалась капитан эль Моури.— А теперь ложитесь. И не забудьте, что я вам говорила о мундирах.
Она сделала шаг к двери, но, вспомнив еще кое-что, обернулась.
— Да, касательно внешнего вида: здесь военная школа, развевающиеся по ветру кудри у нас не приветствуются. Кадеты носят косу. Послаблений ни для кого не будет.
Куратор вновь улыбнулась своей сухой, короткой улыбкой и, кивнув всем четверым, наконец вышла.
— Замечательно!— с чувством сказала Орнелла эль Тэйтана, едва за госпожой офицером закрылась дверь.— Надеюсь, хотя бы дышать в унисон мы не обязаны?..
Она громко возмущенно фыркнула. Потом, обведя взглядом комнату, передернула плечами и направилась к зажатой слева между окном и шкафом кровати. Кассандра последовала ее примеру. Оставшиеся две девушки, переглянувшись, принялись расстегивать новенькие коричневые мундиры. Не глядя друг на друга, новоиспеченные кадеты разделись, по очереди убрали одежду в шкаф и улеглись — коренастая девушка с черной косой, перед тем, как отправиться в постель, прикрутила колесико лампы. Комната погрузилась в темноту.
— Демоны знают что, а не школа,— донеслось до Кассандры с койки напротив.— И подушка чистый камень, я уж молчу о перине... Вся завтра буду в синяках!
Кадет эль Тэйтана — кто же еще? — в последний раз гневно фыркнула и, повозившись на своей койке, вскоре затихла. Две других ее соседки по комнате, кажется, уснули еще раньше.
К одной Кассандре сон всё не шел. Она, вытянувшись на узкой жесткой кровати, лежала с открытыми глазами, бездумно скользя пальцами по золотому ободку медальона с барельефом в виде веточки чертополоха, и пыталась отыскать в себе хоть малую толику радости или удовлетворения сбывшейся мечтой — но ничего не выходило. Внутри было пусто и холодно, хуже, чем тогда, в библиотеке эль Хаартов.
Она не хотела никому испортить жизнь, не хотела потерять друга, ничего из того, что случилось, она не хотела — она хотела только летать. Но лишь теперь поняла истинный смысл старой поговорки, о которой когда-то напомнил ей маркиз Д'Алваро. 'Бери что хочешь, но плати за это'... Да. Всё в жизни имеет цену.
И дороже всего люди платят за собственные мечты.
