— Ну нет, так нет, — сказал Сергей Петрович, — меньше головной боли. Кстати, как ты собрался устроить конденсатор, ведь сырцовый кирпич штука ужасно нетеплопроводная.
— Во первых, — ответил Антон Игоревич, — какой сырцовый кирпич может быть там, где течет вода? В худшем случае жженый кирпич, в лучшем чуть подтесанные гранитные камешки и все на цементном растворе. Впрочем, если Витальевне прямо сейчас не нужен уксус, то первое время можно обойтись и без конденсатора, загоняя все пары и газы прямо в топку и из побочных продуктов отбирая только смолье.
— Так будет лучше всего, — сказал Сергей Петрович, — а то я чувствую что этот конденсатор отъест у тебя столько же времени как и вся остальная печь, если не больше.
— Хорошо, Петрович — кивнул Антон Игоревич, — Так мы и поступим. А конденсатор для уксуса пристроим как-нибудь потом, когда в нем возникнет нужда. Было бы глупо убить на него кучу сил и времени и в результате выливать готовый продукт в землю.
— Действительно, — сказал Сергей Петрович, — это было бы очень глупо, особенно в свете того, что у нас действительно нужной работы делать не переделать.
— Теперь о моем, о главном, — потер руки Антон Игоревич, — С одной закладки дров выйдет где-то около семидесяти — семидесяти пяти килограмм чистого древесного угля. Этого количества хватит на переработку примерно шестидесяти пяти килограмм уже высушенной руды. Шестьдесят пять килограмм руды это примерно половина одной плавки в домнице, десять килограмм сыродутного железа и двадцать килограмм шлакового сырья для производства собственного цемента. Но домница это так, детская игрушка, так что работать нам еще и работать.
— Так, — сказал Сергей Петрович, — если это детская игрушка, то может и не стоит с ней пока заморачиваться, а взяться ближе к зиме сразу и всерьез? И особой нужды в металле у нас пока нет. Давай пока сделаем запас руды и угля, и как только, так сразу. И вообще, я тут прикинул, что воздуходувная улитка, которую мы планируем сделать, превышает производительность обычных кузнечных мехов примерно в двести пятьдесят раз. Ты сперва все как следует посчитай, а то вылетит содержимое твоей домницы прямо в небеса, как салют на День Победы.
Антон Игоревич почесал в затылке.
— Действительно? Вот был бы конфуз! И в самом деле надо все пересчитать. Я ведь в основном геолог и с металлургией знаком шапочно, — сказал он и спросил, — А как же твой цемент?
— Переживу, — ответил Сергей Петрович, — Тем более шлак нам нужен из домны, после плавки чугуна с добавлением в шихту известняка, а не из домницы. Сам же знаешь что это разные вещи. Вот смолье действительно будет ценным продуктом. Кстати, если известняк пережигать на известь вместе с глиной, то получится продукт достаточно близкий по своим свойствам к настоящему цементу. Только сдается мне, что этот известняк надо будет сперва как следует размолоть, по уже продуманной нами технологии, смешать с влажной глиной, налепить гранул, которые еще надо высушить и лишь потом обжигать. А иначе никакой реакции синтеза цементного клинкера у нас не получится. А твой первый древесный уголь лучше будет пустить на обжиг известняка, поскольку цоколь придется класть на известковом растворе.
— И тут ты прав, Петрович, — вздохнул Антон Игоревич, — Короче, будем думать.
Рядом с Сергеем Петровичем и Антоном Игоревичем присел Андрей Викторович, только что вернувшийся со стройплощадки у Большого дома. Чуть поодаль гремела мисками и поварешкой Марина Витальевна, раздавая обед его проголодавшейся бригаде. При тяжелом физическом труде обильное питание это первое дело.
— Привет, — сказал он, поставив на стол чашку с горячим варевом, — о чем разговор?
— Да, — сказал Сергей Петрович, — наш Игоревич почуял запах собственного железа и стал сам не свой. Но, это не смертельно.
— Конечно, это не смертельно, Петрович, — сказал Андрей Викторович, отправляя в рот первую ложку, — но собственное железо нам бы точно не помешало.
— Разумеется, Андрей, собственное железо нам бы не помешало, — сказал Сергей Петрович, — но чувствую, что если мы бросим на него столько сил, сколько понадобится, то зимовать нам придется во времянках, поскольку ни на что другое сил уже не останется.
Все время пока шел этот разговор, Антон Игоревич сидел, глядя в небо и шевеля губами, видимо, что-то подсчитывая в уме.
— Скорее всего, Петрович, ты прав, — сказал он, прервав молчание и доставая из кармана блокнот, — Дай-ка сюда свой калькулятор...
Сергей Петрович дал Антону Игоревичу калькулятор и тот погрузился в вычисления, время от времени, что-то записывая в блокноте.
— Итак, — наконец сказал Антон Игоревич, — оптимальная для наших условий конструкция домны выходит такой. Высота пять с половиной метров, диаметр в самом широком месте чуть больше двух, рабочий объем около десяти кубометров, все это заключено в бревенчатую клеть, засыпанную внутри землей. Для облицовки внутренней поверхности необходим шамотный огнестойкий кирпич Разовый выход чугуна около полутоны, суточный тонна. Для изготовления шамотного кирпича нам нужен каолин или белая глина. Петрович, ты действительно был прав, конструкция по размерам сопоставимая с твоим Большим Домом, а по сложности и затратам труда даже его превосходящая. Примерно так.
— Це ж действительно целый завод, — чуть не поперхнулся Андрей Викторович, — Игоревич, зачем нам столько чугуна?
— Андрей, — сказал Антон Игоревич, — Если жидкий чугун сразу после плавки продуть воздухом, то получится сталь, а если перестараться с этим делом, то и чистое железо. Дополнительного подогрева не требуется, окисляющийся лишний углерод сам доводит металл до кипения. Это называется Бессемеровский процесс. После него сталь можно разливать по изложницам для дальнейшей переработки в кузнице. Выход готового продукта из единицы руды в доменной печи чуть ли не вдвое выше чем в домнице, а расход угля значительно ниже. Ни руда, ни древесный уголь на нас с неба не падают, руду надо добывать, сушить, обжигать, дробить и провеивать, а уголь пережигать из древесины. Лучше построить печь, заготовить сырья и за один день все переработать на полгода вперед, чем каждый день возиться с домницей, получая максимум по десять килограмм железа. Кстати, тонну железных изделий ты съешь и не заметишь, у нас в грузе только одних разных гвоздей полтонны. Но этим мы займемся не завтра и даже не послезавтра, а как только для этого дела высвободятся свободные руки.
— Вот, — сказал Андрей Викторович, — успокоил. А сейчас нам что делать?
— А сейчас, — сказал Сергей Петрович, — в смысле сразу после обеда, будь другом, пожалуйста привези Лизиной бригаде на стройку сырцовых кирпичей. А то работа стоит.
Сказав это, Сергей Петрович встал и, собрав своих работниц и Валеру, привольно рассевшихся на травке, направился к себе на промзону. Дел было действительно еще много.
Там он, отправив полуафриканок топтать глину для кладки сырцового кирпича, присоединился к Валере в процессе тачкостроения и до вечера они вдвоем успели изготовить аж четыре таких агрегата марки ИЖ 4-2-1 (четыре доски, две ручки, одно колесо). Еще четыре штуки в течении завтрашнего дня Валера доделает сам, тем более что лизина бригада, изрядно помучившись и получив несколько ценных указаний, все же подняла печные стены до уровня дымовой трубы.
А вечером дома его ждал сюрприз. Вполне вероятный, но оттого не менее приятный.
— Петрович, — сказала Ляля, — Марина Витальевна говорит, что скорее всего я беременна. Наверное, ты подстрелил меня первым же своим выстрелом.
Услышав это Петрович нежно обнял свою первую и самую красивую и любимую жену и начал целовать ее во все места, что попались под руку. В этот момент он дал себе слово что рожать его ребенка Ляля будет в нормальных человеческих условиях, в тепле и уюте, лежа на мягкой кровати, застеленной чистыми простынями.
15 августа 1-го года Миссии. Вторник. Пристань Дома на Холме.
Ночью прошел небольшой дождь, который впрочем так и не сумел промочить насквозь слой глины уложенный поверх черного потолка казармы, но это происшествие лишний раз напомнило Сергею Петровичу о том, что с кровлей над казармой им надо бы поторапливаться. Осень с ее дождями была уже не за горами. А тут еще Антон Игоревич подсел к нему за завтраком и показал расчеты и эскизы на новый, увеличенный вариант печи для пережигания древесного угля с рабочим объемом в четыре с половиной кубометра. Выход угля за один цикл должен был составить примерно триста пятьдесят килограмм, выход смолья — сто семьдесят пять килограмм.
Все было хорошо, только выглядела эта конструкция для их условий уж очень монструозно. Представьте себе чуть сплюснутый куб с двойными стенами длиной и шириной почти по три метра и высотой в два с половиной. Еще на два с половиной метра вверх должны были подниматься две дымовые трубы. И по расчетам Антона Игоревича все это удовольствие должно было сожрать чуть больше пяти тысяч шестисот штук жженого кирпича. В их положении это было целое состояние — почти две недели сплошной работы двух обжигательных печей. Хорошо, только что из проекта напрочь исчезло устройство для осаждения вторичных продуктов пиролиза, все кроме смолья в газо и парообразном виде подавалось в топку для дальнейшей утилизации сжиганием и самоподдержания процесса пиролиза.
Сергею Петровичу стало грустно. Если бы не обещанное смолье, то он зарубил бы этот проект на корню. Нет, конечно древесный уголь нужен и с этим никто не спорит, но уж больно неподъемным казался этот проект.
— Так, Игоревич, — сказал Сергей Петрович, немного подумав, — уж больно жирный у тебя получился осетр. Давай попробуем его урезать. Что если весь внутренний контур своей печи ты сложишь из сырца и только на топку, накопитель смолья, трубы и внешнюю облицовку пустишь жженый кирпич? Потом, когда все просохнет, тебе будет достаточно только отжечь всю печь на холостом ходу при тех же девятистах градусах и все спаяется в один общий монолит.
Антон Игоревич задумался.
— Можно попробовать и так, — сказал он через некоторое время, — Тогда на первом этапе мне понадобится не более шестисот штук. Триста я возьму с послезавтрашней партии, еще триста с той что выйдет в пятницу со второй печи.
— Договорились, — ответил Сергей Петрович, прикинув свои неотложные потребности, — возьмешь по триста штук с того что выйдет в четверг и пятницу, потом по шестьсот штук в воскресенье и понедельник мне на стройку, а то что выйдет в следующую среду и четверг заберешь полностью себе. Устроит тебя такой расклад?
— Хорошо, — сказал Антон Игоревич, — Дополнительных людей дашь?
Сергей Петрович подумал, что вчера, когда он забрал шестерых девочек из Лизиной бригады на помощь Валере работа там шла почти так же быстро как и в полном составе. Двадцать человек на таком маленьком объекте по большей части друг другу даже мешают.
— Дам, — сказал он, — поговори с Лизой и скажи ей, что я распорядился с послезавтрашнего дня выделить тебе шесть человек. Все они уже обучены кладке, так что даю тебе не абы что, а почти специалистов. Ты только с ними там у себя поласковее, они же почти дети.
— По сравнению со мной, — ответил Антон Игоревич, — они все тут почти дети. А, по сравнению с некоторыми оставшимися ТАМ великовозрастными болванами, они, за исключением Лялиных малышей, все взрослые да так, что взрослее не бывает.
— Знаю, — вздохнул Сергей Петрович, — но, все равно, ты уж постарайся.
Когда Сергей Петрович пришел на свое рабочее место, там все уже находилось на низком старте. Изготовленные вчера четыре тачки уже уехали по назначению, глина для кладки сырца в яме была уже растоптана и ждала своего часа, дымовые трубы в казарме были подняты на уровень кровли, а Валера с девицами, на раз-два взяли уже готовился поднимать в стоячее положение торцовые каркасы казармы и будущего семейного общежития. Не хватало только главного дирижера.
Осмотрев каркасы, и найдя их полностью готовыми к подъему, Сергей Петрович дал добро на операцию и выделил для нее своих полуафриканок. Незачем свовсем молоденьким девчонкам надрываться, а эти под двое на столб, уже откормленные и мускулистые, поднимут и даже не вспотеют. Сам же Сергей Петрович, запустил Бетономешалку и распорядился девчонкам из Лизиной бригады кидать в нее уже с вечера отмеренные песок, цемент, лить ведрами воду, а чуть погодя забросить внутрь и битую гальку. Пока мешается раствор, полуафриканки успеют поднять все четыре каркаса.
Когда каркасы были подняты, то роли поменялись, полуафриканки из команды Сергея Петровича начали носить ведрами к столбам бетонную смесь, а девочки вчерашние помощницы Валеры из Лизиной бригады помогать ему крепить боковые продольные перемычки. До диагоналей дело дойдет завтра, когда, клей на продольных перемычках и бетон на столбах схватятся. В то же время внутри казармы продолжалась возня вокруг кладки дымоходной стенки. Закончить ее тоже надо было как можно скорее. Кстати, по расходу цемента, только что до конца был израсходован второй пятидесятикилограммовый мешок, таких мешков осталось еще девять штук или четыреста пятьдесят килограмм.
Когда бетонирование было закончено, с момента начала работ прошло два часа, но это еще, можно сказать, по комсомольски. Валера со своими еще возился с перемычками на пристройке к будущему семейному общежитию. Приказав всем остальным мыть бетономешалку и ведра, Сергей Петрович взял нужный инструмент, позвал Алохэ-Анну и по приставной лестнице полез на крышу. Надо было оглядеться. Там уже копошились четверо Лизиных девчонок, заподлицо с черным потолком закладывая свод дымоходной стенки. Надо еще было организовать всю работу так, чтобы умудриться не мешать друг другу.
Найдя середину цеха, от которой он собирался плясать как от печки, Сергей Петрович махнул рукой и снизу начали подавать банку с клеем, мешочки с готовыми нагелями, нащельники с уже прорезанными пазами и кровельные доски. И понеслась душа в рай. Засверлить в нащельнике и первом лаге отверстие, вложить туда обмакнутый в клей нагель, осадить его заостренным концом киянки, чтобы вошел заподлицо с пазом выровнять строго параллельно балке, засверлить отверстие во втором лаге, а потом и в третьем. Потом требовалось закрепить на лагах заранее нарезанные вкладыши и проделать те же операции уже с кровельной доской, оставив между ними зазоры в пару миллиметров на разбухание.
Единственно, что было неудобно, так это то, что Сергею Петровичу каждый раз надо было ходить от середины крыши к краю и обратно, как цапля переступая через эти самые лаги, поэтому сперва дело шло довольно медленно. Алохэ-Анна ему была в этом деле не помощница, электроинструмент ей в руки давать было еще рановато. Остальные и вовсе работали только на подаче, а по большей части откровенно бездельничали, ибо нагрузки на них не хватало. Немного подумав, Сергей Петрович отослал троих из них подносить кирпичеукладчицам глиняный раствор, чтобы там дело пошло веселее.
Поэтому, когда примерно через час освободился Валера, Сергей Петрович так же загнал его на крышу. Тачки, форточки и все прочее, пока могли подождать. После этого работа сразу ускорилась. Сергей Петрович работал между коньком и первым лагом, Алохэ-Анна между первым и вторым, а Валера между вторым и третьим. К обеду крыша с одной стороны над жилым помещением, не считая по полметра с той и с другой стороны, оставленных на стык с пристройками, была уже одета тесом. Лепота.
