Разобравшись с Хируко и другими делами в Корне, я пошел на встречу с другими моими агентами в Конохе. Иными словами, наконец, направился домой, поговорить с клоном Мицуко и с Сорой.
— Как вы и сказали, Орочимару-сама, у Кушины много недоброжелателей в Академии. Я за ней присматриваю, но возможностей не много, — отчитывалась дочь, грея руки о горячую чашку с чаем, только что полученную от Мицуко. — Хотя, благодаря вам, я знала о том нападении. И что в нем может участвовать Минато, так что да. Оно случилось, и я видела Намикадзе. Однако не понимаю, как вы могли знать об этом еще три года назад.
— Угадал, — отмахнулся я под проницательным и счастливым взглядом Мицуко от невысказанного вопроса девочки. — Получается, Минато и в самом деле присматривается к Кушине?
— Ага, — согласилась Сора. — Хотя это многие делают. Кушина миленькая, но мальчики дураки. Свою симпатию выражают по-глупому, вот и попадает им потом.
Забавно. Мы что, в самом деле, имеем хитроумный план, назовем его 'Принц на желтом единороге'? Из имеющихся вводных именно к такому выводу можно прийти. Во-первых, у нас имеется молодая активная девчонка в незнакомой обстановке, где нет ни друзей, ни близких родных. Во-вторых, она будущий джинчурики, которого Узумаки выделили деревне, несмотря на инцидент с Акирой. В-третьих, известен способ подавления Курамы от Мито-самы — это заполнение души любовью. Далее, мы имеем цель — получить подконтрольного Хокаге джинчурики, не создающего никому проблем. А для ее достижения есть следующие задачи: привязать Кушину к Деревне, влюбить ее в достойного, по мнению Хирузена, человека.
Описал формально, но суть же простая: Кушину травят все, кроме принца. Принц спасает нашу рыженькую принцессу раз, принц спасает ее два, принц спасает ее три и в очень опасной ситуации. И, как кульминация, принц говорит, что принцесса ему нравится и он всегда ее любил. Все.
— Эти шиноби! — устало прикрыв глаза, высказался я. — Иногда у меня просто слов не хватает. В этом свете становится многое понятно. И как так вышло, что Кушину здесь травят и всем насрать. И каким образом потом шиноби из Кумо смогут выкрасть девчонку из ее дома. И как найти ее сможет только один гениальный блондинчик. Мало того, он сможет перебить тех высококлассных специалистов Облака, которые выкрадут Кушину из Конохи, но потом, видимо, резко отупеют и падут от рук мальчишки!
— Орочимару-сама... Какие шиноби из Облака? Вы о чем? — округлив глаза, осторожно спросила дочь.
— Не обращай внимания, — снова отмахнулся я. — Это я о своем.
В ответ Сора только послушно кивнула, и Мицуко посмотрела на меня с невыразимой материнской гордостью.
Глава 39. Интерлюдия. Малис Ринха
Ступени из розового гранита вели вверх. Извилистая лестница, окруженная бесчисленными яркими вратами оранжевого цвета, давила на разум. Меж столбов, увитых фиолетовыми канатами, на Малис смотрело множество каменных изваяний. По привычке остановившись в самом начале подъема к вершине Кумотори, женщина ничего не выражающим взглядом своих желтых глаз пронизывала одну из первых статуй в аллее.
В этой скульптуре приготовившегося к атаке мужчины не было на первый взгляд ничего особенного. Таких здесь полно. Реалистичных, готовых к бою каменных ниндзя, доставших оружие, с яростью или расчетливым спокойствием убийцы на лице. Однако именно та, у которой останавливалась Малис, была для нее особенной. Это был ее муж, Кэцу Ринха.
Возможно, они не любили друг друга, их брак был лишь необходимостью, клану нужны были их дети. Но вместе с Кэцу Малис была не один год, у них был сын, они были друзьями. Было жаль осознавать, что он погиб по собственной глупости, в тщеславии своем напав на Отохиме.
Опустив взгляд, Малис достала из подсумка несколько ароматических палочек. Подобрав подол кимоно, девушка опустилась перед статуей. Несколько секунд повозившись с ними, подожгла и воткнула в землю у ног Кэцу. Тонкие струйки синеватого дыма поднялись вверх, оплетая камень скульптуры. На мгновение задержав взгляд на слабо тлеющих палочках, источающих сладковатый запах сандала, Малис резко поднялась и, не оглядываясь, продолжила свой путь к храму.
Это был жутковатый путь. Вход на лестницу потерялся позади, выход с нее еще не виден. Казалось, что коридор из врат длится бесконечно. Тишина и взгляды каменных глаз давили на разум, заставляли нервничать, испытывать дискомфорт. Малис уже приходилось подниматься на вершину Кумотори, но впервые она делала это в одиночестве. Ощущения от подъема к храму Рюджин-но Каннуши сейчас были совершенно иными.
Наверно, что-то подобное хотели повторить и в храме Инари, который начали возводить в столице нового государства, Страны Звука. Малис бывала и там. Аллея красных торий в Камигё производила совершенно иные ощущения. Она не была окружена лесом, солнце свободно проникало внутрь. А вместо статуй людей имелись лишь каменные лисицы.
Когда лестница внезапно оборвалась, выведя женщину на мощеную площадку перед храмом, Малис невольно перевела дух. Архитекторы комплекса на Кумотори постарались на славу, смогли произвести впечатление даже на нее.
В попытке прийти в себя после неожиданно наведшего на нее жути подъема, женщина небрежно оправила сбившийся пояс на своем кимоно, смахнула прилипшую ко лбу черную прядь и недовольно зыркнула на припекающее летнее солнце. Нужно сбросить мистическое наваждение, и привычные, обыденные вещи помогают в этом. Если, конечно, речь идет не о гендзюцу.
— Ринха-сан? — неожиданно раздавшийся справа голос заставил невольно вздрогнуть.
Резко обернувшись на звук, Малис инстинктивно выхватила три сенбона из карманов в рукавах кимоно. И уже через мгновение сама устыдилась своего поступка. Ее окликнула мико. Всего лишь служительница храма. Девушка всего на пару лет младше самой Ринха, кареглазая, с аккуратно уложенными каштановыми волосами и облаченная в приметную одежду: белая рубаха и ярко-алые хакама. Мико, умеющая появляться из воздуха.
— Отохиме-сама ожидает вас, Ринха-сан, — склонив голову, поведала девушка. — Следуйте за мной.
Мико никак не отреагировала на оружие, имеющееся у Малис, хотя наверняка увидела его. Девушка спокойно повернулась к шиноби спиной и повела к святыне этого храма. Но, как ни странно, не в хайден, а в сторону вспомогательных построек. Похоже, сегодня Отохиме сидеть в своих покоях не желала.
Пришлось пройтись по мощенным розовыми гранитными плитами тропинкам, в редкой тени растущих местами раскидистых деревьев. По бокам от дорожки стелился ровный ковер из белоснежных мелких камушков. Мико вела Малис к хараидзё, путь к которому лежал через неширокое и неглубокое озеро, затененное деревьями и заселенное яркими золотыми карпами. Преодолев перекинутый через воду низенький мостик, девушки оказались перед самым заклинательным покоем.
Это здание, как и все прочие в храме, было возведено из красных бревен, составляющих каркас строения, белые стены несущими не были. Заклинательные покои стояли на плоском каменном основании, поднятом над землей примерно на метр. Сейчас, по жаре, все раздвижные двери были открыты. Слабый ветерок свободно гулял в павильоне, разнося по округе долгие, словно плывущие в воздухе, звуки струн.
Малис поднялась по лестнице на каменное основание хараидзё, сделала несколько шагов под выступающей крышей, чтоб преодолеть пространство энгавы. Дальше, за открытыми дверями начинался павильон, устланный соломенными татами. Сопровождающая Малис жрица растеклась в воздухе дымным облаком и в одно мгновение оказалась среди нескольких своих подруг, рассевшихся по периметру заклинательных покоев. Гостье же пришлось снять сандалии и неспешно подойти к центру комнаты.
Именно там находилась Отохиме. Юная девушка сидела на татами, неспешно перебирая струны громоздкого двадцатичетырехструнного кото. Бесконечно длинные каштановые волосы водопадом стекали по ее плечам, спине и растекались по полу красивыми волнами. В этой миниатюрной девчонке не чувствовалась какая-то особая сила, от своих жриц она не отличалась ничем, кроме имеющихся у нее фиолетового пояса-шименавы и длиннющих волос.
Малис уже не раз хотела разгадать загадку Отохиме. Кто она? Откуда пришла? Она владеет Мокутоном, но ее ничто не связывает с Сенджу. Ее чакру почти невозможно ощутить, что роднит девушку с шиноби-отшельниками, но она еще так юна. Да и кто ее обучал? Слишком много вопросов и тайн окружают Отохиме, это создает флер мистицизма. Неудивительно, что в нее так охотно верят. Однако Малис Ринха мистику не признавала и надеялась однажды все тайны разгадать. Для себя. Рушить красивую легенду, которая помогает ее стране существовать, она не хотела.
Опустившись перед Отохиме на колени, Малис приняла позу сейдза, ожидая, пока на нее обратят внимание. Однако Рюджин-но Каннуши этого делать не торопилась. Можно было предположить, что она даже не заметила гостьи, которую сама же и позвала. Глаза закрыты, меж бровей пролегла тревожная морщинка, пальцы ловко скользят по струнам кото, извлекая пронизывающие, застывающие в воздухе звуки.
Наблюдая за движениями рук Отохиме, Малис мимоходом отметила, что сейчас она использует не распространенный на континенте вариант кото, а привезенный из Страны Демонов. Струны натянуты слабее и сделаны из жил животных, а не из шелка, играть на таком нужно без плектров. Звук получается мягким, застывающим, глубоким. В то же время у дальней стены хараидзё Ринха успела заметить еще несколько инструментов, уже более традиционных.
— Думаешь, почему я выбрала столь необычный кото? — внезапный вопрос заставил Малис вздрогнуть.
Невольно вскинув бровь, Ринха удивилась: она слышала, что Отохиме может читать мысли, неужели именно это сейчас и произошло?
— Шепот людей тих и неясен, — продолжая играть на кото, поведала Отохиме. — Его сложно услышать, еще сложнее разобрать. Голос Рюджина четок и подобен грому. Он заглушает многие звуки.
Малис невольно подумала, что голоса в голове — это не очень обнадеживающий симптом.
— Я не сумасшедшая, — на лице Отохиме мелькнула улыбка.
— Простите, Отохиме-сама, — с поклоном извинилась Малис, стараясь не думать вообще ни о чем.
— Ты вольна думать о чем угодно, не извиняйся. Не твоя беда, что я слышу слишком много, — снова улыбнулась Отохиме. — Что же касается моего выбора кото... Ты знаешь, что такое кото?
— Осмелюсь предположить, что это струнный щипковый музыкальный инструмент? — с некоторой долей иронии ответила Малис.
— Достаточно логично, — тихо рассмеялась Рюджин-но Каннуши. — Но что о нем говорят люди? С чем связаны окутавшие этот инструмент традиции?
— Я не особо интересовалась музыкой, — призналась Ринха, терпеливо поддерживая ничего не значащий по ее мнению диалог.
— А те, кто ею интересуется, считают кото драконом, — остановив мелодию, поведала Отохиме. — Дека из павлонии — это дракон, лежащий на побережье. Панцирь дракона, — девушка нежно провела пальцем по деке, — живот дракона, хвост дракона, взморье. А музыка — это его голос. Интересное совпадение, подумала я. И решила, что так смогу передать другим то, что слышу сама.
Ее пальцы вновь коснулись струн, создавая плавную, лениво текущую мелодию. Размеренные звуки вплетались в воздух, застывая в нем и медленно истаивая.
— Что ты чувствуешь, слыша эту музыку? — спросила Отохиме.
Вопрос для Малис стал достаточно сложным. В музыке она никогда не была сильна, в чем откровенно и призналась.
— Не обязательно быть музыковедом, чтобы ответить на мой вопрос, — нахмурившись, заметила Отохиме. — Ты могла бы просто признаться, что мелодия скучна и слишком тягучая, отчего навевает уныние, а не пытаться отгородиться незнанием. Все равно я услышу ответ, независимо от твоего желания.
— Прошу прощения, Отохиме, — вновь повинилась Ринха.
— Рюджин недоволен, — не обратив внимания на извинения гостьи, продолжила говорить Каннуши. — Наша война ему надоела, она скучна.
— Раз он недоволен, то мог бы ее и остановить, — поджав губы и сверкнув глазами, резче, чем хотела, сказала Малис.
— Зачем? — спокойно спросила у нее Отохиме. — Люди ведь живут не для того, чтобы ублажать богов. У вас своя голова, своя воля, своя иллюзия свободы. Зачем богу мешать вам?
— Рюджина называют Спасителем этого Мира, — тихо напомнила Малис. — Разве не стоит спасти людей от смерти?
— Спасать людей от самих себя достаточно глупо. Не так давно одна богиня попробовала сделать это, — с улыбкой поведала Отохиме. — Закончила она достаточно плохо. Рюджин спасет мир, но не от людей. Хотя... Не знаю, возможно, очередная прихоть и как-то на вас повлияет. Ведь были же спасены дети из Кагеро, были предупреждены о печальной своей судьбе Узумаки. Кстати, Кушина уже в Конохе. Как думаешь, в Узугакуре оказались способны внять предупреждениям?
Отохиме смеялась. Смеялась над шиноби Водоворота, которые сейчас оказались втянуты в войну с Облаком и Туманом. И не имели поддержки от своих союзников, потому что сами же развязали внутренний конфликт в Стране Горячих Источников, потому что Коноха не могла помочь им, занятая Суной и Ивой, ослабленная после столкновения со Страной Неба. Об этом Рюджин-но Каннуши предупреждала их более пяти лет назад, но Узумаки не смогли воспользоваться знанием.
— У всех событий есть причины, многие не зависят от нас. Чтобы что-то поменять, нужно начинать издалека, нужно действовать глобально, — задумчиво сказала Отохиме. — Узумаки не могли ничего изменить. Это было выше их сил. Они в любом случае начали бы сражаться с последователями Джашина, ввергнув Страну Горячих Источников в гражданскую войну. И подставились бы под удар двух великих Деревень. Коноха же сейчас занята своей собственной судьбой, с гораздо большей охотой она защищает нашу страну, которая поставляет им хлеб, а не своих старых союзников.
Замолчав, Отохиме провела пальцами по струнам, извлекая переливчатый водопад звуков.
— Интересно, сможешь ли ты превзойти целый клан? — негромко сказала она, склонив голову набок. — Узугакуре уже не спасти, даже если все шиноби Отогакуре придут им на помощь. А вот сможешь ли ты спасти своего сына?
Малис внутренне похолодела.
— Что случится с Юто? — севшим голосом спросила она, требовательно глядя на собеседницу.
— Он погибнет, — безжалостно и спокойно ответила Отохиме. — Выполнит предназначение, для которого был рожден.
— Значит, он все-таки...
— Никому не интересно, является он идеальным сосудом или нет, — оборвала Малис Отохиме. — Его просто используют, чтобы остановить уже начавшуюся эпидемию. Потому что больше некого. Клан Ринха всегда для всех остальных шиноби был средством. В прошлую войну за вами охотились, чтоб получить медицинские знания, а потом — чтоб остановить чуму. Сейчас вас не трогают, но не думай, что о Ринха забыли. Сейчас вы часть деревни, но не думаю, что Гокаге это остановит.
Малис слушала Отохиме вполуха, просчитывая варианты решения внезапно возникшей проблемы. Она не обманывала себя, знала, что ее ребенок в опасности. Именно для того, чтоб родился Юто, клан решил свести ее с Кэцу, и, несомненно, им воспользуются по предназначению.
