"Координатор, контакт. Карина в канале. Привет, говорит автоответчик. Мне нужно быстренько сбегать в Большую Вселенную, скоро вернусь. Если что-то сверхсрочное, шлите трансграничные сообщения. Конец связи".
"Координатор, контакт. Майя в канале. Отмену эксперимента считаю нецелесообразной в силу проведенной подготовки. Повторная подготовка окажется гораздо более трудоемкой в силу психологических особенностей объектов эксперимента. В остальном действую по плану. Отбой".
Параллельный временной поток. Москва, Джамтерра, Большая Вселенная
Зимний ветер нес мелкий снег, швырял в лицо пригоршни ледяной крупы, забирался под майку и шорты и злобно пытался их сорвать. Температура, как подсказывали датчики проекции, держалась на уровне минус трех градусов по местной стоградусной шкале, называемой невыговариваемоей фонемой "Тсельтсиус". Оптические сенсоры передавали сюрреалистичную картину: хаотично торчащие тут и там части стен низких деревянных домов, выглядывающие из-под наметенных сугробов участки мощеной дороги, начинающиеся и обрывающиеся где попало, деревянные же столбы с натянутыми кое-где проводами, идущими из ниоткуда в никуда... И тени — мелькающие тут и там тени, размерами и формой отдаленно напоминающие человеческие силуэты. Вот, скрипя, проехала телега, невероятным образом балансируя на трех больших деревянных колесах с деревянными же спицами, но без признаков шин: передний правый угол вместе с колесом отсутствует, слева одна плохо оструганная толстая деревянная палка торчит под углом вверх и вперед (кажется, она должна прикрепляться к упряжи тяглового животного — здесь ведь коней используют? Или быков? Следовало бы выделить пару дней на вдумчивое изучение истории Старой Земли или хотя бы ее исковерканного аналога, созданного джамтанами и Робином...) За телегой прокатился странный агрегат, изрыгающий облака чада и немилосердно тарахтящий: рама на четырех колесах с громоздким мотором впереди, но без каких-либо признаков кузова.
Карина поежилась. Хотя она подкорректировала передаваемые фантомной проекцией ощущения, чтобы чувствовать себя не слишком дискомфортно в зимнем климате, хмурое небо с низко несущимися облаками, серые буранные сумерки и дикая пародия на человеческий город лишь усиливали депрессию. Зря все-таки она решила посмотреть на Джамтерру своими глазами. Логика джамтан вычислению решительно не поддавалась, лишь дополнительно действуя на нервы своей непредсказуемостью. Пусть даже они исчезли в неизвестном направлении, перепугавшись Арасиномэ, их творение продолжало существовать само по себе. Ну, может, и к лучшему. Люди — не лабораторные мыши, чтобы их разум под микроскопом препарировать.
Переступив босыми ногами по острым лезвиям мерзлой грязи, она решительно переключилась в основной канал местной псевдореальности, транслируемый Робином. Местность вокруг мгновенно изменилась. На месте обрубков стен и ведущих в никуда окон возникли дома: двух— и трехэтажные, некоторые бревенчатые, некоторые оштукатуренные. По расчищенной мостовой катился изящный конный (все-таки конный — а где тогда быки, в другой стране?) экипаж, несколько человек в теплых длинных пальто ("шинелях", подсказал канал) с поднятыми воротниками и в высоких шапках из курчавой шкуры ("папахах") озабоченно шли куда-то по своим делам. Полоса выцветшей красной ткани с неразличимыми буквами болталась меж двух столбов. Проехал еще один автомобиль — на сей раз полноценный, с черным глянцевым кузовом с матерчатым верхом и дребезжащими стеклами. Куда-то деловито бежала собака с костью в зубах. От высокой колокольни с потемневшим луковичным куполом доносился унылый монотонный перезвон. Ну да, здесь монотеизм того же типа, что и Церковь Колесованной Звезды, даже архитектура религиозных строений приблизительно схожа.
"Трактир "У мордвина", гласила вывеска над входом в здание, рядом с которым стояла Карина. Да, все правильно, Робин упоминал, что маяк поставлен перед входом в местный ресторан. Переступая по деревянным ступенькам и оскальзываясь на мелких островках льда, она поднялась на невысокое крыльцо и толкнула большую тяжелую дверь. Рука провалилась сквозь нее, не встречая сопротивления. Ах, да. Карина сосредоточилась, включила режим интерактивного взаимодействия — и тут же едва не полетела кубарем под особенно могучим порывом ледяного ветра, усиленного эмулятором реальности. Она успела ухватиться за массивную перекладину, заменявшую двери ручку, и сохранила равновесие, хотя и больно ушибла большой палец. Кс-со! Она с усилием потянула дверь, и в лицо ей ударила волна теплого воздуха, смешанного с вкусными запахами, гулом голосов и залихватским треньканьем какого-то струнного инструмента. Между столами сновали официанты в шароварах и вычурно расшитых красных рубахах, таская на подносах дымящиеся тарелки и горшочки.
В большом зале тут и там сидело человек двадцать, поодиночке и мелкими группами, и еще одна группа из полутора десятков человек оккупировала дальний угол, составив вместе столы. На музыкальном инструменте ("балалайка", автоматически подсказал канал, распознав заинтересованный взгляд) играл щуплый мужичонка в "валенках" и "тулупе", устроившийся на трехногом табурете поблизости от входа. Впрочем, музыка немедленно стихла: мужичонка уставился на Карину с раскрытым ртом. Волна тишины и неподвижности раскатилась от нее по трактиру во все стороны, и она слишком поздно вспомнила о местных правилах приличия. Дура! В Четырех Княжествах, с которыми она подсознательно путала Российскую Империю, мелкая девчонка в легкой майке и шортах не вызвала бы даже и заинтересованного взгляда. Здесь же принято кутаться в одежды с головы до ног, а женщинам, кажется, еще и лицо закутывать нужно (или опять воспоминания о другом культурном контексте?) Ксо! Почему она не освежила в памяти местные правила игры, прежде чем соваться сюда? Или даже так: зачем она вообще согласилась включиться в джамтанскую псевдореальность Старой Земли? Ведь ей всего лишь хочется поговорить с папой. Только расстроенными чувствами такую глупость объяснить и можно...
Резкий свист прорезал воздух, и обстановка внезапно снова стала нормальной: затренькал на "балалайке" мужичок, засновали "половые", застучали столовые приборы. Из группы в углу ей замахал рукой знакомый мужчина: лицо прорезано резкими морщинами, черные волосы светятся густой сединой, но взгляд озорной — такой же озорной, как и у сидящего рядом (он-то откуда взялся?) Лики. Сколько лет сейчас местной версии Олега Кислицына — пятьдесят семь, пятьдесят восемь? Немногим старше Лики и ее самой, но видно, что в душе ему все те же пятнадцать, и буйная энергия хлещет через край. Рядом с ним — женщина... Оксана Шарлот? Да, послушно подсказала ассоциативная память. Если время в здешней псевдореальности по-прежнему идет синхронно с текирским, ей сейчас сорок с небольшим, но на вид больше тридцати не дать. Остальных Карина не знала.
Она неуверенно приблизилась, вглядываясь в лица, но лишь через несколько секунд разглядела отца, и то лишь благодаря на мгновение мигнувшему маяку. Джао скромно сидел в самом углу и молчаливо улыбался. Он носил ту же самую маску, что и на Текире, хотя в здешних краях высокие скулы и узкие глаза явно выдавали в нем иностранца. Вероятно, намеренно: его одежда, чем-то похожая на ту, что использовалась на Могерате, резко отличалась от надетой на окружающих.
— Здравствуй, Карина, — автопереводчик замешкался, ожидая полного контекста, и нотки рокочущего русского языка в речи Олега резанули уши. — Робин предупредил, что ты появилась. А у нас здесь как раз небольшая встреча — сидим и замышляем очередной заговор против самодержавия. Весь московский первый стратум здесь собрался. На прочую обстановку не обращай внимания, здесь только третья страта и декорации под полным контролем Робина. Ребята, познакомьтесь, — он широким жестом указал на гостью, — Карина. Она Демиург.
— Да какой она Демиург! — ухмыльнулся Лика, ковыряя в зубах зубочисткой. — Плакса и зануда. Верьте мне, я свою сестричку лучше знаю.
— Оксана, ты рядом сидишь. Стукни его чем-нибудь тяжелым по голове, а то мне не дотянуться, — попросила Карина. Женщина рядом с Олегом дружески улыбнулась ей и несильно стукнула Лику костяшками кулака по темечку. Тот преувеличенно-громко ойкнул и изобразил обиженную гримасу. — А-а... здравствуйте, господа, — она вежливо поклонилась остальным мужчинам, с интересом ее рассматривающим. — Прошу прощения за внешний вид, я хотела всего лишь встретиться с отцом и не догадалась одеться для общества.
— Ничего страшного, пани Карина, в компании господина Кислицына и, в особенности, вашего брата мы и не такого навидались, — пробурчал невысокий полный мужчина в клетчатом пиджаке, чьей речи переводчик придал странный акцент. Подсунутое каналом определение "польский" Карине ничего не говорило. — Освободить вам местечко?
— Нет-нет, господин Крупецкий, — чтобы успеть считать имя говорящего, не делая неудобных пауз, Карине пришлось на мгновение повысить несущую частоту своей психоматрицы, замедлив окружающий мир. Положительно, она не готова к таким встречам. Нужно исчезнуть, пока она не начала доставлять неудобство окружающим. — Спасибо, но в другой раз, я уже ухожу. Пап?
Она вопросительно взглянула на Джао. Тот утвердительно качнул головой, и Карина, поклонившись веселой компании и ухватившись за тонкую ниточку приглашения, сместилась в небольшую уютную комнату, заставленную мебелью: диван, несколько кресел, ковер на полу, тяжелые гардины, задергивающие комнату, и тусклые нити электрических ламп в рожках люстры.
— Привет, Кара, — сказал Джао, крепко обнимая ее. Карина прижалась к нему и обхватила руками, как в детстве, спрятав лицо на груди. — У-у, как плохо! Ты опять все-все испортила? Ну-ка, признавайся, опять мою любимую голубую чашку разбила?
— Вредина ты, пап, — глухо сказала Карина. Несколько секунд она продолжала обнимать его, потом с сожалением отлепилась. — Просто сбежала на пару часов из Университета. Имею я право на отгул хотя бы раз в полгода? Хотя бы тамошнего?
— Даже раз в сезон имеешь, — согласился Демиург, почти силой усаживая ее в кресло и устраиваясь на диване рядом, поджав ногу. — Но поскольку ты уже взрослая и самостоятельная девочка, то забежать к старику-отцу поболтать просто так считаешь ниже своего достоинства. Ты являешься лишь за моральной поддержкой. Зная твою нелюбовь к трансграничным перемещениям, могу предположить, что либо опять все сломалось, и на твоей совести несчетные человеческие жертвы, либо ты еще лишь собираешься с духом сделать катастрофический шаг. Что случилось? Опять Камилл нахулиганил, и ты не знаешь, как ему правильно выговор сделать?
— Ох, что мне Камилл... — вздохнула Карина, ерзая в кресле, чтобы устроиться поудобнее. — Пап, мы решились рассказать всей Палле об Игре.
— Поздравляю. Я же говорил, что пора. Координатор снял возражения?
— Он все еще колеблется. Говорит, что по совокупности факторов не может предсказать реакцию общества и долгосрочные последствия. Зато Камилл с Майей горят энтузиазмом и нетерпеливо ожидают новых возможностей для политической игры.
— Предсказывать реакцию общества — вообще занятие неблагодарное, — Демиург пожал плечами. — Слишком много переменных факторов, слишком велико влияние хаотических процессов. Я лично всегда предпочитал не предсказывать, а направлять и формировать. Но, насколько я помню последний визит, паладары на Палле пользуются большим авторитетом. Боишься его утратить?
— Ох, пап... — Карина грустно усмехнулась. — Мне на авторитет наплевать. Мы запустили Университет, так что можем с чистой совестью вообще убраться восвояси. Программа-минимум выполнена.
— Тогда что?
— Я боюсь, что мы играем с огнем. Мы все еще не видим полную картину. Правительства паллийских государств пока не успели развернуть полномасштабные программы обследования, но уже ясно одно: энергоплазма в человеческих телах проявляет повышенную активность в момент не только физических травм, но и просто повышенного эмоционального напряжения. А то, что мы объявим, очень сильно повысит общий эмоциональный фон. После той пресс-конференции, где мы объявили о грядущем взрыве звезды, по всему миру зафиксировали множественные проявления способностей эйлахо, в основном искрение. И внезапные смерти, сопровождающиеся кипением энергоплазмы — их количество выросло в несколько раз. Что случится после нынешнего объявления, мне даже страшно подумать. Получается, что мы убиваем людей...
— Кара! — Джао погрозил ей пальцем. — Я с самого детства тебе одно и то же талдычу: не пытайся взваливать весь мир на свои плечи. Не ты создала Паллу, не ты вела там Игру. Не ты привела туда Глаз Бури. Твоя задача — спасти не отдельных людей, а культуры Паллы...
— Я знаю, пап! — Карина откинулась на спинку кресла и закрыла глаза. Тяжелая свинцовая усталость пронизывала все тело... не существовавшее уже несколько десятилетий, всю ее сущность. Хотелось спать — и, вероятно, следовало поддаться позыву и уснуть хотя бы на несколько планетарных часов. Иначе опять может случиться информационная перегрузка, и тогда система поддержки психоматрицы принудительно отправит ее в темный сон в самый неподходящий момент. Вот прямо здесь, в несуществующем кресле несуществующего мира, взять и уснуть. Папа поймет, даже и пледом укроет, чтобы не замерзла... — Я знаю. Но я не могу не видеть живых людей, являющихся носителями этих культур.
Она потерла глаза.
— Я их не так часто встречаю, людей. У меня все время уходит на какие-то бесконечные совещания. Наблюдательный совет разросся до восемнадцати человек, и все постоянно чем-то недовольны — вот наконец-то закончили согласовывать программу курса всемирной истории, например. Представь, больше двадцати декад обсуждали мелочи типа как назвать результаты переговоров в Тиммане полтора века назад — выплатой Кайтаром репараций, как Ставрия настаивает, или его участием в восстановлении разрушенной войной экономики Росуги, как считает сам Кайтар! Цу уже ругается в голос, скоро кусаться начнет, а толку-то? Они просто от своих министерств образования запросы транслируют. А ведь мы еще даже с Фисты наблюдателей толком набирать не начали. Согласование учебных программ, особенно по новым дисциплинам типа экзобиологии, постоянные разговоры с политиками всех стран — им не дела обсуждать хочется, а на меня поглазеть, общение с аналитиками Стораса — они страшно умные и сообразительные ребята, но занудливее даже тебя, и я еще и нейрофизиологию и нейрохирургию местных биоформ пытаюсь осваивать... В Сураграше командовать и то легче. Я уже половину времени несущую вдвое разгоняю, чтобы успевать, почти всю административку и финансы на Стораса спихнула... Ох, я опять начала жаловаться. Прости, пап. Марика я уже достала окончательно, он к Харламу начал сбегать, физику континуума, говорит, изучает, теперь вот тебя достаю.
— Ну, на что же еще нужны родители, если не для того, чтобы их огорчать? — Джао тихо засмеялся. — И куда делась маленькая тощая девочка, целыми днями сидевшая над учебниками? Да, Кара, ты выросла. По меркам Старших ты все еще младенец, но подавляющее их большинство по сравнению с тобой — просто инфантильные подростки. Кстати, у нас на Текире сейчас какой год? Восемьсот семьдесят девятый? — Демиург на мгновение задумался. — Точно, четырнадцатый период кончается. Тебе же полтора периода назад пятьдесят текирских лет исполнилось. Круглая дата, юбилей, а я даже не поздравил.