Взмах и в моей руке материализовалась Пепел.
Удар и я держу руки души Орочимару, который смотрит неверяще на мои действия. Решив окончательно его добить тут же ухмыльнулся, хотя сомневаюсь что он это увидит. Капюшон моего плаща весьма широкий и к тому же мой пепел прекрасно скрывает моё лицо. Хотя он наверняка способен видеть мои глаза.
— Приятного аппетита. — Я с удовольствием стал втягивать часть души Змея.
Со стороны это смотрелось, как будто я втягиваю дым в черноту вместо лица.
Мгновение и я заметил как руки Орочимару почернели и безжизненно опустились.
— Договор выполнен. А теперь плата.
Я обернулся к Сарутоби, но сразу же понял что что-то не так.
Через мгновение я понял что именно.
Всё замерло. Абсолютно всё.
— Я знал, что ты придёшь.
Я посмотрел на Шинигами.
Сквозь его иллюзию, надо сказать весьма качественную, я увидел мужчину, чуть за сорок с седеющими фиолетовыми волосами. Его тело было нормального размера, в отличии от иллюзии.
— Ты наверняка также знаешь, зачем я пришёл? — Я не смог сдержать рычащие нотки, сдобренные лязгающими звуками металла, в своём голосе.
Иллюзия Шинигами не двигалась, в отличии от мужика. Он приблизился к захваченной душе Сарутоби и запустил в неё руку. Резкое движение и он сжимает два призрачных силуэта.
Поймав мой удивлённый взгляд, он ехидно улыбнулся.
— А ты что думал, я не заберу свою плату за технику? Это души первого и второго хокаге. Им вновь придётся отправиться на перерождение. Так сказать компенсация за ложный вызов.
Шинигами окинул взглядом развернувшуюся картину.
Орочимару, как и всё вокруг, замер с выражением ужаса на лице, смотря на иллюзию Шинигами. Сарутоби замер с удивлением на лице, смотря на почерневшие руки своего бывшего ученика.
Король обезьян всё также держится за рукоять меча, не позволяя ему сдвинуться и окончательно добить своего контрактора.
— И ты вот так просто уйдёшь? — Я не смог сдержать сарказма в голосе.
— Да. Судя по твоим воспоминаниям ты прекрасно знаешь кто я. Также как и я знаю кто ты и на что способен. В мире Блича... — Шинигами не смог сдержаться и сморщился. — Ты ведь, заметь теоретически, способен убить меня. Да даже простое наше столкновение может привести к плачевным последствиям, что уж говорить о бое. Это отражение мира уже меняется, а твоё убийство окончательно пошатнёт равновесие, стоит заметить также хрупкое из-за твоих действий. Мы знаем что ты стараешься изменить этот мир и уже успели расколоться на два лагеря. Кто-то хочет оставить всё как есть, кто наоборот стремиться сдвинуть этот мир с мёртвой точки. Только вот некоторые постулаты неизменны и мы не можем вмешаться, только наблюдать.
— И какого лагеря придерживаешься лично ты?
— Я? А как ты сам думаешь? Чуть подскажу. — Шинигами сохранял невозмутимое выражения лица. — Наш договор всё ещё в силе. Я ведь выполнил свою часть сделки.
Я рассмеялся немного лающим смехом, что даже мне показалось жутковатым, наблюдая, как Шинигами вновь скрылся в своей иллюзии.
— Хватит. — Голос бога Смерти показался глухим. — Заканчивай этот спектакль.
Время вновь сдвинулось с точки, и я направился к своей жертве.
— Посмотри мне в глаза, Сарутоби Хирузен. Ты спрашивал кто я? — Я навис над Хокаге, ловя его перепуганный взгляд. — Я тебе покажу прошлое, чтобы ты понял, и будущее. Которое ты точно не увидишь, но которое возможно будет.
Сарутоби утонул в этих кровавых глазах, с каждой секундой всё чётче видя картинку.
Вот он видит мальчишку с соломенного цвета волосами, улетающего от мощного удара ноги какого-то генина. Чуть ли не кожей чувствуется непонимание и обида мальчишки. Но в следующее мгновение пространство окутывается в красные тона и от ребёнка исходят волны дикой ненависти. Но всё резко пропадает и тот в испуге убегает.
Вот этот же ребёнок, только чуть старше, стоит перед лавкой какого-то торговца и смотрит на маски, которые висят на стенде. Его руки тянутся к маске лиса, которая ему так понравилась, а в следующий момент снятую маску выбивают из его рук и отталкивают от прилавка. Над мальчишкой склоняется мужчина, который смотрит с ненавистью и презрением.
Картины сменяют одна другую, но везде есть этот ребёнок, смотрящий наивным и немного растерянным взглядом на презрение и ненависть окружающих, которые используют любой шанс показать ему своё отношение.
Ребёнок продолжает улыбаться им всем, но иногда проскальзывает не свойственное для такого возраста понимание происходящего.
Картинны сменяют друг друга, иногда накладываясь друг на друга.
Сарутоби понял.
Наруто знал. Знал с самого начала причины ненависти и презрения. И страха. Страха окружающих что произошедшее однажды повторится. Знал и сносил всё.
И вот последний эпизод.
С первого взгляда Хирузен узнал свой кабинет.
Тёмное помещение, тьму которого еле разгоняет свет луны. В кабинете только один человек. Который копается в ящике стола, что-то ища. Вот он достал какую-то стопку бумаг и стал их просматривать, постепенно складывая на место. В руках остается последний листок бумаги, который он уже почти положил обратно. Но что-то останавливает мальчишку, заставляя прочитывать текст вновь и вновь.
Видно как по его щеке сбегает слеза, а лицо искажает ненависть, безумная и дикая. Кажется, что он сейчас закричит, но этого не происходят.
Наруто сложил листок на место и отходит от стола.
Вокруг него клубился красный туман, складываясь в гротескную фигуру лиса у которого было два хвоста.
Голос ребёнка был хриплым, казалось он к чему-то прислушивается, а затем он кивнул сам себе и заговорил.
— Я Удзумаки Наруто отдаю своё тело Къюби-но-Йоко, выполняя условия контракта.
В этот же момент глаза ребёнка приобрели кровавый цвет, а зрачок вытянулся вертикально.
Ребёнок стоял, к чему-то прислушиваясь, а затем весь туман стал втягиваться в его тело. Всего мгновение и на его лице появилась довольная улыбка.
— Как хорошо.— Он потянулся как довольный кот. — Оставим ка мы старому ублюдку подарочек. Слово надо держать.
Щелчок пальцами и радужная сфера, всё это время окружающая пространство метра на два от ребёнка исчезает.
Достав кунай он, подойдя к каждому углу кабинета, начертил еле заметные символы. Они были настолько маленькими что заметить их можно было, только зная что искать. Пару минут работы и вот ребёнок улыбается. Только его улыбка мало напоминает детскую, скорее оскал обезумевшего маньяка.
— Подарочек оставлен. — Он осмотрел своё тело. Посмотрел на руки.— Мда. Ещё работать и работать.
Картина блекнет и Сарутоби ощущает как что-то приблизилось к нему, нависая над телом.
— Как легко ты убил ребёнка, всего лишь забыв убрать один документ. Ещё одного, которого ты должен был защищать и оберегать как Хокаге. А теперь не хочешь посмотреть, что происходит сейчас, пока мы тут?
В следующую секунду Хирузен увидел страшную картину.
Стена! Стена селения пробита огромным змеиным телом. Нет, тремя телами.
Огромные змеи крушат здания, почти не обращая внимания на маленькие фигурки шиноби, атакующих со всех сторон. Кажется, они ползут в одном им веденном направлении, снося всё на своём пути.
— Не правда ли, больно смотреть как в руины превращается то что ты считаешь своим. — Чёрная тварь заглянула в глаза. — Неужели ты плачешь, Сарутоби Хирузен? Не стоит. Селение выживет, но только какой ценой? Но ты ещё не видел самого интересного. Я покажу тебе недалёкое будущее. Всего лишь три года вперёд.
Смотря в глаза твари, Сарутоби хотел кричать.
Нет.
Но губы даже не пошевелились.
Вот он смотрит, как похоронная процессия стоит перед могилой-обелиском, на которой выбито имя. Обелиск приближается и Хирузен ощущает ком в горле.
— Сарутоби Асума. Погиб, в битве оставив своего будущего наследника с фамилией Куренай. Прямой потомок главы клана Сарутоби не намного пережил своего отца, хотя и смог оставить наследника, судьбу которого я ещё решу.
Новая картина, на которой застыло одно мгновение.
Хирузен с трудом узнаёт своего внука от старшего сына, Конохамару, более взрослого, будущего наследника клана.
Рот открыт в отчаянном крике, а в глазах страх.
Он замер в прыжке, направляя свою руку с так знакомым разенганом в грудь странного шиноби с металлическими штырями в теле. Уже видно что внук попадёт по противнику и Сарутоби, зная разрушительную мощь этой техники, ощущает облегчение. Против этого никто не выстоит.
— Твой внук — герой. Смог уничтожить одно из тел шиноби по имени Пейн, самопровозглашенным Богом. А знаешь, почему Богом?
Картина меняет ракурс и Сарутоби впадает в ужас.
Чуть в отдалении в прыжке замер ещё один шиноби, с такими же штырям в теле. Прекрасно видно что он спешит на выручку своему напарнику и всего через несколько мгновений окажется на месте. Но самый ужас Сарутоби ощутил, увидев глаза бегущего.
— Правильно. Это Риннеган, додзюцу наследника Рикудо. Способного управлять сильнейшими шиноби на расстоянии, способного использовать самые разрушительные техники. Того, кто уничтожил твою деревню, почти с большей частью населения. А хочешь посмотреть, как всё это выглядит? Всё селение?
Картина вновь меняется. Кажется, весь мир замер, а Хирузен парит рядом с птицами. Но то что он видит, приводит в ужас.
Почти все здания деревни разрушены. Видна огромная воронка от какой-то ужасающей по мощи техники, которая сравняла с землёй большую часть зданий. Повсюду видны тела жителей, окровавленные, не подающие признаков жизни.
— В этот момент у селения не было шиноби, способных противостоять этому монстру. Даже джинчуурики не было. Твой цепной пёс, Джирая, погибнет чуть раньше, пытаясь одолеть Пейна, так что некому будет противостоять этим монстрам. А ведь ты самолично отправил всех потенциальных защитников на верную смерть. Убив их чужими руками. Кланы Сенджу, Учиха, Хатаке, Удзумаки. Список очень длинный. Ты уничтожил всех, кто мог оспорить твою власть. Селение Листа только на бумаге было одно из сильнейших, уже давно утеряв свои позиции и сейчас твой ученик, Орочимару, доказывает это.
Голос монстра вновь нашёптывал на ухо, смещаясь вместе с Сарутоби. Наблюдая за жителями, мертвыми или ранеными, которые усеяли обломки домов и развороченные улицы.
— Ты сам, своими руками уничтожил то, что было создано твоими предшественниками. Ты хотел бессмертия, власти. Ты приложил столько сил, утверждаясь на своём троне и не заметил, как вместе с кланами уничтожил будущее деревни.
Ты убил последнюю представительницу клана Удзумаки — Кушину. Ты убил её единственного наследника — Удзумаки Наруто.
Демон встал перед Хирузеном в полный рост, а картина за его спиной вновь изменилась. Всё также, напротив стоял Орочимару, опустив почерневшие руки и наблюдая за происходящими. Всё также их окружал лес, а под ногами была черепичная крыша.
Только вот в душе была пустота от понимания.
— Теперь ты понял, кто я?
— Да. — Голос был пуст, как и глаза старика. Его тело уже окончательно отказало, а душа была на грани. Всё стало безразличным и бессмысленным. Даже ужас понимания и осознания ушёл куда-то далеко. Пришло безразличие смерти.
— Ну что же. Тогда прими свою участь, Сарутоби Хирузен.
Орочимару с ужасом наблюдал, как душу его учителя пожирает монстр. Душа бывшего учителя втягивалась во тьму капюшона как дым, только красные глаза с вертикальным зрачком были видны.
Орочимару осознавал что сейчас беспомощен перед этой тварью, что возможно следующим станет он, но не мог и слова вымолвить.
Вот тварь закончила свою трапезу и приблизилась к Белому змею.
— Ты лишился своих рук и техник, но у тебя осталась душа, пусть с гнильцой, но душа. — Монстр сделал круг и посмотрел своими кровавыми глазами на саннина. — Только благодаря тебе я смог добраться до этого уродца, поэтому я оставлю твою душу тебе и даже позволю уйти. Хотя у меня сложилось ощущение что мы, может быть, ещё встретимся.
Я непроизвольно улыбнулся, вспоминая то чувство удовлетворения от пожирания души старого обезьяна.
— Что тебя так обрадовало?
Голос Анко окончательно вырвал меня из воспоминаний недавно случившегося.
— Да так, мелочь. — Я посмотрел на угрюмое выражение лица своей союзницы и постарался её немного приободрить. — Успокойся. Деревня сможет отбить это нападение, хоть и будут жертвы среди шиноби. К тому же здесь Джирая, а этот старый извращенец ещё вполне способен доказать что своё звание легенды он получил на войне, а не по количеству посещённых борделей.
Анко посмотрела на меня с удивлением.
— Что собираешься делать ты? Думала, ты поможешь с защитой деревни.
Я чуть наклонил голову, мой клон сообщал о том что пора и занять своё место.
— Буду разбираться с очередной проблемой. Гаара практически потерял контроль над своим хвостатым, придётся успокаивать этого психованного енота.
В следующий момент я уже стоял на ветке дерева, совершив обмен со своим клоном. Рядом со мной сидела Темари, насколько я знаю парализованная моим клоном в результате скоротечной схватки.
Темари чувствовала как на глаза готовы навернуться слёзы. Этот уб...док смог одолеть её даже не напрягаясь. Казалось что он просто играется с ней, оттягивая развязку. В один момент, когда она уже решила что противник вот вот угодит под её атаку, со спины послышался смешок от которого всё сжалось от страха.
— Хватит. Этот бой ты проиграла.
А затем удар в спину и она теряет ощущение тела.
Чёртовы коноховцы. Весь план из-за этого Учихи пошлёл прахом. Гаара оказался ранен и не смог вовремя высвободить однохвостого демона, в итоге пришлось бежать.
Противник подхватил её на руки, не дав упасть.
— Что ты сделал?
Удзумаки посмотрел на неё с улыбкой, как смотрели некоторые наставники, когда объясняли то что считали прописной истиной.
— Я всего лишь заблокировал твою нервную систему и обездвижил тебя. Правда если я это не исправлю в течении следующего часа, ты можешь на всю жизнь остаться калекой.
— Нет. — Темари ощутила как чувство самообладания сдаёт позиции. Калека!? Нет.
— Лучше убей. — Губы сами выразили мысль, бившуюся в голове. — Лучше смерть.
— Не беспокойся. И этот вариант я рассматриваю вполне возможным. Думаю, ты тоже не откажешься посмотреть бой Гаары и Учихи. — Удзумаки посмотрел на куноичи с усмешкой. — Представляешь, как нам повезло. Мы единственные кто сможет досмотреть бой до конца.
Темари от злости закусила губу. Этот урод наслаждается происходящим!
— Ты монстр. Там же твой напарник!
— Ну и что. Он попросил меня не вмешиваться и я уважаю его выбор. В тот момент когда Учиха окажется в опасности я конечно вмешаюсь, но до этого времени нам остаётся быть только наблюдателями.
Темари не понимала, как он может быть спокойным. Куноичи прекрасно ощущала давящую мощь жажды крови Гаары. Она видела только однажды, как он высвободил часть силы Шукаку, и запомнила это ощущение на всю жизнь. Мощь, ярость, безумие. Всё это ощущалось всеми жителями деревни. И сейчас было такое же ощущение. Гаара постепенно терял контроль.
