Тимоха пил долго, захлёбываясь и проливая половину на землю. Наконец напившись, вернул баклажку Михе и, вытерев рукавом мокрый подборок, настороженно покосился на Албыча.
— Так кто говоришь, жреца так ловко ухайдакал? — Не замедлил с вопросом колдун. — Неужто кун княжеский?
— Нет, дедушка. Его Вельд как-то убил. Сам не видел. Но судя по крикам, что опосля поднялись; точно он!
— Как я и думал, — удовлетворённо кивнул Албыч. — Слабоват Абашев для такого заклинания. Оно не каждому адепту земли по силам будет! А яра кто зарубил? Кто-то из воев Никонта?
— Не. Его как раз господине кун и убил.
— Быть того не может? — Вскинулся Жихарь, презрительно сплюнув. — Чтоб ушлёпок яра на мечах одолел! Врёшь ты всё!
— А вот и одолел! — Тимоха настолько успел прийти в себя, что уже осмеливался спорить. — Он вправду схитрил как то во время сечи. Мне не видно как — спиной стоял. Но как видишь, яр Бакай тут лежит, а господине кун нет.
— И куда же он делся? — Властным жестом Албыч остановил ринувшегося было спорить Жихаря.
— Так он... — Тимоха развернулся в сторону арки и тут же скис, на глазах побледнев. — Так вон он, кун княжий. У арки стоит.
Жихарь похолодев, обернулся и тут же отшатнулся, встретившись с бешеными налитыми кровью глазами Абашева.
* * *
Пётр отшатнулся от оконного проёма, бессильно оседая. Стоящим рядом Герхард заскрипел зубами от злости. Удар огневика цели не достиг. Проклятый недошлёпок, словно что-то почувствовав, за мгновение до этого дёрнулся и, бросившись вперёд, спасся. Лишь другие недошлёпки по земле покатились, магическим огнём полыхая.
Ну что же. Его черёд! Герхард скосил глаза на заполыхавшие руны и с облегчением выпустил заклинание.
'Длань Хунгара' этот выродок айхи точно не переживёт!
Маг злорадно оскалился и тут же скорчился на полу, застонав от жуткой боли. За окном гулко грохнуло.
— Как ты, мастер, — над Герхардом склонился Пётр.
— Не важно. Не сдохну и ладно! — Буквально прохрипел тот в ответ, вслушиваясь в раздавшийся звон оружия и громкие маты. — Другое худо. Выжил видимо этот змеёныш! Не знаю как — но выжил. Иначе бы Невронд в сечу не полез! К дому бы отступил. Пётр. — Собрав в кулак все свои силы, Герхард схватил соратника за край одежды. — Сходи. Добей — если что. Иначе нам самим не жить!
Огневик, пошатываясь, ушёл. Герхарду оставалось беспомощно лежать, корчась от боли и вслушиваться в звуки боя снаружи.
А так всё хорошо складывалось поначалу! Око сущности позволило понять, что отряд Никонта затаился поблизости, понадеявшись на хитрость с камнем-близнецом. И это знание дало Герхарду возможность поменять охотников и дичь местами. План был прост. Раз провести задуманный ритуал с перевёртышем стало невозможно, то его нужно просто уничтожить. Нет Вельда, нет проблемы. Никонту с Ратмиром только в петлю лезть и останется! Тут главное, чтобы дома, возле которых тати затаились, пустыми оказались, без тварей магических. Пробраться туда незаметно, без спешки заклинания подготовить и вдарить по выкормышу айхи со всей силой! И ведь получилось всё как задумали! Так почто это исчадие Лишнего ещё живо? Впрочем, надежда ещё есть! Не Невронд порубит, так может Ганиус успеха добьётся? Не зря он его в доме, напротив затаится, заставил!
Наконец всё тихло. Боль к этому времени отпустила, вот только сил не прибавилось. Герхард лежал и просто ждал, когда за ним придут: либо помочь, либо наоборот, перерезать горло.
Неизвестность тяготила, поэтому звук шагов маг воспринял с облегчением. Пусть даже это будет враг. Всё лучше, чем пытка ожиданием!
Это был Невронд. Молча, присел рядом, достал баклажку, глотнул, напоил Герхарда, вновь глотнул сам и тяжело вздохнул
— Упустили, значит, — неожиданно для самого себя спокойно констатировал Герхард.
— Утёк, змеюка такая, — не стал отрицать Невронд. — Очухался, пока мы с Путятой ратились и утёк!
— А Ганиус?
— Добил я Ганиуса, — вздохнул Невронд, поморщившись. — Вельд ему брюхо вспорол.
— Ну и в бездну его, — не стал печалиться Герхард. — Перевёртыш один ушёл или с Ратмиром?
— Помер Ратмир, — губы Невронда искривились в неживой улыбке. — Совсем помер. Заклинания твоего не пережил. А вот Матвей ушёл. Двоих моих воев в самом начале сечи спалил и ушёл. И Путята утёк! Но не думаю, что далеко. Бок я ему знатно вспорол!
— Из наших кто остался?
— Русин и Пётр. Русину Путята лицо посёк. Благо самым кончиком зацепил. Пётр его сейчас лечит.
— Четверо значит, — тяжело вздохнул Герхард. — Ни камней, ни арбалетов, пораненные. Не задался поход. С самого начала не задался.
— Что делать будем мастер?
— А что тут делать? Дальше пойдём. Раз Ратмир сгинул, засады больше ждать не стоит. Нам бы лишь до дворца дойти.
— А если даже и дойдём? Там Путята с Невзором, Матвей с камушками. Справимся ли? — Усомнился Невронд.
— Не будет их там. Даже и не думай.
— Думаешь, не дойдут?
— Даже если и дойдут — не будет!
— Это как? — Не понял десятник.
Маг задумался, стоит ли отвечать, но всё же решился. Знание было тайное, да только судьба так повернулась, что если и суждено ему или Невронду живым из проклятого города вернутся, то только одному кому то одному. Выживет он, так Невронд те знания в могилу унесёт, а нет, то какая ему разница?
— В зал тронный можно только через приёмную попасть. Там выбор будет. Две двери. Одна в тронный зал ведёт, а вторая смертью лютой грозит. И каждый проситель гадает. Так вот. Единственный, кто может тех дверей не опасаться — это перевёртыш. В какую бы дверь он не зашёл, та в тронный зал и проведёт. Потому Никонт в перевёртыша так и вцепился. Без риску хотел во дворец попасть.
— Эва как! — Впечатлился десятник. — Так значит и Путята с Матвеем так туда же попадут!
— А вот и не попадут! — Развеселился Герхард. — Ты думаешь, почему мы Вельда у Никонта ещё в Виличе не забрали? Из-за заступы его? — Маг презрительно усмехнулся. — Никонт нам своей затеей здорово подсобил! Не пришлось сторонних людишек нанимать! Дело в том, что будущий перевёртыш должен прийти во дворец сам, свое волей. А если кто его силком приведёт — добра не жди. Пробовали раньше. Хоть цепью к нему привяжись, в дверь входя. А только, перевёртыш в тронный зал попадёт, а все остальные погибнут. Потому Никонт с людьми его, войдя в город, обречены были. Не пустит их в тронный зал привратник. Нипочём не пустит.
— А нас?
— А мы Вельда не неволили, потому выбор у нас есть! Придётся рискнуть. В одну дверь я с Русином зайду, в другую ты с Петром. Кто выживет, тот перевёртыша после ритуала и прибьёт!
— Мастер, — в дом вошёл Русин, грубо толкая перед собой двух оборванцев. — Вот споймал татей на дороге!
Следом ввалился Пётр, виновато пряча от Герхарда,глаза.
— Ничего и не споймал, — возразил рослый юноша, упрямо тряхнув головой. — Мы сами вышли, как бой кончился. Не тати мы. Нам обманом в город этот проклятый привели. Думали — раз сам отец-наставитель с нами, значит и поход этот жрецами одобренный!
— А почто тогда руку татей до последнего держали?! — Грозно навис над недошлёпками Невронд. — Почто не сбежали, когда воровство их нечистое открылось?
— Дык куды бежать то, господине десятник? — Захныкал второй недошлёпок, шмыгая носом. — Тут куда ни пойди смертушка одна кругом! Страшно!
— Я вот глотки вам недомеркам сейчас вскрою — вот это будет страшно! — Жвыкнул железом разъярившийся Русин.
— Подожди вой. — Герхард, поморщившись, поднялся на ноги. — Живота этих недошлёпков лишить мы завсегда успеем. Они нам другую службу сослужат.
Пётр, поймав его взгляд, мрачно улыбнувшись, сел и начал стягивать сапог.
Глава 19
— Ещё один. — Ликон мазнул взглядом по небольшой кучке гладких, почерневших от времени костей, лежащих у входа в одно из многочисленных ответвлений очередного перекрёстка. — По всему видать давно лежит! Всё мясо с костей истлело!
— Сами вскоре недалече ляжем! — Остромир, зачем-то поковырял кости сапогом и наступил на одну, превращая в труху. — Недолго осталось!
Воздушник с трудом подавил рвущиеся в ответ резкие слова. Твинского мага он невзлюбил с первого взгляда. И виной тому была не только зависть к более успешному собрату по ремеслу, сумевшему, даже став ушлёпком, многого добиться в жизни. Этот недостаток Ликон ему ещё мог бы простить. Его бесило то высокомерие, с которым Остромир стал относиться к нему с самой первой встречи. Пренебрежение к пьянице-неудачнику сквозило буквально во всём: в словах и жестах, в снисходительном тоне и презрительных взглядах. Вот только не ко времени сейчас перебранка будет! Как бы и впрямь в этом Троими проклятом лабиринте навеки не остаться. А что? Очень даже запросто!
Лабиринт... Ликон с ненавистью посмотрел на опостылевшие за несколько часов стены. Каких только небылиц не сочинили за столетия, про это страшное место; каких только ужасов не придумали; какими чудовищами не населили... Капризы Йоки! Мог ли он подумать, что когда-нибудь сам окажется здесь? Действительность, как обычно, оказалась более прозаичной, но от этого не менее суровой. Нет здесь никаких ловушек или чудовищ. Стены одни! Бесконечные километры стен, хищно стиснувших в своих объятиях узенькие улочки. Эти каменные тропинки беспорядочно петляли во все стороны, завязываясь в тугие узлы и тут же снова разбегаясь во все стороны множеством боковых ответвлений, насмешливо приветствуя пленников стеной очередного тупика и терпеливо задувая в душе последние искорки надежды.
— Ты рано впадаешь в отчаяние, Остромир. — Вимс пожевал губами, неодобрительно посматривая на герцогского мага. — Выход отсюда есть. И мы его обязательно найдём!— Старик раздражённо хлопнул рукой по гладким камням. — Чем мы хуже тех татей, что сумели отсюда спастись в прошлом?
— А сколько их спаслось? — Непримиримо передёрнул плечами Остромир. — Судя по количеству скелетов; не шибко много!
— Так у них изначально надежды почти не было! — Возразил Вимс, выразительно сплюнув на выложенную красным камнем дорогу под ногами. — Босым тут долго не пробегаешь.
Ликон зябко поёжился, тоже покосившись под ноги. Что да, то да. Это место, само по себе, гиблое, а босому тут, совсем беда! Благо Вимс, сразу как они в лабиринт попали, всё доходчиво объяснил. Лабиринт был одним из творений Лишнего. И, по сути, служил последней инстанцией в правосудии Проклятых. Если вина татя была не доказана, но у творившего суд асура оставались сомнения в его невиновности, маг отдавал его судьбу в руки Лишнего. Идея была довольно проста. Маг открывал специальный портал и забрасывал несчастного в лабиринт. Найдёт выход — хорошо, нет за ним вины. А не найдёт.... Вот только, по традиции, испытуемый забрасывался сюда голым. Ну, чтобы предстать перед оком Лишнего чистым, как младенец. Оно бы и ничего. В лабиринте, по словам Вимса, холодно никогда не бывает. Вот только камень под ногами. Ликон машинально потёр правой рукой об одежду. Да уж. С виду простой камень, а прикоснешься, будто в горный ручей руку сунешь. Аж пальцы сводит. Босым, по такому, много не побегаешь!
— Ну. Мы может и не босые, а только времени и у нас немного! — Не пожелал сдаваться Остромир. Адепт воды, оставив злополучные кости в покое, скинул с плеч мешок и потянулся за баклажкой. — Мы почитай полдня уже здесь бродим. — Маг сделал глубокий глоток и недовольно скривился. — А сколько ещё бродить будем — лишь Вопящие знают! — Остромир, поболтав баклажкой, прислушался, оценивая по плеску, сколько осталось и продолжил. — А Вельд уже во дворце, поди. Коль до окончания ритуала не успеем, так можно и вовсе не спешить. — Резюмировал он. — Чтобы сдохнуть, это место ничем не хуже других.
— Ну, так пошли дальше — коли время дорого! — Решил пресечь затянувшуюся перепалку Ликон. — Стоя здесь, мы точно никуда не успеем!
— И куда на этот раз пойдём, Ликон? — Остромир буквально пробуравил спину воздушника взглядом. — В какую сторону свернём?! — Махнул он рукой на веером расходящиеся дороги. — И куда придём? В очередной тупик?!
— А что ты предлагаешь? — Начал заводится Ликон.
— А я уже дачева предлагал! — Рассерженной коброй зашипел в ответ адепт воды. — Камешек они пожалели! Что?! Шибко нам теперь этот камешек помогает?! Бродим теперь незнамо где! И конца-краю этому не видно!
— Да кто же знал, что у нас на дороге портал сюда окажется. Да ещё почти рядом со стеной! — Разозлившись, сжал кулаки, Ликон. — Мы даже сами не поняли, как сюда попали!
— Хватит вам лаяться, дети айхи! — Вимс, схватив спорщиков за локти, развернул их в сторону перекрёстка и громко произнёс. — Лучше посмотрите, кого нам Трое в помощь послали!
* * *
— Смотри, как стоит. Сколько гордости, спеси, высокомерия! — Язвительно прокомментировал Албыч, насмешливо разглядывая статую древнего мага. — Ну как же! Владыка древнего мира, по своему могуществу почти равный богам! — Перевёртыш ехидно захихикал. — Хунгар вполне доходчиво объяснил, насколько они заблуждались! Сгинули за кромкой вместе с Лишним своим!
Жихарь с тоской окинул взглядом пустое, мрачное, несмотря на яркий свет, подземелье, не смог зацепится взглядом ни за что, хотя бы отдалённо напоминающее выход и почти с ненавистью уставился на разглаголивающего мага. Лучше бы до дворца довел, как обещал, чем на эту каменюку пялиться, да языком чесать! Всё равно его никто не слушает. Ну, разве что Тимоха. Юноша, усмехнувшись, покосился на молодого воя, почтительно застывшего рядом с колдуном. С тех пор, как Албыч его из пелены вытащил, Тимоха от своего спасителя и на шаг не отходит! Будто за короткую верёвочку привязанный. Даже позволил Албычу себя на другую сторону, через пелену ту жуткую, опять провести, хоть и трясся при этом как припадочный на паперти храмовой.
Но с воя, что взять? По всему видать головой тронулся от счастья, когда нежданно от смерти лютой спасся. Остальные вон своими делами заняты, на разглагольствования колдуна внимания не обращая.
Миха, по своему обыкновению, сновал по залу, заглядывая в каждый угол. Хоть подземелье и пустое, но мало ли какую захоронку найти удастся? Ушлый воришка своего не упустит!
Абашев...
Жихарь оглянулся на стоящего у самого входа в зал княжеского мага и, встретившись с ним взглядом, тут же поспешно отвернулся, проклиная своё любопытство. И это он Албыча безумным считал?! Воистину всё в этом мире познаётся в сравнении! Он ещё там, у арки, почти физически ощутил на своей шкуре, всю ту ненависть и жажду убийства, что пылали в глазах окончательно спятившего мага. И как только Албыч с ним договорится, сумел? Всё-таки колдун тоже сумасшедший! Подошёл безбоязненно к безумцу, долго шептался о чём-то. Вернее говорил один Албыч, а кун лишь молча, стоял, продолжая буравить взглядом что-то видимое только ему. Жихарь даже засомневался, что Абашев слышит, что ему говорят. Поэтому присоединение куна к их отряду оказалось для Жихаря неприятной неожиданностью. А кто бы на его месте обрадовался, когда у тебя за спиной всё время бредёт безумный маг с глазами убийцы?
