Встим, суетившийся среди корзин, резко взглянул на нее. Потом махнул рукой Килрму, начальнику стражи, и шесть мужчин немедленно взялись за луки.
— Там, — показал один из них.
Вдали показалась группа всадников. Они ехали не очень быстро и вели за собой несколько тащивших фургоны больших животных, похожих на толстых приземистых лошадей. Чем ближе приближались всадники, тем ярче пульсировал фабриал.
— Да, — сказал Встим, глядя на камень. — Похоже, это очень полезно. Хорошая дальность действия.
— Но мы знали, что они приедут, — сказала Ризн, поднимаясь со стула и подходя к нему.
— На этот раз, — ответил купец. — Но если он предупредит нас о бандитах, подкрадывающихся в темноте, то с лихвой оправдает свою стоимость. Килрм, пусть твои люди опустят луки. Ты знаешь, что наши гости думают об этом.
Охранники опустили луки, и группа тайленцев застыла в ожидании. Ризн обнаружила, что нервно завертывает брови назад, хотя и не понимала почему. Новоприбывшие были обыкновенными синами. Конечно, Встим настаивал, чтобы о них не думали, как о дикарях. Похоже, он относился к ним с большим уважением.
Они подъехали ближе, и Ризн поразилась многообразию их одежд. Те сины, которых она видела раньше, носили коричневые халаты или другую рабочую одежду. Однако мужчина, ехавший во главе каравана, носил блестящий многоцветный плащ, застегнутый на груди и полностью закрывавший его. Полы плаща свешивались с боков лошади и почти волоклись по земле. Только голова была открыта.
Четверо других, ехавших за ним, носили более скромную одежду. Тоже блестящую, но не настолько. Рубашки, штаны и цветные шляпы.
По меньшей мере три дюжины других людей в коричневых туниках шли рядом за ними. Еще больше управляли тремя большими фургонами.
— Ого, — сказала Ризн. — Он привел с собой множество слуг.
— Слуг? — удивился Встим.
— Парни в коричневом.
Ее бабск улыбнулся.
— Это его стража, ребенок.
— Что? Они выглядят такими несчастными.
— Сины — странный народ, — сказал он. — В этой стране воины — самые низшие из людей, чуть выше рабов. Ими торгуют и продают при помощи маленьких камней, которые означают право собственности; любой человек может взять в руки оружие и присоединиться к ним, после чего с ним будут обращаться точно так же. Видишь парня в красивом плаще? Он фермер.
— Землевладелец, ты хотел сказать?
— Нет. Насколько я знаю, он каждый день — ну, кроме дней, когда надзирает за торговлей, как сегодня, — работает на своих полях. Они обращаются таким образом со всеми фермерами, окружая их почетом и уважением.
Ризн разинула рот.
— Но большинство деревень полно фермерами!
— Да, действительно, — сказал Встим. — Святые места, только для местных. Иностранцам не разрешают даже приблизиться к полям или деревням фермеров.
Как странно, подумала она. Возможно, жизнь в таком месте плохо действует на мозги.
Килрм и его люди не казались очень счастливыми, очутившись в явном меньшинстве, но Встим, похоже, не беспокоился. Как только сины подошли ближе, он вышел из фургона и без малейших колебаний пошел им навстречу. Ризн поторопилась за ним, трава цеплялась за ее юбку.
Мешает, подумала она. Еще одна неприятность, и все из-за того, что трава не отступает. Она разозлится не на шутку, если из-за этого придется покупать новый подол.
Встим подошел к сину и поклонился, чуть ли не достав руками землю.
— Тан бало мкен тала, — сказал он.
Она не поняла ни слова.
Человек в плаще — фермер — почтительно кивнул, один из всадников спешился и вышел вперед.
— Да ведут тебя ветры удачи, друг мой. — Он хорошо говорил по-тайленски. — Тот, который добавляет, рад твоему безопасному прибытию.
— Спасибо, Трэш-сын-Эзана, — сказал Встим. — И мои благодарности тому, который добавляет.
— Что ты привез нам из твоих странных земель, друг? — спросил Трэш. — Еще больше металла, надеюсь?
Встим махнул рукой, и охранники принесли тяжелую корзину. Они поставили ее и откинули крышку, открылось странное содержимое. Куски металла, главным образом в форме раковин, но некоторые похожи на куски дерева. Ризн показалось, что Преобразователи — по какой-то непонятной причине — превратили в металл всякий хлам.
— А, — сказал Трэш, приседая и внимательно проверяя ящик. — Великолепно!
— Ни кусочка этого не было добыто на шахтах, — сказал Встим. — Никакой камень не ломался и металл не был выплавлен. Его сделали Преобразователи из ракушек, коры или веток. У меня есть документ, подписанный пятью разными тайленскими нотариусами, заверяющий это.
— Нет необходимости ни в каких документах, друг мой, — сказал Трэш. — Ты заработал наше доверие много лет назад.
— И все-таки это было бы неподобающе, — ответил Встим. — Купец, который не заботится о контрактах, очень быстро окажется окруженным врагами, а не друзьями.
Трэш встал и три раза хлопнул. Люди в коричневом, не поднимая глаз от земли, опустили заднюю стенку фургона, открыв ряды корзин.
— Остальные, которые посещают нас, — заметил Трэш, идя к фургону. — Они, похоже, хотят только лошадей. Но никогда ты, друг мой. Почему?
— Слишком трудно заботиться о них, — ответил Встим, шагая вслед за Трэшем. — И слишком часто вложения не оправдываются, а вкладывать приходится много.
— А это? — сказал Трэш, указывая на легкие ящики, внутри которых находилось что-то живое.
— Всегда оправдывает себя, — ответил Встим. — Цыплята хорошо продаются, и за ними легко ухаживать, при условии что ты не забываешь их кормить.
— Мы привезли тебе очень много, — сказал Трэш. — Я не могу поверить, что ты покупаешь их у нас. Они стоят совсем не так дорого, как вы, чужеземцы, думаете. И ты даешь за них металл! Металл, в котором нет и следа сломанного камня. Чудо.
Встим пожал плечами.
— Этот металлический лом ничего не стоит там, откуда я приехал. Он сделан ардентами, практикующими Преобразование. Они не могут делать из хлама еду, потому что, в случае ошибки, получится яд. Поэтому они превращают его в металл и выбрасывают.
— Но из него можно что-нибудь выковать!
— Для чего ковать металл, — сказал Встим, — если можно вырезать из дерева объект любой формы, а потом Преобразовать его?
Озадаченный Трэш только покачал головой. Ризн недоуменно глядела на них обоих. Самый безумный торговый обмен, который она когда-нибудь видела. Обычно Встим спорил и торговался как ракушкобоец, а тут открыто признается, что его товар не стоит ничего!
На самом деле оба изо всех сил объясняли, почему их товары совершенно никчемные. Наконец они пришли к согласию — Ризн так и не поняла как, — и пожали друг другу руку в знак заключения сделки. Часть из солдат Трэша начала выгружать ящики с цыплятами, одеждой и экзотическим высушенным мясом. Другие стали грузить ящики с металлическим ломом.
— Не продашь ли мне солдата, а? — спросил Встим, пока они ждали.
— Боюсь, их запрещено продавать иноземцам.
— Но был же один, которого ты продал мне...
— Почти семь лет назад! — со смехом сказал Трэш. — И ты все еще спрашиваешь!
— Ты не знаешь, что я получил за него, — сказал Встим. — А ты мне его отдал практически бесплатно.
— Он был Не-знающий-правду, — сказал Трэш, пожимая плечами. — Он вообще ничего не стоил. Ты заставил меня взять за него что-то, хотя, должен признаться, я выбросил твою плату в реку. Я не могу брать деньги за Не-знающего-правду.
— Ну, полагаю, я не должен обижаться, — сказал Встим, потирая подбородок. — Если у тебя будет еще один, дай мне знать. Лучший слуга, который у меня когда-нибудь был. Я все еще сожалею, что продал его.
— Запомню, друг, — ответил Трэш. — Но не думаю, что у меня появится еще кто-нибудь вроде него. — Он казался слегка смущенным. — Так что, надеюсь, такой сделки больше никогда не будет...
Наконец обмен закончился, они опять пожали друг другу руки, и Встим поклонился фермеру. Ризн попыталась повторить поклон и заработала одобрительную улыбку от Трэша и некоторых его товарищей, которые болтали на шипящем языке синов.
Такое долгое скучное путешествие и такой короткий обмен. Но Встим прав — на Востоке за этих цыплят дадут немало хороших сфер.
— Чему ты научилась? — спросил Встим, когда они шли к головному фургону.
— Сины — странный народ.
— Нет, — сказал Встим, хотя и не строго. Он никогда не выглядел строгим. — Они просто другие, ребенок. Странные люди — это те, кто действует беспорядочно, никогда не знаешь, чего от них ждать. Трэш и его народ, зови их как угодно, но у них правит порядок. Иногда даже слишком строгий. Мир снаружи изменяется, но сины решили оставаться такими же. Как-то раз я предложил им фабриалы, но они нашли их бесполезными. Или нечестивыми. Или слишком священными для использования.
— Эти разные вещи, мастер.
— Да, — ответил он. — Но, имея дело с синами, часто трудно разделить их. Неважно, что ты действительно поняла?
— Их основная черта — скромность, как у хердазианцев — хвастовство, — сказала она. — И ты должен подстраиваться под них, то есть доказывать, что твои товары ничего не стоят. Мне это кажется странным, но, быть может, именно это лучший способ торговаться с ними.
Он широко улыбнулся.
— Ты уже мудрее, чем половина мужчин, которых я привозил сюда. А теперь слушай. Первый урок. Никогда не пытайся обмануть сина. Будь честным, говори им только правду, и даже преуменьшай стоимость своего товара. И тогда они полюбят тебя и заплатят тебе.
Она кивнула. Они дошли до фургона, и он вынул странный маленький горшок.
— Вот, — сказал он. — Возьми нож и собери немного этой странной травы. Но срезай достаточно глубоко и, самое главное, возьми много почвы. Эти растения не могут жить без почвы.
— И почему я должна делать это? — спросила она, наморщив нос и беря горшок в руки.
— Потому, — ответил он. — Ты должна научиться заботиться об этом растении. Я хочу, чтобы ты сохранила его, пока не перестанешь думать о нем как о странном.
— Но почему?
— Потому, что это сделает тебя более хорошим купцом, — сказал Встим.
Она задумалась. Он такой странный, по большей части. Быть может, именно поэтому он — единственный из всех тайленских купцов — мог заключать с синами выгодные сделки. Он — такой же странный, как и они.
Она вышла наружу и сделала то, что он приказал. Жаловаться не имело смысла. Однако первым делом она сняла перчатки и закатала рукава. Она не собиралась портить такую хорошую одежду из-за какой-то там мокрой травы. Вот так.
И-5
Аксис Собиратель
Аксис Собиратель застонал. Он лежал на земле, голова раскалывалась от боли. Он открыл глаза и оглядел себя. Он был абсолютно гол.
Пропади все пропадом, подумал он.
Первым делом надо проверить, насколько сильно ему досталось. Пальцы ног глядели в небо. Пальцы с темно-синими ногтями — но это не редкость для аймианина вроде него. Он попытался пошевелить ими, и — о чудо! — они слушались.
— Ну, это уже что-то, — сказал он вслух, опуская голову на землю. Хлюпнуло, как если бы он коснулся чего-то мягкого, вроде гниющих объедков.
Да, так и есть. Теперь он почувствовал их запах, острый и противный. Он сосредоточился на носе, меняя тело так, чтобы лишиться обоняния.
Ага, подумал он. Теперь лучше.
Осталось только прогнать головную боль. Кстати, разве над головой не должно быть яркого солнца? Он закрыл глаза.
— Ты все еще в моем переулке, — сказал грубый голос сзади. Именно этот голос разбудил его.
— Сейчас уйду, — пообещал Аксис.
— И ты должен мне. Плата за одну ночь.
— В переулке?
— Самый лучший переулок в Казиторе.
— А, так вот я где. Великолепно.
Несколько ударов сердца, и, напрягшись, он изгнал головную боль. Он открыл глаза, и на этот раз появился солнечный свет, очень приятный. По обе стороны от него вверх поднимались кирпичные стены, заросшие ржаво-красным лишайником. Вокруг валялись гнилые клубни.
Нет, не валялись. Выглядело так, как если бы кто-то разложил их, очень аккуратно. Странно. Они, скорее всего, и были источником мерзкого запаха. Так что лучше пока не включать обоняние.
Он сел и потянулся, проверяя мышцы. Похоже, все в порядке, не считая нескольких мелких синяков. Он займется ими позже.
— Эй, — сказал он, поворачиваясь, — нет ли у тебя пары лишних штанов, а?
Обладатель голоса — человек с всклокоченной бородой — сидел на ящике в конце переулка. Аксис не узнал ни его, ни это место. Ничего удивительного, учитывая, что его избили, ограбили и оставили помирать. В очередной раз.
Я делаю только то, что должен делать настоящий ученый, со вздохом подумал он.
Память вернулась. Казитор был большим иралийским городом, вторым по величине после Ралл Элорима. Он специально приехал сюда. И намеренно напился. Однако, возможно, он должен более тщательно выбирать компанию.
— Судя по твоему виду, у тебя нет лишней пары штанов, — сказал Аксис, поднимаясь на ноги и проверяя татуировки на руке. — А если и есть, я полагаю, они на тебе. Вроде бы ты одет в лависовый мешок, а?
— Плати за ночь, — пробормотал человек. — И еще за разрушение храма северного бога.
— Странно, — сказал Аксис, глядя через плечо к выходу из переулка. Там проходила оживленная улица, точно. Вряд ли добрые люди Казитора обрадуются, увидев голого человека. — Я не помню, что разрушил какой-нибудь храм. Обычно я не забываю таких вещей.
— Ты разгромил половину Харпон Стрит, — сказал нищий. — Уйму домов. Я тебя прощаю.
— Очень мило с твоей стороны.
— Последнее время они были злые.
Аксис задумался, посмотрел на нищего, потом взглянул туда, куда смотрел нищий, на землю. Гнилые клубни расположены в особом порядке. Напоминает город.
— А, — сказал Аксис, двигая ногой, которая стояла на маленькой площадке, образованной овощами.
— Здесь была пекарня, — сказал нищий.
— Мне очень жаль.
— Семьи там не было.
— Какое счастье.
— Они молились в храме.
— Том самом, который я...
— Разрушил головой? Да.
— Я уверен, ты будешь добр к их душам.
Нищий сузил глаза.
— Я пытаюсь понять, как это у тебя получается. Ты Несущий Пустоту или Герольд?
— Несущий Пустоту, боюсь, — сказал Аксис. — То есть, я действительно разрушил храм.
Глаза нищего стали еще более подозрительными.
— Только священная одежда может остановить меня, — продолжал Аксис. — Но у тебя ее нет... Эй, а что это ты держишь в руке?
Нищий взглянул на свою руку, которая касалась одного из тех жалких полотенец, висевших на его еще более жалком ящике. Он сидел на нем как... ну да, как бог, глядящий сверху на свой народ.
Бедный идиот, подумал Аксис. Пришло время уходить. Он же не хочет обижать этого сбитого с толку дурня.
Нищий схватил полотенце. Аксис отшатнулся назад, подняв руки. Это заставило нищего улыбнуться, показав несколько оставшихся зубов. Он спрыгнул со своего ящика, держа полотенце как щит. Аксис отшатнулся еще дальше.
Нищий хихикнул и бросил в него полотенце. Аксис поймал полотенце в воздухе и потряс кулаком в сторону нищего. Потом отступил из переулка, обмотав полотенце вокруг бедер.