Потом сходить к Джи-Хану в Башню, посмотреть, что там наваяли наши игроделы.
Задачка сделать из пятнадцатой части максимально захватывающую игру была проще, чем подтянуть предыдущие части на близкий к ней или хотя бы тринадцатой части уровень.
У них уже семь лет субъективного времени ушло на это. И если бы не объективные каждодневные и ежемесячные для них отлучки домой, то так бы и выросли чужими нам людьми.
А так, тут десять дней пьют замедляющие рост зелья, играют, учатся, слушают мнения о смешении в реальности воссоздаваемой ими игры, снимают катсцены, отмечаются в школе, мимолётом, не редко через онлайн уроки. Потом ещё на двадцать пять дней меняют вахту. Засыпают команду Ёити тоннами вопросов и пока те телятся с ответами делают с десяток вариантов того как быть могло бы.
Рано или поздно ответы приходят и ребята убирают от двух до семи вариантов, не вписывающихся в мировоззрение заказчика, остальные вписывая в сюжетные линии.
На выходе должна получиться не тонкая, плохо свитая, нить одного сюжета, а шнур из сотен пересекающихся, но не взаимопроникающих прохождений.
И впихнуть это всё в возможности третей и четвёртой плэхи, не наваливая пачку дисков в коробку или терабайты трафика на скачивание.
За одно спихну Джи-Хану склад барахла, который выбил из Башни и Боссов в Фантазии. Я по прежнему числился в его пати, что давало некие преференции с материализацией иллюзорных предметов, но Проверки у меня не имелось. Вот пусть и скажет мне, мой дорогой ученик, что из того хлама в кладовке хлам, а что Имба замаскированная.
Нет, у них были и артефакты и амулеты помогающие определять силу, эффекты и прочее у предметов, но часто попадались вещи с мутным отображением. Вот их и скапливали на складе.
Июнь. Две тысячи семнадцатый год. Земля, Башня. Оля, Аня, Артём.
Уровень девятого бога башни. Бога покровителя магии.
Уровень перевитый лабиринтами и ловушками, населённый зачастую агрессивными магическими существами, к которым ещё нужно знать, как подойти, чтобы не начался бой. Ведь боги не любят междоусобиц в своих покоях.
Очень удобное место для штаб квартиры новой корпорации, уже тем, что время тут бежит в десять раз быстрее земного.
— Что Филипп? — спросила Олю Аня.
— А, что Филипп? Ему не трудно обеспечить нам десяток прокси подключений.
— И мы втроём будем тянуть все эти компании? — до сих пор не верил Артём, его душа начинающего перфекциониста не принимала факта, что три подростка, одна из которых вообще мелкая девчонка, вот так запросто могут начать рулить десятками миллионов людей.
— Родители и наставники нам в помощь. Если очень нужно вплоть до Плеча Рук в нашем распоряжении. — отозвалась Оля. — И вы финансовый директор, можете приступать к своим обязанностям. Терминал подключён, отчёты загружены. Когда мы получим прямой доступ к сети и нашим активам, вы уже должны быть готовы, Артём Нактович.
— Ладно, ладно, не надо так холодно! — поднял парень руки в защите. Что поделать, глаза видят одно, и сознание легко забывает, что эта малявка его старше.
— Вредная приматообразная костлявая морда! Спихнул эту занозу в седалище! И радуется теперь. — вылила своё раздражение словами Аня.
— Ауч, как ты про моего кланового папку. — изобразила обиду Оля.
— Р-р-ррр. — очень красноречиво посмотрела Аня на горло девочки.
— Да ладно тебе, вся Башня в твоём распоряжении, не хочешь тут сидеть за отчётами, накидай нам план действий и вали развлекаться. Отсюда можно зайти в Фантазию, когда хочешь. В идеале от нас требуется настроить эту махину, чтобы она работала без сбоев, а всё наше участие сводилось к решению неожиданных трудностей, которые мы бы могли мониторить с телефона.
— Да знаю я. — отмахнулась Аня. — Просто ломка.
— Так всё же подсела на всеобщую любовь? — подколола её заклятая подруга.
— Трудно не подсесть. — плюхнулась в кожаное просторное кресло девушка.
— Так у тебя появилось время написать или спеть и записать новые синглы, договориться с ребятами, что делают обновления вставить их к месту.
— И это знаю. Потому я вообще здесь. Просто бесит Оля. Гормоны, — махнула она кистью. — не обращай внимания.
Их офис антуража пещеры не менял, сперва ребятам показалось, что будет прикольно, а потом привыкли и не обращали внимания.
Артём собственноручно сделанным инструментом вырезал сюда мебель из дерева. Его гордость, круглые раздвижные столы, увеличивающиеся одним движением. Мастерская работа.
Клан постарался и вычислительная техника была из самых мощных и хорошо себя зарекомендовавших образцов.
Через несколько часов Филипп создал три десятка порталов которые смог бы отследить не каждый медиум, и работа плавно двинулась, набирая обороты.
Пошли приказы на замены должностных обязанностей. Штрафы и премии, продажи части компании и приобретение никому не нужных предприятий.
Аня получила в свои ручки Стратегию на развитие. Она раньше редко играла в такие игры, и теперь навёрстывала упущенное.
То, что её игрушки живые люди могло волновать только Олю и Артёма, для чего она и попросила Олю в команду. Нет ничего хуже, чем заиграться. В любой игре нужен Судья, Правитель Иры, ГМ, зови, как тебе удобно, но чтобы он ограничивал от вседозволенности. Её ещё раз передёрнуло от видения, где она купается в бассейне наполненном кровью... брр.
Аня знала свои слабые стороны и сразу же решила их прикрыть, не выясняя прочность своей собственной выдержки и моральной ответственности.
Артёма она не учитывала, но тот оказал на них обеих положительное влияние. Проведя столько часов Игнисом, он не мог не стать хорошим поваром, имея стойкий и спокойный характер, он гасил скандалы между двумя сильными личностями женского пола даже не голосом, жестами, присутствием.
Он же отобрал к ним в команду ещё восемь человек, разгрузив общий график, вернув полный доступ в школу, по которой Оля за пару объективных недель начала скучать, и в Фантазию своими телами, а не душой с первого божественного этажа.
Аня встроила новичков в механизм и, сперва со сбоями, накладками, глупыми приказами, шестерни управления закрутились. Корпорация делала свои первые вдохи, её сердце ещё не нашло свой ритм, но она уже стала единым организмом. Органом влияния на реальность посредством законов самого общества и "магии денег", а не чуждым потусторонним образованием, только и способным отбирать лишнее.
Клану Ал Ар в Пустом Мире до этого не было, в принципе, дела. Клану Ал Ар на Земле это связывало частично руки, но встраивало его в общую схему миропорядка.
А девушке зовущей себя Королевой Игр давало возможность доказать свой Титул в настоящей Игре с настоящими Противниками.
Июль. Две тысячи семнадцатый год. ПМ. Тэк.
Пустая Пустыня Пустых
Песком под ногами скрепит.
Куда он пошёл и зачем,
Пустой под скрип промолчит.
Был тихим, неспешным
Тот путь. Тропа,
Только повод вздохнуть.
Куда ты уходишь, Ал Ар?
Ах, если бы сам бы я знал.
Этот речитатив я повторял и повторял на каждые сто шагов. Мне было жутко. Мир в очередной раз раздвинул свои горизонты ткнув меня носом в обстоятельства. Это было настолько занимательно и весело, что просто перегрузило мои сенсоры наслаждения причиняя практически физическую боль.
Оставаться в окружении уже хорошо знающих меня существ было равносильно выдачи этого тортика на общий стол, а они могут не оценить всю гурманскую красоту этого адски жгучего, замешанного на столетних яйцах крема из холопенья, чудеснейших бисквитных коржиков из костной муки сдобренных... определённо сдобренных чьей-то алчностью...
В наших городах после этого открытия стало тесно и скучно.
Дети были заняты. Наставники были заняты.
Можно было бы отвлечься, ведь сделать я ничего не мог, к примеру на новеньких, регулируя уровень привязанности, но мне захотелось посмотреть, как это будет у Пустых без постороннего влияния.
Новеньких подтягивали до наших уровней сил и возможностей, всех бездетных так же собрали в тройки семейной ячейки, и каждой дали на усыновление малышей усагихито и некохито. Потенциал у мелких разумных зверей имелся, но плодились они с получением разума достаточно медленно.
Точнее не так, из приплода в десять зайчат, или пять котят разумных могло не быть вовсе.
Да, они были смышлёнее обычных животных, но и только. Зато из их маленьких душонок получались Пустые со способностями в восьмидесяти процентах случаев.
Сами мамы кошки и мамы зайчихи были постоянно заняты вынашиванием новых членов своей нарастающей, постепенно, общины. Папы учились магии и уходу за животными, что обеспечивало им стипендию, на которую питались их жёны и груднички.
Семья разумных баранов пока одна и она познаёт путь мимимишных монстров.
И не будь у нас иллюзорных пространств с ускоренным временем, то этот народ ещё очень не скоро накопил бы хоть какое-то значимое количество в нашем клане.
Я огляделся, вдохнул полной грудью отсутствующий воздух, тяжело выдохнул.
Пустыня жила своей жизнью. Великие бродили по своим делам, очень редкие, смелые или глупые Пустые пробегали от бархана к бархану. Луна освещала этот повторяющийся изо дня в день из века в век мир.
Я шёл, меня не видели.
Может снять отвод глаз, да устроить месиво?
Одному не интересно. А с собой я никого не брал.
По моему флёру прошлось прикосновение Светиного любопытство с нотками тревоги. Я позволил ей заметить меня. Она убедилась, что я цел и не в опасности. Пропала.
По хорошему бы отвлечься, заняться с нашими игроделами. Но они уже почти закончили. Вникать же я буду не один месяц, зачем людей в такой ответственный момент отрывать.
— Пустая Пустыня Пустых...
Речитатив ложился на шаги, шаги складывались в километры пути. Путных мыслей так и не появилось.
— Хвостик, что делать? — хвост меня проигнорировал, лишь немного рыская будто искал в кого бы воткнуться.
— Молчишь партизан. Ну и молчи дальше.
Может книжки почитать?
А ещё у меня паладин без присмотра остался.
И правда, чего бродить одному по этой серой унылости?
Я замолчал, сделал очередной глубокий вдох и сменил мотив и песню:
А я в Таёжный, домой хочу,
Я так давно не видел маму...
Июль. Две тысячи семнадцатый год. Земля. Марат.
Первые шаги. Он их делал! Больно, тяжело, страшно, с помощью поручней, всего три метра, но это было достижение, Его Достижение!
— Я раскаиваюсь в преступлениях которые совершил. В убийстве трёх человек. Систематических кражах государственных средств которые я делил с господами . . . и . . ., а так же платил за покровительство господину . . . . Мой моральный облик близок к чудовищу, я не могу вспомнить, сколько на моей совести загубленных судеб молодых девушек. Простите меня.
— Граната!
Тучный господин на экране вырвал кольцо предохранителя из запала, после чего прижал железный эллипс к животу, сел на колени, затем лёг. Взрыв закрасили квадратиками.
— Это уже четвёртый. — поделился с Маратом наблюдениями его инструктор по физической подготовки, он же медбрат следящий за процессом реабилитации. — Первый после предсмертной записки выпрыгнул из окна, отправив весь свой компромат в несколько газет и прокуратуру. Другой устроил акт самосожжения. Третий сожрал в торговом центре сто грамм героина. Ой. Прости. Тебе наверно не стоит это смотреть.
— Нет, всё нормально, это и моя страна тоже. И мне важно знать, что происходит, а новости я не всегда из-за занятий могу посмотреть. — тут Марат лукавил, планшет имел доступ в сеть, и новости он смотрел с него, но ему было интересно мнение взрослого на эти события. — Как думаете, чем это вызвано?
— Совесть вряд ли. Президент говорит, что это проделки западных спецслужб, желающих подорвать веру в правительство у граждан нашей страны. — с непонятным выражением произнёс медбрат.
— Понятно.
Как-то продолжать разговор расхотелось. Лучше ещё подход сделать.
— Не перенапрягайся. — Михаил Олегович, весьма верно оценивал силу и выносливость подростка и повышал нагрузку в день максимум на два подхода.
— Всё нормально.
Ему опять начали сниться эти сны. Но теперь он был принцем Ноктисом путешествующим в кругу своих товарищей.
Марат не испытывал боли в сражениях, как бывало раньше, что для сна было довольно неожиданно, но ему казалось, что он становиться сильнее после каждого сна.
Ошибочность заблуждения показали подкосившиеся ноги.
— Организм ещё привыкает к приобретению новых возможностей. Не надрывайся, это только во вред пойдёт. Отдышись и поехали на завтрак.
Школа Марату нравилась, своим простором, своей свободой. Он сам решал, что учить, но если выбрал спрашивать за знания будут строго. Заменить факультатив можно только в конце триместра, а навёрстывать по новому предмету придётся в свободное время.
Но это было не важно, мальчик хотел стать хирургом, но для начала терапевтом, так как сомневался в том, что к совершеннолетию будет ходить уверенно.
Школа предоставляла превосходные лаборатории для лабораторных по биологии. Лекции вели, пусть и с мониторов, известные биологи, доктора наук.
Так же он глубоко учил химию, ещё сомневаясь идти ли ему на фармацевтическое отделение, времени в сутках мало, а ещё нужно спать.
— Привет гонщикам! Как успехи? — раздался сбоку голос знакомой девочки.
— Привет, Оля! Скоро буду бегать.
— Колёса быстрее!
— А ноги надёжнее!
— Ясно-понятно. На завтрак резину жжёшь?
— Угу.
— Против компании ничего не имеешь?
— Буду только рад.
— Слышал про подорвавшегося чиновника?
— Да. Новости видел.
— Прокуратура начала тридцать дел. Говорят, тех кого осудят и посадят не сведёт с ума. Не знаю, может и так. Тюрьмы сейчас пусты, во многих реконструкции. Заедут, как в гостиницы, отдохнут пару лет.
— Пару лет? Но там статьи такие, что лет на двадцать не меньше?
— Спорим, что больше пяти никому не дадут?
— Не, не буду я с тобой спорить. — мальчик закрутил колёса интенсивнее.
— Сегодня на завтрак космический рацион.
— В тюбиках?
— И в пачках.
— Круто.
Во время массовых самовозгораний погибло не мало деятелей от администрации и управления. И пара десятков самоубийств уже никого особо не волновала. С жиру они там бесятся, чужая разведка их гипнозом убивает, если говорить о фантастике с инопланетянами, то совесть проснулась, не важно. Все эти пиджачки только на экранах и билбордах, варятся в своём кругу, живут в каком-то выдуманном мирке, им нет дела до сограждан, гражданам в итоге нет дела до них. Этакое, неизбежное зло, как стихийное бедствие. И ничего их смерти и заключение не изменят.
Август. Две тысячи семнадцатый год. Земля. Тэк.
Я сидел в библиотеке, читал книги. Классику, научную литературу, энциклопедии.
Сашка вернулся из своего космического турне. О котором больше отшучивался, если его спросить.
