Сборы заняли больше времени, чем предполагалось, не смотря на всю спешку. Под конец я просто собрала их в охапку и пыталась втиснуть в сумки, стремясь как можно скорее разобраться с этим и с ужасом представляя обратный процесс, который меня несомненно ожидает. Только в другом месте.
Застегнув последнюю застежку на необъятном бауле, устало сдула налипшую на потный лоб прядь. Как это получается, что приезжаешь всегда куда-то с гораздо меньшим количеством вещей, чем уезжаешь. А потом прыгаешь по несчастным сумкам, как обезумевшая обезьяна, пытаясь их утрамбовать. Парадокс.
Я не хочу подробно рассказывать про эпопею с переселением. И как экипаж пялился на меня, пытаясь угадать, что же произошло. Могу только сказать, что злорадствующих было гораздо больше, чем недоумевающих. Даже не хочу задумываться, что именно решили на мой счет и те и другие. И так тоскливо на душе. И я никогда не слышала более приятного звука, чем когда дверь моей старой каюты, шипя, сомкнулась за спиной. Облегчение было невероятным!
Оставив вещи у двери, я решительно направилась к старой кровати. Даже по сторонам не оглядывалась, хотя вроде ничего не изменилось.
Должно быть, я впадаю в спячку. Как еще можно объяснить то, что сон снова сморил меня, как только голова коснулась подушки?
Мерзкий шепоток преследовал меня на всем пути до медблока. Неужели им больше нечем заняться,кроме как обсуждать наши отношения с адмиралом? Честное слово, я ожидала большей сдержанности от мужчин!
Они смотрели мне вслед, и оставалось лишь удивляться столь быстрой осведомленности. Я хмуро продолжала свой путь, не смотря по-сторонам. Только троньте меня, и вам не позавидует даже осужденный на казнь! Но, по всей видимости, они что-то почувствовали, поскольку никто так и не рискнул меня тронуть, и к своему кабинету я прошла почти беспрепятственно. Потом задержала на некоторое время дыхание и обернулась.
— Через десять минут буду ждать весь мед персонал в ординаторской.— Четко произнесла я, обращаясь к толпе.— Поведаете мне итоги работы и обсудим дальнейший план действий.
Толпа недовольно загудела, но высказать претензии никто не осмелился. Ну и отлично. Значит особо радикально настроенных работников нет. В данной ситуации это действительно радует, не так ли?
С моего последнего визита в кабинете ничего не изменилось. А я и сама не могла поверить, что прошло всего пять дней. Такое впечатление, что полжизни пробежало за бортом, а я все топчусь на месте.
Упорядоченный хаос рабочей обстановки просто вопил, что владелец этого помещения слишком занят, чтобы наводить порядки, и никто из моих помощников, по-видимому, не рискнул нарушить заведенный уклад. Я была им благодарна за это. По крайней мере, я все еще могла здесь что-то найти. Терпеть не могу, когда кто-то перекладывает мои вещи с места на место.
Стопки пластиковых карт высились на всех горизонтальных поверхностях помещения. К ним присоединились завалы из всевозможный анализов и проб, прививочных карт и множества другой медицинской документации. Медосмотр был в самом разгаре и вся эта макулатура напоминала, что до его конца мне придется не один день провести общаясь с персоналом корабля, мирно настроенным, и не очень.
Может кто-то решит, что в данной ситуации не обязательно заниматься подобной бюрократией, но я то точно знала, что если будет бой, то любая крупица собранной заранее информации поможет мне сэкономить важнейшие минуты, которые кому-то, вполне возможно, спасут жизнь. Поэтому я решила заниматься этим вне очереди и не покладая рук.
На сколько я поняла, в моем распоряжении еще максимум двое суток, а может и гораздо меньше. Так что, придется работать без отдыха. Я должна закончить это дело. И когда покину корабль, мои подчиненные смогут найти всю информацию в этих документах и не так растеряются, когда ситуация станет угрожающей. Я на это надеюсь. Конечно, без хирурга на военном корабле делать нечего, это понятно, но хотя бы какие-то мелкие операции они смогут провести и сократить потери, которые нам совершенно не нужны. Крэйгу понадобится каждый его боец, и я собиралась позаботиться об этом так, как могла.
Да и вообще, работа всегда помогала мне скрыться от неприятностей в личной жизни. Когда от тебя зависит столько людей, поневоле начинаешь отодвигать все ненужное на задний план. А чувствам на войне уж точно не место!
Я быстро переоделась в свою форму и последний раз взглянула в зеркало. Оно мне показало привычную безрадостную картину. Не мутант, не человек, не робот... Я вообще не понятно что. И как только Крэйг мог полюбить меня такую? Это выше моего понимания. Но если все-таки во Вселенной нашелся хоть один человек, способный на это, я должна сделать все от меня зависящее, чтобы его спасти. Иначе я просто не заслуживаю подобных чувств, а это значит, что мой отец зря старался, и не нужно ему было со мной возиться. Больше всего на свете я всегда боялась быть бесполезной обузой, а Крэйг, похоже, думал, что это и есть мое предназначение — постоянно причинять неприятности, быть ахиллесовой пятой. А я не согласна! Либо равноправие, либо ничто!
Так что, доктор, бери руки в ноги и марш исполнять свои прямые обязанности. А именно — доказывать, что в здоровом теле — здоровый дух.
Ординаторская встретила меня той тишиной, когда точно понимаешь, что только что все очень горячо обсуждали твою персону. А теперь, словно затихнувшие школьники напряженно следили за каждым моим шагом и жестом, пытаясь подтвердить или опровергнуть собственные догадки.
Я решила не обращать на это внимания, да обстановка не располагала к разбору полетов по этой теме. Мне было глубоко наплевать, что думают эти громилы. Лишь бы собственные обязанности выполняли, а личная неприязнь меня совершенно не волнует.
Я внимательно обвела всех взглядом. Передо мной собралось около тридцати мужчин разного возраста и внешности, но было несколько общих черт, которые точно говорили, что это отдельный вид. Здесь не было ни одного человека, ростом меньше ста девяноста сантиметров. И поверьте, это внушает некоторый трепет.
За все свое пребывание на корабле, у меня не было времени познакомиться с ними поближе. Все что я знала — это, пожалуй, их имена. И то в некоторых случаях сомнительно. А ведь мне этим людям нужно доверить крайне важную роль во всем этом фарсе.
Крэйг, о чем ты думал, отправляясь в подобный полет без квалифицированного медперсонала?!
Но, как говориться, что имеем — то имеем.
— Итак... Меня не было несколько дней на работе.— Наконец, начала я.— По причинам, от меня не зависящим... Кто вызовется и коротко доложит ситуацию? Мне не хотелось бы сейчас тратить драгоценное время на поиски необходимых бумаг. Так что, если кто-то желает облегчить мою участь, прошу кратко поведать, о состоянии тех двух больных, что были в медблоке при последнее моем визите сюда. А так же, не поступали ли еще больные и не нуждается ли кто-то в срочном вмешательстве хирурга.
Мое красноречие разбилось о стену молчания и неприязненных взглядов. Что-то я не поняла, какого черта они так себя ведут?! Я что оскорбила их бабушку? Или что-то в моем виде вызвало такую реакцию?
Украдкой оглядела себя. Вроде, все нормально. Так какого же черта им нужно?! Еще с минуту посозерцав народ, я вышла из себя. Честное слово, я не хотела этого! Но когда тебя обвиняют неизвестно в чем, и огромные мужики хмуро сверлят тебя колючими взглядами, не издавая и звука... Тут уж никакая психика не выдержит!
— Значит так. Слушайте меня внимательно! Я предоставляю уникальную возможность высказать все ваши мнения относительно человека, выше рангом, причем гарантирую, что ничего лично вам за это не будет. Есть желающие?
Взгляды еще больше посмурнели, и поверьте, мне было очень не по себе! Но елки-палки же! Что я им сделала?!
Мужики смотрели злобно, но молчали.
-Так я не поняла, есть претензии лично ко мне, или вы просто сегодня не с той ноги встали и пришли пугать меня своими пасмурными рожами?
-А чего веселиться,— хмуро спросил Даг. Видимо, самый смелый из всего нашего собрания. Он смотрел на меня крайне недружелюбно, и от этого был еще неприятней. Ведь до всей этой эпопеи с 'невидимкой' все было с точностью наоборот.
-То-есть, ты, Даг, предлагаешь устроить жалобный плач. Я, конечно, не против, но можно спросить, чем именно это может нам помочь?
-Он совершенно не это имел ввиду,— вмешался Злотан — извечный друг и напарник Дага.— Он имеет ввиду то, что вы нас предали, а мы все равно обязаны вам подчиняться. Поэтому, все мы считаем, что радоваться абсолютно нечему. Лично я хочу подать прошение адмиралу перевести меня в другое подразделение,— мужчина неприязненно смотрел мне в глаза, и в его виде ничего не осталось от того ангела, которого я привыкла видеть. Передо мной стоял мужчина, настроенный против меня практически агрессивно. Вытянутая в струну спина, жесткий взгляд холодных льдистых глаз, ранее мне казавшихся небесно-голубыми. Нет, это был мужчина, уверенный в себе, сильный, и явно с непомерным чувством гордости.
-Что-то я не поняла, что мне инкриминируют?— Практически с улыбкой уточнила. Согласитесь, приятно быть правой. Пусть и по такому, не самом приятному, поводу, как отрицательное отношение к тебе окружающих.
-А то вы не знаете,— злобно отозвался Даг,— вы пытались сбежать, прихватив корабль, который необходим нам. А теперь наш бравый доктор снова здесь и мы должны проглотить это так, словно ничего не было. Должно быть, адмирал совсем спятил от своих чувств, если решил, что так и будет. Я лучше в карцере неделю отсижу за невыполнение приказа, но так лицемерить не буду.
Ну кто бы сомневался, что самым нетерпимым и принципиальным в этом тестостероновом коктейле окажется именно этот угрожающий громила. Его лысина воинственно блестела, а непонятная татуировка на черепе морщилась и подрагивала, когда мужчина хмурился и слишком сильно жестикулировал. Могу поспорить, что под медицинской формой наблюдалась та же картина со всем его большим татуированным телом.
-Ну что же, я все проняла. Но все же надеюсь,что мне дадут шанс оправдаться.
-Не думаю, что такие слова в природе существуют.— ехидно вставил Злотан.
-Может, так, а, может, и нет.
-И что же вы можете нам объяснить?
-Например, то, что я никуда не сбегала. Меня, можно сказать, депортировали против воли.
-И с какой же целью?
-Адмирал вдруг тал считать, что для меня здесь стало небезопасно, и решил тайком отправить от греха подальше.
-А потом вдруг передумал?— сарказму Дага не было предела. Я строго посмотрела на мужчину и покачала головой.
-Нет, просто у меня на этот счет было другое мнение. Собственно, именно из-за этих разногласий я и вернулась в свою старую каюту.
-А-а-а...— почти одновременно протянули мужчины, как будто им вдруг стало все совершенно ясно.
-И что означает этот коллективный вздох?— хмуро уточнила я.
-Только то, что теперь все стало на свои места,— с улыбкой заявил один из санитаров. Я судорожно пыталась вспомнить, как его зовут, но память упрямо молчала. Ну и фиг с ней!
-И что же нам стало ясно, господин...
-Фиш, доктор, Йен Фиш. А ясно нам то, что нашла коса на камень.
-Интересное выражение... И что, никаких заявлений на тему того, как он мог?
-Ну, как адмирал мог, это мы все прекрасно понимаем, и полостью поддерживаем его решение. Вопрос в том, как вы могли?
-Неожиданная постановка вопроса,— пробурчала я.-То-есть, если бы я сбежала сама, вас бы это возмутило, а вот когда меня силой выпроводили с корабля — вы понимаете и даже поддерживаете. Да вы шовинисты, господа!
-А никто и не возражает, доктор,— пакостно улыбнулся Злотан, а потом,словно ничего не было, заявил,— Ну, если мы все выяснили, то тогда можно начать обсуждение рабочих вопросов.
-Очень мило с твоей стороны, разрешить мне это Злотан. Даже и не знаю,что бы делала без тебя...
-Ерунда,— мужчина подмигнул и вся зарождающаяся внутри злость на этих мужланов мигом испарилась. Плевать! Пусть думают, что хотят, главное, чтобы работали хорошо.
И понелось!
Глава 25.
Не знаю, как я пережила эти дни. В одни моменты они проносились мимо, словно мгновения, в другие же тянулись, как зубодробительная ириска. На сон не было времени. Из всего экипажа остались не осмотренными восемьдесят два человека. И, хорошо бы, осмотр заключался только в заполнении карт, но это было совершенно не так. Все анализы занимали приличное количество времени, да и сам настрой моих подопечных не облегчал жизнь несчастному доктору. Не буду же я всем и каждому объяснять, что ни в чем не виновата перед их сиятельным адмиралом. Я вообще не очень люблю оправдываться, а перед таким количеством народа это смерти подобно. Так что непосвященному человеку трудно себе представить, чего мне стоило мое спокойствие.
Иногда я просто сидела одна в своем кабинете между осмотрами, тупо смотря в стену, и пыталась повысить собственную самооценку очередной раз спущенную в унитаз. И давалось это ой как нелегко!
Но были в этой ситуации и положительные моменты. Работа всегда помогала мне отвлечься от личных проблем, и я старалась на всю катушку. Нельзя раскисать, мое решение ко многому меня обязывало.
Моя же команда вела себя так, словно ничего не было, и это бесило, хоть и старалась не показывать вида. Они помогали, как всегда, выполняли любое поручение, и иногда даже казалось, что столь отлаженной команды у меня не было никогда, ведь никогда в моем подчинении не было людей, воспитанных на культе войны и воспринимающих старшего по званию Господом Богом.
Но о событиях, которые происходили вне стен мед блока, никто не говорил. Не знаю, было ли это прямым приказанием адмирала, или собственная инициатива парней. Да и неважно. Рано или поздно все откроется.
Скай не появлялся. Наверное, он очень серьезно отнесся к приказу адмирала, и на данный момент сидит в неприветливых стенах карцера. Голубоглазого капитана было жалко, но и поделать ничего было нельзя. Да и не стоит злить Крэйга еще больше.
Рутина засасывала и выталкивала из уставшей головы все опасные мысли. Например, иногда очень хотелось ворваться в адмиральский кабинет и устроить там крепкие разборки, с битьем хрупких и ценных вещей, а делать этого было нельзя. Та роль, которую я определила для себя, требовала нереальной выдержки. И чтобы отыграть все четко, лучше не провоцировать свои чувства на взрыв.
И, кстати, я оказалась очень даже права, когда решила закончить медосмотр, и выяснилось это тогда, когда у одного из программистов обнаружилась редкая форма заболевания крови в наше время — гемофилия. Сейчас это уже не приговор, но и лечения требовало серьезного, в том числе и гормонального. Мне очень не хватало консультации специалиста в этом вопросе, но взять ее было неоткуда, так что дополнительно пришлось обращаться еще к разной литературе, чтобы хоть как-то подковаться по теме, а парню посоветовать не лезть в гущу событий, где его диагноз мог привести к фатальным последствиям. Он воспринял подобные предостережения оскорблением его воинской чести и ушел абсолютно недовольным мною и моими советами. Я не удивилась и не обиделась, постепенно привыкая к менталитету этой сложной нации. Оставалось только удивляться, как при таком образе жизни его болезнь не дала о себе знать.
