— Сигнал с "Террора", капитан! — крикнул мичман Сейлкирк. Он стоял на грот-мачте, направив свою огромную подзорную трубу на КЕВ "Террор", флагман адмирала Шейна. — Передано с "Дистройера". Наш номер вымпела, затем номер тридцать, номер тридцать шесть, номер пятьдесят пять и номер восемь. — Он посмотрел вниз с грот-мачты туда, где Арли Жоунс открыл книгу сигналов, уже отыскивая номера сигналов в таблице.
— Двигаться левым галсом, курс на юго-восток и приготовиться к бою, сэр! — объявил младший мичман через несколько секунд.
— Очень хорошо, мастер Жоунс, — сказал Лэтик. — Будьте так добры, подтвердите сигнал под номером эскадры.
— Есть, есть, сэр! — Жоунс явно нервничал, но на его лице также была широкая улыбка, когда он подозвал группу сигнальщиков на юте.
— Мастер Симки! — Лэтик продолжил, обращаясь к лейтенанту, который стал первым лейтенантом "Дестини" параллельно его собственному повышению.
— Есть, сэр?
— Вахтенных к брасам, пожалуйста. Приготовьте корабль к движению.
— Есть, есть, сэр! Вахту к брасам, боцман!
— Есть, есть, сэр!
Сигнал едва ли был неожиданным, и разноцветные флажки уже были высыпаны из холщовых мешков и привязаны к сигнальным фалам. Флажки взлетели вверх, когда пронзительно завыл рожок боцмана, и экипаж корабля бросился по своим постам, а адмирал Йерли сложил руки за спиной и подошел к поручню, чтобы посмотреть за корму, в то время как его флаг-капитан и команда его флагмана занимались приведением в действие приказов верховного адмирала Рок-Пойнта и адмирала Шейна.
Остальные пять кораблей его эскадры — КЕВ "Ройял кракен", КЕВ "Викториэс", КЕВ "Тандерболт", КЕВ "Андонтид" и КЕВ "Чэмпион" — также находились в дрейфе, составляя тесную компанию "Дестини", и верховный адмирал Рок-Пойнт гордился ими, когда комплектовал эскадру. "Дестини" был самым старым и меньшим из шести, но все они были специально построенными военными галеонами с чарисийских верфей, а не захваченными призами или переоборудованными торговыми судами, и в общей сложности несли триста сорок пушек. Прекрасно отлитые, хорошо обслуживаемые и (по крайней мере, после плавания из Теллесберга через залив Тол в залив Джарас) хорошо освоенные, орудия представляли собой мощную силу. Тем более что у всех у них были зарядные рундуки, полные новых взрывающихся снарядов. "Ройял кракен" и "Тандерболт" также несли массивные пятидесятисемифунтовые карронады, с меньшей дальностью стрельбы по сравнению с кракенами новой модели на их орудийных палубах, но способные метать гораздо более тяжелые и разрушительные снаряды. Остальные четыре имели одинаковое вооружение из тридцатифунтовых пушек, и, в отличие от битвы в Марковском море, всем его артиллеристам была предоставлена широкая возможность потренироваться с новыми боеприпасами.
И это очень хорошо, — сухо подумал он, — эта пустота в его середине почему-то кажется еще более пустой, учитывая нашу часть плана сражения.
Ветер дул с северо-востока на восток, дул со скоростью, возможно, двадцать четыре мили в час и поднимал волны высотой от восьми до десяти футов. На своем новом курсе "Дестини" будет плыть на большой скорости, с почти попутным ветром. Это был едва ли не лучший момент их плавания, а это означало, что они должны были делать добрых семь с половиной или восемь узлов, а впереди оставалось чуть меньше тридцати миль. Назовем это четырьмя часами, — подумал он. — Время накормить всех людей хорошим, сытным обедом, прежде чем они отправятся в бой, а затем...
— Все корабли подтвердили, сэр! — крикнул сверху Сейлкирк.
— Очень хорошо, мастер Сейлкирк! — Лэтик крикнул в ответ, затем почтительно повернулся к Йерли.
— Все корабли подтвердили получение сигнала, адмирал.
— Спасибо, капитан, — серьезно ответил Йерли и сам взглянул на туго вытянувшиеся сигнальные флажки. Подняв номер эскадры над сигналом адмирала Шейна, Лэтик повторил его всем кораблям эскадры. Когда он будет спущен, эскадра Йерли выполнит его, остальные шестнадцать эскадр флота отправятся в плавание вслед за ними, чтобы выполнить свои собственные части генерального плана верховного адмирала, и жребий будет брошен.
Боже, как драматично, Данкин, — криво подумал он. — "Жребий был брошен" еще до того, как ты покинул Теллесберг.
— Очень хорошо, капитан Лэтик, — услышал он свой спокойный голос. — Исполняйте.
* * *
Сэр Доминик Стейнейр стоял на юте КЕВ "Дистройер", наблюдая, как суетится команда его флагмана, делая последние приготовления. Или, во всяком случае, он выглядел так, как будто делал это. На самом деле он наблюдал за изображениями, проецируемыми на его контактные линзы, когда начали двигаться Данкин Йерли и Пейтер Шейн, а остальная часть флота стала разворачиваться в свои составные колонны позади них.
Имперский чарисийский флот вернулся в залив Мэтиэс в полном составе менее чем через месяц после вынужденного отступления "Дестини", и на этот раз он прибыл не просто для того, чтобы следить за выходом из залива Джарас. Адмирал Шейн послал свои быстроходные шхуны вглубь залива, чтобы разведать подходы к заливу Терренс, порту Итрия и заливу Мароса. В процессе они очистили некогда защищенные воды от деснейрской торговли, и, частично повторяя тактику Рок-Пойнта в заливе Тол, Шейн использовал своих морских пехотинцев, чтобы захватить контроль над островом Говард далеко внутри пролива Стейфан и прямо в горле прохода Говарда.
Остров был едва ли тридцать пять миль в длину, и, если не считать бухты Терн на его северной оконечности, не представлял собой ничего особенного с точки зрения приличных якорных стоянок. Даже эта бухта была немногим больше, чем открытым рейдом, не предлагавшим никакой защиты от северных ветров. Тем не менее, остров был источником пресной воды, которая всегда была самым ограничивающим фактором снабжения военного корабля. Тяжелым морским орудиям, выгруженным на восточные пляжи острова, потребовалось две пятидневки, чтобы разбить крепость, охранявшую небольшой городок Терн-Бей, но они потратили время не зря, учитывая, насколько сильно его захват облегчил логистику Шейна. Адмирал также высадил достаточно много морских пехотинцев с артиллерией, чтобы быть уверенным, что деснейрская атака не отнимет у него это завоевание, и внезапно практически бесполезный остров превратился в пробку, плотно забитую в деснейрскую бутылку.
Действуя в относительной безопасности залива Терн, имперский чарисийский флот направлялся в заливе Джарас в основном туда, куда ему заблагорассудится. Рок-Пойнт скорее надеялся, что барон Джарас рискнет оспорить вторжение ИЧФ в наиболее экономически важные прибрежные воды Деснейрской империи, но случившееся с Корнилисом Харпаром сделало барона мудрее таких поступков. Итак, крейсирующие эскадры Чариса развлекались тем, что уничтожали прибрежную торговлю в заливе и под покровом темноты отправляли передовые экспедиции в его меньшие гавани, чтобы захватить или сжечь что-нибудь большее, чем рыбацкая лодка. И они также держались за пределами досягаемости артиллерии укреплений деснейрского флота в гавани, оценивая численность противника и разведывая подходящие якорные стоянки.
В результате они смогли предоставить Рок-Пойнту разведданные о расположении его врага, которые были почти так же хороши, как и то, что доставляли снарки Совы. Не совсем, конечно, поскольку, в отличие от снарков, они на самом деле не могли подслушивать разговоры Джараса с Холманом или его командирами кораблей, но они предоставили более чем достаточно информации, которой Рок-Пойнт мог открыто поделиться со своими подчиненными для целей планирования. И когда он изучил и обсудил эти отчеты с Шейном, Йерли и другими своими флагманскими офицерами и старшими капитанами, стало очевидно, что Джарас понял, что он просто не может сражаться с чарисийским флотом и надеяться на победу. Во всяком случае, не в море. Не только это, но, к определенному удивлению Рок-Пойнта, барон продемонстрировал моральное мужество, чтобы сказать своему начальству, что он не может.
Потрясение Божьего флота после Марковского моря было достаточно глубоким, чтобы эти начальники тоже действительно прислушались к нему. Или достаточно глубоким, чтобы они, по крайней мере, не отвергли его активно, когда он превратил свои галеоны в то, что составляло не более чем плавучие батареи. Несмотря на важность судоходства в заливе для экономики Деснейра, он даже не пытался защитить большинство его портов. Ему пришлось довольствоваться существующими прибрежными укреплениями — которых, по общему признанию, было более чем достаточно, чтобы отбить всякую мысль о широкомасштабных высадках чарисийцев, особенно с учетом того, что имперская деснейрская армия на всякий случай болталась поблизости, если это может понадобиться — потому что он отказался рассредоточить свои галеоны. Итрия с ее огромными верфями и доками была крупнейшей и наиболее важной гаванью залива и его главной военно-морской базой. Она была превращена в главный узел в системе судостроения и поддержки Церкви Божьей, и он решил, что у него нет другого выбора, кроме как поставить все на защиту вспомогательной инфраструктуры своего флота, хотя даже это было непростой задачей для кораблей, которые не осмеливались встретиться со своим противником под парусами.
Подходы к Итрии были прикрыты дугой островов, простиравшейся от острова Силман на западе, через остров Сингер (самый северо-восточный форпост портового города), а затем обратно к Перл-Пойнт на материке. Это, к сожалению, составляло расстояние более ста пятидесяти миль, что было слишком большим, чтобы защитить его с помощью каких-либо стационарных средств защиты.
Остров Силман и остров Рэй образовывали вторую теоретическую линию обороны к югу от этого, но средняя зона — участок воды между Силманом и Рэем — все еще имела сорок пять миль в поперечнике и была достаточно мелкой в нескольких местах, чтобы предложить практичные якорные стоянки за пределами досягаемости артиллерии островных крепостей. К югу от средней зоны лежал внешний рейд, еще тридцать миль по линии север-юг, прежде чем можно было добраться до внутренней гавани и собственно набережной порта Итрия. В целом, это была одна из лучших якорных стоянок, которые когда-либо видел Рок-Пойнт, и, если бы Деснейр не был в основном наземной державой, чье внимание было сосредоточено на республике Сиддармарк и империи Харчонг, она была бы надежной базой для процветающего торгового флота. Вместо этого до... нынешних неприятностей свой потенциал использовало судоходство других королевств — в первую очередь Чариса, что, помимо прочего, означало, что карты Рок-Пойнта для Итрии и подходов к ней были очень и очень подробными.
Единственный способ добраться до Итрии при атаке с моря сводился к проникновению через один из двух проходов в отмелях, защищающих внутреннюю гавань. Уэст-Гейт, проход между отмелью Роки-Бэнк и отмелью Сикл, был более узким. Проходимый для небольших судов практически по всей его ширине при высокой воде, этот глубоководный канал, к сожалению, был извилистым и относительно узким, что делало его гораздо более проблематичным маршрутом для галеонов с глубокой осадкой. С другой стороны, Норт-Гейт — проход между отмелью Сикл и отмелью Трайэнгл, непосредственно к северу от города — был намного шире, чем Уэст-Гейт. Он также был глубже, с судоходным каналом шириной двенадцать миль, проходимым даже при низкой воде без единого поворота или разворота.
Деснейрцы хорошо знали, насколько широка дверь в сердце Итрии, и они построили мощные (и дорогие) укрепления как на отмели Сикл, так и на отмели Трайэнгл. Каменные форты поднимались прямо из воды, что исключало возможность какой-либо осады или высадки десанта, но общий водный разрыв между ними составлял почти двадцать четыре мили по прямой, а максимальная досягаемость артиллерии фортов составляла не более трех миль.
В рамках стратегии Джараса подражать рогатому ящеру и свернуться в бронированный шар, до которого никто не мог добраться, он заблокировал Уэст-Гейт, затопив старые корабли и забив сваи в главный судоходный канал. Открывать его снова было бы невероятной болью, но сейчас он мог быть уверен, что никакие чарисийские галеоны не подкрадутся к нему через него. Возможно, атаки лодок и, может быть, даже шхун с малой осадкой при высокой воде, но не галеонов с большой осадкой и тяжелой артиллерией.
Когда закрылся Уэст-Гейт, он обратил свое внимание на Норт-Гейт и бросил якоря своих галеонов прямо через корабельный канал. Он поставил их длинной цепью, протянувшейся на двенадцать миль с востока на запад, с едва ли пятьюдесятью ярдами между каждым кораблем и следующим в очереди [всего у Джараса 91 галеон, и при 12 милях среднее расстояние между ними должно быть в два с лишним раза больше, даже если добавить плавучие батареи на концах цепочки]. При нормальных обстоятельствах интервал был бы в два или три раза больше, чтобы дать судам возможность встать на якорь при смене течения и ветра, не мешая друг другу. Джарас явно не особенно беспокоился по этому поводу; кроме того, каждый корабль отдал не менее двух носовых и двух кормовых якорей, к каждому из которых были прикреплены шпринги. Эти корабли не двигались, и он также установил между ними буксирные тросы. Согласно снаркам Совы, каждый из этих тросов был добрых десять дюймов в диаметре, и между каждым кораблем их было по четыре. Очевидно, они предназначались для того, чтобы никто не мог пройти через узкие промежутки, оставленные Джарасом между его галеонами.
В дополнение к галеонам ему удалось собрать тридцать настоящих плавучих батарей, по сути, просто больших плотов с тяжелыми фальшбортами. У него закончилась морская артиллерия, поэтому он реквизировал все полевые орудия, которые деснейрская армия смогла вовремя доставить в Итрию, а это означало, что плоты были вооружены невероятной мешаниной древних пушек на всевозможных импровизированных лафетах. Большинство из них даже не были отлиты с цапфами, хотя Итрийский артиллерийский завод как можно быстрее приваривал к ним ленточные цапфы. Огонь батарей должен был стать сомнительным преимуществом, но их все еще было много, и он поставил их на якорь в более мелкой воде на обоих концах своей линии галеонов. Очевидно, он намеревался, чтобы они как можно больше закрыли оставшийся водный промежуток между его кораблями и укреплениями на отмели Сикл и отмели Трайэнгл.
Подкреплением как галеонов, так и плавучих батарей служили пятнадцать или двадцать старомодных галер. У них было не так много артиллерии, но их задача заключалась в том, чтобы прятаться на внутренней стороне линии галеонов, атаковать и брать на абордаж любой чарисийский галеон, достаточно безрассудный, чтобы пробиться между галеонами Джараса.
Было очевидно, что барон уделил пристальное внимание полученным им отчетам о том, что произошло в Марковском море. Его осведомленность о преимуществе, которое давали чарисийцам их взрывающиеся снаряды, вероятно, была неполной, но этого было достаточно, чтобы объяснить его категорический отказ вывести свой флот в море против Рок-Пойнта. И он также сделал все, что мог, чтобы защитить свои корабли и батареи от новой угрозы. Он обыскал весь залив в поисках каждого звена цепей, которых смог найти, и накинул их на борта своих галеонов, пытаясь сделать их хотя бы немного более устойчивыми к обстрелу. Цепей не хватало, и они были недостаточно тяжелыми, чтобы остановить огонь с близкого расстояния, но это было явным признаком того, что он, по крайней мере, серьезно думал об угрозе, с которой столкнулся.
