— Тогда зачем его откапывать? — спросила Санди.
— Я все еще хотел убедиться, что он попал в нужные руки. Если это означало выступать в качестве хранителя, пусть будет так. Если бы я этого не сделал, машины переработали бы его десятилетия назад.
— С этим не поспоришь, — сказала Сойя.
— Нет, но я не знаю, чего добился кто-то из нас. Да, в шлеме было сообщение от Юнис, и оно кое-что мне сказало. Но ответы? Все, что она мне дала, — это какой-то загадочный намек на то, что что-то является благословением или проклятием. Она не сказала, чем именно. Кроме того, мне нужно добраться до Зимнего дворца, который находится там, откуда я и начинала.
— Она притащила тебя аж на Марс... чтобы сказать, что ответ у тебя на пороге? — спросил Джитендра.
— Я не знаю, что она мне говорила. — Санди приняла от Джонатана еще один стакан воды. Она снова начинала чувствовать себя человеком, если не считать продолжающейся боли в тех местах, где скафандр сдавливал ее. — Там было что-то о том, чтобы оглянуться назад на Землю, увидеть ее со всех сторон. — Она помолчала и с сомнением сказала: — Может быть, это может рассказать мне еще что-то.
— Ты хочешь вернуться в эту штуку? — спросила Джитендра с особенно трогательной заботой о ее благополучии, которая поразила ее саму.
— Может быть, когда мы вернемся к доступному расширению, конструкт сможет найти способ проникнуть внутрь, не запуская программу-сфинкс для самостирания. Но для этого нам придется покинуть Эволюариум. Кстати, она думает, что, возможно, сама создала это место. Случайно!
— Она была здесь, — признался Джитендра. — С этим никто не может поспорить. И когда все это закончится, кому-то действительно нужно покопаться и выяснить, как появился Эволюариум. Может быть, я так и сделаю.
— Ты взъерошишь несколько перьев, — сказала Сойя.
— Хорошо. Самое время.
— Боюсь, с этим придется подождать, — сказала Санди. — Мне нужно передать сообщение Джеффри, очень срочно. Даже если я покину Марс прямо сейчас, я все равно больше чем в месяце от дома. Это слишком долго. Одному из нас нужно заглянуть внутрь Зимнего дворца, прежде чем Гектору или Лукасу придет в голову та же идея.
— Мы сможем добраться до Вишняка к завтрашнему утру, — сказала Сойя.
— Пересекать Эволюариум ночью?
— Безопаснее, когда у тебя есть друзья в нужных местах, — сказал Джонатан. В его глазах был блеск, который не свойственен такому старому мужчине. — Доверься Сойе — она вернет тебя целой и невредимой. Но пообещай мне кое-что — это ведь не последний раз, когда мы разговариваем, правда?
— Мы только начали, — сказала Санди.
— Рассчитывай на это, — сказал Джитендра. — Даже если она не вернется, я вернусь. Я серьезно собираюсь взъерошить эти перышки. И у меня такое чувство, что нам с тобой есть о чем поговорить.
— Я тоже так считаю, — сказал Джонатан. Затем он слегка нахмурился, возвращаясь к Санди. — То, что ты только что сказала, насчет того, что все это чушь собачья?
— Что? — спросила Санди.
— Пожалуйста, не пойми меня неправильно, но ты говорила точь-в-точь как твоя бабушка.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВТОРАЯ
Джеффри слышал свои собственные шаги через акустический датчик скафандра, и теперь тембр был другим, каждый шаг сопровождался отчетливым эхом с резкими краями. За открытой дверью была только темнота, и теперь, когда они оказались по другую ее сторону, отрезанные от "Куэйнора", светлее не стало. У него было такое чувство, словно он забрался в трюм корабля: какая-то огромная пустота с металлическими стенами без окон.
— На этих штуках есть режим усиления изображения, — тихо сказала Джумаи, как будто происходило что-то такое, о чем она не хотела сообщать. — Усиление голосом, посмотрим, что ты из этого сделаешь.
Джумаи была всегда на расстоянии вытянутой руки, ее очертания обрисовывались на дисплее шлема. Джеффри сделал, как она предложила, активировав скафандр, чтобы наложить светоусиливающий слой. Серо-зеленые перспективы убегали от него, изгибаясь в одном направлении, прямые, как стрела, в другом. Он развернулся, и Джумаи предстала в виде сверкающего белого пятна. Пол за ее спиной поднимался под углом, начиная описывать большую крутую дугу, дугу, которая в конечном итоге приведет к тому, что она взлетит над головой и снова опустится позади него. Под прямым углом к направлению искривления пол тянулся до самого дальнего торца. Он ничего не мог разглядеть на торцевой крышке. Для этого не хватало окружающего света.
— Это неправильно, — сказал он, качая головой внутри шлема. — Так не должно быть.
— Не хочешь посвятить меня в то, чего ты ожидал?
— Я никогда не был здесь раньше, — сказал Джеффри, — но очень хорошо знаком с этим пространством — с тех пор, как она разговаривала с нами, когда произносила одну из своих проповедей. — Слова давались с трудом. — Это была не просто пустая оболочка. Там было полно деревьев, зелени и света. Как в джунглях. Там были растения, бордюры, дорожки и лестницы. Шел дождь. Здесь должен быть целый экологический замкнутый цикл.
— По-моему, это больше похоже на большую комнату, в которой ничего нет, — сказала Джумаи.
— Аретуза была здесь. Она поднялась на борт незадолго до смерти Юнис. Она бы заметила что-нибудь странное. Она бы мне что-нибудь сказала.
Джумаи уперла руки в бока. Она смотрела вверх, на центральную ось пустой камеры. — По крайней мере, здесь есть корабль. Это ведь корабль, не так ли?
— Похоже, что так. — Но он едва ли мог сказать наверняка. До него было почти семьдесят пять метров. Все, что он мог разглядеть, — это хребет организованной тьмы, протянувшийся от одного конца камеры к другому. — Нам нужно больше света, — решительно сказал Джеффри. — Есть ли где-нибудь режим фонарика? Я удивлен, что он не включился автоматически.
— Возможно, есть ситуации, когда ты бы не хотел, чтобы это произошло. Подожди секунду. — Джумаи протянула руку и начала теребить тулью своего шлема. — Мне показалось, я что-то увидела, пока мы одевались. В моем наборе инструментов есть несколько сигнальных ракет, все остальное не годится.
Из ее шлема полыхнул свет. Она направила бело-голубой луч на центральную ось, выделяя детали "Зимней королевы". Джеффри почувствовал, как его мир слегка пошатнулся, возвращая ему здравомыслие, пусть всего на несколько мгновений просветления. Он все еще не мог прийти в себя от отсутствия джунглей. Даже если бы воздух в камере заменили на чистый кислород и позволили ему израсходоваться самому, все равно остался бы пепел... от растений. И все же там ничего не было. Пол под его ногами невероятно блестел антисептиком, как в салоне демонстрационного аэролета.
Но корабль был настоящим. Он включил фонарь на своем собственном шлеме и направил луч на ближайшую часть "Зимней королевы". Исследовательский корабль дальнего космоса был длиной в километр, и хотя часть этой длины теперь была поглощена торцевыми крышками, он все равно не мог видеть больше пятой его части. Тем не менее, анатомия была безошибочной, от скопления топливных баков над ним до изящного филигранного хребта с его разветвляющейся черной сложностью фрактально сложенных лопаток радиатора.
Он видел этот корабль тысячу раз, в бесчисленных семейных историях. Все в нем выглядело правильно. Но это был не тот гниющий, проржавевший, обтянутый деревом каркас, который он ожидал увидеть. "Зимняя королева" не была увешана гирляндами влажной зеленой растительности, не была украшена солнечными фонарями и системой орошения. Не было никаких винтовых лестниц, поднимающихся от пола, чтобы пробить его корпус. Она не выглядела так, словно застряла здесь на десятилетия.
Она выглядела восхитительно, сверкающе новой.
— Хватит этого дерьма, — сказала Джумаи. Ее светящаяся фигура наклонилась и достала что-то из сумки, которую она бросила у своих ног. Она что-то сделала с предметом в своей руке, и он стал невероятно ярким.
Она бросила маленький световой шарик по полу, где он подпрыгивал и катился, а затем начал двигаться с удивительной готовностью, пока не остановился в двухстах или трехстах метрах от нее.
Джумаи проделала то же самое со второй ракетой.
Они осветили все пространство. Джеффри щурился от яркого света, пока его глаза не привыкли к нему. Теперь его подозрения подтвердились: корабль выглядел таким же нетронутым, как и его окружение. Два противоположных плеча центрифуги, длиной сто восемьдесят метров от кончика до кончика, все еще поворачивались, со свистом вращаясь, как лопасти ветряной турбины. Жилые помещения в форме капсул на обоих концах плеч не доходили до пола всего на метр или около того.
— Почему они все еще вращаются? — спросил Джеффри. — В этом месте уже есть гравитация.
Джумаи посмотрела на крутящиеся плечи. — С какой скоростью мы вращаемся?
Джеффри вспомнил, чему он научился при подлете. — Примерно три оборота в минуту, плюс-минус.
— Значит, они вращаются недостаточно быстро, чтобы противодействовать вращению орбиталища. Я подумала, что, возможно, кто-то по какой-то причине приложил немало усилий, чтобы воссоздать невесомость. Но дело не в этом. Относительно нас эти плечи не могут поворачиваться быстрее, чем раз в пару минут.
— Тогда, должно быть, системный сбой, — сказал Джеффри. — Что-то внутри перегорело, и плечи снова заработали. Или, может быть, это просто для того, чтобы воздух циркулировал, как потолочный вентилятор самого бога.
Джумаи почесала тыльную сторону своего шлема, как будто у нее чесался затылок. — Воздух пригоден для дыхания, ты же понимаешь. Кто-то приложил столько усилий. Но я начинаю задаваться вопросом, проверял ли кто-нибудь это на самом деле.
— Мемфис бы этим дышал.
— Если он когда-нибудь заходил так далеко. И если он это сделал... Что ж, он солгал тебе, не так ли? И давно.
Джеффри не горел желанием доводить эту мысль до конца. — Я что-то вижу, — сказал он. — Высоко над нами, под траекторией движения плеч центрифуги. — Он указал, и Джумаи проследила за его взглядом и увидела расплывчатую фигуру, пришпиленную к потолку, как раздавленная муха.
— Должно быть, это Гектор.
— Он не двигается. — Где-то в скафандре должен был быть режим увеличения изображения на лицевой панели, но Джеффри сейчас не мог утруждать себя поисками. — Интересно, знает ли он вообще, что мы здесь? Связи с расширением нет, но связь между скафандрами по-прежнему в порядке... — Он не хотел озвучивать возможность того, что Гектор мог быть мертв, как бы правдоподобно это ни выглядело сейчас.
Джумаи схватила сумку и пустилась бежать на удивление свободно, скафандр легко соответствовал ее намерениям. Джеффри последовал за ней, стремясь поскорее добраться до своего кузена, но беспокоясь о том, что они могут там найти. Что бы ни причинило боль Гектору, оно все еще могло присутствовать. Но где могло что-то или кто-то спрятаться в этом огромном пустом пространстве? Если только нападавший на Гектора не отступил обратно к дальней стене, единственным возможным укрытием был сам корабль.
Ему совсем не понравилась эта идея.
Даже двигаясь против вращения орбиталища, Джеффри не чувствовал, что его собственный вес меняется в какой-либо ощутимой степени. Джумаи по пути выпустила еще одну сигнальную ракету, они срезали расстояние по диагонали и перешли на шаг, когда были примерно в ста метрах от фигуры в скафандре. Плечи центрифуги все еще вращались, и теперь, когда они были ближе, каждый раз, когда одна из капсул проносилась мимо них, раздавался отчетливый свист. Плечи двигались не особенно быстро — едва ли быстрее, чем при беге по полу, — но у Джеффри, тем не менее, создалось впечатление огромной, опасной инерции.
Гектор — кто еще это мог быть? — лежал на спине, раскинув руки и не двигаясь, глядя прямо вверх, на центральную ось и "Зимнюю королеву". Рядом с ним на земле стояла белая прямоугольная коробка, похожая на большую аптечку первой помощи. Узоры светящегося артериально-красного цвета сбегали по матово-черным краям скафандра и определяли форму нагрудника и шлема. Логотип Экинья Спейс светился на верхнем плечевом суставе ближайшей руки.
Джеффри подошел к фигуре, не выпуская из виду плечи центрифуги. Когда одна из капсул промчалась мимо него, он понял, что, должно быть, случилось с его двоюродным братом. В капсуле была дверь: темное круглое отверстие в передней полусфере.
— Гектор пытался проникнуть внутрь.
— Точно, — медленно произнесла Джумаи. — Я имею в виду, он бы сделал это, не так ли? Приходит сюда, обнаруживает, что все не так, как должно быть... Что еще ему остается делать, кроме как попытаться попасть на борт корабля? — Она сделала шаг назад, когда другая капсула со свистом пронеслась мимо. — Думаешь, для него это было неожиданностью?
У Джеффри не было на это адекватного ответа, только интуиция. — Мне не нравится Гектор, — сказал он. — Ему нельзя доверять. Но не думаю, что он ожидал застать это место пустым. — Он подошел поближе к визору Гектора, пытаясь разглядеть лицо за стеклом.
Там не было никого.
— Скафандр пуст.
Джумаи опустилась на колени и перепроверила, как будто он мог ошибиться. — Я этого не понимаю.
— Должно быть, он снял скафандр, а потом велел ему подождать его здесь. Вот что тот делает — просто лежит тут и ждет.
— Я знаю, что здесь есть воздух, но зачем кому-то быть настолько сумасшедшим, чтобы вылезать из совершенно хорошего скафандра?
Джеффри посмотрел на следующий модуль центрифуги, который проносился мимо них, на крошечную дверцу в его боку. Фигура в скафандре могла бы протиснуться в это отверстие — в противном случае в этом не было бы особого смысла, — но рассчитать время перехода от пола к движущемуся компоненту было бы практически невозможно. Однако, без скафандра... И для человека, который был достаточно подтянут и подвижен, чтобы играть и в теннис, и в поло и преуспевать в обоих видах... Джеффри задумался.
— Похоже, он хотел попасть на борт корабля. Он не мог сделать это в скафандре: слишком медлительный, слишком неуклюжий. Так что он выпутался из него. Велел ему подождать здесь, пока он не будет готов уйти.
— Мы его не видели, — сказала Джумаи. — Из Зимнего дворца, конечно, есть другой выход.
— Но он бы не ушел, не надев снова скафандр. Наверное, он все еще внутри корабля.
Осторожно, как будто он мог работать с "чертиком из табакерки", Джеффри приоткрыл крышку белого контейнера и увидел четыре маленьких цилиндрических устройства, упакованных наподобие коротких пивных бутылок. Рядом с ними было четыре пустых места. Он вытащил один из пухлых цилиндров из его мягкой опорной матрицы.
Тот был тяжелым и холодным, с прочным откидным механизмом, встроенным в крышку. Этикетка была на суахили, а под ней мелким шрифтом были напечатаны другие языки. "Осторожно: метастабильный металлический водород", — прочитал он. "Это взрывное устройство переменной мощности. Не трогайте, не пропускайте электрический ток и не подвергайте воздействию температур, превышающих четыреста Кельвин, магнитных полей, превышающих одну Теслу, или давления окружающей среды, превышающего сто атмосфер. Если обнаружите, немедленно сообщите в Экинья Спейс, ресурсы дальней системы".
