Отключившись, заметался по комнате. Схватил деньги, телефоны, накинул первую попавшую под руку куртку и помчался к месту встречи. Попадавшийся по пути народ от меня дружно шарахался. Вначале не обращал на это внимания, но попавшаяся по дороге зеркальная витрина объяснила мне реакцию народа. В ней отразился очень неприятный тип, обросший, с воспалёнными глазами, в старой потрёпанной куртке, пожилой мужик выглядел потрясающе. Но я на это отношение людей плевал, мне было не до своего внешнего вида ...
Машина уже ждала меня в условленном месте. Возле неё стоял один из капитанов, а перед ней стоял джип с проблесковым маяком на крыше. Капитан открыл заднюю дверь машины, я сел в неё. Закрыв за мной дверь, капитан сел рядом с водителем. Ещё мгновение и машина неслись по Ленинскому проспекту, впереди её мчался джип, синий мигающий свет проблескового маяка разгонял едущие впереди машины. Перекрёстки пролетали под вой сирены, за рулём моей машины сидел второй капитан. На огромной скорости мы неслись к выезду из Москвы. Я ничего, не замечая вокруг себя, сидел и думал над странностями человеческого сознания.
Странно устроен человек! Множество смертей я повидал, умирали мои коллеги, умирали мои противники и враги. Но все эти смерти я воспринимал спокойно, не переживая, а вот смерть близких мне людей меня ошарашивала. Павел Васильевич умер внезапно, моя реакция на его смерть мне была понятна, но о том, что отец может умереть в любую минуту, я ведь знал. Знал и то, как он страшно мучился, смерть для него была избавлением от мучений, благом. Но, не смотря на это знание и понимание всего, известие о смерти отца было для меня шоком, гром среди ясного дня. Только в это мгновение я осознал, что теперь я остался один! Совсем один ...
Я был чужим в этом мире, жил по своим законам и понятиям. Отец был последним, кто привязывал меня к моему настоящему имени, прошлой настоящей жизни. Теперь я жил под чужими именами, чужой жизнью. Мысль о том, что у меня есть Вика и друзья, немного утешала меня. Мне было жалко себя, такого одинокого, неприкаянного, впервые с далёкого времени своего детства я заплакал. Вообще стал замечать, что становясь старше, а особенно перешагнув порог своего пятидесятилетия, я стал становиться более сентиментальным. Просмотренный фильм или прочитанная книга могли вызвать слёзы на моих глазах. Старею? Когда голова занята всякими мыслями, время пути летит незаметно ...
С воющей сиреной джип въехал на пропускной пункт российской границы, моя машина следовала за ним. Джип остановился, а моя машина продолжила движение дальше. Выскочивший из джипа сопровождающий ткнул пограничникам удостоверение, те открыли шлагбаум, таможенники всё поняли правильно и препятствий не чинили, моя машина покинула российскую территорию и мы поехали дальше. На украинской стороне нас ждали два джипа с включёнными проблесковыми маяками и поднятый шлагбаум. Взревели сирены джипов, и мы неслись дальше ...
Вернулся в реальный мир от тишины и отсутствия движения. Капитаны сидели, молча, неподвижно. Я вышёл из машины и осмотрелся. Мы стояли у дома отца, в котором прошло моё детство. Когда-то он казался мне огромным и светлым, теперь этот старый, невзрачный дом был хмурым. Казалось, понимал свою утрату, понимал, что лишился своего хозяина. Я вошёл в дом. Капитаны, покинув машину, последовали за мной. В большой комнате, бывшей столовой, отец обосновался после начала болезни, там он и лежал на тахте. Лицо разгладилось и посветлело. Я запомнил его лицо другим. Оно было омрачено сдерживаемой болью и мыслями о собственном бессилии. Теперь его муки окончились, сейчас он был в другом мире. В нём не было боли и страха перед безрадостным будущим. Я присел на стоящий стул и застыл ...
К действительности вернулся утром. Капитаны сидели за моей, спиной. Как потом жаловалась сестра они ни кого не подпускали ко мне. Люди генерала все хлопоты взяли на себя, они заказали гроб, венки, автобусы. Оформили все документы. На кладбище решили вопрос о месте погребения у могилы матери. В ресторане заказали еду и выпивку для поминок. Меня никто не трогал и не беспокоил ...
Не бритый, с воспалёнными глазами, в старой одежде я имел вид спившегося человека. Приходившие проститься с умершим отцом его соседи косились на меня. Косились и на крепких рослых парней, которые не соответствовали моему внешнему виду. Они неспешно прохаживались возле дома покойного, под пиджаками этих парней иногда мелькали рукоятки пистолетов. Время было не простое и люди думать, задавать вопросы, проявлять любопытство опасались.
На кладбище приехали все мои товарищи. Борис Валерьевич, оба генерала СБУ, Зина с Виталиком, они пришли разделить моё горе и стояли рядом. Они остались со мной и когда народ разъехался. Уже начало темнеть, когда мы покинули кладбище. До отъезда с кладбища сестра сумела, прорвалась ко мне. Прямо у свежей могилы отца она начала решать вопросы:
— Нужно решать вопрос с документами на дом отца! Ты опять уедешь и оставишь мне эту головную боль. Всё как обычно! Оставил на меня больного отца, заботу о нём. Знаешь, как мне было тяжело? Хотя думаю решать здесь нечего. Ты должен оформить у нотариуса отказ от наследства в мою пользу. Это я отрывала деньги от своей семьи, содержала отца и дом, так будет справедливо! У меня двое сыновей, а ты сам, без семьи. Вот так и решим ...
Сказать ей я хотел многое, но ещё в автобусе у гроба с телом отца слышал её слова. Она рассказывала соседям, как дорого обошлись ей похороны и болезнь отца. А ей ещё нужно и поминки справить, брат, как всегда всё взвалит на неё. Это ужасно, что всё ложится на неё одну, а у неё ещё и семья есть. После таких разговоров говорить с ней и видеть её мне не хотелось. Я пригласил всех помянуть отца в ресторане. К моему удивлению выяснилось неприятное дело. Несмотря на солидные цены получить номер в гостинице, заказать зал в ресторане было большой проблемой, но люди генерала все решили. СБУ у граждан нового государства было в авторитете, нечета ФСБ в России. Оно и понятно, ведь ФСБ было наследником кровавого КГБ, а СБУ? С этим или народ, или я не определились ...
Одноместный люкс для меня и двухместный люкс для капитанов организовали в гостинице "Киевская Русь". Там же накрыли столы в отдельном зале. Мои гости немного посидели, помянули отца и разошлись. Я решил остаться в Киеве решить все дела и справить девять дней, понятно, что капитаны остались со мной. Мне запомнилось изумлённое лицо шикарной дамы, она выдавала нам ключи от номеров. Мой потрёпанный вид и странная куча сопровождающих наверняка, заставили её всю ночь решать кроссворд. Кто это и почему?
Но меня, её мысли не интересовали, последние дни измотали меня, я уснул, едва добравшись до кровати. Проснулся часа в два следующего дня. Вызвал в номер парикмахера, привёл себя в божеский вид. Капитанов отослал с задачей купить одежду, бельё и парфюмерию. Горечь от смерти отца не ушла, она просто затаилась во мне. Вернул себе божеский вид и ожил. Заказал легкий завтрак в номер. До вечера просидел думая как жить дальше. Хандра не проходила.
Бизнес мне надоел. Наигрался! Я не бахвалюсь и не рисуюсь. Бизнесменом от природы или в мечтах я не был. Старая система сделала из меня устройство для охраны её интересов, я так и остался этим устройством. Воспитавшая меня система развалилась, она попросту умерла, оставив ржаветь созданные собой устройства своей защиты. Новой системе я был не нужен, она формировала свои устройства защиты своей власти. Это были устройства, отвечающие её потребностям и параметрам. Мне оставалось только одно, просто доживать свой век. Мои успехи в бизнесе были обусловлены остаточной силой той старой системы, связям и компромату. Моей гениальности в этом не было. Это я понимал. С годами мой круг интересов сузился, для жизни нужно не так уж и много. Понимаю! Мои высказывания звучат странно. Может это и так. Кто-то решит, что это человек бесится от жира! У него деньги, бизнес, мощная организация. Живи и плюй в потолок. Всё есть, чего ещё нужно?
Попробую объяснить, может и поймёте, если захотите!
Я много ездил, посмотрел мир, читал много разной литературы. Среди прочитанных книг были книги по истории, философии, психологии. Из них я понял одно. Библия это не просто церковная книга, это собрание мудрости человечества. В ней есть одно высказывание, оно и определило моё окончательное решение о моей дальнейшей жизни.
"Самое тяжёлое испытание для человека, это испытание властью и богатством". Не я первый понял и узнал это. Один древний император отрекается от трона и становится обычным огородником, земледельцем. Хотя его государство процветало, было сильным и богатым.
Знаменитый и богатый род купцов, заводчиков Демидовых вырождается, исчезает. Да и таких примеров много. Богатство и власть требуют от человека многого и самого страшного, отказа от любви и дружбы, от себя. История Петра Великого поучительна. Наперекор всему он завёл себе друга, умного простолюдина Александра Меньшикова. И как, этот друг окончил свою жизнь? Умер он, прожив не сладкую старость, в изгнании, только потому, что пережил своего венценосного друга.
А я не хочу отказываться от дружбы, от друзей. Мне хорошо и уютно с ними и рад, что они у меня есть, и что их много. Ни на какие деньги, ни на какую власть, променять их и свою жизнь я не хочу. Не нравится мне это! Поэтому я хочу уйти от всех соблазнов и тяжестей не популярных решений, поступков. Не подумайте, что в монастырь! До этого нужно дорасти духовно, чем похвастаться не могу. Я поступил просто, решил уйти от всего к своей семье и жить обычной жизнью, обычного человека.
Но просто плюнуть и уйти, бросив всё? Я не мог. Слишком много человек теперь зависело от меня. Голова моя ещё работала, не смотря на прожитые годы и не праведную жизнь, вот и продумал все свои шаги, чтобы не подвести людей стоящих за мной. На всё это мне хватило суток, решение принял и начал действовать ...
Начал с пункта номер один. Из телефона, стоявшего в моём номере, позвонил снимавшим мою квартиру людям. Они всё время соблюдали условия нашего договора, были честными и порядочными, деньги за съём квартиры отцу отдавали своевременно. Порядочность должна быть вознаграждена, вот и решил сделать им небольшой подарок. Предложил купить мою квартиру за 10.000 долларов. Это было скромно, очень. По ценам тех дней моя квартира стоила 20-23 тысячи долларов. Но у меня было только одно условие. Я оформляю на них генеральную доверенность, и мою квартиру они переоформляют на себя сами. Они согласились сразу. Мы договорились встретиться у нотариуса завтра в 12 часов. Вечером я с капитанами поужинал в ресторане гостиницы, это был мой последний свободный день. Последующие дни прошли в хлопотах. Я выписал из моей квартиры хозяина, работника Севера, получил деньги за квартиру. Оформил отказ от наследства в пользу сестры. Так в хлопотах и заботах пришёл девятый день после смерти отца. До этого попросил людей генерала заказать автобус и накрыть стол в доме отца. Сам в этот дом не ездил. Мне было тяжело видеть наш старый дом без отца. Свежая рана от потери ещё очень болела. С утра в сопровождении капитанов и эскорта приехал на кладбище. Не замечая времени, сидел у свежей могилы отца. Вспоминал детство, когда мои отец и мать были молодыми, здоровыми. Вспоминал и себя ребёнком, счастливым и беспечным. Так и сидел, весь углубившись в воспоминания. К обеду подъехал автобус, привёз соседей отца и сестру. Следом подъехали мои товарищи. Сестре отдал оформленный у нотариуса отказ от наследства. Она схватила его и начала торопить соседей отца с отъездом, вскоре они и уехали в старый наш дом. Теперь он принадлежал только ей. Я проводил её взглядом, только я знал, что это была наша последняя встреча с ней. Она навсегда уходила из моей жизни. Всегда завидовал добрым отношениям близких людей, тёплым и близким, но мне такое не досталось.
В Киев я приехал ещё раз, в годовщину смерти отца. На ухоженной могиле стояла стела из чёрного мрамора. Старый памятник матери был одним краем врезан в эту стелу, рядом с ним была фотография отца и надпись. На могильной плите лежали свежие цветы. Рядом со старой берёзой посаженной отцом на могиле матери росла молодая берёзка. Младший генерал выполнил всё, о чём я его попросил. Фотография этого дорогого и печального для меня места лежит в моём небольшом альбоме. Это было моё последнее посещение Киева ...
Старые чувства боли и утраты снова охватили меня, я кое-что пропустил. Чтобы быть последовательным вернусь назад. Тогда я вместе с друзьями посетил могилу Павла Васильевича. В ресторане помянули отца. Я оставил младшему генералу 5000 долларов, попросил организовать поминки на 40 дней и поставить памятник на годовщину. Простился, поблагодарил друзей и уехал в Москву.
Здание гостиницы уже сдали. Майор перебрался со всем персоналом фирмы в новую офисную пристройку. Первый этаж гостиницы занимал большой ресторан, а первый этаж офисной пристройки занимали два магазина. Отделанный зеркалами ювелирный магазин с мастерской и небольшой парфюмерный магазин. Второй магазин пока был ещё пуст. Гостиница, ресторан и ювелирный магазин уже работали. Ювелирный магазин продавал дорогие эксклюзивные изделия, их изготавливали здесь же в мастерской два художника, три ювелира и два огранщика. Майор заключил договора на поставку золота и драгоценных камней с фирмами в Магадане и Якутии. Пока дела шли не шибко, но я верил всё наладиться. И знал, что для этого нужно делать.
Майор провёл меня в большой кабинет с шикарной мебелью. Я окинул его взглядом. У окна стоял массивный рабочий стол, возле него приставной столик с двумя креслами. В углу длинный стол для совещаний окружённый креслами. Посредине от двери к столу лежала широкая красная ковровая дорожка. Я усмехнулся, увы, мы все были детьми своего времени, жили стереотипами своих понятий о кабинетах начальников. Шутник-технарь приколол на двери листок, текст на нём был отпечатан на компьютере. Это было всего одно слово "Командир". Майор постарался прикрыть его спиной и показал кулак технарю, а тот в ответ смотрел на него и невинно моргал глазами.
В этот кабинет я вошёл в первый и последний раз. Провёл совещание, сидя во главе стола. После этого дня я ещё пару раз посещал офис и всегда видел дверь этого кабинета без таблички. Как рассказал мне сын, это был всегда пустующий кабинет, кабинет таинственного никогда не виденного хозяина. Известно было только странное его имя. Вернее псевдоним "Командир". Для работников фирмы самым страшным наказанием было услышать от Генерального директора или трёх его замов:
— Иди! Отдыхай! Резвись! За твою промашку перед "Командиром" отвечать мне!
Но вернусь к тому последнему совещанию, которое проводил я. Справа и слева от меня за столом для совещаний сидели майор, два капитана и технарь.
Окинув взглядом соратников, я начал тот разговор:
— Итак! Ставлю Вас в известность, что я отхожу от дел. Старшим назначаю майора.
Указал на одного капитана и продолжил:
— Ты назначаешься замом майора по кадрам и филиалам фирмы.
