— О да, именно так.
— И я же должен ему, точнее ей подчиняться?
Краснов раздавил в пепельнице сигарету и повторил:
— Именно так.
Немец задумался. Внезапно он осознал, что за время разговора ни разу не раздалось звонка или топота ног. Очевидно, персонал базы не слишком многочислен.
— Когда приступить к работе? — спросил Глаттес. Его радужная улыбка не смогла бы обмануть первоклассника.
— Спасибо. Вы приступите, как только мы уладим формальности. — Комендант подал Глаттесу бумаги. — Ознакомьтесь, распишитесь здесь и здесь. И, пожалуйста, не пользуйтесь своей замечательной видеокамерой.
Немец покраснел. Он считал, что записывающее устройство невозможно запеленговать и обнаружить.
Краснов встал.
— Мне нужно идти. Я вернусь не раньше четырех. Тогда объясню вам систему работы базы и правила поведения, ну, и просто познакомлю с персоналом, после чего вы станете полноправным сотрудником, а сейчас свяжитесь с герром Штреллером, он посвятит вас в детали предстоящей операции.
— Я в вашем полном распоряжении, полковник.
— Спасибо за желание помочь. Думаю, мы сработаемся. — Секунду-другую Краснов присматривался к немцу. — Я уверен, вы поладите и с капитаном Хенриксен.
Он ушел, а капитан стоял в коридоре, чувствуя, как пыль оседает на липкий пот. Мужчина поспешил в душ.
Пообщавшись со Штреллером и узнав о предстоящей задаче, Глаттес первым делом захотел ознакомиться со списком снаряжения штурмовой группы.
Удовлетворившись наличием "Ратников", немец рассмеялся, увидев список вооружения. Учитывая сложности с поражением бронированных видов пришельцев, Глаттес скептически отнесся к перспективе вести людей на захват без пары тяжелых снайперских винтовок в группе поддержки. Штреллер охладил его скепсис и заверил в том, что технический отдел уже предложил другое решение.
Следующие два дня прошли в том, что можно назвать знакомством с личным составом. Капитан MAD изучил дела оперативников, решая, кто из них обязательно примет участие в захвате, каждому была назначена роль в группе и план действий в предстоящей операции. Сравнив полученный список со списком Штреллера, оба убедились в их идентичности, за исключением роли самого Глаттеса в группе. Штреллер отвел ему место в отряде поддержки, сам капитан считал более полезными свои навыки в авангардной группе.
— Нильс! Это Дикий Гусь, вышли на горизонт, скорость штатная, перехожу на мах-один. Прием!
— Принято! Дикий Гусь, действуйте по программе испытаний. Конец связи!
В диспетчерской башне было душно, по помещению плавали клубы сигаретного дыма и ясно-видимое напряжение. Главы инженерных команд бесцельно крутились вокруг фосфоресцирующих дисплеев радарных установок, нервно посматривая на часы.
— ...Бомбовый отсек представлял из себя цилиндр длиной пять метров. Мы срезали стойки из его основания, что позволило расширить доступное пространство. Правда крышку отсека пришлось выкинуть — механика занимала слишком много места. Теперь там просто лист алюминия, подогнанный под фюзеляж. При десантировании, его вышибает пиропатронами, потом под грузом надувается амортизирующая платформа и срабатывает система сброса. Задний отсек почти не трогали, только поставили новые захваты для груза. Я думаю, туда влезет дрон или какой-нибудь контейнер с амуницией.
— Зер гут! Что со вторым бортом?
— Как договаривались — передний отсек герметично заварен, прорезан люк к кабине пилотов. Людей возить можно, но это не Эйр Америка, фисташек и шампанского не обещаю. В заднем у него тоже стоит система для сброса груза. В целом...
В глазах промелькнули фиолетовые пятна, и Гэллегер поспешно оперся о диспетчерский пульт. Помассировав набухшие веки, он сухо сказал:
— Сейчас проверяют поведение машины на предельных высотах и скоростях, потом возврат к аэродрому, снижение и сброс груза. На это уйдет около получаса, я буду у себя.
Прихватив из под локтя диспетчера полупустую кружку дымящегося кофе он пошел в сторону лестницы, механически переставляя ноги. Длинная спираль ступеней вывела его в подсобные помещения башни. Зайдя в небольшую каморку, конструктор устало рухнул за заваленный бумагами стол и отхлебнув приличный глоток кофе закрыл глаза.
— Малькольм, — способности Штреллера к пространственной материализации не прекращали поражать. — Вижу, что вы порядочно вымотаны, но нам нужно поговорить. Мне не нравится, как вы выглядите последние дни. Понятно, что работа была тяжелой, но у меня создалось впечатление, что дело не только в этом. Вас беспокоит... отбытие герра Чижа?
Гэллегер достал из кармана небольшую пластиковую коробочку и принялся задумчиво крутить ее в ладони. Посмотрев на Маркуса, он кисло усмехнулся.
— Скажу прямо — я не верю Краснову. Я не вчера родился, вся эта история трактуется вполне однозначно. К тому же... это не первый подозрительный случай на базе. Наши предыдущие проблемы с учетом доставленных образцов приобретают весьма мрачный оттенок. Но! — Конструктор развел руками, — На самом деле теперь это не мой вопрос и не мои проблемы. Вот обслуживать перехватчики будет трудно...
Инженер умолк, оценивающе разглядывая немца через стекла зеркальных очков. Приняв решение, он едва заметно кивнул и принялся копаться в бумагах.
— Я столкнулся с занятным совпадением и неприятным фактом. Так что да, вы правы, последние пару дней меня сильно беспокоит один вопрос...
На столе перед Штреллером лежала распечатка из какого-то справочника. К бумаге была прикреплена небольшая фотография.
— Здесь приведены характеристики и состав B120VCA. Высокопрочный титановый сплав. В авиации его впервые применил мой бывший наниматель. Это было в 60-х, когда они создали вот эту птичку, — Малькольм ткнул пальцем в фотографию.
— Это наш старый знакомый — стратосферный сверхзвуковой разведчик SR-71 Blackbird... Ну а теперь выяснилось, что в этом решении мы были не оригинальны — по своему химическому составу инопланетный сплав аналогичен B120VCA.
— Очень интересно, — немец пожал плечами,— но в этом нет ничего удивительного. У любой проблемы есть оптимальное решение. Выходит, что мы нашли его, как и пришельцы.
— Ага, я и говорю — совпадение. Но дальше будет интересней. Когда я последний раз был на базе, в столовой мы разговорились с Сикорски. Он много болтал о предстоящем штурме тарелки, и я узнал об одном приборе, доставленном на базу на ранней стадии проекта. Вопрос напрямую касался моей области, а я был совсем не в курсе. Пришлось покопаться в архиве. Взгляните на это письмо.
"От: Специальная инженерная группа NASA
Кому: коменданту базы Х-СОМ, полковнику Краснову Н.Н.
Сообщаем, что мы закончили изучение запорного механизма дверей на сбитом вами корабле. Дверь открывается особым шифрованным электромагнитным сигналом. Сигнал разный для внутренних дверей и внешнего люка. Среди трофейных устройств, присланных вами, мы не нашли ничего, способного подавать подобный сигнал и делаем вывод, что пришельцы создают его без помощи технических приспособлений. Советуем вашему отделу биологических исследований обратить на это внимание. Тем не менее, нам удалось создать эмулятор сигнала для внутренних дверей. Мы присылаем вам опытную партию для испытаний. Со внешним люком сложнее — сигнал мы ещё не расшифровали, так что вам придётся полагаться на грубую силу.
С уважением, глава Специальной инженерной группы, доктор А. Клеф."
Пока Штреллер внимательно изучал пожелтевший лист бумаги, он достал из ящика стола пластиковую модель малого корабля пришельцев. Снял крышу аппарата, поддев ее отверткой и протянул модель собеседнику.
— Вот так изначально выглядел первый сбитый корабль. Такие дела... Выводы делайте сами.
Лицо администратора ничего не выражало.
— Вы говорили, что у вас возник вопрос?
Гэллегер снял очки и посмотрел на немца покрасневшими глазами.
— На кого мы работаем, герр Штреллер? На кого мы работаем...
Молчание прервал вбежавший техник.
— Дикий Гусь заходит на базу! Сброс через пять минут!
* * *
Люди столпились у обзорного окна, внимательно изучая горизонт в полевые бинокли. Авиадиспетчеры деловито отбивали барабанную дробь на клавиатурах пультов.
— Борт вошел в зону визуального обнаружения, идет курсом северо-северо-запад, высота восемьсот метров. До сброса 5...4...3...2...1... Сброс!
Рядом с еле различимой черной точкой вырос одуванчик и начал медленно опускаться на землю. Точка за пару секунд увеличилась, превратившись в стремительно-летящее матово-черное копье. Самолет сделал пижонский вираж вокруг башни и пропал из вида, уходя на посадочный разворот. В стекла диспетчерской ударила плотная звуковая волна.
— Подтверждаю сброс груза. Стабилизирующие купола раскрыты, основной купол раскрыт. Приземление идет в штатном режиме.
В оптику уже можно было разглядеть снижающийся груз. Под куполами парашютов медленно вращалась БМД, одолженная у русских за приличную компенсацию. Через несколько минут машина плавно опустилась на мерзлую землю, сплющив амортизирующую площадку.
— Подтверждаю приземление груза. Наземная группа — приступить к осмотру.
Из подъехавшего грузовика высыпалась люди в камуфляже и принялись деловито вскрывать люки машины. Сквозь треск помех прорвался слабый голос ручной рации.
— Дисп...ая! ... группа, вскрыли... овцы... все сдохли! Прие...
Гэллегер опустил бинокль и скривил губы.
Уже заполночь к заспанному Гэллэгеру постучался Штреллер.
-Малкольм, по Вашей милости я заснуть не могу, скоро вообще параноиком стану — слова произносились вроде бы в шутку, но было заметно, что немец, что называется, "на нервах" — эта история с дверями заставила меня по другому посмотреть на многие вещи в проекте. Вам это интересно?
Гэллэгер молча кивнул и уселся на кровать.
— Ну так вот, возвращаясь к дверям, у меня возник еще один вопрос: а как NASA узнали про телепатические способности пришельцев и смогли их эмулировать? — начав говорить, Маркус все больше распалялся, будто боялся, что его прервут — Подозреваю, от-туда же, откуда и про сплав. Но сейчас меня больше пугает поведение русских. Они внезапно выходят из проекта, а теперь еще и палки в колеса начинают втыкать, как с Вашими самолетами. А атака на Нюренгри? Да они готовы были город стереть с лица земли! Хотя что там такого важного, чтобы пришельцам рисковать крупнейшим из знакомых нам кораблей, а России пытаться уничтожить их срочно, очень срочно, и не считаясь с потерями?
— До разговора с Вами мне казалось, что русские просто решили идти своим путем, как всегда. А то и вовсе, вступили с пришельцами в переговоры. Но теперь мне не дает покоя мысль, что после первого боя Россия что-то узнала, что-то, связанное с нашим проектом, и это ей сильно не понравилось.
Гэллэгер недоверчиво хмыкнул:
— А как же база? Снабжение? Нам только в самолетах отказали
— Не показатель. На этой базе мы под колпаком у Москвы, захотят — будут следить, захотят — похоронят весь комплекс, наверняка есть здесь система на такой случай.
— Ну вот, я же говорил, паранойя — улыбка Маркуса была донельзя печальной — доброй ночи, Малкольм
Четырнадцатого марта Гэллегер сообщил о завершении работ над сверхзвуковыми эрзац-транспортниками, и инженерный отдел наконец вернулся в родные пенаты. Оперативный же напротив — выехал в полном составе, прихватив с собой Изи и двух пилотов-вертолётчиков. Оказалось, что они тоже пригодятся — во второй команде, чтобы не вовлекать лишних людей в операцию.
К приезду оперативников старый стратегический аэродром практически вымер. От многолюдья, запомнившегося Малкольму, не осталось и следа — корпуса опустели, лишь в центральном здании уместились экипажи "Лансеров" и немногочисленные техники обслуги. Бойцам Х-СОМ выделили длинный барак, ранее, видимо, предназначавшийся для роты охраны. Первые сутки у солдат ушли на заделывание всех щелей в ветхих стенах и ремонт системы отопления...
После чего рутина возобновилась. Тренировки разбитых по-новому групп шли по графику. Свежеобразованные отделения Штреллер-Осадзе-Дьюк-Колби, Глаттес-Сикорски-Вержбовски и "Коробочка"-Иванов-Альфа-1 старательно отрабатывали взаимодействие. Остальные оперативники, сведённые во второй отряд, тренировались по старым схемам, но в учащённом режиме, и заодно учились работать вместе с новым дроном. Капитан Хенриксен, с видимым облегчением спихнув бремя непосредственного руководства на немцев, тоже не сидела без дела — днём тренировалась со второй группой, а по вечерам куда-то уходила вместе с Энн. Куда — выяснилось утром семнадцатого числа, когда за завтраком снайпер доверительно сообщила сослуживцам, что "наконец-то его нашла". "Им" оказалось крошечное озерцо, на котором ещё не растаял лёд. Оно лежало в глубокой ложбинке, обросшей по краям густым лесом — солнечные лучи туда почти не добирались, да и заметить озерцо можно было лишь вблизи.
В перерыве между утренней тренировкой и обедом капитан отвела туда рядовой состав, дала молодым бойцам полюбоваться природой, после чего вытащила из своего рюкзачка... коньки, нацепила их и встала на лёд. Отъехав метров на десять, повернулась к столпившемся на берегу солдатам и, раскинув руки, весело сообщила, что может добыть ещё пять пар для желающих к ней присоединиться — ведь кататься в одиночку совершенно не интересно... А если кто-то желает, но не умеет — она с удовольствием научит.
Желающих нашлось всего трое — из числа самых "зелёных" новичков. Однако занятие, способное отвлечь от монотонных боевых упражнений, теперь образовалось у всего населения барака. Ибо кто не участвовал — тот смотрел. Ни один из трёх добровольцев на коньках никогда прежде не стоял, и их потуги первое время выглядели крайне комично. Хотя техперсонал под руководством вездесущей МакГрин выровнял и укрепил природный "каток", бойцы чувствовали себя крайне неуверенно, спотыкались, поскальзывались, теряли равновесие. Мишель вилась вокруг них с невероятной скоростью, ухитряясь всегда вовремя оказаться рядом — поддержать, подтолкнуть, притормозить, не дать упасть. Несмотря на всю неуклюжесть, ни один из бойцов ни разу не шлёпнулся на лёд, к немалому разочарованию зрителей. Сама канадка скользила легко и уверенно, заодно привычно наводя ужас на товарищей свой излишне лёгкой одеждой.
Штреллеру, наблюдавшему за вечерними "сеансами", подумалось — а не занималась ли Хенриксен в юности фигурным катанием? Он попробовал представить себе девушку в надлежащей обстановке — и получилось это неожиданно легко.
Но когда он после завершения очередного урока подошёл к запыхавшейся Мишель, снимающей коньки, и поинтересовался на эту тему, то ответ получил неожиданный. "Нет, что вы... — Улыбнулась снайпер, стягивая перчатки, чтобы удобнее было распустить шнурки. — В старшей школе, после возвращения из Англии, я была в школьной команде по хоккею. Полузащитником. Но недолго, до третьего перелома... Однако такие навыки не забываются. Это как с ездой на велосипеде... Ну и потом иногда освежала от случая к случаю...".
