— Я должен знать обстановку в своем гареме...
— Господин, я стараюсь не входить в личные комнаты невольниц, — ответил Абрафо, наклонив голову.
— Тогда зачем ты мне нужен, если не владеешь ситуацией в замке? — спросил король.
— Я понял вас, Ваше Величество, — покорно ответил Абрафо.
Земфок махнул рукой, и он вышел, понимая, что натолкнется на противодействие Бэти. Это тоже чревато и можно лишиться головы. Бэти безраздельно властвовала в гареме через трех своих фрейлин и старшую над ними, которую вчера выпороли. Он направился к Наэмо, фрейлине королевы, которая властвовала над невольницами, посещавшими Земфока.
— Наэмо, ты должна помочь мне. Король желает знать взаимоотношения своих невольниц и... сама понимаешь.
— Я подчиняюсь королеве-матери Бэти, — ответила Наэмо.
— Все мы подчиняемся королю Земфоку, — возразил Абрафо, — но если я не узнаю чего-то или узнаю поздно, то не позавидую твоей участи. Никто не узнает, что ты сообщаешь мне информацию. Старшая фрейлина Зола выпорота по приказу короля и наверняка отомстит Браве, из-за которой ее наказали. Ты немедленно переведешь Браву в лучшую отдельную комнату, это приказ короля. Если с ней что-то случится — ты ответишь своей головой.
Абрафо не стал ждать ответа, он понимал, что Наэмо начнет лавировать между двумя силами, обрушившимися не только на него, но теперь и на Наэмо. Но главные детали она станет ему сообщать.
Наэмо знала, что информация на женской половине замка распространяется быстрее полета орла и проворно перевела Браву на верхний этаж, подселив ее к одной из невольниц, которая сообщала ей все сплетни гарема. После этого она поспешила к Бэти.
Королева удивленно глянула на нее.
— Наэмо?.. А где Зола?
— Госпожа, вчера король не выбрал ни одну из невольниц и приказал привести к нему темнокожую, которую назвал Брава. Зола пояснила, что вы определили темнокожую в прислуги гарема, и король приказал ее выпороть. Сейчас лекарь накладывает на ее спину заживляющие мази. Утром у меня был Абрафо — я перевела Браву на верхний этаж.
— Воля короля священна, — ответила Бэти, — приведите ко мне эту темнокожую, я хочу оказать ей честь — пусть машет большим веером около меня.
Наэмо тревожно взглянула на королеву, но повторила приказ служанкам. Браву привели, она поклонилась королеве, но махать веером категорически отказалась.
— Это участь слуг, а не любимой невольницы короля, — ответила она с гордостью.
Бэти без внешних эмоций приказала наказать невольницу десятью ударами плетью. Она наказала Браву и дала всем понять в гареме, что найдет способ согласиться с королем, получая свой результат.
В обед Абрафо уже доложил королю:
— Ваше Величество, Бэти попросила Браву помахать веером и когда та отказалась, наказала ее плетью.
Земфок в ярости сжал кулаки — мать ответила ему за порку своей старшей фрейлины. Успокоившись, он прошел в гарем и на руках перенес Браву в свою спальню, вызвав лекаря. В ушах стоял голос Бравы: "В каждом королевстве есть свое королевство".
Стража не впускала к королю Бэти и Аврелию. Последняя, не понимая происходящего, обратилась к матери Земфока:
— Бэти, почему король не хочет видеть меня?
— На то воля господа... У Земфока много дел... все образуется со временем.
Она не сказала невестке, что спальня короля сейчас занята выпоротой невольницей. Но злые языки наложниц все же довели до нее эти сведения. Аврелия плакала в грусти и уединении, стараясь выглядеть довольной на людях, но у нее это получалось плохо.
Из Родоса прибыл герцог Кирабо, король не принял и его. Аврелия в тоске сказала отцу, что уже неделю не видит мужа, а ее место в спальне занято невольницей. Отец постарался успокоить дочь:
— Каждый достойный воин имеет невольниц, смирись с этим. Невольницы приходят и уходят, а ты остаешься.
Но внутри у Кирабо кипело все. Он считал, что король показывает свое презрение к их роду и поклялся отомстить королю. Эх... если бы у него были пушки... тогда бы он взял штурмом проклятый Риверград, а самого Земфока определил в рабы. Кирабо вернулся в Родос, уже не желая встречи с Земфоком. Месть... он жаждал ее всеми фибрами своей души.
Раны на спине Бравы зажили, и она покинула королевскую спальню. Но Земфок продолжал игнорировать мать и жену, не встречаясь с ними. Не приглашал он к себе и Браву — она пострадала из-за него, вылечилась и теперь должна знать свое место.
Земфок пригласил к себе своего верного слугу — хранителя замка.
— Абрафо, давно мы не были в городе... как поживает мой народ?
— Жалоб нет, мой господин, все хорошо.
— Вели принести одежду простолюдинов — пойдем с тобой на рынок, пообщаемся с торговцами и другими людьми.
Переодетые Земфок и Абрафо ходили по рынку свободно, прислушиваясь к разговору и иногда останавливаясь, чтобы дослушать чей-нибудь разговор. Торговая площадь самопроизвольно поделилась на несколько участков — в одном торговали продуктами, в другом тканями и одеждой, в третьем хозяйственным инвентарем и оружием, в четвертом украшениями. Дальновидный Арелиус сделал торговую площадь огромной и сюда стекались купцы с других городов.
Земфок обратил внимание на необычные тканевые тюки и подошел к прилавку. Таких тканей он еще никогда не видел — яркие цвета поражали своей легкостью, воздушностью и прочностью. Они совсем не походили на ткани из хлопка, льна и шерсти.
— Никогда раньше не видел столь красивой ткани, — довольно произнес он.
— Это шелк, он производится из нити гусеницы, — пояснил купец, — берите, завтра я уезжаю с товаром в Родос.
— В Родос, разве здесь плохо идет торговля? — спросил удивленно Земфок.
— Очень хорошо, но князь забирает треть выручки, — ответил купец, — разве ты первый день на рынке?
— Да, я приехал из Сибоны и не знаю здешних порядков, — пришлось солгать Земфоку.
— О-о, князь Кабэ обложил данью весь рынок, если ты хочешь здесь торговать, то должен купить себе место и отдать треть выручки. Иначе его слуги заберут все, а вдобавок накажут плетьми.
— Почему же вы не пожалуетесь королю?
— Пробовали, но человек с челобитной к нему не попал — слуги князя перехватили его и запороли насмерть.
Земфок переговорил со многими торговцами и везде говорили одно и тоже. Оказалось, что князь Кабэ обложил данью не только рынок, но и всех мастеровых людей, кроме работников Арелиуса — к ним он сунуться боялся.
Вернувшись расстроенным в замок, король задумался и через некоторое время объявил свое решение:
— Абрафо, ты служишь мне давно верой и правдой, возьмешь стражников и конфискуешь имущество Кабэ. Его невольницам и рабам дашь свободу, а самому отрубите голову на рынке. Сыновей отдай рабами к Арелиусу, жену и дочерей — невольницами купцам. Князем Риверграда объявишь Симбу, который занимается хозяйственными делами у Арелиуса. Тебе же, Абрафо, жалую титул князя и назначаю начальником тайной стражи короля. Подбери людей в необходимом количестве среди простолюдинов, мастеровых, купцов, дворян, военных — я должен владеть ситуацией не только в Риверграде, но и в других городах и континентах. Тайная стража должна стать моими глазами, ушами и карающей десницей. Предоставляю ей право допроса, задержания и наказания.
— Я понял вас, господин, — ответил Абрафо, — кто же станет хранителем замка?
— Пусть этим вопросом занимается начальник моей личной стражи Отино.
Конфискованного имущества Кабэ за глаза хватало набрать и содержать тайную королевскую стражу, чем немедленно и занялся Абрафо. Он набирал гласных и негласных сотрудников, опутывая постепенно своими информаторами всё государство.
Рынок, наконец-то, вздохнул свободно. Купцы и мастеровые радовались, нахваливая короля. Князья призадумались, у них долго еще стояла перед глазами картина катящейся между прилавками отрубленной головы Кабэ.
Маленького принца Гритсона письменности и математике обучал сам Арелиус. Мальчик хорошо усваивал уроки и постоянно просил своего учителя рассказывать больше, чем это требовалось. Ему хотелось изучать звезды, морское дело, навигацию, тактику сражений... Но Арелиус считал это преждевременным, принц не должен перенасытиться знаниями. Как-то один раз после занятий Гритсон подтолкнул его к теме, которую он давно вынашивал в душе.
— Арелиус, папа считает тебя великим ученым и уважает тебя. Ты создал порох, пушки, корабли, но разве нельзя сделать ручную пушку вместо лука? Она бы разила врага еще эффективнее.
Учитель изумленно посмотрел на не по годам развитого мальчика.
— Ваше Высочество, в будущем вы станете великим королем Глории. Я как раз обдумываю этот вопрос, который требует детальной проработки конструкции. Много экспериментов придется провести в моей мастерской, но я надеюсь на хороший результат.
После занятий Гритсон не отправился, как обычно, гулять в замковский сад, а решил зайти к отцу. У кабинета его встретил Отино, наклонил голову в почтении и произнес:
— Ваше Высочество, король сейчас занят, он работает.
— Я полагаю, Отино, что у папы найдется для меня минутка, — возразил Гритсон.
— Ваше Высочество, король просил не беспокоить его.
— Прочь с дороги, Отино, я приказываю, — сверкнул глазами маленький принц.
Отино не решился задержать мальчика, и он сам открыл дверь в кабинет короля. Отец, увидев сына, встал из-за стола и вышел навстречу.
— Папа, — крикнул Гритсон и бросился к отцу на руки.
Земфок схватил его, подкинул вверх и прижал к себе.
— Папа, я скучаю по тебе, Манли скучает и мама с бабушкой...
— Много работы, сынок, но я обещаю, что сегодня обязательно буду. А сейчас иди — мне действительно надо работать.
Земфок опустил принца на пол и легонько подтолкнул к двери. Ему было действительно некогда, король создал тайную стражу и теперь рассматривал первые донесения. Его беспокоила борьба за власть между двумя военачальниками — Буру и Джеро. Два верных князя, командовавшие гвардией и основными военными силами не желали быть на пьедестале вдвоем. Отсюда ревность, зависть и желание возвыситься друг над другом. Мудрый и верный Абрафо предлагал простое решение сложного вопроса. Король — главнокомандующий вооруженными силами, а Джеро и Буру его заместители. Прозорливый Земфок ввел еще две должности, назначив Джеро командующим сухопутными войсками; Буру — командующий гвардией; Вали — командующий артиллерией; Джума — командующий флотом. Вопрос о пьедестале снялся сам собой. Теперь Риверград и все королевство будет существовать спокойно до новой чиновничьей похоти к власти и богатству.
LIII
Космический крейсер Константина всегда притормаживал на орбите Глории в полетах к неизведанным созвездиям. Приостановился он и на этот раз, наблюдая за планетой и ее королем Земфоком.
Земфок в задумчивости смотрел на карту своего материка. Он покорил все города, создав прогрессивное королевство, введя денежную единицу расчетов, вертикаль власти и обязательную грамотность для дворянского сословия, налоги, которые мог заплатить простолюдин, не отдавая последнее. Его тайная стража следила за установленным порядком, заменяя собой полицейскую, разведывательную и судебную системы современного общества. Народ процветал, нахваливая своего короля, веря в него и Бога Громовержца.
Константин улыбнулся — у Глории есть будущее. Очень хотелось дать планете побольше знаний, но он понимал, что не всякая информация переварима и может отрыгнуться непоправимым злом. Зерна должны упасть в подготовленную почву, чтобы прорасти. И он отдал приказ следовать дальше.
