Алеандр Валент сейчас было немного неловко за свою невнимательность, когда желание прилично переночевать затмило здравый смысл. Ведь ни исконно городская жительница, не имеющая даже бабушек в деревне, ни благородное дитя "Золотого поселения", знающее больше о выживании в диких условиях, чем о кормлении кур, не могли даже предположить такое использование постройки. Девушка раздосадовано пнула ногой надтреснутый кувшин, чудом выживший при вчерашней уборке.
— Нет, ну ведь действительно западло! — продолжала вполголоса ворчать травница, осторожно затолкав остатки горшка в подпечек. — Ладно, мы с Танкой просто подмастерья и в придачу не слишком натасканные иллюзии взламывать, но Арн-то! Как только родную кровь не признал? Хотя, в такой страшилище я бы тоже не спешила своих признавать. Ай, моя тётка и страшнее выглядит, после процедур. Ну, куда же она могла подеваться? Надеюсь, топиться не пошла. Если бы я убила человека особо извращённым способом, то непременно бы мучилась. Может, с собой кончать и слишком экстравагантно, но ей в голову и не такое взбредало. Топиться из всех её выходок было бы не самым абсурдным. Ой-ёй!!! Там же колодец!
Перепуганная ужасной, догадкой девушка сама едва не угодила в зияющую дыру, не успевая с разгона затормозить. Врезавшись коленками в старую сыпучую кладку, она чудом успела ухватиться за крюк в стене, чтобы не повторить свой не самый удачный опыт общения с открытыми колодцами. Мутная тёмная вода на миг приблизилась и тут же отступила обратно, когда Эл удалось разогнуться.
— Уф, пронесло, — травница вытерла со лба капельки пота. — Вода, конечно, моя стихия, но не до такой же степени!
Не обнаружив подругу в стройных рядах свеженьких утопленников (а шарила она по поверхности весьма дотошно), Алеандр слегка успокоилась, прикинув, что повеситься на общинных огородах ещё нужно постараться, а просто стенания над бренностью бытия физическому здоровью так основательно не вредили. Вероятно, она бы даже вернулась обратно к спящему Арну, чтобы занять уже окончательно освободившуюся кровать и восполнить недостаток сна, как с другой стороны дома послышался треск. Эл тут же живо представила, как мёртвый вурдалак, выброшенный аккурат в те кусты малинника и бузины, медленно просыпается и подкрадывается к неподозревающей жертве, горя жаждой мщения и размахивая щербатой хозяйской ложкой. А рядом полукругом стоят умруны с перекинутыми через руку саванами, словно полотенцами у подавальщиков. Значительно уверившаяся в своих силах и выдающихся талантах борца с нежитью, Эл тихонько прокралась вдоль стены и заглянула за угол. От удивления она даже забыла о своих кровожадных планах по добиванию обнаглевшего монстра.
Вурдалак действительно был. Были и пять выволоченных из домика умрунов. Они лежали небольшой кучкой, напоминающей курган или слегка кособокую пирамиду, хотя, выбрасывая вчера тела, чародеи не слишком-то заботились об эстетической стороне и свалили всех как придётся. Мертвяки уже начинали разлагаться на солнце, не слишком приятно обозначая их место ночёвки. Рядом на небольшой чурбачке для колки дров сидела Чаронит, что автоматически решало вопрос аккуратной укладки трупов. Девушка продолжала пребывать в состоянии странного отупляющего безразличия. Узкие покатые плечи были безвольно опущены. На них сквозь разводы грязи проступали глубокие борозды царапин и кровоподтёки. Сильно потемневшие от грязи и пота волосы неровными змеями обвивали шею и закрывали лицо. Две пряди были противного бурого цвета из-за большой ссадины на затылке и неприятно напоминали копчёных угрей, на которых у Эл была жуткая аллергия. Зато прекрасно отвлекали от отвратительного вида повязки, стянувшей бледную шейку. Многофункциональная простынь послужила на благое дело в свой последний раз, став перевязкой для раненых, но ввиду своей многофункциональности вид имела настолько непрезентабельный, что жалкие клоки одёжи на умрунах и то внушали меньше опасений. Даже сооружённый в порыве творчества из хвостиков повязки большой кокетливый бант не спасал от общего печального впечатления. С таким украшением Танка здорово походила на породистого котёнка, выброшенного из дому привередливыми богатеями.
Яританна против банта ничего не имела. Она вообще почти не реагировала на внешние раздражители и даже не возмущалась из-за безбожно загубленного платья. И это настораживало едва ли не больше, чем хмурый взгляд и молчаливость. Одно с удовольствием отметила Алеандр: по неизвестной причине цвет кожи подруги значительно выровнялся став равномерным, без трупных пятен и намёков на оголённые кости, хоть и отдавал на солнце болезненной голубизной. Оттенок травнице понравился, но идти просить соскоб для дальнейшего анализа и производства подобного красителя девушка всё же не решилась. Слишком для этого безжизненными выглядели вылинявшие из тёмно-зелёного до желтовато-синего глаза духовника.
Лапа вурдалака, венчающего самодельную пирамиду, свалилась набок, вывернувшись длинными когтями в сторону. Духовник неловко поднялась со своего пьедестала и пристроила её на прежнее место, нанизав, видимо, для красоты, на самый выпирающий коготь листок подорожника.
— Всё! Хватит этого современного искусства! — фыркнула Алеандр, всерьёз беспокоясь о сохранности здравого рассудка у своей новой подопечной.
Она уже собиралась, закатав рукава, пойти вершить правое дело направо и налево, чтоб хоть как-то расшевелить Танку, как на плечо легла тяжёлая мужская рука, останавливая её.
— Некроманты, — успокаивающе проговорил Араон, — и должны быть немного странными.
— Она не некромант! Она — духовник! — горячо вступилась за подругу Эл, готовая, несмотря на все пережитые вместе приключения, основательно добавить царапин на лице уже успевшего побриться чародея. — Да, понятия эти весьма близкие и граница размыта, но она есть! Есть!
В этот момент с бледных ладоней Яританны сорвался небольшой чёрный светляк, лихо врезавшийся в пирамиду из трупов, словно раскалённый нож в масло. Свет на мгновенье потонул в разлагающейся плоти, но тут же взметнулся вверх чёрными языками совершенно нереального холодного пламени.
— Уже нет, — без особых эмоций отметил младший Мастер-Боя и оттащил обескураженную травницу подальше от демонического костра.
* * *
* * *
*
* * *
*
* * *
*
* * *
**
— Иногда я тебе просто поражаюсь, — шутливо заметил чародей, прихватывая под руку пошатнувшуюся травницу.
Сквозь некоторую игривость в его голосе сквозила настороженность и даже подозрительность, не слишком свойственные младшему Важичу ранее, но здорово прогрессировавшие за последнюю неделю. Их размер ещё, конечно, не приблизился к паранойе духовника, но сделал молодого человека очень и очень осмотрительным. Во всяком случае, он очень на это надеялся ради собственного выживания и безопасности своих родных.
— С чего бы? — пожала плечами девушка и снова едва не завалилась, на этот раз в другой бок.
Как самой целой и здоровой, великая честь волочь общий скарб досталась именно ей, а на пустой желудок проделывать лишние телодвижения радости не доставляло. Сейчас она даже, пожалуй, жалела о своём феноменальном везении к травмам и ушибам, ведь виснуть на плече чародея было бы куда приятнее, чем то самое плечо поддерживать. Не то, чтобы Араон переложил всю тяжесть на неё: он прикрепил к ремню серп с цепью, повелительный жезл и крепко зачарованный (часть резерва у куратора уже успела восстановиться) мешочек с убийственной "пукалкой". Будучи единственным в компании обученным боевиком, а не гением-самоучкой с поразительным везением, коей считала себя Алеандр, он предпочитал оставаться в более мобильном состоянии на случай нападения. Хотя достаточная мобильность такого потрёпанного тела вызывала у травницы серьёзные сомнения. Пожалуй, если бы не настойчивость вурдалака, то к числу оружия можно было бы отнести и тёткину кастрюлю, не раз доказавшую свою эффективность против монстров. Эл даже посоветовала прихватить её с собой для последующего восстановления и возвращения в строй, но Важич шутки не оценил и бросил поверженную героиню посреди разгромленной кухни.
— Ты как-то слишком спокойно восприняла вчерашние события. Что? Бывал опыт? — как бы невзначай поинтересовался молодой человек, пытливо вглядываясь в лицо спутницы.
Отмывшись сама и почти насильно прополоскав Танку, травница значительно посвежела и разрумянилась. В пушистых, ещё слегка влажных волосах скакали солнечные зайчики, делая их по-настоящему рыжими. Царапины, местами успевшие весьма эффективно затянуться, прятались за слоем здорового тёплого загара и тремя совершенно некстати вылезшими на носу веснушками. Не догадываясь об их существовании, Эл чувствовала себя просто замечательно и весьма неосмотрительно раздаривала улыбку каждому придорожному кусту.
— Не говори ерунды! — немного раздражённо фыркнула она, стряхнув с глаз отросшую чёлку. — Конечно, я перепугалась и, конечно, мне очень не нравится весь этот загадочный флёр вокруг твоей персоны. Но вот конкретно сейчас меня больше заботит физическое состояние двух моих пациентов и собственный голодный желудок.
— Я даже слышу его мольбы о помощи, — кривовато усмехнулся Арн, не изменив, впрочем, недоверчивого выражения лица.
Валент тяжело вздохнула и подавила в себе маленькое мстительное желание наступить ему на ногу, пожалев свои босые пятки:
— Арн, ты пойми. Я — Травница. Я всегда хотела быть травницей, готовилась к этому и училась только тому, что нужно в моей практике. И я надеюсь, что стану отличной травницей. Нет! Лучшей травницей и неплохим целителем, чему крайне поможет твой случай. Всё остальное, мягко сказать, для меня вторично. Ну, вот какой смысл мне влезать во все ваши дрязги? Любопытно? Да. Весело? Отчасти. Но если в конечном итоге мне не светит наставницкое место на кафедре или собственная лаборатория, то, по большому счёту, выгоды мне это не несёт.
— И куда же делись вся твоя любовь к ближнему, патриотизм и тяга к справедливости? — ехидно поинтересовался молодой человек. — Кто-то у нас просто из кожи вон лез всем помогать и нести великое-доброе-вечное в массы.
— Туда и делось, — Алеандр недовольно кивнула на бредущую впереди духовника. — Знаешь, когда твою подругу превращают в некроманта, как-то по-другому начинаешь смотреть на вещи.
Араон Важич попытался было возразить, но тотчас закрыл рот, почувствовав, что ведёт себя по-детски. Его попытки выместить на спутнице накопившееся раздражение нельзя оправдывать усталостью, растерянностью и собравшейся желчью, медленно отравляющей разум и душу. О-о-о, насколько же ей удалось преуспеть в этом деле! Он нередко чувствовал потребность в мщении, расправе и восстановлении справедливости, но потребность эта, как правило, была сиюминутной и быстро сходила, сменяясь привычным ровным настроем до очередной вспышки темперамента. Не удовлетворившаяся же вчерашним побоищем жажда мщения, накапливаемая ещё со Станишковских урочищ, буквально разрывала его изнутри. В голове прострагивались разнообразные картины кровавой расправы над заговорщиками, но не это столь смутило душу чародея. Жестокости он насмотрелся и даже к пыткам был относительно лоялен ввиду профессии. По-настоящему шокировало то, что ни одна расправа не проходила на месте: всегда предшествовали долгие погони мучения и местами откровенная травля, что его характеру было не свойственно.
Болезненный процесс самокопания, развернувшийся в мрачных думах чародея был прерван самым грубым образом. Шедшая впереди духовник, что всё это время молчала, погружённая в свои мысли или иные миры (кто их там, некромантов, разберёт), резко остановилась и сбросила свой тощенький рюкзак на землю. Она не стала поправлять съехавшую с плеча сорочку, что вместо рубашки заправила под изуродованное платье, превратив его в подобие сарафана, зато очень подозрительно прокрутила кистью.
— Жаль, — это были её первые слова за всё утро и потому звучали хрипло и очень настораживающе. — Я не могу позволить, кому-либо узнать о случившемся. Наверное, вас придётся убить.
— Она ж это не серьёзно!?! — сдавленно проговорил чародей, не находя в себе силы отвести взгляд от чёрной змейки, крутящейся возле запястья Чаронит: при всём своём умении распознать и нейтрализовать заклятье ему не удавалось.
— Хватай её!!! — быстрее сориентировалась в ситуации Эл и, отшвырнув свои сумки, с криком бросилась на спину новоявленной некромантке.
От пронзительного визга, служащего скорее для деморализации противника, с которым одна подмастерье бросилась на другую, из невысоких кустов овса в ужасе припустило к лесу небольшое семейство куропаток. Рухнувшие наземь девицы, сцепившись на зависть бойцовским кобелям, покатились с небольшого пригорка, не прекращая мутузиться и что-то неразборчиво выкрикивать друг дружке. Араон Важич чувствовал себя как никогда глупо, бегая вокруг них с общими сумками и стараясь нейтрализовать мелькающее у запястья духовника заклятье, не попав при этом под щедрую раздачу. Девушки не обращали на появившуюся преграду никакого внимания. Чёрная змейка вспыхивала и искрилась, появляясь в самых непредсказуемых местах и здорово мешая собственному устранению. Дважды чародей едва не охватил эту самую змейку себе в ауру, неловко зацепив связующую энергетическую нить, и раза три получил ногой в бок уже на подходе. Наконец, терпение молодого человека иссякло, и, вскинув руки, он коротко крикнул код активации заранее заготовленного плетения, выпуская из пальцев тонкий поток силы. В тот же миг обе драчуньи коротко вздрогнули и безвольно обмякли, распластавшись по земле в весьма неудобных позах. Пусть это было и не благородно, но Араон Важич почувствовал несказанное злорадное удовлетворение, видя растерянное выражение глаз подмастерьев, скованных заклятьем оцепенения.
— Уф, — Алеандр недовольно растёрла свежеполученный синяк на плече, когда чародей оттянул её в сторону и снял заклятье. — Надеюсь это всё же последствие нервного истощения, а не её Великий Бздик.
У травницы были нехорошие подозрения, что, если бы подруге удалось её покусать, то пришлось бы лечиться от бешенства, так непривычно яростно отбрыкивалась духовник. Арн осторожно разматывал незнакомое заклятье, зависшее возле хозяйки и так и не успевшее до конца сформироваться.
— А если бы и Бздик? — уточнил он, насмешливо поглядывая на взъерошенную травницу, пытавшуюся поправить перекрутившийся на шее ардак.
— Тогда я бы не стала рисковать при ней спать, — не поддержала его веселья девушка, подтвердив смутные и не самые приятные подозрения мужчины, но, уловив резко потемневший взгляд, поспешила сменить тему: — Зато я теперь смогу осмотреть её ногу!
Должный энтузиазм не спешил отражаться на посуровевшем лице чародея, зато появилась нехорошая хищная ухмылка. У этой ухмылки были все шансы перерасти в действие, насильное и, безусловно, противозаконное. Эл вся сжалась, пятками чуя не самый радужный финал.
— Госпожа Алелька! Глазам не верю! — раздался зычный бас. — Уж думал, пугало ожило, дай вилами садану на всякий случай!
С краю дороги стоял высокий смуглый мужчина средних лет с очень грозными усами классического стражника и сеточкой добрых простодушных морщин вокруг тёмных глаз. Великаном его назвать было сложно, но выглядел он вполне внушительно, особенно снизу вверх и особенно с внушительных размеров косой, перехваченной на манер дубины.
