— Дык вроде ничего... Платют. Только скупердяи до чего — просто аж жуть. Святоши эти. Сначала, как водится, наобещали с три короба, мой урод тут же заблажил, мол, мечта его осуществится скоро, насчёт чтоб домик свой. Тут, как раз ко времени, и участочек подходящий освободился. Вроде как. Владелица копыта отбросила, сынок её, похоже, намылился куда. Не то в армию, не то просто, с концами и всё. Возил даже показывать. Ничего так участочек. А что малюсенький, так оно и к лучшему, на грядках-то мне ж горбиться придётся, над дрянью всякой его... Вегетарьянской... Ууу, ненавижу... Зато прям на самом на Носке, за калитку выйдешь, либо, домик когда будет, на балкон — аж до самой до Ладоги по Волхову вид открыт. Лодки... Катера... Новый канал тож под боком — можно и свой, катер, то есть, завесть. Ан хрен! Всё только завтраками кормят, а платят сущие гроши. Правда, и работа не пыльная. А ему и то не всласть — жалуется, дебилы, мол... А сам кто? Веган хуже дебила!

"...завершения укладки тротуарной плитки в парке Горького можно будет приступить к выполнению аналогичных работ на ВДНХ и в Ботаническом саду. Мэр Столицы особо отметил, что при этом не пострадает ни одно зелёное насаждение, поскольку, как и в парке Горького, вблизи каждой корневой системы будет оставлено свободное от плитки пространство, отстоящее от комля не менее чем на тридцать сантиметров, кроме того, без плитки останется не менее пяти клумб и все теплицы, благодаря чему..."

Расстались за полночь с настроем продолжить завтра. Ан нет. На следующий день Настенька лишь мелькнула задним планом, осветив зал основательно заштукатуренным, но всё равно заметным фингалом, а в десятой комнате пошлая пьянка, без Семёныча-то — тот "болел" вроде как. Четырёхдневный запой когда за шестьдесят — тяжко, наверное.

Зато сегодня в обед снова Оленька обозначилась, в смысле цветочков. Нормально так полили... Вечером же торжественно вручил ребяткам своим свежеиспечённые карты идентификационные. Нормальные получились айдишки — комар носу не подточит. Санёк так и остался Саней, а Ши у нас теперь Жанна Сергеевна, чтоб только фамилию менять. Регистрация в подмосковной "резиновой" хате — поди, разберись. Чуток погодя у себя в квартире зарегистрирую, чтоб всё официально, без падла. А потом интересная идея в бестолковку пришла — а нельзя ли самого себя этим самым трансглюкатором — куда угодно? Но это завтра, а тут, думаю, до вечера записи с Ока посмотрю, ну, что у мэра в кабинете... Так, ерунда всякая, в основном, а порнухи и по интернету более чем... Однако под конец и важное кое-что попалось, не исключено что. Этот-то, оказывается, тож оборачиваться могёт... Разговор был, что интересно, с тем самым хмырём, что ко мне тогда заходил... В пятницу, кажется. Смысла не понял, но дошло до угроз. И тут у этого — мэра, в смысле — трансформация началась. Спонтанно, понимаю так. Глаза. В смысле, сначала по глазам заметно, кто понимает. А этот, хмырь хромоногий, то есть, тоже что-то просёк кажись, однако. Нахамил напоследок — и в дверь. Мнда... Дела.

"...Обдрищенко пояснил, что запрет на экспорт виски, портера и джина из Великобритании объясняется вовсе не отказом руководства указанной страны осуществить экстрадицию бывшего патриарха Мефодия, а исключительно заботой о здоровье населения РФ и в связи со снижением качества указанных продуктов, выявлением канцерогенных свойств и следов ГМО, особенно в виски 18 и более лет выдержки. Тем более что не далее как в начале текущей недели бывший патриарх был обнаружен и спасён судном МЧС в водах Калининградского залива, вблизи города Балтийск, куда тот, по всей видимости, случайно заплыл, увлёкшись купанием в реке Темза, и..."

О, опять заелозили, завздыхали да заохали. Кровать, что ли, нормальную им прикупить? Или не стоит? Один хрен мотать отсюда... А они захотят? Ладно. К чертям собачьим. Спать.

Россия, Ленинградская область, Волховский район. Бывший военный городок передвижной ракетно-технической базы, бывший склад расформированной в.ч. 41713, а ныне актив ООО "Берези", используемый в качестве перевалочной базы. Подсобка. Заведующий складом Коляда Валерий Павлович, прапорюга. Выведенный за штат старший лейтенант Пивоваров Сергей Викторович, артиллерист.

Ранний этап интеллектуального общения двух реально высокоразвитых разумных существ за первой бутылкой водки, не считая пива.

20:17, 10 июля 2014 г.

— Нет, ну вот ты мне скажи честно, Серый, кому от этого плохо?

— Ладно, наливай, не тормози...

— Не, правда, ну ты ж помнишь — хороший я старшина был, или плохой? Тока чесно!

— Чё, отличный старшина. Помню. Со всех батарей ходили — Палыч то, Палыч сё...

— Во! А был бы чистоплюем каким, типа интеллигентом, что б у меня было б тогда? Вошь на аркане да таракан на цепи! А так... Дембеля! Представляешь — дембеля! Все! В обмундировании первого — ты ж помнишь, Серый — первого!!! Срока уходили...

— Ну да, кроме особо выдающихся...

— Ну, про тех другой разговор. И молодые — все при своём. Ты ж помнишь мой завсегдашний принцип — голый солдат дрыхнет на голой панцирной сетке, без матраса даже. По отчётности!!! А на самом деле — всё есть, дык ещё и каптёрка ломится от добра всякого... Шоб было чо... И что я это, для себя всё? Не, никто, ни одна тлядь неблагодарная не скажет, что всё для себя... Для опчества! Только так! Не, брехать не стану, тебе, блин, не стану, себя тож не обижал — но так ведь это только у курицы, ипонамать, лапа так устроена, что не поймёшь куда гребёт... Так неправильно же это — училка ещё в школе говорила, что это, мол, ты... Как курица лапой. Или петух? Почему петух? Ваще, об чём это я... Кстати, поправде, об чём?

— Ладно, проехали. Давай это... Чтоб не последняя...

— А давай! Фххуууххэххх. А коль не хватит, так я Гриню вызвоню... Не хрен ему...

— Да ну, как не хватит. Вон ещё пара стоит, и пива баллон.

— Эта... Должно хватить. А не хватит — Гриню вызвоню... Не, слушай, Серый... Вот смотрю я на тебя — и чой-то ты мне сёдни не нрависсс.... ся.

— Ну так я ж не эта... Не пятитысячная, чтоб всем. Бумажка, в смысле. Купюра, то есть.

— Ты эта... Не юли, не надо. Передо мною тут угря изображать... на сковороде. Чё за проблемы?

— Да так, ерунда... Мы, ты ж знаешь, у сестры живём. И у неё не хоромы. Далеко не! Ну, да ты сам видел...

— Да уж. Как вы там ваще помещаетесь все, ума не приложу.

— Мне от армии квартира положена — так?

— Знамо дело... Только на положено у нас знаешь что положено завсегда.

— Это уж как водится. Тянули, суки драные, тянули, потом, вишь, за штат вывели, ну, из-за инвалида того, с тремя руками, две нормальных, третья большая волосатая в жопу толкает... Ну, я ж те рассказывал... Говорили — дом вот-вот закончат, новый, и будет тебе там щастье. Дом хороший, ходил, смотрел, двухэтажка, но с мансардой, по сути трёхэтажка. По Горького, это в центре.

— Да знаю я, где...

— Во. Проект вроде, смотрю, классный, от и до. Вот, значит, говорят — твоя двушка... Ничего так, смотрю, с лоджией, улучшенная планировка, и всё такое... Я ещё, мудак, ходил, ругался, чтоб чурки не мухлевали там на строительстве сверх меры, твари. Рая — ну, ты ж знаешь, она баба справная у меня — всё повымеряла, мебель даже подобрала, всё никак дождаться не могла.

— Баба есть баба... В хорошем смысле, я имею в виду.

— Ага... И тут, понимаешь, вызывает меня к себе Удавчик, и сообщает — хрен тебе, товарищ почти уже бывший старший лейтенант.

— Эт как это?

— А вот так. Жильё дадут — но в старом фонде. Освободится когда. Скоро. Посмотрел я ту хибару... Чуть не суворовские, блин, конюшни, тля. Мало того, что в развалюхе, ну, знаешь, двухэтажки деревянные по старому каналу стоят, довоенной ещё, по-моему, постройки, но уж точно с дохрущёвских времён, квартирка — конура, ей богу, комнаты две, но даже мне мелкому толком не повернуться, кухонька, так иной чулан больше, ни ванной ни вообще ни хрена, сортир, и тот на лестничной площадке... Так там, вдобавок, ещё и хмырь какой-то ошивается... В смысле, живёт... Молоденький такой парнишка, мелкий, но поперёк себя ширше...

— Ну так ещё и живут же там, как её тебе-то?

— Говорит, тот съедет скоро. Насовсем. Не то сам, не то придушит его Удавчик, тут уж понимай как хошь.

— Ух ты, едрёнть... А твоя квартира кому? Ну, обещали которую?

— Хрен его знает. Или её. Моя говорит, шалаве какой-то... Удавчиковой. Ребёнок вроде как у ней от него. Мне-то чё за разница? Главное что не мне.

— Да... Вот уж проблема так проблема. Удавчик — это серьёзно. Он же... Знаешь, бабы чево говорют? Тока не смейся!

— Излагай.

— Что он... эта... Оборачивается. Правда ль, поклёп ли — знать не ведаю, за что купил, за то и продаю. Натурально в волка. Людоеда! И в прессе пишут, четверых уже в районе погрызли... Собаки вроде как. Бродячие — хотя откуда они у нас, самим, и то жрать нечего. Не, так-то брехня, канешна, однако у всех у них с Удавчиком проблемы были. У загрызенных, в смысле. Гиви вот тоже недавно... Гиви знаешь?

— Так кто ж его не знает...

— А у него ж тоже незадолго до тёрки с Удавчиком непонятки были. Из-за заправки. Вот так! А, наливай...

— Не. Не брехня.

— В смысле?

— В прямом. Может быть. Не знаю, в волка иль кого, но реально оборачивается. При мне намедни начинал уже. Глазёнки в щели... Но сдержался — не в своём же кабинете, сам понимаешь... Чистенько у него там, богатенько — а погрызёшь кого, так кровь, дерьмо.

— А... А эт когда ты у него был?

— Ну... Я ж ты знаешь. Человек простой. Даже — очень простой. Как узнал, ну, про квартиру ту, так сразу пошёл к нему и прямо сказал. Всё, что думаю. По этому поводу. Вот он и... это, обиделся слегонца.

— А... а как? В смысле, понял как?

— Дык... Я ж в Коломенском десантную батарею заканчивал. Попал в этот... В Париж. Ну, станция Парижская... Посёлок Весёлый Кут. Дыра дырой, но винища — залейся. До сих пор смотреть на него не могу.

— Ага... Уж так прямо и не можешь...

— Не, правда. Только водку! Потому как по сравнению с тамошним то, что у нас тут по магазинам впаривают, сплошь помои. Водку — да. Или коньяк. А винище это самое... Здешнее, имею в виду... Отстойная отрыжка химпрома. Да... И бабы... Молдаванки, хохлушки, албанки, гагаузки, болгарки, немки даже — всё что хошь и на любой вкус. В общем, тебе б там понравилось. Вооот... А как полчок в Кострому переезжать с самостийной наладился, предложили мотануться. Сурьёзные люди. В Африку. Вроде как частным порядком, однако ж без увольнения, за штатом — понимаешь? Но выслуга и прочее — как положено. Я тогда капитан был, комбат. По первому ещё разу. А после, через первую ещё Чечню — к вам. Старлеем.

— Помню, как же. Такое забудешь... явление Христа народу. И что там, в Африке этой твоей, то есть, тоже оборачивались?

— Какая там в жопу моя... Гвинея-Биссау... Если представить Африку в виде огромадной такой дупы, а так оно по сути и есть, так меня аккурат в самую ейную дырочку-то и загнали. Но чтоб оборачивались, такого не было, господь миловал. Оборачивался. Один такой был. Впрочем, и одного более чем... Местный. Целый майор. В пантеру только, не в волка. Тоже вот так — люди пропадать стали, потом шефа его нашли... Подполковника Амаду. Погрызенного... Думали — правда леопард. А потом... Говнюк до того был, майор этот, что как-то вечерком отловили его да и отмудохали. Ну, по пьяни, знаешь, как бывает. Так, слегка. Собственно, начали только, а тут он хлоп — и обернулся. Чёрный, клыкастый, резкий, хорошо хоть Петя Иванов рядом случился, ну, из этих... Из спецназеров десантных, ну, ты представляешь... Потом умер, от заразы какой-то, там же и подцепленной. Петя, в смысле. До хера там, знаешь ли, заразы этой — всякой. Ветер справа подул — малярия, слева — сифон. Жаль, классный был парень... Так он, Петя, в смысле, мы и понять не успели ещё, в чём дело, а у него уже автомат, трахтах — и взведён, и тут же очереди — дадах, дадах, дадах... И ведь по паре патронов каждая, как в аптеке отмерено... Школа. ВДВ, имею в виду. Ну, тот значит раз, пантермайор, в смысле, туда — сюда, а быстро ж до чего... И к блиндажам старым — вжыхх... Шнырь — и сидит там, только глаза щёлками посверкивают, как открывает. Петя, он мазать в принципе не умел — а этому вроде как хоть бы хны. Затаился...

— Ну и как вы его? Серебряными пулями?

— Какие в жопу серебряные... "Шмелём" засадили — так там даже и от стенок отскребать нечего было почти. Одна вонищща палёная.

— Круто... А Удавчика-то ты — как просёк?

— По глазам.

— Что, зрачки вертикальные?

— Не. Чёрными у них глаза становятся, что-то навроде белков по краям только, но и то ярко-красным... Постепенно. Сначала вроде как туманом подёргиваются... Ну... Так, на словах если объяснять, долго и толком не поймёшь, но ежли хоть один раз единый увидишь, так после уже ни с чем не перепутаешь. Ну, как наркошу торчащего — понимаешь, о чём я?

— Ещё бы. Да... Дела. Наливай, чтоб сгинули твари. Все.

— Давай. Чтоб сгинули.

Вертолётная площадка резиденции Президента в Белом Доме. Президент США Майкл Тайсон и Государственный секретарь США Джон Керри, тоже люди. Готовый к взлёту вертолёт "Marine One".

01:46 после полудня, восточное время (GMT -05:00), 10 июля 2014 г.

— Майк, уверен, ты им устроишь там, этим придуркам в ООН. Скоты. За наш счёт да на нашей же территории так они же на нас же и тявкают. Вето ещё эти... Эй, Чарли, по второму маршруту, понял?

— Да, сэр.

— Майк, а может всё же плюнуть на все эти дела? И корыто это старое, "Эссекс", ну, типа "Уосп", так удачно подвернулось... Причём аккурат в Риге. С "Оспри" на борту, между прочим. И тюленями. Может, судьба, а?

— Знаешь, когда-то у меня было уже очень похожее чувство... Во, точно... Вспомнил. Как-то на автостоянке... Я к тому времени уже чемпионом был. Ну, понты и всё такое — сам понимаешь. А девка, шлюха, нос кривит. Ну, думаю, погоди, тварь сейчас я тебя... А тут парень. Ну тоже, с ней, в общем, работал... И я его кааак... И вдруг что-то словно шепнуло внутри меня — Майкл, остановись! И я, натурально, затормозил! Почти ж ударил уже... И ничего. Сдаётся мне только, что ежели б я им настучал тогда, совсем другая жизнь у меня теперь бы была... Впрочем, может, лучше было б ударить... Тогда... Вот и теперь что-то в этом роде — не загоняй Пухова в угол! Может укусить. На все Штаты, да ещё и с Канадой впридачу.

— Ну ладно... Ты Президент — тебе и решать. Бог, он всяко с нами. На долларе...

— В бога мы веруем.

— Алло... О, Джонатан. Привет... Да, здесь, рядом со мною. Да, сейчас...