И тот факт, что он решил воспользоваться личным шифрованием Алаймо, чтобы никто из его сотрудников не увидел того, что он хотел сказать, наводил на мысль, что Алаймо тоже не понравилось бы это слышать.
— Полагаю, мне лучше взглянуть, — сказал он. — Соедини меня.
Изображение на его дисплее исчезло, сменившись стандартным экраном доступа, на котором мигал запрос на ввод кода шифрования. Он сердито посмотрел на него, затем ввел код и поднес ладонь к анализатору ДНК, встроенному в сенсорный экран. Программа на мгновение задумалась, затем открыла сообщение, и Радженда Такоре посмотрел на него с экрана.
— Генерал Алаймо, — сказал он, — я ожидаю, что вы получите срочное сообщение от адмирала Йоргенсена в течение следующих десяти минут или около того, в зависимости от того, сколько времени потребовалось вашим специалистам по связи, чтобы обработать это сообщение. Эта передача станет для вас неприятным сюрпризом, поэтому элементарная вежливость подсказывает, что я должен сообщить эту новость вам лично.
Алаймо нахмурился, недоумевая, о чем, черт возьми, говорит этот идиот.
И тут он резко выпрямился в кресле, когда лицо на дисплее резко изменилось. Плотный темнокожий вице-адмирал исчез, превратившись в гораздо более крупного мужчину с волосами песочного цвета и серыми глазами.
— Компьютерные изображения могут быть очень полезными, вы так не думаете? — сказал совсем другим голосом и с тонкой, холодной улыбкой человек, заменивший Такоре. — Позвольте представиться. Меня зовут Мерфи. Терренс Мерфи.
Алаймо застыл, не в силах пошевелиться.
— Я бы хотел подождать, когда мои корабли на самом деле окажутся на орбите вокруг Одиссея, чтобы в режиме реального времени увидеть вашу реакцию на это открытие, — продолжил Мерфи. — Но я не могу помешать адмиралу Йоргенсену предупредить вас о том, что произошло с его оперативной группой около пятнадцати минут назад. Поскольку у меня еще осталось чуть больше сорока минут, и я слежу за ситуацией на планете, то лучше поговорить с вами сейчас, потому что за это время такой человек, как вы, может нанести большой ущерб. И я уверен, что такой человек, как вы, хотел бы причинить как можно больше вреда, потому что, в конце концов, именно это и делают больные, садистские ублюдки-убийцы. Однако, возможно, вам стоит переосмыслить это.
— К тому времени, как вы это увидите, подразделения флота, которые вы использовали для уничтожения населения этой планеты, уже будут проинформированы о смене руководства. Не думаю, что они будут наносить еще какие-либо кинетические удары, и я приказал им уничтожить все Фулмены, которые могут быть у вас на орбите. Учитывая огневую мощь, направленную на них, уверен, что они именно так и поступят. Но остаются еще ваши силы на земле. Я оставил четырехминутный перерыв между этой передачей и следующей, потому что мне показалось вежливым предупредить вас заранее. Но мое следующее сообщение будет транслироваться по всем гражданским и военным каналам. Оно будет адресовано всему персоналу Федерации в этой звездной системе. И это будет означать, генерал, что они, как минимум, предстанут перед судом за все, что сделали до моего прибытия. Однако, если хоть один из ваших подчиненных убьет хотя бы одного одиссея после того, как мое сообщение дойдет до них, суда над этим человеком не будет. У него или у нее будет пуля за левым ухом.
— И, чтобы быть предельно ясным, это касается и вас.
— Я с нетерпением жду очень скорой личной встречи с вами — по крайней мере, краткой.
— Мерфи, конец сообщения.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ВОСЬМАЯ
Город Коринф
Планета Одиссей
Система Беллерофонт
Альянс свободных миров
15 января 2553 года
— О, черт, сэр. Мы в полной заднице, — сказала Одри Рейнольдс, не отрывая взгляда от смарт-стены, с которой только что исчезло суровое лицо Терренса Мерфи.
— Ты так думаешь? — ответил Ахмет Йилдиз. Он начал было что-то добавлять, но остановился и оглядел комнату.
Обещанные Лопесом восемь часов отдыха превратились в двенадцать, но все хорошее когда-нибудь заканчивается, особенно на таком дерьмовом празднике, в который оно превратилось. Хорошей новостью было то, что его выжившие люди получили хотя бы небольшой отдых. Главной хорошей новостью было то, что штаб бригады нашел, по крайней мере, замену тем, кого они потеряли в Нафплионе. И, возможно, не очень хорошей новостью было то, что двое из этих новых людей — лейтенант Лайам Рутье и старший сержант Локи Трэйн — сидели в креслах и смотрели на умную стену, которая еще шесть минут назад была краткой картой для следующей операции роты Бейкер.
Не то чтобы Йилдиз имел что-то против них, но, с другой стороны, он их тоже толком не знал. А это, особенно в условиях, когда экспедиционные силы превратились в скороварку, может привести к тому, что слишком откровенно высказанное мнение может навредить здоровью того, кто его высказывает. Он посмотрел на старшего сержанта Мюллера, который проводил инструктаж перед тем, как его дисплей был перехвачен, и Мюллер слегка пожал плечами.
— Ожидаю, что порядок выполнения наших задач изменится, — сказал Йилдиз.
— И это чертовски хорошо, — резко сказала Беннат Келли. Она тяжело переживала смерть Спеллмана, и Йилдиз знал, о чем она думает. Если бы Мерфи появился восемнадцатью часами раньше, Дино Спеллман был бы все еще жив. Как и все остальные люди, которых рота Бейкер потеряла вместе с ним.
Лейтенант Рутье прошелся по комнате для совещаний, затем поморщился.
— Сразу после того, как они нанесли кинетический удар по Агрино, — сказал он, глядя куда-то вверх и ни к кому конкретно не обращаясь, — все, чего я хотел, — это отомстить. Теперь уже не так сильно. Так что, если вы не возражаете, капитан, — он перевел взгляд на Йилдиза, — думаю, что в этом вопросе я согласен с лейтенантом Келли.
— Это говорит о том, что у вас есть работающий мозг, сэр, если вы не возражаете, что я так говорю, — сказал Мюллер. — Всегда приятно видеть это в лейтенанте. При всем уважении.
— Не обижаюсь, первый, — ответил Рутье с чем-то, больше похожим на усмешку.
Йилдиз вопросительно посмотрел на Трэйна, а старший сержант, сменивший Спеллмана, пожал плечами.
— Привет, я новенький. Хорошая новость в том, что большинство людей, на которых этот Мерфи будет по-настоящему зол, намного выше нас по зарплате.
— Это правда, — сказал Йилдиз, — но...
Его наушник зажужжал, и он поднял указательный палец.
— Придержите эту мысль, — сказал он и нажал, чтобы открыть канал.
— Лопес, — произнес голос у него в ухе. — Вооружи их, Ахмет. Мы направляемся на Коринф.
— Да, сэр. Могу я спросить, в чем заключается наше задание?
— Мы с тобой забираем Бейкер и Чарли и собираемся арестовать этого сукина сына Алаймо, — решительно заявил Лопес. — Эйбл останется здесь, чтобы присматривать за нами сзади. И на что я на самом деле очень надеюсь, так это на то, что эти его гребаные силы безопасности попытаются встать у нас на пути.
— А как же бригадир Коуэн? — спокойным голосом поинтересовался Йилдиз.
— В данный момент я отстранил его от должности и поместил под арест. Какие-то проблемы?
— Нет, сэр, — с улыбкой ответил Йилдиз. — Никаких проблем.
— Боевые корабли и транспортные самолеты поднимаются в воздух через двадцать минут, капитан. Готовьте свои задницы!
* * *
Ахмет Йилдиз почувствовал себя бодрее, чем когда-либо за последние дни, когда самолеты второго батальона вошли в воздушное пространство Коринфа. Ему пришла в голову мысль о том, что они могли бы словить одну-две Осы от одиссеев по пути сюда, и это было бы именно той горькой иронией, которую он ожидал увидеть здесь, на планете. Но никто в них не стрелял, и теперь впереди замаячила башня Парнас.
— Бейкер атакует, — раздался голос Артуро Лопеса из командной сети. — Чарли прикрывает. Железная Рука, подготовь место. Вперед!
Наземные системы противовоздушной обороны засекли транспондеры первой дивизии, и передовое подразделение второго батальона оказалось внутри оборонительного периметра прежде, чем кто-либо на земле понял, что происходит. Некоторые из автоматических орудийных башен начали разворачиваться, когда командирская птица Йилдиза устремилась к сырой, изрытой посадочной площадке, которая заменила собой живописные сады Парнаса, но боевые корабли Железной Руки были прямо перед ним, им было поручено подавить оборону. Ураганный ракетный и пушечный огонь, выпущенный приближающимся "дружественным" самолетом, превратил эти башни и все посадочные модули и шаттлы, припаркованные на посадочной площадке, в пылающие руины.
— Вперед, вперед, вперед! — рявкнул Йилдиз, когда транспортные птицы перешли в режим зависания над землей на направленной тяге в полуметре от поля, а из люков высыпали солдаты в броне и устремились к зданию.
Богато украшенный вход в башню был защищен автоматической пушкой и пулеметами, обложенными тяжелыми мешками с песком, но удивление стрелков было полным. Они потратили несколько мгновений, таращась на внезапное нападение, а затем бросились к своему оружию. Но к тому времени взвод Одри Рейнольдс попадал на землю и лежал ничком, и убийственно точный огонь его винтовок настиг стрелков прежде, чем они добрались до цели.
И вот сейчас, подумал Йилдиз.
Как будто эта мысль вызвала их к жизни, из башни выскочила боевая команда хоплонов. Они были вооружены не карабинами, а автоматическими винтовками, которые в других условиях можно было бы назвать ручными пулеметами, а их тяжелая броня не поддавалась огню из обычных винтовок и карабинного оружия. Несколько солдат третьего взвода Келли полегли, но второй взвод ожидал этого, и выпущенные с плеча реактивные снаряды встретили хоплонов в лоб. Каждый из них получил по меньшей мере два прямых попадания из кумулятивного оружия, предназначенного для выведения из строя тяжелой бронетехники, и на этом все закончилось.
— Двигайтесь! — снова рявкнул Йилдиз.
Если только Алаймо не изменил свои действия в связи с прибытием Мерфи, эта команда была единственным тяжеловооруженным подразделением его службы безопасности. План нападения Лопеса не предусматривал, что кто-либо из остальных должен был облачиться в броню.
Первый взвод прикрывал их, затем проскочил через третий, чтобы захватить двери, второй следовал за ними по пятам, а Йилдиз вошел внутрь вместе с Рутье.
* * *
— Бульдог-шесть, Синий-шесть, — раздался в наушниках Йилдиза голос лейтенанта Келли. — Мы на линии цели.
— Синий-шесть, ждите, пока Зеленый займет позицию.
— Бульдог, похоже, мы заметили большое движение. Датчики фиксируют большое количество пешеходов. Возможно, они пытаются скрыться.
Что, с горечью подумал Йилдиз, было именно тем, что сделал бы такой человек, как Алаймо. Если бы мог. Вопрос был в том, сможет ли он. Рота Бейкер находилась внутри башни почти тридцать пять минут, и теоретически — чисто теоретически — рота Чарли перекрыла собой все наземные и подземные проходы. Сопротивление оказалось даже сильнее, чем он опасался, — очевидно, служба безопасности Алаймо размером с роту имела довольно четкое представление о том, что приготовил для них Мерфи, — и он потерял гораздо больше людей, чем ему хотелось бы думать.
И не собирался терять больше, чем мог бы себе позволить.
— Ждите, — повторил он и переключился на первый взвод.
— Зеленый-шесть, Бульдог-шесть. Где вы?.
— Бульдог, какой-то ублюдок с крупнокалиберным пулеметом засел на антресолях тридцать восьмого этажа. Заходим с фланга. Три минуты.
— Принято. — Он переключил каналы. — Синий-шесть, Бульдог. Три минуты.
— Бульдог, у нас нет трех минут!
— Да, это так, — решительно ответил Йилдиз. — Удерживайте позицию. Подтвердите!
— Синий шестой подтверждает, что удерживает позицию.
В голосе Келли звучала горечь, но Йилдиз мог с этим смириться. Последнее, что ему было нужно, это...
Взрыв сотряс всю башню.
* * *
— Что случилось? — спросил подполковник Лопес.
Йилдиз поднял глаза, затем похлопал лейтенанта Келли по плечу, кивнул медикам, чтобы они унесли ее, и поднялся на ноги.
— Этот ублюдок заминировал и взорвал весь сороковой этаж, — с горечью сказал он. — Вынес большую часть двух этажей выше, когда взорвался. — Его губы искривились. — Я потерял четверть третьего взвода, когда он подорвал себя к чертовой матери. И я, черт возьми, никогда этого не ожидал.
— Было бы хуже, если бы вы позволили Беннат войти, когда она того хотела, сэр, — сказала Рейнольдс. Ее броня была залита кровью раненых, которых она помогала вытаскивать из-под обломков, и она покачала головой, когда Йилдиз пристально посмотрел на нее. — Так и было бы, — упрямо сказала она, — и вы это знаете.
— Вероятно, ей станет намного лучше, когда начнут устанавливать протезы ног, — проворчал Йилдиз. Но затем он заставил себя сделать глубокий вдох и кивнуть своей единственной оставшейся в строю из первоначальных командиров взвода.
— Мы знали, что, заходя внутрь, он может выкинуть что-то подобное, — сказал Лопес. — Вот почему вы не позволили ей войти без поддержки. Так что не расстраивайтесь из-за этого. Дерьмо случается. И, по правде говоря, я никогда не считал его склонным к самоубийству. Такой ублюдок, как он, считает, что всегда найдет выход, кого-нибудь, кто поможет ему убраться с линии огня.
— Да, я тоже так подумал. — Йилдиз поморщился, глядя вслед носильщикам и своему исчезнувшему лейтенанту. — Похоже, мы оба ошибались.
— Думаю, да. — Лопес вытащил из сумки на поясе табакерку, щелкнул ею и глубоко затянулся. Затем он пожал плечами.
— Полагаю, мне лучше подумать о принятии требований Мерфи о капитуляции, — вздохнул он.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
КФЗФ "Иштар"
Орбита планеты Одиссей
Система Беллерофонт
Альянс свободных миров
17 января 2553 года
Терренс Мерфи оторвался от экрана, потер глаза и потянулся за чашкой кофе. Бумажная волокита никогда не была его любимым занятием, а сейчас это было даже хуже, чем обычно.
Почему мне всегда выпадает уборка? — подумал он, отхлебывая из саморазогревающейся чашки. — Мне чертовски надоело копаться в обломках.
По крайней мере, здесь было не так плохо, как в Инвернессе, напомнил он себе. По крайней мере, не пропорционально. В абсолютном выражении число погибших было намного больше, чем в Инвернессе, но население Одиссея было почти в тысячу четыреста раз больше, чем в Инвернессе. Это сделало бы окончательные цифры не менее ужасающими, если бы они у них были, но, по крайней мере, Алаймо и его мясникам не удалось уничтожить все население планеты.
Пройдет какое-то время, прежде чем они получат эти данные, мрачно подумал он. Однако, в отличие от Гобеленов, на этот раз они получат их. Не будет никакого сокрытия, никаких "исчезнувших" людей, которых просто замели под ковер и удобно исключили из официальных расследований. Администрация Ксенеаса только начинала разбирать завалы, составляя своего рода приблизительный подсчет общего числа жертв, но в конце концов они собирались отчитаться за каждого из них, и каждое имя осталось бы в памяти.
