— Так убрала бы тогда сама, — с раздражением бросил Каренин секретарше.
— Мне за это не платят, — ответила та вызывающе.
Каренин взбеленился. В этом неподобающем поведении своей подчиненной он усмотрел происки своего нового врага, который занял кресло, которое по справедливости должно было принадлежать ему. Каренина аж затрясло. Он выскочил из своего кабинета, словно ошпаренный. Ноги сами принесли его в кабинет нового министра. Он ринулся к его двери, но путь ему перегородила секретарша.
-Вячеслав Борисович занят.
— Мне срочно!
-Вам назначено?
— Да, — соврал Каренин.
— Одну минуточку, я проверю.
Секретарша подошла к столу и углубилась в свой кондуит. Воспользовавшись свободой, Каренин устремился в кабинет.
— Стойте, куда вы! У вас нет разрешения! — секретарша хотела воспрепятствовать его входу в кабинет, но Каренин отшвырнул ее в строну и шагнул во внутрь.
Сразу же вслед за ним, вбежала секретарша.
— Вячеслав Борисович! Я не пускала, но он зашел самовольно.
— Оставьте, пусть говорит, что ему нужно.
Секретарша тут же исчезла за дверью. Каренин остался один на один со своим противником. Тот смотрел на Каренина снисходительно-презрительно. Этот взгляд окончательно вывел Каренина из себя. Тяжело дыша, он приблизился к столу министра и сказал все, что о нем думал. Каренин обвинил его во всех смертных грехах, сказал, что новый министр самозванец, что на своем месте находится незаконно, не по причине своих заслуг, а потому что купил его. В завершении своей обличительной речи, Каренин пригрозил ему, что это дело так не оставит и пойдет жаловаться на него самому президенту.
Выпустив пар, Каренин удалился. Ему полегчало. Он был доволен собой, что не стал молчать, а смело заявил о своей позиции. Однако уже на следующий день он сильно засомневался в целесообразности своего импульсивного поступка. Он сам не понимал, что такое с ним вдруг приключилось. Какая муха его укусила, что он так безрассудно и неосторожно повел себя. Всегда сдержанный и рассчитывающий каждый свой шаг, его в тот день словно подменили, словно в него бес вселился. Какие последствия повлечет за собой его поступок? — без конца спрашивал себя Каренин и сам же отвечал на него: самые что ни есть плохие.
Тяжелые предчувствия не обманули Каренина. Ответный ход со стороны министра не заставил себя долго ждать. Каренина обвинили в нецелевом использовании бюджетных средств, назначили ревизию и чуть не отдали под суд. Каренина поставили перед выбором: либо он пишет заявление об увольнении по собственному желанию, либо против него будет возбуждено уголовное дело. Каренин долго не раздумывал и выбрал первый вариант.
XIV.
Анна сидела дома и смотрела телевизор. За окном уже сгустились сумерки, дочь уже давно спала, а Вронского еще не было. Все, как обычно. Анна уже свыклась со своим одиночеством и воспринимала его гораздо спокойнее, чем еще пару месяцев назад. Она почти приспособилась к новым обстоятельствам. Сначала она пробовала бунтовать, возмущаться, устраивать выяснения отношений с Вронским, но от этого ничего в ее жизни не менялось к лучшему, а вот к худшему — да. Ничего конструктивного в ее судьбу все эти треволнения не вносят. Наоборот, одни только неприятности и ощущение своего полного бессилия. Да и Вронскому такое ее поведение сильно досаждало. Анна видела, что он ждет от нее поддержки и понимания. Она долго не могла дать ему этого, а сейчас пришла к выводу, что напрасно так поступала. Она осознала это совершенно отчетливо, после того, как решила посмотреть на сложившуюся ситуацию с другой стороны, то есть глазами Вронского. Заняв эту позицию, Анна увидела свою непримиримость и жесткость, желание отстаивать только свои интересы. Анна удивилась сама себе. Отчего она поступала так эгоистично? Как будто весь мир должен вращаться только вокруг ее персоны. А почему не вокруг персоны Вронского? Чем она лучше его? Они вполне равноправные партнеры. Тем более, сейчас он занят важным делом, а она ничем.
Спросив себя об этом, Анна долго размышляла на эту тему, благо времени у нее было хоть отбавляй. Постепенно она пришла к выводу, что виновата во всем сама. Все, что с ней сейчас происходит, не плохо и не хорошо. Это просто жизнь. А вот ее собственные оценки этой жизни придают ей разные оттенки. Они делают ее плохой или хорошей. С какого-то времени Анна оценивала свои отношения с Вронским как не вполне удовлетворительными, не такими, какими она их ожидала увидеть, но потом она решила изменить свою точку зрения и отыскать в сложившейся ситуации что-либо положительное.
Анна принялась за дело и накопала столько достоинств в своей сегодняшней жизни, что просто оторопела от неожиданности. Еще недавно она их совсем не замечала, принимала за одни сплошные минусы, а сейчас она видит их же уже совсем в другом свете. Взять хотя бы тот факт, что она сидит без работы. Сначала Анна видела в этом одну сплошную зависимость от Вронского, а теперь воспринимает это по-другому. Она видит в этом возможность наслаждаться каждым прожитым днем, каждым приходящим мгновением, которые раньше пролетали мимо нее в круговерти сумасшедшей московской беготни и оставались за бортом ее сознания. Она не видела солнца над своей головой, огромного высокого, потрясающе красивого неба, не видела улыбки своего собственного ребенка, да много чего проходило мимо нее, оставаясь совершенно не замеченным. А теперь ей стали доступны все эти богатства. В конце концов, она стала просто элементарно высыпаться и выглядеть от этого значительно моложе. Анна заметила, что сидит с улыбкой на лице и не от того, что в это время на экране показывают комедию. Просто она последнее время стала гораздо чаще улыбаться.
Анна услышала, как к дому подъехала машина Вронского. Она бросила взгляд на часы. Сегодня он значительно раньше, чем обычно. Анна поправила прическу и поспешила навстречу входящему любовнику. Она встретила его улыбкой и нежным поцелуем и почувствовала, что он просто растаял от ее прикосновения. Все-таки гораздо приятней дарить любимому человеку радость, нежели неприятности, — мысленно отметила Анна.
— Проходи, я сейчас разогрею ужин, — сказала она и быстро прошла на кухню.
За столом Вронский попросил вина. Анна удивилась, но не стала спрашивать зачем. Достала бутылку и два бокала. Она тоже решила разделить с ним его желание выпить.
Однако Вронский не спешил наливать вино. Какое-то время он сидел молча, сосредоточившись на какой-то мысли.
— Анна, — наконец, произнес Вронский, — я принял одно решение и хочу, чтобы ты меня полностью поддержала на пути его осуществления.
Слова Вронского задели Анну за живое. Разве он не должен был сначала обсудить с ней его, если хочет ее поддержки? Не слишком ли часто он забывает посоветоваться с ней в принятии важных решений? Анна поймала себя на разгорающемся внутри нее недовольстве и раздражении, но, вспомнив о своем намерении поддерживать Вронского во всем и всегда, усилием воли остановила свое недовольство.
— Что за решение? — как можно беспечней спросила Анна.
— Я выдвигаю свою кандидатуру на пост губернатора на предстоящих выборах.
— Что? — Анна вздрогнула, как от удара хлыста. Вронский увидел, как потемнели ее глаза.
— Ты не одобряешь мое решение? — понял он.
Анна молчала, силясь обрести нарушенное этим внезапным сообщением равновесие.
— Я так и думал, — в голосе Вронского послышалось сильное разочарование.
Анна отвернулась в сторону. Она закусила губу, чтобы не расплакаться.
— Но почему? — Рука Вронского легла на руку Анны и нежно сжала ее пальцы.
— Я тебя и так редко вижу, боюсь, что перестану видеть совсем, — с горечью выдохнула Анна.
— Анна, пойм меня. Если не я, то кто? Политсовет нашей партии единогласно поддержал мою кандидатуру и обещал мне всемерную поддержку. Мы должны победить тех, кто сегодня у власти.
— Да, но почему именно ты? — порывисто произнесла Анна.— Ты не создан для такой должности. Там в чести коррупция и расчет. А ты не такой.
— Я положу предел всем этим безобразиям.
— Еще никому это не удавалось.
— Мне удастся. По крайней мере, я попробую. Я чувствую в себе силы и ответственность за людей, которые верят в меня.
— У тебя развился комплекс мессии. Ты не замечаешь? Те, кого ты собираешься вести за собой, тебя же потом и распнут. А я не Мария Магдалина, я не хочу оплакивать тебя. Ты нужен мне и своей дочери.
— Ты не права, Анна. Эти люди хотят того же, что и я. И они мне верят. И я уже все решил. Это нужно мне. В этом и только в этом я вижу смысл своей жизни,— сказал Вронский и разлил вино по бокалам. — Если ты со мной в этой борьбе, подними свой бокал и выпей со мной за удачу. — Вронский поднял бокал и с надеждой посмотрел на Анну.
Некоторое время она сидела без движения, затем медленно подняла бокал.
— За удачу, — тихо произнесла она. Они чокнулись и осушили свои бокалы до дна.
XV.
Выдвинув свою кандидатуру на пост губернатора, Вронский был готов ко всему. Он не сомневался, что нынешнее руководство губернии не оценит его патриотический порыв послужить на пользу отечеству и начнет ставить ему палки в колеса. Его это не пугало, а наоборот вызывало чувство азарта. Для него в первую очередь важно было заручиться поддержкой Анны на этом поприще. И вот теперь, когда она рядом с ним, он горы готов был свернуть, лишь бы поставленная цель упала к его ногам, как спелый плод. Давно он не испытывал такого драйва.
Претендентов на пост губернатора было трое. Нынешний губернатор, Вронский и еще один кандидат из рядов оппозиции. Правда, всем было известно, что этот третий был фигурой чисто символической. Он нужен был губернатору только для того, чтобы создать иллюзию конкурентной борьбы. Ни для кого не было секретом, что вся оппозиция в крае куплена и давно играет по правилам нынешнего руководства. Вронский же в отличии от этого подставного претендента был вполне реальным противником для нынешнего главы области. Он выступил на арену политической борьбы совершенно неожиданно и создал прецедент своим внезапным появлением, неуправляемостью и неподкупностью. Вронский сильно растревожил мирно спящее осиное гнездо губернаторских приспешников, они накинулись на него и стали с ожесточением жалить его, куда только можно. Вронский был в целом готов к этому. Но даже он, со своей готовностью ко всему не ожидал, чем для него это может обернуться.
Первый звонок прозвучал, когда его на одной из встреч с избирателями спросили о его семейном положении. Не придавая значения важности данного вопроса, Вронский ответил, как на духу, какие них отношения с Анной. Как выяснилось совсем скоро, он совершил непростительный промах. На следующий день после этой встречи по местному телевидению вышла программа, посвященная предстоящим выборам. В ней коротко прошлись по всем претендентам на должность губернатора. Вронский смотрел эту передачу на предвыборном участке и был поражен тем оценкам, которые неслись с экрана в его адрес.
В тот день он много нового и интересного узнал о своей персоне. Оказывается, он совершенно развратный и аморальный тип, открыто сожительствующий с женой всеми уважаемого в стране человека. Мало того, что он сбил бедную женщину с пути истинного и увел ее из семьи, так он, оказывается еще и настраивал ее против собственного сына, которого она, якобы подстрекаемая Вронским, бросила без всякого сожаления.
— Может ли такой человек, как Вронский, без стыда и совести, навести порядок в губернии, если он не способен навести порядок в своей собственной жизни? — вещала полная благородного негодования ведущая с экрана, — осмелимся ли мы, избиратели нашей любимой губернии, доверить ему свои судьбы, вверить в такие руки судьбы своих детей, если он так цинично разбивает чужие семьи и разлучает мать со своим сыном?
На этом месте Вронский выключил телевизор. Он представил, что происходит сейчас с Анной, если она, не дай бог, слушает сейчас эту передачу.
Анна слушала и была в полном шоке от увиденного. Этого она и боялась, когда услышала от Вронского о его решении баллотироваться на пост губернатора. Сейчас Анна отчетливо поняла, что это только первые ласточки на пути к губернаторскому креслу. Дальше будет еще хуже, в этом она не сомневалась. Но одно Анна знала отчетливо: если уж она приняла решение поддерживать Вронского, то отныне будет с ним до конца. Что бы ни произошло, она полна решимости быть ему верной подругой и советчицей.
XVI.
Вронский ехал домой и то и дело поглядывал в зеркальце заднего вида. За последние дни он уже привык к тому, что за ним непременно следует хвост. Те, кто следили, делали это совершенно открыто, нисколько не заморачиваясь на то, чтобы хоть как-то скрыть свое присутствие. Вронский отлично сознавал, что поступают они так сознательно, чтобы он постоянно пребывал в состоянии стресса. Когда ты являешься объектом слежки, это не может не отражаться на всей жизни. Невозможно предугадать, что случится в следующую минуту. И надо отдать этим ребятам должное, они хорошо выполняют поставленную перед ними задачу. Он ни минуты не чувствует себя спокойно, все время пребывает в напряжении. Когда он начинал предвыборную кампанию, понимал, что будет не просто. И все же не предвидел, что настолько окажется морально тяжело и прежде всего из-за того ушата грязи, который выливали на него подконтрольные губернатору газеты и местное телевидение. Иногда его охватывал настоящий ступор, когда он все это читал и слышал. Но все же находил в себе силы, чтобы преодолеть искушение все бросить к чертовой матери и забиться в какую-нибудь тихую и безопасную норку. Он и сам удивлялся, откуда в нем столько решимости? Раньше подобных качеств он в себе не замечал. Наоборот, ему скорей казалось, что ему не хватает смелости и решительности, с чем в определенной степени было связано не достаточно быстрое продвижение по службе.
И все же эта слежка выводила его из себя, она продолжалась не первый день, но привыкнуть к ней он все никак не мог. Вронский честно должен был себе признаться: он боялся. Ему же неизвестно, что замышляет губернатор и его опричники, а вдруг они решили покончить с ним? Про хозяина области, как говорят, любит он себя называть среди приближенных, ходят разные слухи. В том числе и весьма страшные, а именно об исчезновении его некоторых противников. Сегодня был человек, а завтра его нет. И никто не имеет представления, что стало с ним. Даже если эти слухи преувеличены, но то, что они циркулируют, уже говорит о многом.
Вронский уже был совсем близко от дома. Он в очередной раз взглянул в зеркальце и с облегчением заметил, что его непрошенный эскорт исчез. Обычно так они и поступали, прекращали слежку примерно за километр до его особняка. Значит, можно немного расслабиться, есть надежда, что этот день завершится для него благополучно, он останется жив.
Вронский въехал во двор, вышел из машины и направился к дому, гадая, в каком настроении пребывает сейчас Анна. Оно у нее, как погода на море, постоянно меняется. Угадать практически невозможно. А ведь были времена, когда она неизменно встречала его радостной улыбкой и блеском в глазах. Ох, уж этот блеск, он зажигал его мгновенно, как спичка облитый бензином костер. Но что об этом говорить, сейчас он радуется, если они общаются просто дружески, не ссорятся. Впрочем, надо быть справедливым, им сейчас обоим нелегко, такая огромная выпала на них огромная нагрузка.
