— Если мы действительно поняли друг друга, то я рад, — неожиданно произнес он. — Мы уже подъезжаем, не надо, чтобы нас видели в одной машине. Я вас высажу за квартал до университета. Саша, останови автомобиль, сам знаешь где.
Игорь вышел из лимузина и провожал его глазами до тех пор, пока он был виден. К нему пришла мысль, что он сам не представляет до конца, что же с ним случилось, какой огромный и неожиданный кульбит совершает его жизнь. Ее стремительный поток несет его, но куда, он до конца не знает. Но самое неприятное то, что он не чувствует силы ему противостоять.
63.
Виолетта позвонила Несмеянову и сказала, что придет на заседание их кружка. Это решение далось ей не просто, она долго размышляла — нужно ли посещать это странное мероприятие? Она чувствовала, что в свете ужесточения контроля над мыслями и поведениями граждан, участие в таких не совсем легальных собраний однажды может ей повредить. Но сомнения пересилило то, что Игорь однажды там побывал. Он не испугался, хотя для действующего губернатора это весьма сомнительное общество. Значит, и ей нужно быть там.
Виолетте открыл Несмеянов.
— Очень рад, что вы пришли, — сказал он.
— Вы сомневались?
— Если честно, то да.
— Но я же по телефону обещала.
— Но вы могли затем передумать. У нас было немало подобных случаев.
— Я стараюсь всегда выполнять свои обещания.
Несмеянов посмотрел на актрису — и ничего не сказал. Вместо этого взял молодую женщину за локоть и провел в комнате.
Кроме Несмеянова там расположились еще пять человек, четыре мужчины и одна девушка.
— Ребята, это прима нашего драматического театра — Виолетта, — представил ее Несмеянов.
Примой Виолетта еще не была, но опровергать повышение своего статуса не стала. Она решила, что в данном случае это не имеет никакого значения.
— Я рада вас видеть, — произнесла она.
— Знакомьтесь, это Геннадий, Владимир, Сережа, Паша и Ирина, — представил Анатолий своих друзей. — Виолетта, вы можете сесть, где хотите.
Виолетта села на ближайший к ней стул.
— Мы сегодня решили поговорить о войне, — сообщил Несмеянов. — Долго не хотели затрагивать эту тему, но война разгорается, в городе приходят все новые похоронки. Если вас смущает такой разговор, мы поймем, если вы нас покинете.
— Я готова вас слушать, — сказала Виолетта.
— Перед вашим приходом, как раз говорила Ирина. Ты можешь кратко пересказать для нашей гостьи то, что она не слышала.
— Конечно, Толя, я повторю. Я считаю, что настал момент, когда уже невозможно молчать или говорить на эту тему только между собой. Пора громко заявить о своей позиции. От нашего имени убивают людей в другой стране, которая не сделала нам ничего дурного. Просто кому-то что-то не понравилось в ней. Но это не повод для истребления ее граждан. Если мы не заявим, что против военных действий, то окончательно станем соучастниками этих преступлений. Не знаю, как кто, я лично не хочу быть соучастником. Я хочу, чтобы все знали, что я против этого.
— А о последствиях такого публичного заявления ты думаешь? — спросил один из присутствующих. Кажется, его зовут Владимир, припомнила Виолетта.
— Я же не идиотка, чтобы этого не понимать, — тут же отозвалась Ирина. — Или у тебя обо мне сложилось иное мнение?
— Послушайте, — вмешался сидящий рядом с Виолеттой Несмеянов, — я прекрасно понимаю чувства Ирины. Я сам так чувствую. Но надо все же быть реалистами, мы ничего по сути не сможем сделать. Нас сразу же скрутят.
— Да, скрутят, — согласилась Ирина. — Но не это главное?
— А что тогда? — спросил еще один молодой человек. Виолетта вспомнила, что его зовут Павел.
— Лучше находиться с чистой совестью в тюрьме, чем с грязной — на свободе, — решительно произнесла Ирина. — Я для себя эту дилемму решила.
Виолетта смотрела на девушку и не верила своим глазам — неужели в наше время еще существуют такие люди. Если быть честной, то она полагала, что подобный тип человека остался в прошлом. Никто не желает даже ради самой благородной и чистой цели жертвовать самым малым. А Ирина согласна поставить на кон свою свободу, чтобы остаться свободной личностью.
Жаркая дискуссия на эту тему продолжалось не меньше двух часов. Виолетта старалась не пропустить ни одного слова. Она словно бы погружалась совсем в иной мир, который разительно отличался от того, из которого она сюда пришла, и в который совсем скоро предстояло вернуться. Ей даже не верилось, что в большом современном городе можно увидеть таких людей, к тому же еще совсем молодых.
Проводить Виолетту вызвался Несмеянов. Она вызвала такси.
— Каково ваше впечатление? — поинтересовался он.
— Я поражена до самой глубины души. Если бы я была драматургом, то написала бы пьесу об Ирине.
— Эту пьесу никто бы не поставил у нас, — грустно проговорил Несмеянов. Он на секунду задумался. — Я знаю Ирину много лет, всегда считал ее замечательным человеком, но не представлял, что в ней таится такая неукротимость. Мы хотели пожениться, наметили день свадьбы, но она все отменила.
— Почему?
— Ира сказала, что в нынешней ситуации не стоит рисковать, лучше быть каждым самому по себе. Когда все изменится, тогда и поженимся.
— Вы любите ее, Анатолий? — спросила Виолетта.
Он серьезно посмотрел на нее.
— Если стоит кого-то любить, то только такую, как она. Я буду ждать ее столько, сколько понадобится.
— Я понимаю вас, — задумчиво проговорила Виолетта. — В какой-то степени я в такой же ситуации.
— Примерно я так и представлял, — кивнул головой Несмеянов.
Возле них остановилось такси.
— Спасибо вам за вечер, — поблагодарила Виолетта.
— Могу вас пригласить на следующее заседание, если вы не боитесь.
— Обязательно пригласите, Анатолий.
Она села в машину, Виолетта и Анатолий одновременно помахали друг другу.
62.
После всех этих бурных и неожиданных событий, Игорю казалось, что они и дальше станут развиваться в том же темпе. Но все произошло с точностью наоборот, Как на море после штора, наступило полное затишье. О нем словно бы забыли, никто его никуда не вызывал, ничего не предлагал. Жизнь снова вернулась в прежнюю колею; утром он отправлялся из общежития в университет, днем возвращался из университета в общежитие. Прервались контакты и с Татьяной, она не звонила ему, а он — ей. Хотя вспоминал Игорь ее довольно часто, точнее, ее девичьи прелести. Не общались они и со Златой, чему он отчасти даже радовался; ему было стыдно перед ней.
После занятий Игорь уже собирался отправляться домой, когда неожиданно позвонила секретарша и сказала, что его просит зайти к себе декан. Он сразу понял, что что-то случилось, так просто Жемга не стал бы его вызывать.
— Проходите и садитесь, Игорь, — вполне доброжелательно пригласил его декан. — Как у вас дела?
— Все хорошо, учусь.
Декан вдруг улыбнулся.
— То, что учитесь, это я знаю, все преподаватели хвалят вас в один голос. Надеюсь, сдадите сессию, как всегда, на отлично.
— Буду стараться, Евгений Леонидович.
Внезапно лицо Жемги переменилось, став серьезным.
— У меня есть для вас сообщение. Вы не следите за тем, что происходит с бывшим вашим преподавателем Елагиным?
— Он уехал — и все наши контакты прервались. Я ничего не знаю, что сейчас с ним. Вы говорили, что его в чем-то обвиняют. Что-то сейчас случилось?
— Можно сказать и так. Мне сегодня стало известно, что Елагин лишен российского гражданства.
Игорь с изумлением взглянул на декана.
— Но за что?
— За высказывания против действующей в стране власти, в первую очередь, против высших руководителей страны.
— Я ничего об этом не знал.
— Думаю, вы очень своевременно расстались.
Игорь на мгновение задумался.
— Получается, что он больше не сможет вернуться в Россию?
— Скорее всего, да. Его не просто лишили гражданство, на него уже точно завели уголовное дело. Его обвиняют в предательстве Родины, в клевете на нее.
— Эрнест Викторович уехал вместе с дочерью. Ее тоже лишили гражданство?
— Почему вас интересует дочь? — пристально посмотрел на него Жемга. — У вас были отношения?
— Мы просто дружили. Пару раз ходили гулять. И ничего более, — соврал Игорь.
— Что касается дочери, мне о ней ничего не известно. Но если вас интересует ее судьба, я узнаю, мне это не трудно.
— Буду вам признателен, — пробормотал Игорь.
— А почему не общаешься с Татьяной? — вдруг спросил декан. — Она несколько раз спрашивала о вас. Я был уверен, что вы друзья.
— Так и есть. Обязательно позвоню.
Жемга кивнул головой.
— О дочери Елагина я сообщу тебе завтра, — перешел Жемга на "ты". Запамятовал, как ее зовут.
— Злата.
Жемга что-то записал на листе бумаги. Затем посмотрел на Игоря.
— Уже скоро надо будет приниматься за работу. Все организационные процедуры почти завершены. Остались сущие пустяки.
Игорь ехал в общежитие. Он отдавал себе отчет в том, что сообщенная ему новость кардинально меняет его жизнь, окончательно отрезает от всего того, что было до этого. Значит, путь в страну для Эрнеста Викторовича закрыт. Впрочем, он сам его закрыл, уехав из России. Вряд ли в тот момент он думал, что навсегда, но затем, оказавшись на чужбине, стал поливать грязью нынешнюю власть. Он не мог не понимать, чем это для него кончится. Выходит, это был его осознанный выбор.
Но таким образом он подвел черту и под их отношения. Хотя в тот момент, когда он произносил все эти инвективы против своей страны, вряд ли думал об этом. Значит, ему, Игорю, ничего другого не остается, как перевернуть эту страницу своей жизни. А он в глубине души все же надеялся, что есть шанс, что все вернется на круги своя, он снова станет учеником Елагина и возлюбленным, а затем и мужем Златы. Но теперь эти надежды перешли в разряд призрачных.
На следующий день секретарша снова попросила его зайти в кабинет декана.
— Я узнал о судьбе этой твоей Златы, — произнес Жемга. — Никто ее гражданства не лишал.
У Игоря радостно заколотилось сердца, он взглянул на декана и увидел, что тот пристально наблюдает за ним.
— Я не все сказал, — проговорил Жемга. — Злата сама подала заявление об отказе от гражданства России. Прошение удовлетворено.
— Какое же у нее теперь гражданство? — не сдержал вопроса Игорь.
— Этого уже я не знаю. Если она живет в Америке, будет, наверное, добиваться американского подданства. Вот, собственно, все, что я хотел сейчас сказать.
Игорь вышел из кабинета декана. Он никак не мог разобрать, что же он чувствует, какая-то странная смесь огромной потери с облегчением. После того, как он узнал, что Злата добровольно отказалась от российского гражданства, между ними оборвались какие-то важные нити, которые еще соединяли их. Но с другой стороны, он не мог избавиться от ощущения какой-то безграничной утраты, которая лишает его, возможно, самого важного, что было в его жизни.
Игорь понимал, что ему нужно позвонить Татьяне; об этом ему ясно намекал Жемга. Игорь догадывался, что сближение с ней являются частью какого-то плана в отношении него. Несколько раз он даже доставал телефон, чтобы сделать звонок, но дело до него так и не доходило. Он сознавал, что желание ее увидеть больше базировалось на ее женских прелестях, чем на ней самой. Он ощущал внутри себя, как некая сила пока удерживает его от решительных действий. Если он сблизится с Татьяной, то это будет означать окончательный и безоговорочный переход на сторону тех, кого он считает для себя чужими.
А от этого чувства Игорь все никак не мог избавиться. Внутри него то и дело возникала схватка между двумя течениями. Одно тащила его назад, в мир Елагина и Златы, другая — вперед, где господствовали Жемга, Радугин и Татьяна. Эти два мира были абсолютно несовместимыми и непримиримыми, никакого компромисса между ними не могло быть. Но при этом эти два мира жили в нем, то и дело встречались, и каждая такая встреча заканчивалась поединком, в котором не было победителя.
Игорь знал, что долго так продолжаться не может, кто-то непременно выиграет эту битву. Он даже почти точно знал, кто именно. Он так устал от нищенского полуголодного существования, от проживания в тесной комнатке в общежитии со ставшим ему чужим человеком. Он не хочет, чтобы все это продолжалось всю жизнь. В такие минуты сами собой возникали яркие воспоминания об особняке Жемги. Не самый роскошный дом, но такой уютный, где есть буквально все для жилья. Он, Игорь, тоже хочет иметь такое пристанище. И чувствует, что со временем может стать его обладателем. Но для этого в качестве первого шага следует позвонить девушке, которая, судя по всему, ждет его звонка.
Но была еще одна причина, почему он откладывал звонок. Она даже имела фамилию Радугина. Буквально все, что тот говорил, вызывало в нем отторжение. И чем дальше, тем сильней. Помимо лекций он был вынужден посещать его семинары, и мучительно слушать его длинные разглагольствования. Игорь боялся, что преподаватель заставить его отвечать на задаваемые им вопросы, но Радугин все себя странно — он спрашивал всех, кроме него. С одной стороны Игорь был этому рад, с другой — не мог отделаться от ощущения, что такое его поведение таит для него какую-то угрозу. То, что Радугин так вел по отношению к нему, было не случайно, он явно готовился к к какому-то важному раунду их отношений.
Игорь все же позвонил Татьяне, так как откладывать звонок было уже просто неприлично. Он хотел ее пригласить на прогулку, но она даже не дала ему и слова сказать, а тут же предложила приехать к ним домой. Игорь решил, что нет смысла отказываться — и отправился в коттедж декана.
— Проходи, сейчас будем есть, — сообщила Татьяна, едва Игорь переступил порог дома. — Нину я предупредила, она уже накрывает. У нас есть десять минут. Пойдем ко мне.
Татьяна взяла Игоря за руку и повела за собой. Едва закрылась дверь ее комнаты, девушка прильнула к его губам.
Их губы не отрывались друг от друга те самые десять минут, что накрывала Нина на стол. Внезапно Татьяна сделала шаг назад.
— Пока все, — даже чересчур спокойно после таких жарких поцелуев произнесла она. — Идем обедать.
Когда Игорь увидел накрытый стол, глаза невольно полезли на лоб. Он был весь заставлен различными закусками, салатами, горячими блюдами. Такого обилия еды он еще ни разу не видел в своей жизни.
— Вы так всегда едите? — растерянно спросил он.
— Не всегда, но бывает, что еды еще больше. Папа любит разнообразие и обилие. Садись. Ешь все, что захочешь.
Игорь никак не мог определить, как ко всему этому следует относиться. Количеством еды на столе можно накормить пять, а то и семь человек, а они обедают вдвоем. Ясно же, что им все это ни за что не съесть. К тому же Татьяна немного полновата, ей лучше проявлять хотя бы небольшое воздержание.
— Ты наелся? — поинтересовалась Татьяна, когда они встали из-за стола.
— Так еще никогда не ел, — честно признался Игорь.
— Пойдем, — сказала Татьяна и взяла его за руки.
