Словно гигантский стальной хлыст, Забимару летел прямо в Ичиго. Лязгнула сталь, клинок Ренджи втянулся обратно для нового удара. Взвизгнул Ханатару, не на шутку испугался Гандзю.
— Кыш отсюда! — крикнул Ичиго, наблюдая за приближающимся клинком лейтенанта. Вновь противно лязгнула сталь.
— Я сказал, пошли вон! — заорал Куросаки, готовясь ловить третий удар. Ренджи орал во все горло, широко замахнулся и обрушил всю мощь своего клинка сверху на Ичиго.
Куросаки хмыкнул, шагнул вправо, уходя от чудовищного удара. Он был настолько сильным, что Забимару буквально вгрызся в каменную плитку. Впрочем, его все еще можно было легко вытащить. Ударом ноги, Ичиго пригвоздил стальной хлыст к земле.
— Кромсай, Зангетсу! — клинок трансформировался, лезвие засияло, напитанное духовной силой Ичиго. Гецуга Теншоу.
— Вот дерьмо! — сквозь стиснутые зубы прошипел Ренджи и отпрыгнул в сторону, оставив клинок на земле.
— Хадо номер тридцать один, Шаккахо! — красный шар энергии не слишком больших размеров устремился к Ичиго. Новая волна реяцу встретила его на середине пути. Громко бабахнуло. Куросаки развернулся. Краем глаза он заметил фигуру лейтенанта, сквозь облако дыма обходящего парня слева. Гецуга заставила его притормозить.
— Хадо номер тридцать один, Шаккахо! — отчаянно выкрикнул лейтенант. Совсем хилый шар красного пламени был размазан режущей волной реяцу. И пока Ичиго поднимал меч для нового удара, Ренджи сотворил новое кидо.
— Хадо номер четыре, Бьякурай! — белая молния прочертила воздух. В другом конце площади взорвалась часть стены. Перекатом Ичиго ушел в сторону, оставив Забимару лежать. Он бросился прямо, к рукояти зампакто. Туда же, куда и Ренджи.
Ичиго рубанул широко, с плеча. Рукоять лейтенантского зампакто осталась не тронутой. Ренджи сверлил врага взглядом, но сделать ничего не мог. Без своего Забимару он казался совсем беспомощным. Однако это было далеко не так.
Красноволосый замер напротив Ичиго, успокоил дыхание, встал в стойку, а затем принялся медленно, по кругу обходить рыжего.
"Забудь. Нужно сосредоточиться на этом ублюдке! Он же ничего мне не сделает, если я буду слишком близко. Победить в ближнем бою, и потом вернуть Забимару" — подумал Ренджи, всматриваясь в лицо противника.
Лейтенант бросился вперед, пригнулся, оказавшись прямо перед Ичиго. Не зря, Зангетсу пронесся над его головой. Ренджи подался вперед, перешел на близкую дистанцию и, не мешкая ни секунды, ударил врага коленом. Рыжий согнулся пополам, выронил из рук Зангетсу. Новый удар он встретил руками, как и следующий.
— А-а-а! — Ичиго вырвался, отпрыгнул назад. Бинт, обмотанный вокруг руки и тянущийся до самого Зангетсу, сильно мешал. Рыжий дернул за ткань, клинок подлетел поближе, но так и остался на земле.
Ренджи ударил кулаком ему в лицо, Куросаки уклонился и ответил тем же. Попал, но лишь краем. И тут же словил мордой тяжелый кулак лейтенанта. Ренджи оказался быстрее на этот раз. Ичиго получил в ухо раскрытой ладонью, на секунду потерял ориентацию. Закашлялся, Ренджи пробил в "солнышко", чтобы сбить дыхание. И еще один удар в морду, чтобы окончательно дезориентировать оппонента. Секундой позже Ичиго почувствовал палец врага, уткнувшийся ему чуть ниже ребер справа.
— Бьякурай! — крик рыжего слышала, наверное, даже Рукия. Боль немного отрезвила Куросаки.
Ренджи замешкался лишь на мгновение и бросился к своему клинку. Это и было его ошибкой. В ладонь Ичиго легла рукоять Зангетсу, он кинулся ему наперерез. Он был очень зол.
Ренджи был быстрее. Он успел наклониться и левой рукой схватить теплую рукоять Забимару. Опередил Ичиго всего на мгновение. С победной улыбкой на лице он увидел несущееся на него лезвие бритвенной остроты. Дернулся вправо, но увернуться уже не успел.
Забимару со звоном упал на камень. Его хозяин, получивший второй удар мечом, а после и удар ногой в живот и приземлился парой метров дальше. Ичиго сделал несколько шагов назад, после чего схватился рукой за бок, корчась от боли. Слетел шикай.
— Кто-то идет, Ичиго-сан! Быстрее, бежим! — кричал Ханатару. Гандзю подхватил родственника под руки и поволок в сторону спасительной канализации.
Лейтенант третьего отряда, Кира Изуру, во главе небольшой группы синигами бежал к месту проишествия. И ему становилось не по себе. Еще секунду назад здесь кипело сражение. Сейчас округу оглашал чей-то сорванный голос. Они подбежали ближе, на разрушенной площадке не было никого, кроме красноволосого синигами. Абарай Ренджи лежал на земле, из его глаз катились слезы. Стиснув зубы, он пытался зажать рану. Его косоде уже было измазано кровью, как и правая рука.
Один из бойцов позеленел и прижал кулак к морде. Сердце Киры сжалось.
— Быстрее! Окажите ему первую помощь! Перевяжите раны! — распорядился Кира. И пока Ренджи перевязывали, он сделал несколько шагов, наклонился и поднял Забимару. Клинок уже вернул себе изначальную форму. Аккуратно отсоединив лишнее, лейтенант третьего отряда пошел назад, к Абараи. Скоро его будут допрашивать. В одной руке Кира держал Забимару. В другой — руку Ренджи.
Несколько часов спустя.
— Готова? — спросил я, завязывая шнурки на ботинках. Черная кошка кивнула в ответ.
— Тогда пошли, — сказал я, поднявшись на ноги.
— Погоди! — окрикнула Йоруичи.
— Что?
— Что, если она умрет? — золотые глаза кошки словно светились в темноте.
— Импровизация.
— План у тебя, конечно... — проворчала киса.
— Какой есть. Кстати, ты долго еще будешь строить из себя животное? — раздраженно спросил я. Время уже поджимало.
— Да-да... сейчас... — миг, тело выгнула волна трансформации, и через несколько секунд передо мной стояла молодая девушка с фиолетовыми волосами.
— Одевайся. Скоро должно начаться...
Мы вышли через секретный вход в пещеру Урахары. Стояло раннее утро, солнце только-только выглядывало из-за горизонта, Сейритей окутывал туман и утренняя прохлада.
Ровно полчаса спустя, мы прятались у большой площади. Все получилось в точности, как я и думал. Труп Айзена Соске висел на стене одного из домов. Жаль, не настоящий. Лейтенанты появились через час. Можно было даже близко не подходить. Вопль Хинамори был слышен аж у самой башни Раскаянья.
— Идем, — я кивнул головой, мы поспешили убраться отсюда.
Айзен, видимо, решил поразвлечься. Потому что сделать вид, будто капитана пригвоздили к стене его же зампакто могло быть или полным идиотизмом, или тонкой издевкой. Мол, мой гипноз настолько крут, что ни у кого не возникнет сомнений в подлинности тела.
Мы же, тем временем, убедившись, что все уже началось, направлялись к Башне. Оба в скрывающих реяцу плащах. Все должно пройти тихо и незаметно.
— Откройся, Куукан... — прошептал я, призывая клинок.
К счастью, охраняло башню всего два человека, вырубить которых без лишнего шума большого труда не составило. Теперь — главная часть представления. Забежать по воздуху к нужному окну и убедиться, что человек, сидящий за ним именно тот, кто тебе нужен. Найдя взглядом Рукю, я помахал ей рукой, привлекая внимание. Глаза Кучики, облаченной в белое кимоно, расширились. Она уже открыла рот, чтобы сказать что-то, но не успела. Портал перед её носом я открыл раньше, быстро просунул руку, схватил за воротник кимоно и вытянул наружу. Куукан исчез.
— А! М-ммм! — Она пыталась кричать. Пришлось заткнуть рот. Шунпо.
Мы приземлились в тени деревьев, в лесу, под холмом Соукиоку. Здесь все еще стоял туман, почти рассеявшийся наверху. В лесу было прохладно и пустынно. Даже птицы молчали.
— Приступим, — я откинул капюшон.
— Изаму-сан?! — Кучики выглядела удивленной, — зачем вы пришли сюда?! Ради меня?! Зачем...
— Заткнись, пожалуйста, — раздраженно ответил я. Рукия выглядела удивленной. Она явно не ожидала такого ответа.
— Девочка, — мягко начала Йоруичи, — так уж вышло, что за твою жизнь печется лишь Ичиго. И...
— Начинай, — сказал я, снимая плащ. Йоруичи хлопнула в ладоши, вокруг нас выросли стенки барьера. Красный куб изолировал нас от внешнего мира, я полностью снял плащ, закатил правый рукав кимоно.
— Что в-вы... — Рукия попятилась назад. Я шептал слова заклинания. Рука покрывалась зеленой корой, превращалась в древесную. Не прерываясь, я двинулся к Кучики. Девочка попыталась убежать, но была поймана левой рукой за шиворот. Из земли выстрелили во все стороны корни. Не мешкая, я вогнал правую руку внутрь её тела. Черная дыра зияла в груди Рукии, её глаза остекленели. Девушка не дышала. Где же... где же оно...
Рука нащупала гладкий граненный камешек. Да! Сжав Хоугиоку в руке, я вытащил его из тела заключенной. Безвольной куклой Рукия упала на землю. Моя рука вернулась в норму. Черная дыра в груди девушки затянулась, через пару секунд она начала дышать. Я вздохнул с облегчением.
— Юмэ, — мягко провел рукой над головой Рукии. Пусть поспит. Ей полезно. Я накинул плащ, Йоруичи сняла барьер.
— Отнеси её обратно в башню, — девушка кивнула и, подхватив Кучики на руки, исчезла. Я же убрал драгоценное Хоугиоку в специальную коробочку, а её — во внутренний карман, спрятанный почти у самого сердца. Я не расстанусь с этим камнем, пока все не закончится.
— Фух... все прошло как-то даже слишком просто... — прошептал я, опустившись на землю под деревом.
Половина дела в шляпе. Пути назад у Соске нет, а про то, что его драгоценный камушек уже не там, где должен лежать, он не знает. Подстраховались мы хорошо. Осталось только дождаться момента казни, точнее, её срыва, так как Ичиго в любом случае туда направится и останавливать его будет в высшей степени глупо. Пока в Обществе Душ царит хаос, дела делаются в миллион раз легче.
Интересно, Рангику уже заглянула к Совету? Наверное, нет. Надо будет завтра спросить её на этот счет. А пока... пора навестить старых знакомых. Идти, правда, далековато, но это ничего. Справимся.
* * *
Капитан Киораку направлялся в гости к старому другу. Он только что посетил первый отряд, где выслушал все детали по делу о смерти Айзена Соске и желал расслабиться. Походы из одной части Сейритей в другую, собрание Капитанов и вся эта болтовня его ужасно утомила. К сожалению, Нанао не высказала желания сопровождать его аж до бараков тринадцатого отряда. Сославшись на работу, девушка оставила капитана одного. Вот и брел Киораку, в гордом одиночестве, под безжалостными лучами солнца, которое уже миновало зенит.
Чтобы добраться до домика у озера с карпами, где любил проводить время Джууширо, Шисуи пришлось пройти сквозь небольшой лесок по проложенной лет пятьдесят назад каменной дорожке. Иногда, ему казалось, что построили эту дорожку исключительно для него. Кроме него по ней практически никто не ходил. Обычные синигами предпочитали шунпо неспешной прогулке, ведь капитана по пустякам не беспокоят. Пройдя примерно половину пути, Шисуи остановился. Прислушался к шуму деревьев, посмотрел на небо, тяжело вздохнул и ухватился за рукоять зампакто.
— Выходи, — спокойно сказал он, — я знаю, ты где-то здесь, — вакидзаси покинул ножны. Справа хрустнула ветка. Быстро обернувшись, мужчина увидел высокого человека в плаще. Лицо скрывал глубокий капюшон. Незнакомец показал раскрытые ладони. Аккуратно поднял левую руку, открыл лицо.
— Я пришел с миром.
— Изаму-сан? — Киораку был удивлен. Впрочем, вакидзаси он убирать не спешил.
— Да, это я, — собеседник все еще держал руки на виду.
— Так значит это, кхм, "Вторжение", ваших рук дело?
— Я имею к этому отношение. И нет, к смерти Соске мы непричастны.
Киораку прищурился.
— Да? И почему я должен в это поверить?
— Хотя бы потому, что прикончить капитана посреди Сейритей и пригвоздить его на площади настолько незаметно и тихо, что никто даже не проснулся, у меня бы точно не вышло.
На Шисуи словно снизошло озарение. И действительно. Битвы капитанов тихими не бывают по определению. Хоть кто-нибудь, но успел бы поднять тревогу. Да и следы битвы остались бы. И как он ничего этого не заметил?
— Еще факт. Соске был убит собственным зампакто. Разве такое возможно?
"Почему никого это не смутило? И почему я не заметил ничего необычного. Хотя тело могли прибить и после смерти. Не факт, что орудием убийства был именно его меч" — подумал Шисуи. Но вслух сказал другое, изобразив легкое удивление.
— Неужели ты хочешь сказать, что...
— Да. Он все еще жив. Но я пришел узнать кое-что другое.
— М?
— Что Укитаке планирует делать с казнью Кучики. У нас с ним различные представления о правильности, но... — Киораку насторожился. О том, что им обоим не слишком нравилось обвинение Рукии знало не так уж много людей. А о том, что Джууширо планировал срыв, знал только он.
— Мы не решили. Пока. Все зависит от развития событий. Может, удастся добиться помилования...
Изаму усмехнулся.
— Нет? Откуда такие сведения? — прищурился Киораку.
— Спросите капитана Мацумото...
Шисуи начал было говорить. Он хотел узнать, почему именно капитан Мацумото. Но всплеск духовной энергии отвлек их обоих. Кучики Бьякуя...
"Башня Раскаянья недалеко", — подумал Киораку. Где-то далеко, за деревьями, на грани чувствительности он уловил еще один всплеск. Это уже был Джууширо.
— Я, пожалуй, пойду. Ваш друг приближается. Передавайте ему привет, — махнув рукой на прощание, мужчина исчез. Шисуи не стал преследовать. Вместо этого он вернул клинок в ножны, отряхнул немного запылившееся по дороге кимоно и обернулся в сторону жилья Укитаке. Несколько секунд спустя, на дороге показался беловолосый капитан. Он ужасно торопился...
В то же время, на мосту, ведущем в Башню.
— Мы пропали... — прошептал Гандзю, отпустив брыкавшуюся девушку.
— Эта реяцу...
— Брат... — прошептала она.
— Женщина, я говорил тебе убегать! Какого черта ты сопротивлялась, тупая корова?! — закричал Гандзю.
— Гандзю-сан! Не говорите так о Рукии! — вступился Ханатаро.
— Из-за этой дуры мы все погибнем! У нас был шанс перебежать через мост!
После недолгих пререканий, Гандзю стоял на мосту. Прямо напротив него, с противоположного конца неспешным шагом приближался мужчина в капитанском Хаори.
"Вот и все. Сейчас я и сдохну!" — думал Гандзю, глядя на врага. В руке он сжимал одну из своих многочисленных перцовых бомб.
— Я то думал, что за искусный воин скрывает свою реяцу, чтобы пробраться сюда незамеченным... а это оказалась всего лишь мелюзга, — он говорил спокойно и неторопливо. А у Гандзю уже дрожали колени. Титаническим усилием воли он переступил через сковавший его страх и швырнул бомбу под ноги капитану. Правда, взрыв раздался где-то под мостом. Справа. Всю адскую смесь разнесло ветром.
— Проваливай отсюда, — брезгливо поморщившись, сказал Бьякуя, — мараться о тебя не хочу.
Гандзю ухмыльнулся. Что-то щелкнуло внутри него и заставило выпрямиться во весь рост. Даже коленки дрожать перестали.
— В семье Шиба отродясь не было трусов!
Глаза Бьякуи опасно сощурились.
— Шиба, говоришь... — губы чуть-чуть растянулись в ухмылке, — тогда я не могу оставить тебя в живых.
