Но вместо этого случился Майдан. И уже в 2005 году — рост ВВП сократился до 2,4 % (с 2000 по 2004 год совокупный рост 42 %) — инвесторы люди циничные, и революции всех родов и видов ох как не любят.
2000-2004 Украина. Приватизация
Приватизация в Украине этого периода — наиболее скандальный этап приватизации. В отличие от первого этапа — здесь продавались пакеты акций флагманов индустрии. Особенно плодовитым на приватизационные сделки века оказался период 2003 — 2004 годов — в ожидании смены власти неформальных собственников уже не устраивало существующее положение дел и им был нужен законный правовой титул.
Весной 2003 года зятю Л. Кучмы В Пинчуку за 405,5 млн. гривен было продано 25 % акций Никопольского завода ферросплавов и еще 25 % — передано в управление и потом продано на непрозрачных условиях
В июне 2004 года — тот же В. Пинчук и Р. Ахметов за 802 миллиона долларов купили крупнейший в Европе металлургический комбинат Криворожсталь. Через год его продадут за 4,8 миллиарда долларов.
Всего за 2003-2004 год было приватизировано почти два десятка крупнейших промышленных предприятий Украины, при этом БСМ (В. Пинчук) приобрел 8 предприятий не считая Криворожстали, Интерпайп — четыре, Индустриальный союз Донбасса — три, Приват — тоже три.
При этом, до 2005 года за все время приватизации украинский бюджет получил всего 1,2 миллиарда долларов, то есть ровно в 4 раза меньше, чем была продана одна Криворожсталь.
Понятно, что такого рода непрозрачная приватизация, чемпионом в которой становится зять президента — не могла добавить ни доверия народа к власти, ни экономической стабильности в стране.
Итог. Промежуточный
А закончить рассказ об Украине девяностых, я хочу, приведя интервью Виктора Ющенко, которое он дал газете Зеркало недели в 2000 году. Интервью программное, фактически это старт похода Виктора Ющенко на штурм Банковой. Называется: "Мы девять лет жили аморально"...
http://gazeta.zn.ua/ARCHIVE/viktor_yuschenko_my_devyat_let_zhili_amoralno.html
В поисках ответа на вопрос, почему за восемь лет независимости Украина так и не стала на путь экономического роста, эксперты так и не пришли к окончательному выводу. Кое-кто считает, что такой срок слишком мал для серьезных достижений в экономике. Между тем, некоторые экономисты стран-соседей, сумевшие за такой же срок поднять экономические показатели своих государств на очень высокий уровень, убеждены, что сделать экономику Украины процветающей было и остается невозможно в связи с некачественными кадрами во властных структурах, их принципиальной неготовностью к преобразованиям. И вот Украина получила новогодний подарок — премьера Ющенко, имеющего реноме суперспециалиста, суперпатриота и просто хорошего человека. Он импозантен, именно поэтому многие женщины в него немного влюблены. Он не интриган, поэтому его так легко приняла большая политика. И, кажется, он порядочный человек с мощной энергетикой. Думаю, в нашей политике ему будет не очень-то легко. Он не любит говорить лишнее, а обещать — тем более. Ющенко нужно просто чувствовать.
— На днях в транспорте я стала свидетелем живого обсуждения утверждения вашей кандидатуры на пост главы правительства. Рядовые граждане говорили, что, мол, наконец Украина получила премьера, которого можно не стыдиться. Они готовы затянуть свои пояса и еще немного потерпеть. Вам доверяют, на вас, соответственно, возлагают большие надежды. Как долго нужно ждать улучшения жизни и что уже успело сделать правительство Ющенко?
— Прежде всего, мне приятно об этом слышать. Говоря о правительстве и лейтмотиве его работы, вы, вероятно, чувствуете, что сегодня нет большой очереди желающих поработать в нем. Во многих вещах мы разочаровались, во многих вопросах зашли в тупик. Это даже сформировало определенное социальное поведение людей — апатию, недоверие, беззащитность и безнадежность. Поэтому чувства мои — противоречивые. Не могу сказать, что доволен новой должностью. Но я благодарен людям за такие слова. Это очень сильные сигналы, от которых у меня, как от молитвы, щемит сердце. Спасибо за это и от имени моих коллег. Безусловно, главная задача нового правительства — сделать жизнь украинцев достойной. Насколько нам это удастся — покажет время.
— А по каким параметрам формировалось правительство?
— Прежде всего отдавали предпочтение кандидатурам, идейно преданным интересам Украины во всех сферах. Тема панукраинства должна стать фундаментом, на котором будет осуществляться дальнейшее строительство нашей государственности. Естественно, это должны быть профессионалы с чистыми руками. Подбор кадров по этим принципам, разумеется, нелегкая задача. Кто-то из них имеет талант, пережил определенную ревизию, покаялся и готов честно и искренне служить Украине. Я очень хотел бы, чтобы в моем правительстве таким людям была зеленая дорога. Если люди способны покаяться, это заслуживает уважения. Имею в виду грехи не только в буквальном смысле. Улучшение политической позиции, признание своих ошибок — это тоже покаяние. Нам не построить ничего доброго в обстановке непрерывных распрей, разделения общества на левых и правых. Необходимо изменяться, каяться и искать компромисс. В моем правительстве будет работать молодое поколение.
— Вы сами подбирали себе команду?
— Да. Такие условия создал для меня Президент.
— Чувствуете ли давление со стороны тех или иных политических группировок?
— Не могу назвать происходящее давлением. Естественно, есть определенные политические и экономические интересы. Но я не оценивал бы ситуацию как сепаратную форму решения этого вопроса. В конце концов, политическая жизнь предполагает такой подход к делу. Хорошо, если мое мнение совпадает с позицией той или иной силы. Это сразу же дает правительству точку опоры. Я с уважением отношусь к консультационным процессам, не стремлюсь кардинально изменять принципы и не веду сепаратных переговоров. Все предложения должны подаваться и рассматриваться в прозрачной процедуре. В целом, процессом подбора кадров я доволен и благодарен Президенту и политическим силам за компромисс в формировании правительства.
— Многие эксперты утверждают, что текущий год будет очень тяжелым для экономики Украины из-за больших внешних и внутренних долговых обязательств. Если да, то каким образом ситуацию можно смягчить?
— Да, два следующих года в области национальных финансов будут самыми сложными за всю новейшую историю Украины. Но эта ситуация является совершенно логичной. Мы девять лет жили аморально. Не имея сильных политических позиций, политического альянса, был сформирован климат политической безответственности. Парламент, не имея политического большинства, позволял себе принимать дефицит бюджета по собственному усмотрению. Скажем, в 92-м году был принят дефицит в размере 13,9%! Если мы сознательно определили такой дефицит, то это значит, что мы сознательно шли на новые заимствования из внутреннего рынка. Такого уровня дефицита бюджета не было даже в Советском Союзе во время Отечественной войны. Такая развращенность сформировалась именно на почве политической безответственности. Может ли кто-нибудь сейчас назвать политическую силу, ответственную за ситуацию в 92-м году, в 93-м, 96-м? Нет. Такой силы просто не существует. Поэтому вопрос о необходимости формирования политического большинства особенно актуален. Да и вообще, иметь в центре Европы парламент без политического большинства — непозволительная роскошь.
— Кстати, о парламенте. Сейчас одни политические силы навязывают идею необходимости роспуска Верховной Рады. Другие — настаивают на необходимости срочного формирования парламентского большинства. Где выход из этой ситуации?
— Думаю, нужно выстроить четкую логическую схему формирования парламентского большинства, которое в реальных политических условиях разделило бы с правительством ответственность за эффективность текущей политики. Убежден, что такое парламентское большинство будет создано, поскольку все понимают: иного выхода нет. В конце концов, парламентарии также небезразличны к своему месту под солнцем, в том числе и политическому. Если же этого не произойдет, то, безусловно, придется применять меры. Какие именно — подскажет текущий момент. Но прежде всего считаю: необходимо вести диалог, поскольку он является неотъемлемой частью политической жизни. Мы должны ежедневно напоминать о необходимости большинства в парламенте. Убежден, если бы каждый украинец проникся этой идеей, то политики начали бы на нее работать. А пока нужно самим гражданам объяснять, что это механизм, без которого народовластие не может состояться, а демократия — реализоваться. Ведь за любой процесс должен кто-то отвечать. Сейчас, например, мы стоим перед бюджетом-2000, фискальными проблемами и т.д. Сами по себе эти проблемы не являются роковыми, но могут таковыми стать, если принятие бюджета или иных законодательных актов затянется на неделю. Гражданин должен это чувствовать и отслеживать. Должен быть высокий уровень политической культуры у всех граждан. Я сторонник диалога, компромисса, но если это не помогает, то нужно оказывать давление на политиков, чтобы они определялись, формировались и несли ответственность. Тогда они могут стать эффективной силой в обществе.
— Виктор Андреевич, вернемся к проблеме долговых обязательств. В каком состоянии сейчас отношения Украины с международными финансовыми институтами в целом и Международным валютным фондом в частности?
— Эти отношения за последние четыре месяца никаких ресурсов Украине не дали ни со стороны Всемирного банка, ни со стороны МВФ. Это, конечно, не "холодная война". Но базовые кредиторы желали бы видеть эффективные изменения, а уж тогда продолжать кредитование. Долговая проблема-2000 возникла потому, что еще с 92-го года не было четкого мониторинга государственных финансовых интересов. В сфере использования денег господствовал бардак. Государство потребляло больше, чем зарабатывало, жило не по средствам. Такая вседозволенность привела к потере вкладов и обнищанию населения. Государство забрало оборотные средства у бизнеса и, по сути, вступило в конфликт с обществом. Естественно, никаким кредиторам это понравиться не может. Государство должно придерживаться стиля поведения цивилизованного участника рынка. Выходя на рынок денег, оно должно брать в долг так же, как любой завод или компания. Даже больше, оно должно быть кристально честным по отношению к своим обязательствам. Тогда условия кредитования становятся мягче, проценты снижаются и все это идет на пользу государству. Поскольку все знают, что категория "государство" — понятие вечное. Завод может стать банкротом. А государство никогда не будет уничтожено. Оно может быть банкротом, но как институт — это категория вечная. А поскольку оно вечно и имеет преемственность, то условия займов государства и уровень государственных гарантий должны быть особенно прозрачными. Государственные займы самые дешевые, самые распространенные, поскольку государству все доверяют. Оно регулярно платит. Украина все это потеряла. У нас все наоборот. С нами тяжело иметь дело. Наше государство легко обманывало граждан, оно постоянно обманывало бизнес. Бойся такого государства.
— Каким образом Украина сама могла бы зарабатывать себе на жизнь? Какие отрасли, по вашему мнению, являются приоритетными и как вы вообще оцениваете экономический потенциал Украины?
— Не могу объективно говорить об Украине хотя бы потому, что бесконечно ее люблю. Поэтому могу лишь сказать, что потенциал у нее уникальный. Это очень оригинальный для Европы рынок. Все уже прошли приватизационные и другие преобразования. Наша страна пока остается этаким любопытным "аборигеном", который может много чего дать миру. Но здесь очень важно, чтобы Украина проводила горькую, но честную политику, особенно в сфере финансов. Политики должны набраться мужества и откровенно сказать, на какой уровень потребления можно рассчитывать. И первейшая наша задача этого года — сбалансировать расходы и доходы. Нам необходимо поставить государственное потребление в прямую зависимость от доходов и поступлений. Мы обязаны сместить акценты — в центре должен стоять бизнес, создающий ресурсы, платящий налоги, благодаря которым содержатся пенсионеры, военнослужащие и т.д. Иначе говоря, первичность бизнеса, первичность частных интересов людей и вторичность интересов государства. До сих пор у нас все было наоборот. Мы словно "облако в штанах" возвеличили государство. От имени государства мы проводили жесткую фискальную политику, осуществляли национализацию, деприватизацию... ну и зашли в тупик. Поскольку это конфликт интересов. Государство должно обеспечивать гармонию общественных, социальных и частных интересов. Все нужно расставить на свои места. И я снова подчеркиваю, что начинать нужно прежде всего с ограничения расходов. Государство должно серьезно сократить свои непродуктивные функции.
— А как это должно предметно выглядеть?
— Возьмем конкретный пример — сферу образования. Эта отрасль очень запущена, особенно начальное и среднее образование. Вроде бы потому, что нет денег. Но возьмем другую параллель. У нас директоров и руководящего состава во всей системе образования больше, чем самих учителей. Такого нет нигде в мире. И люди эти никаких полезных функций не выполняют. Когда я еду к маме в село, то проезжаю через маленький хутор Зеленый, где есть школа, есть персонал, а самих учеников — человек 15. Но школа отапливается, обеспечивает оплату труда обслуживающему персоналу и учителям. Почему бы не организовать в данном случае транспорт для перевозки этих 15 детей в нормальную общеобразовательную школу в соседнее село. Это будет выгодно не только экономически. Ведь такая система искажает саму структуру образования. Необходимо понять, что такую неструктурированную сферу не в состоянии профинансировать ни один бюджет мира. И это лишь маленький пример, в остальных областях происходит то же. Именно поэтому правительство должно на каждый участок поставить патриота, понимающего, что разумное функционирование той или иной государственной сферы принесет блага людям, повысит стандарты медицинского, пенсионного, образовательного обеспечения и т.д. Сегодня имеет место напряженный конфликт между уровнями управления, ветвями власти... Нас долго приучали к тому, что, работая, например, в бюджетной сфере, ты должен израсходовать выделенные тебе ресурсы. Советский принцип хозяйствования: потрать все, иначе в следующем году тебе дадут меньше. И этот принцип проник в наши духовные сферы. До сих пор не можем избавиться от этой привычки. Мы построили систему на расходном принципе, поэтому функция государства стала очень неэффективной. Мы уже не получаем де-факто государственную медицинскую помощь, возникли проблемы и в сфере образования. Сегодня уже любая государственная сфера фактически оплачивается людьми.
