Задворки порта. Песок на асфальте, песок на бетоне, чуть подсоленный влажный воздух, застывшее на западе солнце. Ветер, чайки, звуки работы неспешных машин.
— Давайте прогуляемся, — предложил Виктор. — Много ли ты освоил?
— Пока — только перемещение и кое-какие фокусы с водой, — отчитался Танк. — Перемещение тяжело даётся, надо тренироваться.
— Я тоже пыталась, но пока не получается.
— Я осваивал ударные формы: вода, воздух, — рапортовал Моав.
— Ну, вы даёте, ребята! Прямо счастье, какие способные да самостоятельные! Ладно, кто как считает, почему он на нас озлился?
— Я думаю, — почесав в затылке, начал Моав, — что он не озлился, а что-то задумал. И в Гильдии этот финт провернул, чтобы все его полюбили, как родного. Видно, захотел, чтобы и мы все у него в кармане были.
— Расслабился ты, начальник, раз он над тобою верх взял, — проговорил Танк. — Он же всего лишь маг! А ты архимага под орех разделал.
— К слову, он не простой маг, а наполовину кудесник.
— Ой, — сказала Женечка. — И как же от него отвязаться?
— Пока не знаю. Сначала я хочу узнать, чего ему надо. Он меня ещё и своей откровенностью успокоил... Хотя её немного было. А зачем мы в город-то пришли?
— Ты решил, что это как раз "подальше", — напомнил Танк.
— Точно. Давайте хотя б про "Узурпаторов" разведаем да про островок под застройку.
Дальше, к мосту через протоку, ведущему к центру города. Разговор не клеится. Что-то тихое и молчаливое повисло над группой кудесника, словно все, как по команде, осознают: путешествие оказалось бессмысленным, они теперь изгнанники, беглецы, кочевники, и нежданная беда может выползти из-за каждого дома.
Надо узнать, насколько Викки ограничен в способностях кудесника. Тот хлопок по плечу, по сути, и был очаровывающим заклинанием. И оно уж никак не стандартное. Насквозь странный маг. Самолюбивый, самоуверенный, с часто вылезающей презрительной ухмылкой. А ещё предприимчивый, активный, решительный. Может, он и не очаровывал подводных магов: у него хватило бы и шарма, и деловых качеств, чтобы быстро стать ценным и незаменимым. Зачем же он так грубо форсировал ситуацию с Виктором? Ведь был даже шанс подружиться!
— С чего начнём? — прервал молчание Моав.
— Я бы взялся за бродяг.
— Почему бы и нет.
Ажурная белая металлическая дуга пешеходного моста заканчивалась на небольшой площади. Потрёпанный жизнью дедок сидел на старом одеяле. Быстро приближающаяся группа привлекла его внимание, загорелая рука без мизинца и безымянного вытянулась, прося милостыню. Виктор достал десятку и подал старику. Рука вздрогнула, жадно схватила банкноту; рот, прячущийся в грязной бороде, забормотал слова благодарности. Вспомнился чинный дядя Федя. Да уж, разные есть бродяги.
— Дедушка, нужна услуга, — мягко сказал Виктор.
— Да? — бродяга удивился и растерялся. — Но я без... — он развёл руками, затем очертил ими дрожащий овал.
— Не страшно, — успокоил его кудесник. — Нас интересуют "Узурпаторы".
Старик шарахнулся назад, затем огляделся и прошептал:
— Вы тоже на этот контракт клюнули? Зря, ребятки...
— Почему? — спросил Танк, подступил к бродяге и присел на корточки.
— Думаете, он просто так там желтеет?
— Он что, считает, что у нас кишка... — начал Моав, но Виктор его прервал:
— Многие уже пробовали?
— Зимой две компании было. А легавые после каждого раза новую бумажку вешают.
— Легавые... — пробормотал Виктор. — Расскажи всё-таки. Мы только одним глазком глянем.
— Эх, сорвиголовы... — бродяга вздохнул. — Хоть бы девчонку оставили...
Снова в порт. Одним глазком, ага.
— Кто ещё думает, что у этих непобедимых есть маг? — вполголоса спросил кудесник.
— Весьма вероятно. — Моав хмыкнул. — Дрейка вон сколько лет достать не могли!
— Значит, или Орден совсем тупой, что до этого не догадался, или тут что-то вроде ловли на живца.
— Интересно, что стало с другими группами? Вить, а мы точно только в разведку идём?
— Жень, у них должен быть маг. Это может быть странная подстава Чёрных. А может и не быть. И я вообще не понимаю, что за политику здесь ведут Чёрные! А о предположения я уж всю голову сломал. В общем, не поговорим с этими Узурпаторами — не узнаем.
И всё-таки самоуверенности прибавилось. Есть, с чего, конечно: растём-с...
База страшной-престрашной банды, глотающей целиком и без остатка группы охотников за головами, пыталась быть скрытной. Понятно, конечно, что если по одним дальним закоулкам портовых строений идут автомобильные следы, а по другим — нет, то это о чём-то говорит. Следы растекались по дорожкам, как река по дельте, из одного источника. Но наверняка, входов к Узурпаторам больше одного.
Похоже, именно частые "набеги силы бранной" заставили их найти такое место, в котором камеры заметят пришельцев задолго до того, как те подберутся на расстояние выстрела или действия заклинания. Крыса дала загнать себя в лабиринт и теперь показывала из-за каждого угла набор зубов, восстанавливающихся с отменной скоростью.
Соратники шли, укрытые для экономности одним общим щитом. Точнее, укутанные несколькими щитами. Как показать, что идёшь на переговоры? На металлический штырь повесили белую футболку Моава с надписью "Сады прекрасны, но я люблю драться". Вывернули наизнанку, чтобы спрятать провокационную надпись.
Виктор сообщил команде о своих намереньях:
— Будут агрессивны — порвём их.
— Будут, — заверил Танк, указывая на камеру.
— Стоп!
Команда застыла, а кудесник, прощупывавший дорогу впереди, дистанционно вырыл мину и перетащил в глубину заброшенного дома с разбитыми окнами.
— Вообще-то, тоже запрещены, — сообщил Моав. — А твой щит устоит под взрывом, если что?
— Поздновато ты такие вопросы задаёшь! — ответила за Виктора Женя.
— Мы почти неуязвимы, — успокоил кудесник. — В этом коконе нас может швырять и бросать, но не убьёт. Пока я в сознании.
— Теперь всё понятно, — проговорил боец, осматриваясь вокруг с усиленным энтузиазмом. — Жаль, я ещё не научился прыгать...
Следы становились чётче и чаще. То ещё местечко: будто всё вокруг специально вымерло, чтобы создать зону отчуждения, наблюдения, опасности. Направо. Узурпаторы никого не пытались обмануть. Всё предупреждало: "Не лезь, дальше лучше не будет!"
— Боюсь, приём будет недобрым, — кудесник вздохнул. — И вряд ли белая тряпица кого-то впечатлит.
— С мертвецами проще договариваться, — тоном знатока произнёс Моав. — Они уже на всё согласны.
Короткая финальная прямая — тридцать метров. Сплошные двухэтажные стены с заботливо заложенными оконными проёмами, пара камер над массивными металлическими воротами, никаких признаков дежурного или охранника. Но он, или они, конечно же, поблизости. Самое ухоженное место среди окружающей разрухи. И самое печальное, пожалуй.
— Есть идеи, что делать дальше? — спросил Виктор. — То есть, более разумные, чем очевидный вариант.
Спутники молчали.
— Тогда спокойно идём к воротам. Очень мирно так идём...
— Слово сегодняшнего дня! — грянуло из скрытых динамиков.
— Кабы знать! — ответил Виктор.
Невидимый собеседник рассмеялся. И ещё кто-то рядом с далёким микрофоном тоже веселился от души.
— Неправильный ответ. Имя и цель прихода!
— Виктор, — кудесник пожал плечами. — Поговорить хотел, а то тут объявления всякие на заборах вешают...
Охранник, или кто там, видимо, прикрыл микрофон рукой, чтобы посоветоваться с собратьями или начальством. Затем снова заговорил вслух.
— Михал Геннадич! Тут Виктор какой-то у ворот. Говорит, по объявлению.
— По объявлению, да? — вязко протянул мужской голос, интонации которого не предвещали ничего хорошего. — Виктор, да? И всё ещё жив!?
— То ли у этого Геннадича аллергия на Викторов, то ли на объявления, но сейчас нас будут бить, — сообщил кудесник. — Щиты что ли усилить?
— Да уж... — пробормотала Женечка в последнюю спокойную секунду. — Мамочка!
Ракета пошла. Не магическая, а самая что ни наесть базучная. На всякий случай Виктор направил ей на перехват свою, так что щитам досталась только взрывная волна.
— Rocket jump!* — заорал кудесник.
* (англ.) "ракетный прыжок", распространённый приём в некоторых компьютерных играх: использование энергии взрывной волны. А ещё очевидно, что Виктор смотрел "Матрицу" в переводе Гоблина.
Прыжок на территорию. Без разведки, без ничего. Застрявшие в щите пули осыпались в переулке. Как же досадно! Всего-то хотелось — поговорить. А получилась глупая, самонадеянная вылазка с перестрелкой! Пока автоматчики не сообразили, куда пропала цель, Виктор предупредил:
— Каждые четыре секунды буду прыгать. Не за чем перегружать защиту. — Он снова переместился, пока неловкие очереди ещё только нащупывали вёрткую группу. — Бейте успокоением, разрушайте укрытия. Постараемся обойтись без жертв...
Снова к воротам, но с внутренней стороны. Удар молнии от Виктора, что-то пыльное от Моава и от Танка, Женечка не успела. Тра-та-та. Смена позиции — под кирпичной стеной двухэтажного здания. Наспех сляпанный пыльный дьявол-вихрь принялся крошить стену. Женино заклинание ушло наверх — мухлевать с засевшими там бойцами.
Опять ворота, точка справа. Виктор не стал мелочиться и рубанул крупными осколками щита по кладке. Огневая точка начала рушиться, заваливаясь во двор. Послышались крики. А вот и маг! Что-то тяжёлое огненное осело на жадине. Источник отслеживался плохо, но посыл пришёл из дальней части двора. Ну, ладно...
Они сиганули к небольшому бетонному строению. Прямо-таки бункер. Туда-то кудесник и вернул подобранную огненную бурю, и тут же слинял на безопасное расстояние — в кирпичную двухэтажку слева от ворот.
Моав и Танк не растерялись: бросились и задавили какого-то парнишку, дёрнувшегося поднимать автомат. То ли эти Узурпаторы плюют на любые ограничения, то ли до остервенения боятся всего. Парень лежал с заломленной за спину рукой, которую почти нежно придерживал за пальчики Моав.
— Рация, переговорник какой-нибудь есть? — спросил Виктор. И, предупреждая возражения, добавил: — Хочешь жить? Хочешь, чтобы больше никто не пострадал?
Он хотел жить, и дилемма с передачей средства связи противнику разрешилась быстро. В нагрудном кармане. Конечно. Кудесник сделал знак посадить доблестного защитника и щёлкнул кнопкой, включая рацию. Хаос переговоров: жертвы, нападающие пропали из виду, повреждения, опрос-перекличка...
— Говорит Виктор. Мне не хочется сравнивать это место с землёй, хотя я могу, поверьте.
— Так это не тот Виктор!? Ууу, недоумки! — проскрипел искажённый рацией голос Михал Геннадича. — Тогда кто вы и чего хотите?
Представилось, что это тот самый маг, шарахнувший огнём, которого ответная любезность слегка поджарила. В голосе слышалась боль.
— Как я и сказал на входе: по-го-во-рить!
— Сколько вам лет? — зачем-то спросил Михаил.
— Двадцать, а что?
— О, Дева-Хранительница, да что ж в мире-то творится! Куда вы спрятались?
Звук глухой. Этот Михаил, видимо, всё ещё в своём бункере.
— Мы сейчас выйдем на открытое место, — Виктор выключил рацию и отдал пареньку. — Стрелялку мы тебе пока не вернём.
Он не стал рисковать, снимая щиты: пули — слишком быстрое оружие.
Дёрнуло ж его любопытствовать! Опять смерти и разрушения. Пусть даже снова можно бить себя коленом в грудь и говорить, что "они первые начали". Только в детском саду могла родиться такая фраза: взрослый понимает, что начать, например, вторым... сложновато. С другой стороны, если б на его имя не среагировали болезненно, то и драки не было б. Глупое, подлое невезенье!
Маг выбрался из бункера и торопливо пошёл навстречу приближающимся возмутителям спокойствия. Пожилой, но ещё крепкий, одетый в тёмно-зелёный халат и в туфли на босу ногу. Абсолютно обычная потенциальная жертва зачисток Ордена. Прямо-таки хрестоматийная.
— Виктор — это вы, молодой человек? Как же неловко вышло!
— Простите, надо было как-нибудь по-другому представиться, — стал извиняться кудесник, уже понимая, что сейчас то же самое станет делать и этот импозантный дед.
— Конечно-конечно! Оно и понятно! — маг замахал руками. — Меня безобразно изнурили постоянные покушения. Объявления я сдирать перестал: всё равно заново вешают, а уж услышав ваше имя, не посетуйте, принял вас за совершенно иного человека, крайне мерзостного, смею заметить.
Михаил Геннадиевич говорил, а Виктор всё более впадал в недоумение: люди же погибли! Из-за паранойи мага, из-за того, что четверо любопытных притащились туда, где им нечего было делать! И всё это подавалось как досадная, но рядовая и незначительная неприятность, вроде трёх опечаток в слове "птенец"! И тут другая мысль заставила выйти из тихого шока: что-то слишком много Викторов развелось в округе! Его, несомненно, определили как мага, но спутали с другим — с коллегой и тёзкой...
— Михаил Геннадиевич, я думаю, то, о чём я хотел поговорить, подождёт, — кудесник так и не смог исправить засевшие извиняющиеся интонации. — Расскажите, пожалуйста, за кого вы меня приняли? Боюсь, что это может оказаться очень важным.
Пожилой маг снова насторожился, но уже иначе. Он что-то прикидывал с минуту, а затем довёл свои мысли до остальных:
— Вы — очень молодой, но, безусловно, исключительно сильный маг, — Михаил Геннадиевич говорил, словно крался по тонкому льду. — И вас, как я вижу, тоже заботит некто по имени Виктор. А в округе не так уж много Викторов, способных обеспокоить мага. Тем более — особенного, если я не ошибаюсь. И я тоже очень хочу это обсудить... — он поморщился, посмотрев вокруг, на свою потрёпанную хламиду, и добавил: — в каком-нибудь более пристойном месте.
IIIb. Победитель.
— Ты знаешь об опасности воды?
— Твой обет запретил Потоп.
— Уходя под воду, встречаешь своё отражение.
Тайны Разрушителя.
95. Новые подробности.
Скромно обставленный кабинет с тяжёлой дверью. Кроме обычных для офиса вещей и мебели, в углу живёт своей скрытной жизнью огромный очень железный сейф, помимо простенького, для документов. Кресло за столом не крутящееся: его хозяин не крутится, он работает. И ещё: основательно зарешёченное окно начинается не у пояса и не у колен, а чуть выше уровня глаз; и через полметра внезапно заканчивается. И стены, похоже, не столько кирпичные, сколько металлические. Тактически вещь абсолютно бессмысленная: стоит обрушить всё здание на бронированную комнату, и о находящихся там можно просто забыть — их крепость автоматически станет их же могилой. А уж что сделать с последним выжившим, засевшем в сейфе — масса жестоких вариантов в голову приходит.
Ещё один знак страха, и, возможно, источник успокоения. Такого же пустого, как крашеные бежевые стены.
Михаил Геннадиевич отпустил своих бойцов "прибраться на территории".
