Когда по одному начали собираться гости, музыку пришлось отложить. Я встречал их у дверей, и вежливо улыбаясь, рассаживал по местам. Конечно, я радовался новым знакомствам, да и люди это оказались прекрасные, однако настроение было совсем не праздничное.
что-то мешало расслабиться. Где-то на краю сознания, острой льдинкой царапало нехорошее предчувствие. Из-за чего, на душе весь вечер было неспокойно.
Когда я, посреди застолья, зачем-то вышел в гостиную, и попытавшись вспомнить, чего я здесь потерял, и какого вообще пришел суда, за спиной послышались шаги, а в следующую секунду, чьи-то маленькие ладошки закрыли мне глаза. Я знал эту игру.
— Шерри, ты что ли? — спросил я.
— Ага! А как угадал? — выскочила она из-за спины, — Ты чего это такой сегодня? Что-то не так?
— Не знаю, сам не пойму! — ответил я, глядя в светло карие, горящие медовым огнем глаза моей подружки, — Неспокойно что-то. Вроде все хорошо. И вы рядом, и люди здесь отличные. А вот кажется мне, ненадолго все это!
— Тебе правильно кажется Ал! Помнишь, я говорила, что вскоре все начнет меняться. Ну вот. Как видишь, это уже началось. И остановить уже ничего нельзя. Но по-моему, все идет к лучшему.
Глядя на эту милую девчонку, сейчас, когда все вроде уже решилось, я неожиданно ощутил болезненный укол совести. Шагнув вперед, и осторожно прижав ее к груди, я прошептал:
— Прости, пожалуйста! Я виноват!
И тогда она заплакала. Я отлично понимал: ничего изменить уже нельзя. Но и оставаться равнодушным к этой девчонке, я не мог. Слишком многим я был ей обязан. Слишком многое нас с ней связывало.
Шерри тихо плакала, а мне казалось, нет ничего на свете страшнее, чем горе родного тебе человека. Пожалуй, со своей болью, справиться гораздо легче, чем с мучениями любимой. —
'За что это нам все? Нет бы, просто радоваться жизни, так что вы? Разве можно? Обязательно нужно связать себя по рукам и ногам, а потом спрашивать судьбу, кто виноват!'
И тут, за спиной раздался веселый голос:
— А-а! Вот вы где! Там вас уже ищут... — и не окончив фразы, моя невеста замерла, глядя на нас с Шерри.
Я подумал, что сейчас начнутся истерики, сцены ревности, и прочее в том же духе, однако Лиза, поняв правильно ситуацию, подошла к Шерри, и обняв ее, зашептала той что-то на ухо.
Я видел, со времени нашей последней встречи, эти замечательные девушки крепко сдружились. На сердце стало теплее, когда я понял, что Лиза, хоть и считалась по праву моей женой, все же, прекрасно осознавала всю сложность ситуации.
Не знаю, возможно поступи Лиза сейчас как-то иначе, и будучи законной супругой начни возмущаться, или чего хуже, закатывать истерики, я бы не стал ей хамить и все прочее, но отношение мое к ней точно бы изменилось. Однако, эта замечательная девушка не была эгоисткой, и умела видеть больше чем мне казалось. Поэтому, я еще раз поблагодарил дом за то, что он послал мне это чудо, и обняв их обеих, тихо сказал:
— Родные мои! Я вас очень-очень люблю! И вы это отлично знаете! Но по-моему, сейчас мы в действительно, трудном положении, и не стоит пока терзаться. Да к тому же, нас уже там заждались! Все, успокойтесь! — аккуратно вытерев слезы с глаз моей Шерри, я попросил: — Не надо. Не плачь, пожалуйста! Мне и так, хоть на части разорвись!
Умывшись, и слегка придя в себя, девчонки вернулись к гостям.
В этот вечер, вопреки всему, у нас было очень весело и шумно. Кажется, я превзошел самого себя. Выпив пару бокалов вина, я принялся веселить народ. Видно так сложилось, но каждая моя шутка, каждый анекдот или история, попадали в яблочко. И сидевшие за отлично, как только Шерри одна умела, сервированным столом, ребята, давно не слышавшие ничего нового, снова и снова покатывались со смеху.
Наверное, это был самый лучший вечер, за все время моего пребывания на данном подуровне. Я рассказал моим новым знакомым, которых интересовала деятельность патруля, как спасал Кейт, и как мы с Романом за это поплатились. Рассказал и о том, как мы ловили свихнувшегося кибера уборщика. На третьем уровне был с нами такой случай, когда обычный коридорный кибер, заставил нас побегать. Эту оранжевую черепашку перемкнуло, и он стал метаться по коридорам, разбрызгивая вокруг моющую пену, которой едва не затопил один из модулей, куда мы его с большим трудом загнали. И как нам пришлось потом отмываться от въедливой краски, которая стала разбрызгиваться из него, когда кто-то из ребят долбанул эту свихнувшуюся железяку электрошокером. И еще много забавного вспомнилось мне, от чего, присутствующие, составили не совсем адекватное мнение о нашей работе в патруле.
Гости разошлись уже за полночь. Оставшаяся Сьюзи, помогла девчонкам прибраться в столовой. А тем временем, утащив в гостиную, меня терзали расспросами два юных дарования. Эти девушки, которых звали Мэри и Вероника, как и все здесь в доме, настоящие красавицы, расспрашивали, кем я хочу стать в их музыкальном коллективе, и что из произведений, я могу перенести на бумагу, так как уже много лет у них не было ничего новенького. Я видел этот их не совсем творческий интерес, и понимал: и здесь, на этом замечательном подуровне, та же проблема.
Но вот, наконец, и эти болтушки отправились к себе, а я даже успел слегка помочь на финальной стадии уборки, после чего, мы не сговариваясь, решили искупаться.
Вода освежила, и как обычно после купания, у меня появилось некое ощущение кристальности сознания, в котором порой в голову приходили такие идеи, что самому странно было, как это я раньше не мог додуматься, или как не замечал таких очевидных моментов.
И сегодня, когда мы с Лизой уже засыпали, я вдруг подумал:
'А что если каждый наш шаг здесь, каждое слово фиксируется компьютером дома? И наша моральная составляющая, наше поведение здесь, оценивается по определенной шкале? Ведь неспроста там, в том последнем фильме, мне было показано будущее общество, высоко моральных, исключительно нравственных людей. Что ж. Очень может быть. И это означает, что Приторий, этот странный во всех отношениях парень, так или иначе, связан с этим искусственным интеллектом. Поскольку именно он каким-то образом отбирал всех этих юношей и девушек, что обитают ныне на данном подуровне. А так же, по какой-то неведомой причине, рискуя многим, содействовал нам при той самой, информационной компании'.
36.
Следующие дней десять, промчались незаметно, и затянули меня в местный водоворот так основательно, что я появлялся дома лишь к обеду, и поздно вечером. Лиза как всегда встречала меня с радостной улыбкой, но я понимал, что наверное, слишком увлекся своим новым делом. Несколько раз она приходила со мной в наш муз блок, но посидев там с пару часов, начинала откровенно скучать.
И когда она собралась, было в очередной раз сопровождать меня, я мягко предложил ей не беспокоиться так сильно.
'Я конечно, понимаю опасения, девушек там действительно много, и некоторые из них ничего так себе, однако с моей женой, никто на свете не сравниться. И что ей наверное, было бы лучше найти себе тоже какое-то занятие по вкусу'.
В ответ моя благоверная сообщила, что давно уже работает здесь главным ландшафтником. Оказалось, в той жизни, это было ее основной специальностью, поэтому местные руководители единогласно избрали ее на этот пост. Я конечно, слегка опешил от такой новости, но вспомнив, как мы с Лизой познакомились, понял, что еще очень многого, по всей видимости, я об этой замечательной девчонке не знаю. Той краткой биографии, которую она мне поведала вначале, естественно, было недостаточно, но, в царстве Ария Светоносного, как-то так все было повернуто, что о прошлом говорить не хотелось. Только это не проблема. У нас есть сколько угодно времени, чтобы узнать все друг о друге.
Я поздравив Лизу с назначением, предложил на досуге позаниматься музыкой, возможно и она сможет осилить какой-нибудь простенький инструмент. Лиза с удовольствием согласилась, и в первый же вечер, прослушав ее, я предложил заниматься на клавишных. Пусть для начала это будет обычным хобби, уверен, со временем она всему научиться.
Планы у нас были грандиозные. Крис оказался просто настоящим генератором идей. Не смотря на то, что местная музыкальная индустрия, была обеспечена сверх меры всем необходимым, дела в их коллективе, порой шли не очень. И главной загвоздкой был репертуар. Как я упоминал, Искин дома не хранил в своих базах никакой литературы из той жизни, в том числе и музыкальной. Так что этим ребятам приходилось напрягать мозги, и вспоминать все, что когда то было ими сыгранно и услышано. Кое-кто из них пытался сочинять свою музыку, но увы, среди всех этих, в общем-то неплохих музыкантов, не оказалось ни одного композитора. И я знал, уж если музыкант не пишет, значит он не пишет. И как его не мотивируй, в итоге получится халтура.
Потому, мое появление здесь стало глотком свежего воздуха.
Прежде всего, я обрадовал местных архивистов огромным списком неизвестных тут произведений, что прекрасно мог воссоздать на бумаге. А еще, я собирался наконец, записать свой первый в жизни альбом. Писал я давно и много. С самых ранних лет, я обнаружил в себе вариативное мышление, так что, импровизации мне всегда давались очень легко. Так же я хотел собрать здесь настоящий хор. В свое время я долго ходил на вокал в нашей музыкалке, потому, был уверен, что потяну и такое дело.
Но увы, всем этим планам не суждено было сбыться. Вскоре все в доме так завертелось, что я и думать забыл о своих музыкальных фантазиях.
А началось все с большого БУМ, который произошел в конце второй недели нашего здесь пребывания.
В тот день, я прибежал с репетиций, чтобы пообедать. Заскочив на кухню, поприветствовал собравшихся, и чмокнув в носик свое зеленоглазое сокровище, направился в ванную помыть руки. А когда проходил к расположенным у стены умывальникам, какая-то неведомая могучая сила, опрокинула меня в бассейн. Вынырнув и очумело отплевываясь, я хотел было задать трепку неизвестному шутнику, как вдруг понял, что вокруг не видно не зги.
Нащупав бортик и вскарабкавшись наверх, я в недоумении побрел к двери, где еле теплился огонек аварийного освещения, и уже коснувшись прохладного стекла, услышал далекий низкий гул. А затем, вновь чья-то сильная и безжалостная рука, опрокинула меня на пол.
На меня плеснуло волной сошедшего сума бассейна, а из кухни донесся визг и страшный грохот. Тут вновь зажглось освещение, и как ни в чем ни бывало, из ниоткуда, проявился средиземноморский пейзаж, что был здесь оставлен как дежурный вид.
Вскочив на ноги, я рванул на этот шум, и влетев на кухню, обнаружил страшный разгром.
На полу, в разных позах валялись девчонки, вокруг в живописном беспорядке, были разбросаны все, так старательно готовившиеся ими блюда, а сам стол, массивный, из небьющегося стекла, настоящий хайтэковский шедевр, лежал на боку.
Быстро подняв всех на ноги, и осмотрев по очереди, на предмет порезов и ссадин, я отправил их в гостиную, а сам, по быстрому переодевшись в сухое, попытался как можно скорее связаться с Дмитрием.
Он долго не отвечал, поэтому, выйдя к страшно перепуганным девушкам, поднимающим опрокинутую мебель в гостиной, я собрался было уже сходить в местный информ центр, как вдруг стена, где я поместил рамку видеофона, осветилась, и на экране возникло обеспокоенное лицо местного Координатора.
— Внимание ! Всем жителям уровня освобожденных! — раздался его взволнованный голос, — Экстренное сообщение! Только что, в доме был произведен взрыв огромной мощности! Наши камеры внешнего обзора фиксируют массовый исход жителей нижних уровней!
Рядом на экране, появилось изображение парка с высоты птичьего полета.
— Вы видите, что там творится сейчас!
Действительно, парк внизу был полон народу, и приблизившая изображение камера, показала целые толпы жителей, замерших в ожидании на ближайших площадях, с ужасом глядевших куда-то вверх. Но вот изображение стало меркнуть, и разноцветную толпу скрыла черная пелена, а затем, напряженный голос Дмитрия, зловеще пробасил:
— На третьем и четвертом уровнях пожар. Мы фиксируем повышение температуры в нижних вентиляционных шахтах. Повышение пока незначительное, но указывает на термическое поражении вертикальных створов. Наши аварийные службы приведены в полную готовность. Просьба всем, оставаться в своих модулях! А сменной группе быстрого реагирования занять места согласно штатного расписания! Мы будем сообщать о развитии событий каждые десять минут. А сейчас, предлагаю послушать нашего уважаемого эксперта. Прошу вас Авилин!
На экране, в поле зрения показалось несколько кресел с сидящими в них юношами и девушками, которые не отрываясь, следили за происходящим по своим портативным видеофонам. Среди них поднялась красивая, чуть смугловатая брюнетка, довольно высокая по меркам дома, и взволновано заговорила:
— Уважаемые освобожденные! Наша группа специалистов, отвечающая за мониторинг безопасности на данном подуровне, четыре минуты назад, зафиксировала два мощных взрыва! Сейсмодатчики определили эпицентр этих взрывов с точностью до десяти метров. Первый из них, был произведен на третьем уровне, в районе пятого реактора. А следующий, на четвертом уровне, в районе реактора номер семь. Сейчас рассчитывается приблизительная мощность этих взрывов, но одно можно сказать с уверенностью, эти два уровня, на долгий срок останутся без энергии. А возможно, их прийдется покинуть, поскольку температура в вертикальных шахтах растет, что говорит о серьезном возгорании.
И тут, дом потряс еще один удар. Экраны мигнули, но на этот раз освещение не погасло. Девчонки за моей спиной взвизгнули, я ощутил, как дрожащая от страха Лиза, прижалась ко мне, а в кабинете координатора, кто-то громко заговорил:
— Да что это они творят? Вы только посмотрите!?
И снова с высоты ста этажей, появился парк, где за большой группой деревьев, у апритовой рощи, почти у самого купола, разгорался пожар. Все заволокло дымом и пылью, по белым аллеям, медленно расстилались черные клубы, словно прорвавшаяся под купол смерть. Там внизу, метались какие-то люди, всполошенные киберы, пытаясь предотвратить распространение огня.
— Это дело рук зеленых! — громко заявил кто-то из экспертов, — Посмотрите, купол до сих пор волнами ходит!
И действительно, из-за дыма и пыли, я не сразу заметил, что купол в районе взрыва сиял ядовито-зеленым цветом, а по его гладкой поверхности, расходились какие-то странные лиловые круги, словно светящаяся краска на воде.
'Да, эти зеленые совсем сума сбрендили! Опять решили купол взорвать!'
Я обернувшись, спросил Сьюзи:
— Ты не слышала, они там не готовили ничего?
Но бледная и перепуганная Сьюзи, только отрицательно помотала головой. 'А впрочем, чего это я? Разве эти дела афишируют. Такие операции готовятся месяцами в строжайшей тайне. Ну что за... неугомонные? Нет, видно там дело было не в Ершевских. Как ясно теперь, и новый их глава тоже откровенный идиот. Свободы они захотели вишь! А там на свободе что нечего взрывать? Найдут, можно не сомневаться!'
