— Именно поэтому ты там, где есть, а я занимаю должность заметно выше тебя, — перебил своего друга Хорхе. — Пойми, мы не можем упустить даже малейшей возможности открыть миру существование колдунов или уничтожить их. Больше того! Сбить оковы Договора даже лучше, чем просто уничтожить всех колдунов. Парадоксальная ситуация. Если раньше колдуны подтачивали веру в Него, то сейчас, узнай люди, кто живет рядом с ними, то Вера лишь только окрепнет. Очень удобная ситуация: в настоящее время с развитием науки и техники, какими бы ни были "маги" сильными, им не выжить. Ибо если раньше они были охотниками, то сейчас — всего лишь зубастая добыча. И люди не успокоятся, пока последний колдун не станет рабом или не будет порезан на куски в поисках источника силы. Сама тьма пороков в их душах: зависть и страх смерти будет требовать этого! И к кому обратятся люди за помощью? Кому и в Кого они поверят с новой силой? Кто поведет их в бой со Злом? И это будет великая победа Света: зло уничтожит зло, а тьма поглотит тьму и станет светом! А чтобы ты успокоился... Помнишь, что сказали нам иерархи? Какой он по счету, подходящий под пророчество?
— Это будет тридцать седьмой.
— А что с остальными стало, помнишь?
— Церковь казнила их всех, когда они были признаны фальшивыми объектами пророчества.
— Вот и не волнуйся, Павел! Так или иначе, но и этот Наглец от нас не уйдет. Мать-церковь никогда не откажет ничьей душе в спасении, пусть даже и в принудительном, с кем бы и какие бы заключенные договоры не пытались сдерживать ее благородный порыв! "Ad majorem Dei gloriam!" — привычно закончил Хорхе свою речь девизом Ордена святого Игнатия.
— "Surge, Domine, et judica causam tuam!" — прозвучал в ответ один из неофициальных древних девизов Конгрегации доктрины веры, рожденный в те времена, когда она называлась совсем по-другому.
Эпилог третьей части
Яркое, красное солнце медленно закатывалось за горизонт и, будто предрекая приближающиеся суровые времена, окрашивало стены поместья в алые цвета крови. Хозяин мэнора сидел у себя в кабинете и печально смотрел на лежащее перед ним на столе сквозное зеркало. Когда-то он разговаривал по нему чуть ли не каждый день, делясь своими радостями и горестями со старым другом, но в последние годы частота бесед и встреч заметно снизилась. Быть может от того и была последняя год назад, что каждая следующая приносила собеседникам все меньше и меньше радости, а вот грусти и печали... Мужчины предчувствовали, что пройдет немного времени и горе постучится в сердце. И оба отчетливо осознавали, в чье именно...
Никогда не стоит слепо верить внешности человека потому, что она может гораздо больше скрыть, чем рассказать. Сейчас степенный и немного чопорный лорд в молодости изрядно помотался по маггловскому и магическому миру, влипая без разбора во все подряд приключения. Звезда наемничьего счастья привела его семнадцать лет назад в Англию, где во всю шла гражданская война. Слабое Министерство Магии Британии, пронизанное шпионами сверху донизу, никак не могло подавить выступления двух противоборствующих фракций, занимающихся политическим террором. Британский, как и любой другой, Аврорат, состоящий из отцов, братьев и детей лордов, не мог действовать эффективно, постоянно оглядываясь на семейные связи и политические последствия своих действий по отношению к подозреваемым. Так что решение Министра Магии Британии: усилить боевые отряды Аврората магами со стороны, было в сложившейся ситуации естественным и логичным.
Наемники, нанятые Министерством Магии, не собирались разбираться в местных политических тонкостях и придерживались идей абсолютного равенства: совершенно одинаково беспощадно карали и тех, кто кричал о старых порядках, и тех, кто кричал о порядках новых. Усугублялись потери бунтарей с обеих сторон еще и тем, что равнодушных среди наемников не было. Слишком много мозолей за последние века отдавила Магическая и Маггловская Британия. А тут такой шанс! Это же так прекрасно: лить ненавистную тебе кровь, прикрываясь приказами носителей этой самой крови!
Очевидно, что против настолько результативных действий воспротивились все три стороны конфликта. Доходило до того, что появление наемников прекращало битву английских магов между собой путем объединения обеих противоборствующих сторон против общего "континентального" врага. А появляющиеся позже авроры в первую очередь начинали атаковать, абсолютно случайно, конечно же, именно наемников, а не своих соотечественников.
Естественно, что от такого отношения ряды наемников по тем или иным причинам быстро таяли. Когда-то очередь должна была дойти и до молодого мага, носившего тогда звучное прозвище-позывной "Клинок". И однажды она дошла. Как-то раз его отряд угодил в мастерски подготовленную ловушку. Приверженцы древних традиций быстро спеленали наемников, допросили и, как положено гостеприимным хозяевам, приготовили все, чтобы согреть замерзающих гостей. И позорно сгореть бы иностранцам, как и многим другим до них магам-наемникам на обыкновенных, маггловских кострах, которые особенно любила Инквизиция, если бы не заступничество одного англичанина.
Взамен принесенных клятв больше не воевать, а так же некого выкупа в форме звонкой монеты и артефактов, англичане отпустили всех своих пленников, которые быстро аппарировали от греха подальше по своим континентальным домам. Всех, кроме молодого командира, Клинка. Тот по условиям клятвы остался отслужить за всех своих подчиненных.
Начавшаяся на груде так и не вспыхнувших дров дружба между англичанином и его несостоявшейся жертвой только окрепла за пару лет сражений. Вместе они участвовали и вышли победителями из множества схваток, оставив позади множество трупов и кровников. В итоге в какой-то момент времени случилось так, что их взаимные долги жизни пересеклись настолько плотно, что друзья, будучи ко всему еще в каком-то роде и тезками, решили побрататься.
К сожалению, сторона, за которую они сражались, проиграла. Самозваный Лорд Света взял под контроль Аврорат. Самозваный Лорд Тьмы был заманен в ловушку и убит. Его маги, лишившись сковывающей в единое целое воли своего господина, превратились в обычную испуганную толпу, так и не родившую из своего чрева нового, хотя бы временного лидера. В итоге на последователей поверженного лорда, как на диких, бешеных зверей, началась беспощадная охота. Рядовых казнили на месте, более влиятельных после формального суда бросали в страшную магическую тюрьму. Гордый англичанин отказался от эмиграции и помощи своего названного брата, за что заплатил своей свободой, принеся несколько неприятных магических обетов. Клинок же вернулся на Родину, став вскоре благовоспитанным лордом и любящим отцом наследника. Впрочем, в мире магии иногда даже смерть не может разделить друзей, что уж говорить о такой примитивной вещи, как обычное расстояние? Очень часто братья встречались в Европе, потому что в Англию Клинку въезд был запрещен навечно. Иногда эти встречи были в поместье у лорда, иногда, чтобы отдохнуть от жены, они происходили во Франции, иногда в Америке. Мало. Очень мало их было, этих встреч...
Наконец сквозное зеркало слегка засветилось. Лорд взял зеркало в руки и взглянул в него, но, как и положено, не увидел своего отражения. Из фальшивых глубин артефакта на него взглянуло усталое лицо названного брата.
— Здравствуй, — первым заговорил бывший Клинок.
— Угу.
В только-только начавшемся разговоре уже повисла тяжелая пауза. Молчание длилось и длилось, пока ответивший на вызов маг хрипло не произнес:
— Ты очень плохо выглядишь.
— Сплю мало, много приходится работать, — ответило изображение в зеркале. — Ты же понимаешь...
— Да. Я понимаю. И не понимаю. Почему ты не принял мою помощь?
— Мы об этом говорили уже много раз.
И опять в разговоре повисла пауза. В конце-концов Клинок набрался сил, вздохнул и произнес тяжелые слова.
— Прости меня, брат. Я не могу ничего сделать человеку, который, помимо всего прочего, заработал долг жизни моего сына. Дважды заработал. Я не могу...
— И не думай об этом! — яростно закричал мужчина из сквозного зеркала.
— Дослушай меня! Я не могу посадить под замок или как-то подставить парня. Чтобы его задержать у нас... Но если я не сделаю этого, то он убьет моего брата. А если сделаю, то нарушу магическую клятву и оставлю своего сына без отца и друга. Я не знаю, что мне делать, брат. Скажи! Что я могу сделать? — сумбурно произнес собеседник по эту сторону зеркала.
— Ничего. Ты же знал, что рано или поздно этим все закончится. И это еще счастье, если закончится именно так, а не... иначе!
— Прости меня. Прости...
— Надеюсь, дети не повторят наших ошибок! Подстрахуй его, если что...
— Кончено! Я хоть так смогу искупить свою вину! Прости...
— Мне не за что прощать тебя, старый друг! И нет на тебе никакой вины! Живи! Спасибо тебе за все. И прощай, брат...
— Прощай, брат. Прости меня...
Связное зеркало покрылось сетью трещин, показывая, что артефакт на той стороне был уничтожен. Мужчина крепко сжал кулаки и с силой уперся ими в столешницу, отчего та протестующее захрустела.
— ПОЧЕМУ? — заорал Клинок. — Почему все должно закончиться вот так? Проклятая Богом Магия! Почему я обязан безропотно ждать, когда мой брат умрет? Почему за всю жизнь племянника-в-магии я не мог даже познакомиться с ним? Почему я не имел права сказать ему правду? Обеты и проклятья! Будь сам проклят их изобретатель! Будь проклята Магия за то, что их поддерживает!
Внезапно дверь распахнулась, и в кабинет вбежал наследник лорда.
— Папа, папа! Погляди! У меня наконец-то получилось! Вербейра Сангвинум! — и из палочки Гильермо Риккардо де Лусеро-и-Кармона вылетела короткая и тонкая, но такая узнаваемая по показательным выступлениям гостя, кровяная плеть.
Часть четвертая. Пролог
Литтл-Хэнглтон, расположенный на севере Англии, действительно соответствовал своему названию. Небольшая деревушка не имела ни одной достопримечательности, кроме старинного особняка семьи богатеев Риддлов. Хотя последние десятилетия, после смерти своих хозяев, и этот единственный пристойный в деревне для благородного человека особняк стоял заброшенным, потому что дальние родственники не спешили ехать в глушь, чтобы пользоваться нежданным наследством, за которое еще нужно было заплатить серьезные налоги. Это пренебрежение весьма безжалостно отразилось на внешнем виде и внутреннем убранстве дома. Вряд ли новые хозяева обрадовались бы такой "старине": грудам пыли и грязи, лежащей на полусгнивших деревяшках, и обрывкам тряпья. Впрочем, кое-какие наследники, даже можно сказать, прямые, прямее некуда, сейчас этим домом пользовались.
— Барти, ты фс-се понял?
— Я не разочарую вас, мой Лорд!
— Ах. Я знаю, Барти. Я знаю... Ты фс-се с-сделал правильно с чемпионатом. Мы громко заявили о себе. Пора бы всем ос-с-стальным начать вс-с-споминать о том, кому они принадлес-с-сшат.
— Да, мой Лорд.
— Артефакт с-сарясжен. Он посзволит тебе вести с-с-себя так, что даже прис-сш-стальный взгляд не отличит тебя от Моуди. По с-с-сути в своем поведении ты и будешь этим беш-ш-шенным аврором, потому что артефакт подменит доступную для легилименцс-с-сии внешнюю часть твоей личс-с-сности и твоей памяти. Конечно, от этого можно с-с-сойти с ума, ты ведь не боис-с-сшься пострадать ради своего Лорда?
— Я готов, мой Лорд!
— Я и не с-сомневался... Жаль, что таких артефактов больше уже не делают... И жалкая маггловская жизнь слуги-недобитка Риддлов пос-с-сшла нам на пользу. Учти, что хотя я и вынул очень многое из памяти Моуди, защита артефакта не абс-с-солютна. Моуди с-с-силен и хитер. С-сжшаль, что нам придется оставить его в с-сживых... пока. С-с-сделаешь все, как я с-с-сказал. Даже ес-с-сли тебя рас-с-скроют, я сзапрещаю тебе умирать, пока не выполнисш-ш-шь мой прикасз. Мальчишка должен попасть ко мне живым и только живым! Не с-с-смей убить его! Не смей пос-сзволить ему погибнуть! ТЫ ПОНЯЛ МЕНЯ?
— Да, милорд!
— Мальчиш-ш-шка... Милорд... Хм. Кс-с-стати, Барти. В Хогвартсе, тебе вс-с-стретится еще один очень любопытный мальчиш-ш-ка. Молодой Крэбб с-с-сумел ос-с-становить мой взгляд на с-с-себе. Мне он любопытен тем, что не с-с-совс-с-сем понятен. Он очень не хочет получить метку, но при этом обещает с-с-сделать горас-с-сдо больше, чем те, у кого она есть. Приглядис-с-сь к нему. Если почувс-с-ствуешь измену — убей его. Я верю твоему чутс-с-сью. Ес-с-сли же нет... Старый блис-с-сжний круг меня с-с-сильно расзочаровал! Очень рас-с-сзочаровал! С-с-смертельно...
— Позвольте милорд, я убью их всех сам!
— Они пока еще нус-сжны мне. Не вс-с-се, Барти, не вс-с-се, но очень многие. На вакантные места нужно пос-с-ставить тех, кто хочет и, главное, действительно с-с-сможет принес-с-сти пользу нашему делу. Поэтому, ис-с-спытай Крэбба, который отс-с-счетливо метит в мои с-с-советники.
— Да как он посмел?! Сопляк, а уже в ближний круг?! — завелся названный Барти.
— С-с-сопляк. Но с-с-сильно ли ты отличался по возрас-с-сту от него, когда прис-с-сягнул мне?
— Нет. Но я всегда был искренне верен и истово предан вам, милорд!
— Я с-сзнаю. Вот ты и провериш-шь преданность Крэбба-младш-ш-шего. Для начала ты с-с-сделаешь вот что...
Глава 1. Спокойное начало четвертого года попаданcтва
Несмотря на мои тревожные ожидания, четвертый учебный год начался гораздо спокойнее, чем все остальные вместе взятые. Не было беготни по магазинам, ибо еще зимой все было куплено с запасом. Исключения составили кое-какие мелочи, которые я закупил минут за двадцать. Смешно, но эти мелочи мне встали втридорога, так как я практически всю оставшуюся наличность на всякий случай перед вояжем "на юга" перевел из галеонов в фунты. Фунты мне так и не особо пригодились, зато теперь я был вынужден обратно переводить их в галеоны, потеряв на этом две тысячи процентов! Две тысячи! Мордредов обменный курс жадных гоблинов! В итоге получились сущие слезы. Похоже, придется мне опять жить на пять-десять галеонов в полугодие, как собирался жить на них Винсент до моего попадания. Очень и очень неприятно. А если я захочу девушку пригласить? Их вон через пару месяцев целый цветник из Шармбатона и, чем Мерлин не шутит, Дурмстранга приедет.
Совершенно неожиданно для себя, не встретил в мэноре Крэбба. Честно скажу: ожидал, что меня будут караулить прямо при входе и сразу же потащат в подвал круциатить, и заранее приготовил аптечку и кинжал, но... Похоже, после феерического возвращение Вальпургиевых Рыцырей к активности после стольких лет забвения в определенном месте у моего номинального папаши заиграла молодость, и он отправился по поручениям Волди во все тяжкие. Ну и ладно. Мне же лучше.
Итак. Это первый год, когда я нормально добираюсь до Хогвартса. Даже как-то неожиданно. Можно почувствовать себя дурным приключенцем вроде Поттера. Нормально — имеется в виду "как положено": вместе со своим факультетом на поезде. Оказывается, в прошлом году мне, учитывая наличие на дороге дементоров, очень сильно повезло с попутчиками. В смысле, что в моем вагоне они вообще были. Пять-шесть раз в году, во время "школьной миграции", билеты на Хогвартс-Экспресс очень редко продают взрослым. В патриархальном магическом мире, где населяющие его маги к тому же живут ощутимо дольше магглов, обычно день-два ничего не значит. А для тех, кому значат, всегда наготове есть каминная сеть, аппарация, портключи и метлы. Ну, или на крайняк — Ночной Рыцарь.
