«Что? Почему?» — подумала в ответ Рёко.
«Я просто подумала, что интересно будет взглянуть, что она найдет, — подумала Кларисса. — А также мне немного интересно, из чего я создана».
Рёко подумала еще мгновение, после чего согласно кивнула.
— Ладно, — вслух сказала она. — Хотя, возможно, я слишком доверчива.
Патриция улыбнулась, после чего шагнула вперед, коснувшись шеи Рёко, на несколько мгновений прижав инъекционный аппарат.
«Этого достаточно, — подумала Патриция. — Постараюсь поймать тебя после церемонии, чтобы забрать их».
Две девушки еще мгновение смотрели друг на друга, ничего не говоря.
— Почему бы нам не пройтись по городу? — наконец, предложила Патриция. — Мне стоит дать тебе несколько советов. Во всяком случае, будет лучше всего, что тебе скажет Кёко.
— Возможно, — сказала Рёко.
Томоэ Мами оглядела с трибуны толпу, блистая в своей парадной форме, или так она надеялась.
Экстравагантностью было проводить службу в родном городе Эрвинмарка. Даже он так сказал, попросив в своем завещании, назвав это «эгоистичной просьбой», что если он умрет, он, по крайней мере, может дать своей матери возможность где-нибудь побывать, раз уж он не подарил ей внуков. Типично для него.
Подготовка помещения, сбор нужных людей — все это было бы достаточно затратно даже в более обычном месте, вроде нового флагмана флота, Жукова, или в Санкт-Петербурге. Даже после всех их усилий усеивающие теперь городское кладбище структуры не могли сравниться с величием глубокого космоса или возвышающимися арками и статуями Мемориальной башни, демонстративно стремящейся в небо человеческой работы.
И не должны были, подумала она. Голые ветви чуждых деревьев и заснеженное кладбище, полное погибших в первом бою Эрвинмарка, выглядели достаточно аскетично.
Она не смогла удержаться от секундного взгляда на свою руку. Все было так, как и должно было быть, ни малейшая рябь не выдавала, что ее на самом деле здесь нет, что это лишь голографическая аватара. В конце концов, она сочла, что это не важно, но ей все равно стоило появиться лично — если бы только она не была так занята!
Она так много времени потратила, работая над словами речи, которую должна была произнести, которую он у нее попросил. Она прочла оставленное им для нее сообщение и неожиданно прослезилась. Еще одна часть ее сердца опускалась под землю, и она задумывалась, осталось ли хоть что-нибудь. Это был ее недостаток — что всех, с кем она работала, она видела особенными, а затем оплакивала их, когда они умирали, как, похоже, всегда было.
Она потратила секунду успокоиться, рассчитывая, что Махина скроет это от толпы, продолжая существование всегда окружающей ее иллюзии. Когда она, наконец, заговорила, это было почти неожиданно.
— В этом мире есть много хороших людей. Они вокруг нас, работают в полях, на заводах, в лабораториях, среди звезд. Они растят пищу, изготавливают инструменты и исследуют новые миры. Они — жизненная сила цивилизации.
Она для эффекта на мгновение приостановилась.
— Акеми Хомура, да найдет она покой, как-то рассказала мне о значении логотипа МСЁ, падающей звезде. Когда-то говорили, что под падающей звездой можно загадать желание, и оно сбудется, когда она упадет. Это очевидный смысл, но в легенде также есть и зерно правды. Так как, видите ли, когда-то давно, столетия назад, траектория жизни волшебницы заключалась в желании, ярком горении в небе и затем сгорании, и чем ярче она горела, тем быстрее падала.
Ей едва удалось добиться от цензоров одобрения этой последней фразы, и она никогда не добавит последнюю часть сказанного Хомурой во время редкого момента слабости: что падающая звезда была символом Богини, напоминающим ее истинный смысл и появившимся на ее «Семени горя», и что порой падающие звезды были настолько яркими, настолько мощными, что они врезались в землю и все меняли. Такие бессвязные слова она держала при себе, даже от — особенно от — Кёко.
Даже если, с отвращением признавала она, она начала задумываться.
Она продолжила:
— Роланд Эрвинмарк был из ярчайших звезд. Он стремился быть не просто хорошим, но хорошим и великим. Он желал, чтобы его помнили, в отличие от большинства из нас, желающих лишь жить, продолжая вести хорошую и счастливую жизнь. В этом смысле, пожалуй, неудивительно, что я стою здесь, так скоро читая по нему речь. Яркие звезды редки и заслуживают чествования — но это не значит, что мы не должны в то же время скорбеть.
Она вдохнула, как для драматического эффекта, так и от своих эмоций.
— Когда я впервые познакомилась с Роландом, я сочла его дерзким, импульсивным и, в целом, слишком агрессивным. Его только что повысили после череды побед в этом самом мире. Я ожидала, что опыт преподаст ему урок, и в то время как он обуздал некоторые из этих качеств, я не ожидала, что вместо этого он преподаст урок нам.
Она оперлась на подиум.
— В моем преклонном возрасте, — она приостановилась, позволив зрителям негромко хихикнуть, — мне всегда было непросто уважать тех, кто гораздо моложе меня. Я всегда считала его мальчишкой, даже когда он водил флоты в бесконечных кампаниях, закончившихся Сансарским наступлением и уничтожением Сахарской верфи. Даже сейчас, пусть я и знаю, что это несправедливо, я не могу перестать вспоминать молодого офицера, которого я увидела в начале войны. Признаю, потребовалось время, чтобы оценить его качества. Знаю, говорю совсем как родитель.
Несколько смешков из зала. Она уважительно кивнула сидящей в первом ряду матери Эрвинмарка. Она на мгновение закрыла глаза, и в ее мыслях промелькнул образ пары скорбящих родителей, старых и ранимых, века назад, когда она говорила схожую речь.
Но это были другие похороны, другой мир, другое время, и никто больше не был стар — во всяком случае, внешне.
— В нынешнее время немало нужно, чтобы добиться моего уважения, но Роланд с этим справился, так что когда он выбрал меня возглавить недавнюю оборону сектора Евфрат, я восприняла это как подтверждение собственных способностей. Думая о нем сейчас, я вспоминаю все времена, когда мы вместе планировали, в секторе Сахара и в последующие годы. Я обнаружила его интуицию всегда ценной, а его слова странно вдохновляющими.
Теперь Мами почувствовала, как мать Эрвинмарка странно смотрит на нее. Она в чем-то оговорилась?
— В конце концов, мы тусклые звезды, способные лишь приложить все усилия, чтобы помнить таких как Роланд Эрвинмарк, оставивших в этом мире столь яркий свет. Мне будет не хватать его и его руководства. Спасибо.
Вперед пошла мать Эрвинмарка, и Мами направилась к своему месту на сцене, где ее аватара уважительно просидит оставшуюся церемонию, пока большая часть ее сознания работает над чем-нибудь еще. Хотя, пока она шла, она заметила свою протеже, Сидзуки Рёко, сидящую на почетном месте в аудитории.
Она нахмурилась.
Глава 15. Решения, последствия
〈В следующем тексте, 〈〉① указывает на содержимое, отредактированное для не обладающих категорией допуска. Число указывает на категорию допуска, требуемую для доступа к закрытому содержимому.〉①
〈Одна из редчайших категорий магов, маги души одни из самых непонятных классов магов, о которых шепчутся лишь среди самых верхних уровней МСЁ. Желанием либо обучением наделенные возможностью напрямую менять свойства самоцветов душ, а порой даже душ обычных людей, такие маги исторически внушали страх и уважение со стороны собственного вида, способные как к ужасным злоупотреблениям, так и удивительно полезным подвигам, в том числе переносе отчаяния между лицами, отделения душ от тел, помещения душ в стазис.〉⑤
〈До появления МСЁ маги души зачастую жили крайне недолго, безжалостно устраняемые боящимися их силы местными девушками. Выжившие научились использовать свою силу для собственного выживания, зачастую становясь чрезвычайно могущественными. Непропорциональное число потеряло здравомыслие, каждая из них стала всего лишь еще одной безумной волшебницей, отравляющей мир до МСЁ.〉⑤
〈Из-за страха и остракизма, с которыми они часто сталкивались, руководство МСЁ приложило немалые усилия, уменьшая заметность своих магов души, многих из которых можно было оправданно переклассифицировать в другие магические классы. Силы, которыми они обладали, зачастую были малополезны в жизни обычной волшебницы, и тех, кто достаточно развил силы, тихо направляли на роли, где они были полезнее, такие как Гвардия душ, Черное сердце или Правительственные дела. В последующие годы их также часто использовал ОПЗ за их умение удержать инертным самоцвет души тяжело раненых девушек, пока их тела восстанавливаются. В нынешнее время чаще всего магов души используют для привязки самоцветов душ к новым, клонированным телам.〉⑤
〈Как класс силы, маги души близко связаны с мыслечтецами и контроллерами разума, а также различными другими силами, осуществляющими схожие эффекты, вроде обмена тел. Чистые маги души — получившие свою силу благодаря желанию — чрезвычайно редки, и большинство обладающих силой манипулировать душами получили ее как ответвление собственных связанных сил, после десятилетий развития и тренировок. Однако чистые маги души зачастую идут обратным путем, с эквивалентными затратами усилий.〉⑤
— «Руководство МСЁ по классификации», выдержка.
〈В следующем тексте, 〈〉① указывает на содержимое, отредактированное для не обладающих категорией допуска. Число указывает на категорию допуска, требуемую для доступа к закрытому содержимому.〉①
〈Использование магии манипуляции памятью с самого начала было с МСЁ, и столь же долго оно было несколько спорно. Полезность умения ценилась самыми мощными магами разума, этические последствия использования вызывали проблему даже среди самых ранних членов МСЁ, сформировав один из самых ранних источников раздора среди руководства.〉⑤
〈Однако неоспорима была практическая сила такого умения — неудобные полицейские расследования, назойливые правительственные регуляторы, увидевшие слишком много не-контрактники — со всем этим можно было справиться, казалось, взмахом руки. Еще лучше, погрязшую из-за каких-либо событий в глубинах отчаяния девушку можно было просто заставить об этом забыть, часто спасающая жизнь возможность.〉⑤
〈Эти соображения привели к значительному регулированию силы, официальному запросу для любого прямого стирания одобрения Тайного исполнительного подкомитета по черным операциям. Однако на практике это правило зачастую обходили, и корректировкой памяти часто пользовались — даже злоупотребляли — различные ветви МСЁ — ОПЗ, Правительственные дела, Черное сердце. Исполнительный подкомитет привлекался лишь в самых крайних случаях, включающих вырезание больших объемов памяти с существенным изменением личности индивидуума — «переформатировании», согласно терминологии. Удаление — или, гораздо чаще, корректировку — одиночного, незначительного воспоминания часто просто не замечали.〉⑤
〈Стоит сказать, что в случае волшебниц или лиц, позже заключивших контракт, стирание памяти точнее будет назвать подавлением памяти. В то время как мощный специализированный телепат может успешно навсегда удалить память не-контрактника, заключившие контракт девушки зачастую демонстрируют тревожную тенденцию восстанавливать давно запечатанные воспоминания. Успешное запечатывание памяти волшебницы это своего рода искусство среди продвинутых телепатов и должно сочетаться с изоляцией пациента от всего напоминающего о недостающей памяти.〉⑤
〈Неясно, почему воспоминания настолько устойчивы к удалению. Предполагается, что память личности является неотъемлемой частью души, и что для волшебницы уничтожение связанных нейронных путей не исключает возможного восстановления синапсов самоцветом души. Даже для не-контрактников постоянное стирание памяти сложно осуществимо магическими средствами, и на это способны лишь специализированные, обученные телепаты.〉⑤
— «Руководство МСЁ по силам», выдержка.
Сойдя с самолета, Рёко рассеянно потерла щеку.
«Возможно, не лучшая идея слишком много его касаться, — указала Кларисса. — Это может выдать тебя, не говоря о том, что ты можешь случайно его сбить».
«О, верно, прости», — отдернула она руку, возможно, чересчур агрессивно.
Прикрепленный к ее щеке крошечный металлический цилиндр был подарком Мами, миниатюрным голоэмиттером, способным тонко перестроить ее лицо, чтобы она похожа была на кого-то еще — кого-то, возможно, весьма напоминающую Сидзуки Рёко, но явно выглядящую по-другому, и про кого любому со сканером лица сообщат о 14-летней волшебнице, у которой есть причина путешествовать в одиночестве на коммерческом гиперзвуковике. Изначально она опасалась, что ни одной такой девушки не существует, но, как выяснилось, она в родстве с целой кучей таких. В настоящий момент она путешествовала как далекая тетя, о существовании которой она не знала.
Конечно, смысл этого был в путешествии инкогнито, неузнанной СМИ или появившимися у нее фанатами. Если бы и правда оказалось проблемой найти кого-то подходящего, в базу данных Правительства была бы включена сфабрикованная полностью вымышленная ложная личность. Так заверила ее Мами.
Это ослабило ее веру в целостность Правительственных баз данных, но она вынуждена была признать, что это умно и даже круто. Часть полета от сингапурского космического лифта она потратила на изучение своей внешности в голографической развлекательной консоли — она была уверена, что тетя унаследовала внешность куда лучше ее.
Она остановилась на краю тротуара, пытаясь разглядеть в одном из окон свое отражение.
«Ты слишком параноидальна, — подумала Кларисса. — Ты прекрасно выглядишь».
«Они меня не узнают, — подумала Рёко. — Это ужасно, возвращаюсь снова увидеть их и даже не могу выглядеть собой».
«Это только на некоторое время, — заверила Кларисса. — Им сказали, чего ожидать. Давай, выше нос. Если слишком задержишься, люди могут что-нибудь заподозрить».
Рёко кивнула и, поглубже вдохнув, пошла вперед. Она ничего не сказала, но оценила, насколько поддерживающей была Кларисса.
«Я понизила уровень сарказма, — подумала Кларисса, продемонстрировав способность, казалось бы, по желанию перехватывать мысли Рёко. — К добру или к худу, ты все еще моя хозяйка, и я должна заботиться о тебе».
«Это удивительно трогательно, — подумала Рёко. — Мне стоит?..»
«Не волнуйся об этом».
Голос Клариссы, казалось, нес в себе нотку юмора и чувство… ну, тепла, что ощущалось гораздо сильнее обычного.
«Ты манипулируешь моими эмоциями?» — подумала она, разобравшись, что ей нужно спросить.
