Саске не знал, как верней ответить, но сказал:
— Не буду... Я всё равно не хочу снова увидеть это... это... Но, я тут подумал... Мне кажется, ты действительно можешь стать сенсеем титана. Как говоришь, позаимствовать чужое, чтобы превзойти. Научи меня этой технике возрождения. Мне нужно превосходство над Итачи.
Орочимару не удержался от хищной улыбки.
— Обязательно, Саске. Однако всему своё время. Хочешь ещё погреться?
— Нет. — Генин прошагал к выходу, обойдя монументальные изгибы каменных змей, опускавшихся в воду. Он не забыл прихватить полотенце, лежавшее рядом с бутылкой красного вина.
* * *
Пошла вторая декада зимы, когда Саске опять вовсю трудился над собой в убежище на Севере. Почти ежедневные тренировки протекали размеренно — Учиха вкладывался в каждый подход по силовым упражнениям, на всё тратилось не столько много времени благодаря интенсивности занятий и ответственности, проявленной им, сколько на оттачивание навыков дзюцу.
Практикуемые техники затрагивали все специализации шиноби: гендзюцу, ниндзюцу, тайдзюцу, методы самоврачевания, как у ирьёнинов, примитивное фуиндзюцу, не говоря уже о додзюцу. Глазые техники применялись генином на некоторых заключённых с разной целью. Одних Саске учился контролировать, регулируя поведение человека, а других помещал в иллюзии шарингана, не отличавшихся разнообразием. Зато Учиха развил их до высокого уровня, какой положен для членов его клана.
Наибольший интерес у Саске вызывала перспектива резать мечом всё сущее, ведь не зря дарственный ему клинок назван Кусанаги, для владельца которого ничто не стоит выкосить весь мир как сорную траву. С таким оружием, как он думал, можно противостоять Итачи без страха. А чтобы Кусанаги резало даже камень и металл, через него надо было проводить смесь духовной и физической чакры в чистом виде и любого стихийного элемента. Выбор Саске пал на Райтон, потому что шаринган снижал ослепляющий эффект электричества, которое ему давалось легче огня и воздуха. Последнее — Фуутон, выходило намного хуже.
Саске тренировался на свежем воздухе, выбрав плато горы рядом с убежищем для экспериментов с мечом. Саннин показал парню некоторые приёмы владения мечом и позволил тому опробовать их на своей копии, сделанной из клубка белых змей (для этого он прикоснулся длинным языком к печати, проявившейся на теле перед техникой клонирования. Как только Учиха не ранил и не отсекал конечности, Хеби Буншин восстанавливал себя, соединяя разорванные части тела змеями, похожими на глиняных червей.
Клон был создан не до конца, безликим, чтобы Саске не воспринимал его как своего учителя. Первые дни тренировок Буншин стоял на месте, а потом по желанию Орочимару стал уклоняться от Саске, побуждая того действовать на ходу. Войдя в раж, Учиха сбивался, но потом повторял серию ударов ещё раз и исправлялся. Орочимару в это время наблюдал за Саске, устроившись на покрывале в маленьком шатре, где в тени лежали короб с метательным оружием и прохладная вода.
Благодаря совместным усилиям саннина и Кимимаро, блокирующие чакру пленников и всех посторонних людей печати были дополнены именем Саске, чтобы он тоже мог применять дзюцу на всей территории вокруг убежища от вершины до нижнего озера.
Рукоять меча обладала хорошей чакропроводимостью, поэтому Саске без труда создавал на Кусанаги покров Райтон Нагаши, но вот контролировать искрящийся поток ему предстояло ещё научиться. Покров норовил потерять форму, растекаясь в стороны и временами пропадая. Саске концентрировал чакру в руках, держа при этом Кусанаги, чтобы меч стал одним целым с ним, продолжением его самого, ведь он научился создавать покров на ладони, то же самое сейчас надо было проделать с клинком.
Саске для пробы взмахнул мечом перед собой, и в воздухе заискрило, послышался едва уловимый треск, будто горит костёр. Клон Орочимару был развеян, поэтому генин решил опробовать режущую способность меча на огромном валуне под каменной насыпью. Проведя Кусанаги хлёстким движением от плеча до плеча, Учиха разорвал контроль над покровом, и электрическая искра дугой впилась в камень. Она не разрубила его, но выщербила провал глубиной в сантиметр.
"Неплохо для начала", — похвалил себя Саске. Он хотел довести эту технику до конца, превратив свой меч в подобие хлыста из электричества, которым можно резать даже многотонные каменные блоки.
Чтобы выложиться по максимуму, он подогревал в себе ярость, занимая мысли местью старшему брату.
"Ты слаб, тебе не хватает ненависти", — отражались эхом в голове слова Итачи.
"Разве я уже могу кого-то ненавидеть больше, чем тебя?"
"Я покажу тебе ненависть. Цукиёми!"
Черви боли жрут гниющий мозг.
"Да я просто переполнен ею!"
Саске со всей силы размахнулся и опустил Кусанаги перед собой. Искрящийся хлыст полоснул землю, в первую секунду не причинив ей вреда, а потом на ней образовалась длинная чёрная трещина, глубоко вдававшаяся в горные слои. Показалось, что глухой треск разлома станет предвестником обрушения горы, но нет, всё утихло, и только пыль клубилась рядом чёрной расщелиной. Учиха тяжело дышал — такой всплеск энергии потребовал затрат, отдачи, а с неумелого шиноби ещё больше, но Саске, хоть и ушёл дальше рядового генина по силе и таланту, всё равно чувствовал себя в миг ослабевшим. Со временем, техника поддастся, и её будет проще использовать, набив руку.
— Саске, — негромко позвал его Орочимару, выходя из тента со змеёй на плечах. — Пришло время испытания со вторым уровнем джуиндзюцу.
Учиха оторопело повернулся. Неужели его сенсей хочет прямо сейчас в нагрузку добавить ещё и бой подземелье?
— Орочимару... Я сегодня больше не желаю заниматься.
— А я разве сказал, когда? Давай завтра утром, Саске. Идёт?
— Хорошо. — Генин опёрся о Кусанаги, вдыхая нежаркий воздух.
* * *
После недолгой перебранки и уговоров Саске позволил Орочимару сделать ему внутривенную инъекцию стимулятора, чтобы трансформация проклятой печати шла менее болезненно. Учиху оставили ждать в новом помещении для боёв, хотя оно таковым не казалось. Большой, просторный зал идеально подходил для домашнего театра — возвышение у дальней стены — сцена без суфлёрской кабины, занавеса нет, как и перекладин для осветительных приборов. По обе стороны от сцены шли ряды камер с заключёнными. Саске решил медитировать, чтобы зря не терять время, не отвлекаясь на возникающий гомон из тюремных загонов.
— Никаких признаков отторжения не было, — сказал Орочимару ассистенту.
— Я же говорил. Эта инъекция выполнила оба Ваших пожелания — сняла последние ограничения печати и через час-другой пробудит в Саске жажду крови.
— Ярость, агрессия, — повторил саннин. — Это хорошо, несмотря на явную сублимацию этих чувств наркотиком. Я ожидал, что Саске сам решится убить, но нет, приходится прибегать к маленьким уловкам.
Орочимару настроил угол поворота видеокамеры с пульта управления, подключённого к телевизору.
— Как там с заключёнными кроме тех, что уже в зале?
Кабуто протянул ему листы с перечнем подопытных. Просмотрев всё, саннин вычеркнул чёрной ручкой несколько имён.
— Вот эти уже бесполезны, не подойдут. Нечего тратить на них пищевые запасы. Так, и этих спишем... Кабуто, повесь возле камер тех, кого я вычеркнул, оповещения персоналу, чтобы не приносили еду в пустые ячейки.
Орочимару провёл ручкой по бумаге, задержавшись на одной строке.
— Знаешь, Кабуто... Выбери на свой вкус десять-двенадцать заключённых без печати. Они мне ни к чему, надо экономить. Лишних — на убой.
— Понял.
— Погоди, я ещё повычёркиваю ненужных. К Саске их не надо вести. — Орочимару взял синюю ручку. — Достаточно утопить в "каменном мешке". Из-за того, что Саске сломал там дверь, пришлось потратить время на замену и отложить эту тренировку. Чёрт, я как вспомню...
— Зато, какой-никакой ремонт. Я думаю, надо в убежище пройтись по всем проблемным местам и обновить, если потребуется, — вслух изложил мысли Кабуто.
— Несомненно. — Орочимару отвёл задумчивый взгляд от ассистента и вернулся к бумагам.
Саске уже надоело ждать, но тут в зале появился охранник, ведущий за собой вереницу заключённых. Процессию замыкал Кабуто, который сразу подошёл к нему.
— Не трогай никого, Саске. Тут все, кто не будет нападать первым, обычные люди, массовка, тридцать человек.
— Для чего?
— Среди них может найтись пара типов, умеющих пользоваться джуиндзюцу на третьем уровне, так что смотри в оба. Если честно, ты должен отыскать их. Саске поморщился.
— Бред какой-то. Зачем?
— Проверка сенсорных способностей, а потом бой. Орочимару считает, что ты справишься и с большим количеством противников. Чем больше врагов ты одолеешь, тем лучше. Считай это целью.
Не без волнения Учиха достал Кусанаги из ножен, закреплённых за спиной карабином к поясу из канатной верёвки. Ассисстент и охранник заперли двери, как в прошлый раз. Некоторые узники, не зная что делать, расселись на полу, некоторые обособились группами, принявшись о чём-то говорить, при этом косо глядя на Саске, точно обсуждали его. Совсем безнадёжные пленники стали бесцельно слоняться по залу. Их было больше всех, из-за чего создалась по-настоящему запутанная массовка. Толпа блуждающих показалась Саске опасной тем, что среди таких дуриков могут скрываться те самые психи с вторым уровнем печати. Активация своего джуиндзюцу сильно не помогла — сенсорный потенциал раскрывался, только если поблизости находился человек с уже действующей печатью. Вдруг среди умственно покалеченных узников один широкоплечий бугай с волосами пшеничного цвета согнулся в три погибели, схватившись за голову. Трансформация не заставила себя долго ждать: волосы заметно удлинились, а рисунок на коже в виде пузырей покрыл всё тело сплошным зелёным панцирем. Из шеи пророс двукрылый капюшон, как у пустынной ящерицы. Саске решительно побежал к нему с Кусанаги наперевес, расталкивая — он был твёрдо уверен, что с двумя такими мутантами надо расправиться сразу и быстро, чтобы не пострадали остальные.
Меч опустился на врага, но тот защитился ребром твёрдого как гранит звериного капюшона. Когтистая лапа наотмашь ударила генина, и его кинуло назад. Среди сторонящихся пленников, явно подставленных статистов, началась паника, ведь зверствующий псих мог навредить любому, независимо от чего-либо. В когти безумца попался даун, застывший на месте, неспособный адекватно воспринимать происходящее. Лёгкое тело измождённого узника точно ядро полетело в Саске. Он увернулся, почувствовав на руке и шее капельки крови, брызнувшей из размозженного черепа брошенного паренька, который ударился головой об стену.
Наблюдающие заключенные взревели, припав к решёткам своих камер. Среди толпящихся у выхода испуганных людей мутировал ещё один человек, став неким подобием носорога, с двумя рогами, растущими над кадыком. Он тотчас накинулся на первого попавшегося узника и пробил ему затылок бивнем, после чего приник губами к ране, чтобы насосаться мозга. Быстро, будто пресыщаясь, мутант приступал к следующему человеку, не имевшему никаких шансов на сопротивление. Общий плач и крик ужаса поднялся с новой силой.
Человек-ящер хватал новых жертв и метал их в Саске, который кувырком и бегом уходил от тел, мешком врезавшихся в стены и сползавших на пол. Плечо едва обожгло — печать начала действовать от испытываемого адреналина. С возбуждением пришло желание напасть на мутанта и как следует нанести ему тяжелые увечья. В другой ситуации Саске бы удивился нахлынувшей агрессии, но сейчас, одурманенный стимулятором, он поступал не свойственно себе. Ящер замахнулся, держа очередного узника в лапе, но Саске прекратил бег, изо всей силы толкнув какого-то парня вперёд. Тела с неприятным хрустом сшиблись и повалились, а Учиха плюнул огнём в мутанта.
Рогатый обернулся на крик незадачливого брата по несчастью и прыгнул на Саске, но тот с лёгкостью перемахнул через него. Верещащие заключенные ломились в запертую дверь, но не могли ничего сделать: жизнь в тюрьме значительно ослабила их физическую подготовку, компенсировать которую тут можно было с помощью таких мутаций, но без печати от Орочимару даже напрягаться бесполезно. Саске хотел разогнать их и сломать дверь, но жажда борьбы заставила его обрушить выпады мечом на рогатого зверя. В отличие от ящера, он тяжелее переносил удары лезвием, поэтому несколько ран привели его в свирепство. Рогач загудел по-животному и кинулся бивнями вперёд. Саске уклонился, плавным движением клинка направив его за рог в сторону.
"Чидори Нагаши!"
Прыгнувший ящер замычал от боли, когда рваная сеть электрических искр окружила его цель. Саске немедленно ткнул мечом ему в глаз, как только он поднял голову. Кровь залила скулу и пасть, но враг ещё не умер, это лишь разгневало его. Учиха едва успел выдернуть клинок прежде, чем зверь сломал его могучей лапой. Вдруг на ящера кинулся рогатый мутант.
— Эта добыча принадлежит мне, — прогундел он, придавив чешуйчатого к полу. Воспользовавшись моментом, Саске прогнал трясущихся от страха заключенных и почти сломал двери техникой огня, как вдруг послышался скрежет поднимаемой решётки: кто-то выпустил из ближайшей камеры третьего мутанта, перевоплотившегося во время сражения.
"Ублюдок Орочимару... Решил усложнить всё?"
Саске запрыгнул на потолок и гуськом сместился подальше от входа, который перекрыл ему новый враг. Недолго думая, синекожий бык полез на сцену к съёжившимся от страха людям, которые буквально на карачках искали, где можно затаиться, но занавеса не было, поэтому они жались к холодной стене. Открылась ещё одна камера, из неё вышел рыжий громила с грязными космами до лопаток, ногти которого удлинились до размеров львиных когтей. Поэтому Саске вернулся к лавочке с лежащим около неё первым трупом с раскроенной головой.
"Как же убраться отсюда?.."
Ящер и рогатый перестали бороться: чешуйчатому гаду посчастливилось вырубить соперника.
"Райтон Нагаши!"
Лезвие Кусанаги покрыл искрящийся голубой свет, и Саске начал хаотичное наступление, преисполненное агрессии, вызванной инъекцией, о чём он даже не подозревал. Рубящие удары со звоном безжалостно сыпались на мутанта, и тому приходилось лишь обороняться, выискивая момент для контратаки. Рисунок печати полностью захватил Саске, отчего его кожа стала тёмно-серой, как мокрый от дождя асфальт, на переносице образовался чёрный крест, волос ощутимо прибавилось в длине и объёме. Ногти, становящиеся звериными, впились в кожу, и вскрикнувший Учиха выронил меч из руки, чем воспользовался мутант. Он врезал генину, и ещё раз, и ещё, тесня его к лавке.
За спиной Саске выросли кожистые крылья, прорвав тренировочную рубашку. Они напоминали две большие когтистые лапы, вывернутые наизнанку, и с первого взгляда нельзя было сказать, что крылья предназначены для полёта. Саске отпрыгнул, и вцепился в стену когтями этих лап. Без промедления он создал комок электричества между пальцами, но не из голубых искр, а из чёрных, тому причиной была чакра саннина, поступавшая из проклятой метки. Учиха спружинил ногами от стены и в прямом смысле налетел на ящера, ослеплённого сиянием разрядов. Не сдвинувшийся с места мутант завопил от шоковой боли: Саске ударил его в солнечное сплетение. Не сумев сохранить форму кома, Учиха потерял контроль над техникой, и по телу ящера прокатилась волна электричества, наподобие той, что активируется в камерах заключенных, если те буйствуют.
