— То, о чём общественность не узнает, ей не повредит, — возразил Дамблдор. — А она ни о чём не узнает. Вы все меня слышали? Общественность. Ни о чём. Не узнает! Я просто угощу мальчика чашечкой чая за дружеским откровенным разговором, — имею я на это право, в конце-то концов? Добби, будьте добры, организуйте мне две чашки, заварной чайник свежего крепкого чая и тарелочку печенья. Северус, оставьте пузырёк здесь, на столе, и уходите. Идите, идите все, вам надо патрулировать коридоры, искать злоумышленника! Профессор Флитвик, вам что, особое приглашение нужно?
Филиус Флитвик, отчаявшись понять логику директора, покинул кабинет.
* * *
— Ну, что от тебя хотел Дамблдор? — спросила Гермиона, просматривая свежий номер «Ежедневного пророка».
— Да так, — уклончиво ответил Джеймс, отпивая тыквенный сок. — Спрашивал, не знаю ли я случайно, кто сегодня ночью залез в его кабинет.
Сам Дамблдор произвёл фурор, явившись на завтрак с острой козлиной бородкой, вызывающе торчащей вперёд. Длинные роскошные седые волосы старый коз... Волшебник всё-таки оставил, но, чтобы они гармонировали с новым имиджем, завил их в шикарные расты. В общем и в целом, образу растафарианского бонзы не хватало только гитары и косяка, причём косяк нужен был только для антуража, дури-то своей достаточно. Когда директор школы, потрясая растами, вступил в Большой Зал, в зале воцарилось настолько плотное молчание, что его можно было резать ножом.
— И что ты Дамблдору ответил? — заинтересованно поднял бровь Рон и вознил зубы в бутерброд.
— Я ему ответил, что понятия не имею, о чём он спрашивает, — пожал плечами Джеймс. — Он всё хотел выяснить, не были ли это Фред с Джорджем, или вы с Гермионой, или мы втроём, или кто-то один из нашей троицы...
— Неужели, кроме нас, в кабинет директора и залезть-то некому?!
Суперагент всё ещё не мог понять, каким образом руководство школы вышло на него. Он, совершенно очевидно, не оставил никаких поддающихся идентификации следов. Также совершенно очевидно, что у директора не было никаких улик против него. Но зачем тогда приглашать его на чай, — только его, никого больше, да ещё лично к директору? И зачем Дамблдору было устраивать чаепитие в разрушенном кабинете с проломом в стене?
Джеймс отнёсся к этому философски. В течение импровизированного чаепития он добросовестно опустошил целых три чашки чая. Именно «опустошил», — две он влил в стоящий рядом со столом цветок, а ещё одну сумел выплеснуть в пролом. Как ни удивительно, но Дамблдор, похоже, так и не понял, что юноша сумел его обмануть. И причиной этому явно был домовой эльф, — невысокое странное существо с длинными остроконечными ушами, острым носом и выпученными глазами. Эльф прятался за письменным столом Дамблдора и то показывал на чайник, то высовывал язык из уголка рта и демонстративно делал вид, что душит себя, обеими руками. Потом прибежал завхоз Аргус Филч, доложил, что патруль нашёл разбитое окно тремя этажами ниже, и директор немедленно свернул импровизированный допрос, так ничего и не добившись. Выходя, Джеймс успел кивнуть странному эльфу с признательностью, и тот едва не потерял сознание от восхищения.
— Знаете, это довольно жутко, знать, что кто-то с дурными намерениями может пробраться в «Хогвартс», и не абы куда, а в кабинет директора, — продолжила Гермиона.
— Почему же с дурными? — обиделся Джеймс.
— Пока мы с Роном осматривали школу, я напомнила ему, как два года назад сюда вломился Сириус Блэк, обведя вокруг пальца добрую сотню дементоров. Теперь — вот это нападение... Похоже, школа вовсе не настолько хорошо защищена, как хочет показать Дамблдор. А Долорес Амбридж отказывается нас учить реальным вещам, которые мы сможем применить для самозащиты, — развила мысль Гермиона, облизывая ложку.
— Это точно, — встрял Рон. — Единственное, что мы с ней сможем выучить, это в какое отделение Министерства направлять прошение о разрешении на вызов авроров, пока Пожиратели будут делать из нас отбивную.
— В общем, нам нужен другой учитель по ЗоТИ, — подытожила Гермиона. — Который будет нас учить по-настоящему.
— Было бы неплохо, — согласился Джеймс. — Только кто согласится? Это ведь означает — пойти против Министерства, которое берёт власть в «Хогвартсе», и против Дамблдора: раз он сам не организовал нам такое занятие, значит, выступает против него.
— Директор Дамблдор может желать, чтобы мы нашли выход самостоятельно, — с фанатичным блеском в глазах возразил Рон. — Разве можем мы претендовать на то, чтобы быть достойными его мудрости, если не справимся с такой мелкой проблемой?
Желудок Джеймса от такого безоглядного выражения доверия накренился и рухнул куда-то влево.
— И кого же вы думаете пригласить? — поинтересовался он. — Аластор откажется, я его насилу вытащил сюда на полдня, чтобы утереть нос этой Амбридж. Римус Люпин?..
— Он нашёл себе работу в западном Уэльсе, — покачала головой Гермиона. — Хорошая работа, на свежем воздухе. Платят, правда, немного, но дарёному коню...
— Правда?! — изумился Джеймс. — И кем он там работает?
— Пастушьей собакой, — ответил за неё Рон. — Ну, то есть на самом деле работает Сириус, он же анимаг. А деньги получает Римус.
— То есть Римус, в принципе, мог бы?..
— Нет, он очень дорожит этой работой и отказывается покидать Уэльс, — покачал головой Рон.
— Ещё бы! Я бы тоже дорожил работой, на которой я получаю деньги, а работает кто-то другой.
— Гарри!..
— Ладно-ладно. Так кого вы предлагаете взять в учителя? Я знаю, вы бы не начали этот разговор, если бы у вас не было плана.
Рон и Гермиона переглянулись.
— Разве не ясно? Тебя, Гарри.
Джеймс оторопел:
— Ме... Чего?!
— Ты будешь учить нас защите от Темных искусств.
Джеймс уставился на неё. Потом повернулся к Рону, ожидая встретить такой же раздражённый взгляд, какими они порой обменивались, когда Гермиона начинала рассуждать о громадных проектах вроде защиты прав эльфов. Но, к своему ужасу, в глазах Рона он не прочёл досады, Рон нахмурился и целенаправленно, очень напряжённо, прилагая запредельные усилия, думал. Потом сказал:
— Это мысль.
— Какая мысль? — спросил суперагент, холодея.
— Чтобы ты нас учил.
— Но...
Джеймс заискивающе заулыбался — он решил, что над ним подшутили.
— Я же не учитель. Я не могу...
— Гарри, в этом году ты лучший по защите от Темных искусств, — сказала Гермиона.
— Я? — Брови Джеймса взлетели вверх. — Ты же обходишь меня на всех испытаниях! Ты — супердевочка, гений, надежда школы! Судя по остальным учащимся, последняя...
— На самом деле нет, — спокойно возразила Гермиона. — На третьем курсе ты был лучшим — это были первые настоящие испытания, и первый учитель, который знал предмет. Но я не об уроках говорю! Вспомни, что ты сделал!
— Блин, сколько раз повторять, я не могу вспомнить, что я сделал, потому что я потерял память!!!
— Я не уверен, что хочу такого тупого учителя, — с ехидной улыбкой сказал Рон Гермионе. И, повернувшись к Джеймсу: — Давай подумаем. — Он очень похоже изобразил задумавшегося тупицу Гойла — сказывалось примерно равное умственное развитие. — Ага, в первый год ты спас от Сам-Знаешь-Кого философский камень.
— Допустим, — сказал Джеймс, отчаянно жалея, что предыдущему хозяину его тела не хватило мозгов спрятать философский камень где-нибудь, где он смог бы принести больше пользы Соединённому Королевству и его скромному слуге лично. — Но я же не магией...
— Во второй год ты убил василиска и уничтожил Реддла.
— Да, но если бы не меч Годрика...
— В третий год, — Рон повысил голос, — ты отразил сотню дементоров...
— Не больно-то мне это помогло в августе...
— В прошлом году, — Рон почесал в затылке, — ты снова схватился с Сам-Знаешь-Кем.
— Да послушай же. — Джеймс начал сердиться, потому что улыбалась уже и Гермиона. — Вы можете послушать? Все это звучит очень красиво, но мне просто везло — половину времени я сам не понимал, что делаю, ничего не планировал, действовал вслепую, и почти всегда мне помогали. Тем более — я потерял память, и не могу сказать, как именно я выкручивался из тех или иных ситуаций!
— Правильно, — Гермиона убрала прядь волос за ухо. — Поэтому за август ты проштудировал заново все учебники по всем курсам, которые проходил, которые хотел бы пройти, которые не хотел бы проходить, и все книги, которые просто попались под руку в библиотеке Блэков. В том, что касается теоретической магии, ты сейчас самый подкованный из всех нас, Гарри.
Рон и Гермиона по-прежнему улыбались, и Джеймса с головой накрывало чёрное отчаяние. Эм это не понравится, Эм это очень-очень не понравится... Но какой у него выбор? Гермиона права, он и правда знает сейчас больше, чем любой другой ученик. И не присягал ли он защищать всех граждан страны[138]? Не ляжет ли отказ в помощи тяжким пятном на его совесть? Да, это пятно там будет среди своих и легко затеряется, но всё-таки?..
С другой стороны... Если он примется за эту задачу... Может, ему удастся вколотить детишек хоть немного знаний, которые помогут им выжить в это непростое время? И заодно слегка сдвинуть их мировоззрение, улучшив отношение к маглам?
Надо посоветоваться с Эм.
— Ребята, вы не представляете себе, чего от меня просите! Это не просто так, вам ясно? Это... Это смертельная опасность, когда счёт идёт на доли секунды, и необходимо точно знать, как твой противник среагирует — даже не на твоё следующее действие, а на то действие, которым ты парируешь его действие! Это просто невозможно рассказать вот так, сразу!
— А мы и не просим рассказывать «вот так, сразу», — серьёзно ответил Рон. — Ты подумай, Гарри. Потому что ты — единственный наш шанс выучить хоть что-нибудь полезное. Отмахиваться от Пожирателей Смерти параграфами из законов, как предлагает Амбридж, мы можем долго, но что-то сомневаюсь я, что это на них подействует.
— Подумай об этом, — тихо сказала Гермиона. — Ладно?
— Я подумаю, — кивнул Джеймс. — Обязательно подумаю. А сейчас давайте доедать, и нам пора бежать на уроки.
* * *
Обновление 6.05.14
Купальница — Кондитеру. МОЛНИЯ! Сверх всяких категорий срочности! Даже срочнее, чем ежедневная рассылка анекдотов!
Пасечник, ответственный за обкуривание дымом, очевидно, делиться курительной смесью не будет. Состав курительной смеси он раскрывать отказывается, только моргает красными глазами и смеётся. Вместо того, чтобы отсыпать, как все порядочные люди, он настойчиво советует читать брошюру министерства здравоохранения о вреде курения. Поскольку рабочим пчёлам уже достаточно прожужжали уши, они ищут альтернативные источники курительных смесей. Инициативная группа обратилась ко мне. Кондитер, пчёлы просят меня научить их курить! Ну, в смысле, обкуривать, с курением-то у них проблем нет, на каждой переменке за улей бегают.
Должен сказать, резон в их жужжании есть. Я прочитал кучу методических пособий и сумел их запомнить. И предыдущие приключения моего стебля создали ему прочную репутацию растения с шипами. Плюс, думаю, тесно общаясь с рабочими пчёлками, я смогу лучше узнать, что они думают о нас, сирых, не связанных с миром, в котором реки текут молоком и мёдом. Возможно, я даже смогу повлиять на их мнение.
Я отказываюсь брать на себя ответственность за решение такого уровня. Моя рекомендация — согласиться и позволить мне обучать пчёлок. Уж я их обучу!.. Особенно эту блондинистую, с головогрудью четвёртого размера.
С совершеннейшим почтением,
Купальница.
Кондитер — Купальнице:
Купальница, вы сдурели?! Вам маточное молочко в межушный ганглий ударило? Какое, к жужелицам, обучение пчёл обкуриванию, вы же сами ещё толком жужжать не научились, а туда же, в трутни метите! Нет, нет, нет и ещё раз нет! И отвалите от этой блондинистой пчёлки, пока я вам лично жало не открутила...
...Так, Купальница, это Главный Кондитер. Предыдущий абзац был написан моей секретаршей, и мне только сейчас удалось отобрать у неё ручку. Но, надо сказать, в основном её мысли здравые. Я запрещаю, повторяю — ЗАПРЕЩАЮ вам обучать пчёл обкуриванию дымом. Незачем вам сейчас высовываться, ваша задача — собирать информацию, и только. Вы не должны влиять на ситуацию, пока наши мастера выпечки не сообразят, что у нас за ситуация и с какой стороны вообще на неё надо влиять. А до тех пор от вас требуется просто плыть по течению. Лететь по ветру. Ходить до ветру, если вам так легче. И держать антенны широко растопыренными.
Вот вам ещё пыльца для размышления: сам факт того, что вас, новичка в мире рек, текущих молоком и мёдом, просят обучать тамошних пчёл, уже вываренных во всей этой медовухе, очень дурно пахнет. Совсем не сахарозой, если вы понимаете, что я имею в виду. Мастера выпечки определяют вероятность того, что это предложение — проверка, в 43 процента. Для особо одарённых медоносов повторяю: два из пяти за то, что это какая-то подстава. Кто заказал подставу, мастера выпечки ещё не знают, там примерно равные шансы за медведя, за заведующего пасекой, за министерство сельского хозяйства, за инициативную группу любителей сладенького и за какие-то неучтённые силы. От шанса, что это предложение — западло, отмахиваться нельзя. Значит, вы должны вести себя точно так же, как вела бы себя любая нормальная пчела, если бы её попросили обкурить кого-нибудь дымом: вам надо было просто тупо захихикать и улететь.
Итак, никакой самодеятельности. Никаких обучений пчёл обкуриванию дымом. Никаких курительных смесей, — по поводу последнего вам ещё предстоит отдельный разговор с нашим наркологом. Ничего, выходящего за рамки обычной деятельности рабочей пчелы!
Но вам всё равно надо налаживать контакт с пчёлами из других ульев. Почему бы не предложить им присоединиться к вам, когда вы виляете брюшком?
Кондитер.
PS: И запомните, Купальница: нет ничего более срочного, чем ежедневная рассылка анекдотов!!!
* * *
— Гарри, ты уже собрался? Идём скорее!
— А если мы задержимся на полчаса, что, Хогсмид закроют на переучёт?
Джеймс Бонд готовился к первому в его жизни посещению безусловно магической деревни без сопровождения взрослых. Этот поход мог дать ему дополнительную информацию о повседневном быту магической Британии, поэтому отнестись к нему надо было со всей ответственностью. Суперагент уже принял стимулятор внимания и мозговой деятельности, за что вечером будет страдать от головной боли, и сейчас взвешивал на руках «Вальтер ППК» и «Микро-Узи», выбирая, что важнее: точность или огневая мощь. Так и не придя к какому-либо выводу, он бросил взгляд в окно, вспомнил, что до Хогсмида топать не один километр, и спрятал тяжёлый «Узи» обратно в сундук.
Погода в первые выходные октября решила порадовать школьников. Тяжёлые тучи, из которых лились непрекращающиеся ливни всю предыдущую неделю, наконец, уступили место лёгким белым облачкам; низко стоящее солнце заливало основательно промоченную землю последним теплом осени. Грязь на дороге между замком и деревней успела слегка схватиться, но, конечно, ей было далеко до полного высыхания, поэтому Джеймс отдал предпочтение высоким кожаным ботинкам на рифлёной подошве. На подошву налипнет глина, но, по крайней мере, есть шанс удержаться на ногах и не поскользнуться на раскисшей тропе. Поверх обязательной мантии Джеймс набросил лёгкий плащ, а в руки взял зонтик: прогноз погоды, переданный ему утром из Лондона, обещал семидесятипроцентную вероятность лёгкого дождя в течение дня. «Вальтер» удобно устроился на пояснице, откуда Бонд мог с лёгкостью выхватить его сквозь специально сделанные отверстия в плаще и в мантии.
