— Угу, — Палек проводил взглядом отъезжающий кортеж. — Кстати, можно попросить в следующий раз что-нибудь поскромнее? Мне как-то неуютно ездить по городу в катафалке с музыкой.
— Я передам ваши пожелания протокольной службе.
— Да уж пожалуйста. Кстати, вы с нами намереваетесь? Приношу нижайшие извинения, но разговор вообще-то предполагался конфиденциальным. По крайней мере, особа, с которой мы встречаемся, по телефону уверяла именно так.
— О! — обаятельно улыбнулся Челубин. — В мои задачи входит присмотр за вами, но никак не шпионаж. Вы так подробно рассказывали мне о нашей шпионской технике, что и сами понимаете: прослушкой занимаются совсем другие люди и совсем иными методами. Я всего лишь пользуюсь служебным положением, чтобы оценить кухню лучшего, как меня уверяли, ресторана в Эйграде. И потом, пресытившиеся столичные снобы вроде меня находят извращенное удовольствие в том, чтобы снисходительно посмеяться над жалкими потугами провинциальных поваров и затейников.
— Вы просто читаете мои мысли, господин капитан, — фыркнул Палек. — Скажите, вы случайно не эйлахо? Говорят, среди них попадаются телепаты.
Что-то мелькнуло в глазах сбаса, но тут же пропало.
— Слово "эйлахо", господин Палек, употребляется в Кайтаре. В Ставрии неофициально используется термин "чос" — аббревиатура от "человек с особыми способностями". Нет, я не чос и не телепат, зато страшно хочу есть, поскольку не обедал. Если мы закончили пикировку, возможно, все-таки пройдем внутрь?
— Не возражаю.
И Палек стремительно пошел к входу в ресторан. Кучкующаяся молодежь провожала его завистливыми взглядами. Таня, опасливо глянув на капитана, поспешила следом. Вот ведь блин! Следовало бы подумать сразу, что СБС не оставит паладаров без пристального внимания. Прошлая встреча могла бы и научить...
— Кстати, господин Палек, — перед дверью капитан задержался и оглянулся, — можете передать господину Вакаю, что по его вопросу проводится служебная проверка. В отношении следователя, работавшего с гражданкой Тамарой Швейх, начато внутреннее расследование. На него, оказывается, уже и раньше поступали жалобы, так что если нарушения в работе с заявлениями подтвердятся, ему грозят заслуженные неприятности.
— Спасибо, передам, — кивнул Палек. У Тани внутри екнуло. Значит, не зря тогда Дратаев выспрашивал ее. Возможно, гадов, изнасиловавших Тамарочку, еще найдут. Да уж, спасибо родной милиции — всего-то потребовалось, чтобы вмешались инопланетяне и СБС...
В небольшой прихожей ресторана гостей встречал представительный швейцар в цветастом мундире с аксельбантами.
— У вас заказан столик, молодые люди? — величественно осведомился он, преграждая дорогу и свысока оглядывая Палека, по своему обыкновению одетого в короткие шорты и легкую майку без рукавов.
— Заказан, — коротко ответил вошедший последним капитан Челубин, и швейцар сразу же смешался и с поклоном отступил в сторону. То ли с первого взгляда распознал высокопоставленного сбаса по каким-то характерным чертам, то ли капитан вопреки своим словам явился сюда не в первый раз.
Когда Таня с Пашкой сдали свои куртки и сумку в гардеробную, метрдотель, не менее представительный, чем швейцар, провел их с Палеком (капитан как-то незаметно растворился в тенях) через полупустой зал в дальний его конец, где на возвышении располагались несколько столиков. За тем, что располагался в центре, возле бьющего у стены небольшого фонтана, сидели трое: незнакомый мужчина, а также давешняя тетка из закрытого санатория и ее помощник, Юно Юнару. Обещанной злой бородавчатой бабки в окрестностях пока не наблюдалось, и Таня слегка расслабилась. Тетка, хотя и лечилась много лет в санатории от чего-то тяжелого и непонятного, тогда, на тусовке, выглядела веселой и оживленной и охотно общалась с молодежью, иногда даже поднимаясь из инвалидного кресла, чтобы показать, как правильно фехтовать. Да и Юно, хотя и сдержанный до мрачной нелюдимости, в конечном итоге оказался вполне свойским парнем и даже спел под гитару несколько песен на катару. Слова Таня не понимала, но голос у парня оказался хорошим, и с гитарой обращаться он умел.
— Привет честной компании! — не утруждая себя дальнейшими экивоками, Палек сходу плюхнулся за стол и вытянул длинные ноги, скрестив руки за головой. — Как здоровье, госпожа Нихокара?
— Спасибо, господин Палек, вашими молитвами, — вежливо улыбнулась Самира Павловна. — Лечение, порекомендованное вашей сестрой, оказалось просто выдающимся. Я уже восстановилась настолько, что могу ходить почти нормально. Я как раз рассказывала господину Камиллу, — она кивнула на незнакомого, — как много лет провела в кровати, и ни один врач ничего не мог сделать.
— Ага, Кара — она такая. Чудо-доктор, и все такое, — Палек широко зевнул, даже не подумав прикрыть рот ладонью. — Камилл, а ты чего такой хмурый?
— Лика, ты балбес, — любезным тоном откликнулся незнакомец. — Привел с собой гостей и оставил их стоять. Сам исправишься? Или меня вынудишь извиняться?
— А? — Палек удивленно оглянулся на Таню и Касуми, неуверенно переминающихся с ноги на ногу. — Ребята, вы чего ждете? Отдельного приглашения? У нас вообще-то все просто: каждый садится там, где найдет место, и лопает, до чего дотянется, не считая соседей. Соседей лопать не надо, они жесткие, невкусные и иногда пригождаются для других целей. Стулья — вот они, меню на столе, платим за все мы из представительских фондов, так что садитесь, заказывайте и не стесняйтесь. Ау, Танечка! Садись, говорю! Или у вас принято даму силой усаживать?
Таня несмело присела на краешек стула, зажав руки между коленей. Пашка опустился рядом, между ней и Юно.
— Кажется, мы уже встречались? — спросила госпожа Нихокара, накалывая на вилку кусочек мяса и отправляя его в рот. — Тогда, в санатории "Барвинок"? Вы, сударыня, в спектакле изображали принцессу с двуручным мечом?
— Принцессу-рыцаря, госпожа, — смущенно поправила Таня. — В ролевой игре.
— Да-да, именно. А вы, молодой человек, главаря лесных разбойников?
— Соответственно, Татьяна Каварова и?.. — незнакомец вопросительно посмотрел на Пашку.
— Павел Штиль, — представился Пашка.
— Касуми, — кивнул Юно. — Мы знакомы пару лет.
— Я Камилл, — представился незнакомый, оглядывая Таню с Пашкой. — Паладар.
Камилл? Тот самый, которому несколько сотен лет, а то и больше? Его взгляд Тане не понравился сразу: холодно-оценивающий, ледяной, словно у покупателя на базаре, выбирающего кусок мяса. Однако она успела заметить странно-знакомое пятно на лацкане его пиджака. Все верно: пиджак точно такой же, как и у Дратаева, и пятно сидит в том же самом месте. Она подалась вперед, чтобы лучше разглядеть.
— Кукла позаимствована у Вакая, в смысле, у Сергея Мираевича Дратаева, — с легкой усмешкой проинформировал Камилл. — Поскольку к гардеробу он всегда относился равнодушно, приходится донашивать, что есть. Вы наблюдательны, госпожа Каварова. Кстати, Вакай просил передать вам привет, а заодно извиниться за внезапное исчезновение без прощания. Он чрезвычайно не любит популярность, так что не стал рисковать опознанием.
— Ничего страшного, — пробормотала Таня.
— Молодые люди, вы бы что-нибудь все-таки заказали, — госпожа Нихокара отпила из бокала. — А то мне даже как-то неудобно — паладарам пища не нужна, Юно изображает из себя бдительного телохранителя и ест разве что окружающих, да и то глазами, а вы стесняетесь.
Она дотянулась до стопкой сложенных меню и протянула пару Тане с Пашкой. Таня приняла свое и начала скованно листать, запинаясь на абсолютно незнакомых названиях. Что такое "салат по-кайтарски с молодым сыром"? А "важоле с семечками кактуса"? А цены — ох, цены! Полтора бирса за порцию "супа черепахового с мисо"! До того весь ее опыт борьбы с общепитом ограничивался столовками, где комплексный обед из капустного супа, макарон, биточков и компота стоил не больше пятидесяти пеков. Ну и, разумеется, быстрорастворимой лапшой в картонных пакетах ценой в двадцать пеков. Она опозорится перед паладарами. Точно опозорится, провинциалка глупая и неотесанная!
— Вот это! — она наугад ткнула пальцем в меню, ориентируясь на цену пониже, и стараясь не смотреть в лицо неизвестно откуда возникшему официанту, чтобы не увидеть там глумливую гримасу. — И чай, если есть.
— Стоп! — Палек протянул руку и выхватил у нее меню. — Так дело не пойдет. Госпожа Нихокара, закажите-ка вы на свой вкус им обоим. Я бы и сам заказал, но в местной кухне вообще не разбираюсь. Касуми, отдай свою цидулю, я же по глазам вижу, что тебе понятно не больше, чем мне.
Пашка насупился, но меню отдал. Госпожа Нихокара, задумчиво оглядев Таню, быстро продиктовала официанту какие-то загадочные слова, и тот ушел.
— Молодые люди, честно говоря, я не совсем поняла, как разворачивался ваш спектакль, — госпожа Нихокара подперла подбородок руками. — Сценарий какой-то странный. Вы ведь слова на ходу придумывали, верно? И почему режиссер все время кубики бросал?
Сидящий рядом с ней Юно открыл было рот, но женщина бросила на него быстрый взгляд, и тот осекся.
— Ну, у нас не совсем спектакль, — неловко пояснил Пашка. — Мы ролевую игру проводили. Да, что-то там есть от спектакля, а еще это частично спортивные состязания. Суть в том, что есть начальный сценарий — скажем, как в тот раз, заговорщики убили короля, и принцесса крови должна помешать им захватить власть и сама стать новой королевой. Народ выбирает себе роли — принцессы, его вассалов, заговорщиков, нейтралов и так далее, а затем начинается игра...
— А роль принцессы достается той, кто первой закричала "я хочу"?
— Нет, конечно, так несправедливо, — ответила Таня. — Нас в секции исторического фехтования несколько девчонок, и мы жребием определяли, кто станет принцессой. Со всеми главными ролями так.
— Понятно. А что там с кубиками?
— Суть в том, что сценарий состоит из множества сцен, — продолжил Пашка. — Скажем, идет отряд по лесу и попадает в засаду грабителей. Тогда мастер игры бросает кубики против заданной сложности — ну, в смысле нужно набрать минимум сколько-то очков. Если удалось, отряд начинает бой в выгодной позиции, а если нет — в невыгодной, да еще и кто-то из партии может сразу оказаться убитым или раненым. Другой вариант — отряд оказывается перед ветхим мостом и должен решить: рискнуть переходить реку по нему или же искать брод. Если по мосту, то опять бросаются кубики против заданной сложности. Если удача, отряд благополучно перебирается, а если облом, то мост под партией рушится, и их выносит к тому же броду, который они нашли бы при поисках, но с потерями в партии. В любом случае на переход через брод тратится время, а за срок начисляются штрафные очки.
— То есть вы, Таня, в конечном итоге могли бы вообще не добраться до финальной схватки? — госпожа Нихокара опять отпила из бокала.
— Да, точно. Если бы кубики выпали неудачно — все единицы, так называемый "полный облом" — то меня могли бы "убить" до того, как я до врагов добралась с прокачанной партией. Тогда пошла бы альтернативная ветка сценария.
— О! Ну, а соревнования как сюда вписываются? Вы ведь там всерьез фехтовали, я видела.
— Так неинтересно, когда все удачей на кубиках определяется. Мы же не зря тренируемся. Ключевые поединки всегда настоящие, с тяжелым оружием и судьями. То есть мои вооружение и доспехи в финальной драке определялось набранными баллами, но поединок в конечном итоге все равно выходит полноценный. Можно в тяжелых доспехах пролететь, а можно голой победить... ну, фигурально выражаясь, голой.
— А меня твой любимый папаша обвиняет, что я ненормальный, а то и полностью свихнувшийся, — задумчиво проговорил Камилл, непонятно смотря на Палека. — Как ни крутись, а от Игры все равно никуда не денешься. Видишь? Даже в таком примитивном обществе и то уже есть зачатки.
— А я при чем? — удивился тот. — Это ваши с Дзи разборки, мне фиолетово. Сын за отца не отвечает, тем более приемный, вон хоть у С... госпожи Нихокары спроси. Она в данном вопросе большой специалист. И вообще мне ваши стариковские брюзжания насчет судеб мира не интересны, я человек легкомысленный и ветреный. Танечка, не обращай на него внимания, он старый зануда с комплексами. Только я тогда не понял — если вы всерьез махались, то у тебя все неправильно. Ты двуручником орудовала, как веслом. А он тяжелый, у него инерция, ты им ни в жисть по противнику не попадешь таким манером. Кто вам такой дурной сценарий придумал?
— И ничего он не дурной! — возмутилась Таня. — У нас мастер очень опытный и знающий. Ты сам ничего не понимаешь...
Она прикусила язык, вспомнив, кто перед ней. А вдруг да понимает, только прикидывается?
— В общем, и меч не тяжелый, и техника срисована из старинной книжки. Называется "Трактат о владении долгим оружием". Суть в том, что двуручником можно работать еще и на манер короткого копья, перехватывая одной рукой за клинок...
Каким-то образом Таня с Касуми увлеклись так, что в конечном итоге напрочь забыли, с кем разговаривают. Дурацкие замечания Палека, редкие и ехидные — Юно, недоуменные вопросы госпожи Нихокары и странные комментарии Камилла создали непринужденную атмосферу, больше походящую на сборище их клуба, чем на официальный ужин в самом пафосном ресторане города. Еду Таня глотала, почти не чувствуя вкуса. В чувство привела их только внезапно грянувшая со сцены музыка: певица, одетая в одни блестки, томным, но бледным и фальшивым голосом завела песню об истории своей несчастной любви. Таких эстрадных "артистов" Таня на дух не переносила и невольно поморщилась.
— Времени вообще-то уже почти десять, — госпожа Нихокара посмотрела на маленькие изящные часики, вмонтированные в серебряный перстень. — Боюсь, мне пора оставить вас и возвращаться в санаторий. Врач меня и так изругает за нарушение режима. Юно, подгони машину, будь так добр.
— Да, Нихокара-атара, — Юно кивнул, поднялся и ушел быстрой сосредоточенной походкой.
— Завтра ведь синкот, выходной, — Палек сладко потянулся и бросил в рот кусок мяса из нарезки на большом блюде. — Врач и не узнает. Ох, никак не могу привыкнуть к вашему выходному в середине недели... тьфу, декады. Кто такую дурную систему придумал?
— Я, мой милый Лика, — очаровательно улыбнулась госпожа Нихокара, поднимаясь. — Шучу. Но все вполне разумно. Разбиение декады на две коротких части позволяет снимать напряжение от работы.
— А кроме того, ты забыла заметить, — хмыкнул Камилл, — если бы все три дня свели в один большой выходной, в Ставрии точно все работяги бы спились. Или как минимум септот с унотом бы прихватывали. И тогда вместо трех нерабочих дней из десяти вышло бы пять.
— Остроумно, — холодно ответила госпожа Нихокара. — Я потрясена глубиной наблюдения. Господин Камилл, господин Палек, я с интересом пообщалась с настоящими паладарами. Надеюсь, знакомство окажется обоюдно полезным. Госпожа Каварова, господин Штиль, спасибо за познавательную лекцию. Я вполне довольна. До свидания.
И она удалилась вслед за Юно, покачивая бедрами, туго обтянутым длинным синим платьем.
