— Но нам же... — Начал я, однако китаянка буквально зашипела:
— Да прекрати ты! Делай, что положено. Успеешь ещё навоеваться.
Мне ничего не оставалось, как взять Милисенту под руку и подняться. Музыка стихла.
— Молодожёны уходят выполнить последний обряд! — Объявил церемониймейстер.
Грянул марш. Под аплодисменты приглашённых мы торжественно пересекли весь зал, прошли в фойе и отправились по лестнице на третий этаж, где было приготовлено брачное ложе. Кичиро Кумагаи шёл слева от меня чуть позади. Соблюдая конфигурацию Сяомин следовала справа от принцессы так же немного сзади. Впереди указывали дорогу всё те же три девчонки с букетами цветов в руках. Где только успели взять?! Девочка с венком замыкала шествие.
У двери процессия остановилась. Японец сунулся было к дверям, но девчонки перегородили ему дорогу.
— Нельзя. — Предупредила девочка с венком. — Туда только молодожёны могут.
— А мне можно? — Спросила Сяомин.
— нет. И вам нельзя.
Девчонки стояли, загораживая спинами дверь. Складывалась тупиковая ситуация. Без досмотра комнаты телохранитель не разрешит войти, а досмотр провести нельзя.
— Кстати, — немного растерянно спросила Сяомин. — А где охрана?
— Японец тут же напрягся. Он так был озабочен досмотром спальни, что даже не заметил отсутствие стражников.
Я положил руку ему на плечо.
— Кумагаи-сан, не волнуйтесь. Давайте мы войдём с принцессой. Если там будет что-то не так, я успею либо крикнуть, либо любым иным способом дам знать.
— Я не могу так. Если там ждут, то Вы даже вздохнуть не успеете, а я потом всю жизнь буду себя винить.
— Дяденька, — Обратилась к японцу одна из девчонок. — Там нет никого. И в комнате кроме кровати нет ничего.
— Ладно, Кумагаи-сан, наберитесь мужества. Семи смертям не бывать, а одной не миновать. — Сказал я, решительно протягивая руку к ручке двери.
Девчонки расступились. Одна отняла мою руку от ручки, и негромко попросила:
— Не надо. Дверь должен открыть кто-то из нас.
— И вы уже знаете, кто это будет? — Игриво спросил я.
— Да. — Ответила девчонка с венком на голове. — Это буду я.
— Ну, хорошо. — Согласился я, подхватывая принцессу на руки. — Пошли.
— Вы великолепны, Ваше величество!.. — Успел шепнуть мне на ухо японец.
Ещё бы!.. Девчонкам пришлось распахнуть дверь так широко, что Кичиро Кумагаи успел обозреть всю комнату. Правда, некоторые углы и место за занавесями остались недоступны для его взгляда, но его, видимо, вполне удовлетворил предоставленный осмотр. Я шагнул в комнату и дверь тут же заперли. Принцесса спрыгнула с рук.
— Ну, вот. — Сказала она. — Ещё немного, и всё будет хорошо.
— А сейчас, стало быть, плохо?
— Нет. — Всполошилась новоиспечённая королева. — Я не то имела ввиду.
— Объяснись.
— Это я себя так успокаиваю.
— А может не стоит сегодня?
— Почему?
— Ну!.. Я вижу, что тебе страшно, и, вероятно, очень не хочется...
— Увы... — Вздохнула она. — Тут иначе нельзя. Надо предоставить доказательства.
— Чего?!
— Доказательства, что я была честна перед Вами, а Вы в состоянии стать отцом.
— Ну и дикие же у вас нравы!.. Прямо средневековье какое-то. — Возмутился я.
— Какие есть.
Девушка принялась разоблачаться, судя по шороху одежды, а я занялся изучением спальни.
— Расскажи, что за убранство здесь? — Попросил я, собираясь обойти комнату по периметру.
— Угу. — Согласилась принцесса, явно занятая своими нарядами, но продолжила: — Вообще комната сделана под бревенчатый сенник с высоко прорубленными цветными окошками. Стены, если ты пощупаешь их, отделаны деревом. В простенках — заморские ковры, пол застлан ковром с видом жарптиц и белыми единорогами. В углах воткнуто четыре стрелы, на каждой повешено по сорок ценных шкурок и по калачу. На двух сдвинутых деревянных кроватях в центре спальни на двадцати семи ржаных снопах, и семи перинах постлана шелковая постель со множеством подушек в жемчужных наволочках. Сверху на них лежит меховая шапка. В ногах овчинные одеяла. Непосредственно у ложа стоят липовые бочки с пшеницей, рожью, овсом и ячменем, соответствуя углам света.
— Ну с бочками понятно — это к урожаю. А на фига простынь на снопы класть, да ещё белые единороги на полу? Они же почернееют от грязи в миг. — Удивился я.
— На снопах для плодовитости невесты, а единороги долго лежать не будут. Их только на брачную ночь и достают из кладовых. — Пояснила принцесса.
— А жемчужные наволочки на кой ляд? Уши поцарапаешь. — Продолжал недоумевать я.
— Для того тебе шапку положили. — Рассмеялась девушка.
— Бред. Как в шапке спать?
— Да шучу я, шучу. — В голос расхохоталась невеста.
— Будет тебе веселиться. — Недовольно буркнул я, отправляясь вдоль стены на тактильное изучение спальни.
И тут же справа от двери наткнулся на толи глиняные, толи стеклянные посудины с плотно пригнанными крышками, уютно приткнувшиеся в углу под стрелой с сорока шкурками. Для начала я осторожно чтоб не сорвать ощупал мех над головой, после чего наклонился и принялся изучать странные посудины. Один был большим, на его горлышке можно было удобно сидеть. Я, подняв крышку, примерился, посидел. Второй был ниже и меньше.
— А что это за кувшины? — Спросил я, не сумев идентифицировать предметы.
— Ночные горшки. — Ответила принцесса.
— Чего?! — Моему изумлению не было предела. — У вас что? Туалетов нет?
— Почему же? Есть. Но бежать ночью с третьего этажа на улицу, далековато.
— Ага. Можно не добежать. А провести сюда канализационные коммуникации, не додумались?
— Наши технологии не позволяют пока что этого сделать.
— Значит, пушки делать позволяют, а унитазы создавать нет?
— Выходит так. Мыться будете?
— Не понял? Здесь есть душ?
— Бочка с горячей водой.
— Ни хрена себе! Это я должен лезть в бочку?
— Да. После меня.
— А почему не вместе?
— Я же сказала... Необходимы доказательства нашей состоятельности.
— Не понимаю?..
— Кровь...
— Тьфу ты дьявол!!! Тазик хоть есть?
— Лоханка.
— Пусть будет лоханка. Полей мне, я так помоюсь.
Откровенно говоря, мне не до брачных игрищ было. Моё государство находилось в опасности, а король прохлаждался в объятьях красавицы-жены. Но с другой стороны, что можно было поделать? Необходимо было справиться хотя бы с одной проблемой, и лишь после этого приниматься за решение другой.
Пока королева передавала через узкую щёлку простынь с доказательствами, я продолжил обследование спальни. Здесь действительно ничего не было кроме горшков и широченной кровати. Громадное окно, как потом выяснилось, открывало вид на башню. В левом углу подле кровати с противоположной стороны от двери, пряталась небольшая тумбочка, на которой обнаружился телефон.
— Хм!.. — Хмыкнул я, намацав аппарат. — У вас тоже есть телефоны?
— Чего? — Искренне удивилась Милисента.
— Телефоны, говорю, у вас тоже есть.
— Откуда?! — И осеклась, обернувшись ко мне. — Впервые вижу. Я думала, что только у вас!..
— Нет. У нас я сам делал их. Точнее, создавал. А вот один из них был изначально. Вот я и думаю, звонила ли ты по нему хоть раз?
— Нет. А куда с него можно позвонить?
— Не знаю. Позвони, узнаешь. Только будь аккуратнее в постановке вопроса.
— Почему?
— Потому что по этому телефону можно задать только один вопрос.
— А потом он исчезнет?
— Понятия не имею. Не звонил.
— Значит, один раз? — Уточнила Милисента.
— Насколько мне известно, да. Если захочешь позвонить, для начала подумай, что тебя больше всего волнует? лишь потом спрашивай. А лучше, не поднимай трубки до тех пор, пока не будешь знать наверняка, что тебя беспокоит больше всего.
Девушка присела на край кровати и задумалась. А я ещё раз прошёлся вдоль стен, постукивая костяшками пальцев по стене. Звук везде был одинаков. Хотел было полезть под кровать, но раздумал.
— Одевайся. Спать потом будем. Или!.. Если хочешь, можешь оставаться, а мне пора.
— Мавр сделал своё дело, мавр может удалиться. — Грустно сказала Милисента.
— Простите, мадам, — обозлился я. — Я не напрашивался к Вам в мужья. Извините, инициатива исходила от Вас. Да, я сейчас груб. Но ты знала за кого выходишь. Моя страна в опасности. Мне надо спасать своих людей. Я обязан находиться вместе со своей армией, а не прохлаждаться в тёплой постели. Мне хорошо. Да. Но моим людям плохо и мне следует быть там, где самая большая опасность.
— Конечно. Я всё понимаю. Так сложилось... А может это кто-то специально подстроил?
— Что подстроил?
— Так, что Вам пришлось покинуть страну, тем самым ослабив её.
— Угу. И этим злодеем оказалась королева государства. — Не весело усмехнулся я. — Бред всё это. Кто-то знал о грядущих событиях и постарался использовать их в своих целях.
— Кто мог знать? — Задала риторический вопрос Милисента.
— Тот, у кого есть такой же телефон.
— Тогда что мне мешает сделать то же самое?
И прежде чем я остановил её, девушка схватила трубку. Раздался громкий щелчок и женский голос с металлическим оттенком произнёс:
— Справочное слушает. Задавайте свой вопрос.
— У меня не вопрос, а требование. — Бросила в трубку королева. — Прекратите беззаконие.
— Извините, вы ошиблись номером. Вам необходим стол заказов. — И в трубке пошли короткие гудки.
— Какой ещё стол заказов?! — Сказали мы одновременно, и расхохотались.
— У дураков мысли сходятся. — Прокомментировал я.
— А у умных чаще. — Отпарировала девушка.
Я рассмеялся. Схватив жену в охапку, понёс на кровать. Следующие пол часа нам было не до телефонов.
— И всё же я позвоню. — Сказала Милисента, едва отдышавшись.
— И что же ты спросишь?
— Хочу спросить, как долго продлиться наша совместная жизнь?
— Неужели это самое главное?!
— Для меня да.
— Я даже не стану спрашивать, почему. Женщину не поймёт и сам господь бог. Но как мужчина, я бы не стал использовать такую возможность на подобную чушь. Сколько отведено, никто не знает, кроме всевышнего. А он с нами общаться не желает. На другом же конце провода явно не боги.
Она всё же подняла трубку, и всё повторилось зеркально. Но вместо металлического женского голоса раздался другой, несомненно живой:
— Я слушаю вас, королева Милисента.
От такого обращения девушка растерялась, но не бросилась сломя голову спрашивать: откуда вы меня знаете, а, набрав в грудь воздуха, медленно выдохнула и поинтересовалась:
— Вы можете объяснить исчерпывающе, внятно и конкретно — откуда берутся местные жители?
Вопрос прозвучал так неожиданно, что я даже сел на кровать. Вернее, просто плюхнулся. Такого вопроса от своей новоиспечённой супруги я никак не ожидал, и всё же!..
А из трубки, тем временем, продолжали вещать:
— Местные жители — это погибшие или убитые в вашем мире. Они рождаются от обыкновенных женщин, обыкновенными младенцами. Их память, вотличае от вашей, девственно чиста. Они ничего не помнят о прежней своей жизни. Вы удовлетворены ответом?
— Не совсем. Я не поняла, могут ли в этом мире рождаться дети не перерождённых?
— Разумеется, могут. Но далеко не каждая пара сможет родить такого ребёнка. Истинно местного.
— Мы с королём одна из этих пар?
— Это уже второй вопрос.
— Нет, это относится к первому. Я же спросила: полный, исчерпывающий ответ.
В трубке помолчали, после чего видимо решили, что задающий в своём праве, ответили:
— Да. И не только вы можете родить от него такого ребёнка.
Я зажал рот, чтоб мой вопрос не вырвался наружу. Это была явная провокация. Теперь Милисента, по всем правилам, должна была вычислить всех женщин, которые могут родить от меня ребёнка, а, следовательно, наследника равного по правам её будущему малышу. Но девушка даже не заметила ловушки. Наоборот, вогнала в ступор отвечающих.
— Я очень рада. Выходит, мой муж может иметь нормальных детей с нормальной наследственностью.
— Да. — Был ответ из трубки.
— и, если я правильно поняла, то его наследники будут обладать частью его знаний.
— Это вопрос?
— Это констатация факта.
— Слишком много констатаций. — Недовольно пробурчала трубка.
— И ваша задача, — не обращая внимания на реплику из трубки, продолжала Милисента, — помешать этому всеми имеющимися у вас силами.
— Это вопрос?
— Это утверждение, или я не права?
В трубке тут же раздались короткие гудки.
— Вот видишь! И чего ты этим добилась? Что узнала?
— Вижу. Они признались, это их рук дело. Значит, я должна вместе с тобой немедля отправиться к войскам. Мы — одно целое.
Она бросила трубку на аппарат, подошла ко мне и обняла, целуя.
Пришлось ещё немного задержаться. А когда мы вышли в коридор, там нас уже ждали Сяомин, Изольда, Матвей, Кичиро Кумагаи и Лесовой.
— Всё? — Спросила Сяомин, явно чем-то недовольная.
— Что всё? — Переспросил я, дразня девушку.
— Мы можем идти?
— Можем. Только объясните мне, для чего понадобилась такая представительность?
— Мы всё сделали. — Ответила Изольда. — И готовы отправиться к месту военных действий.
— А зачем мне там так много людей? Тем более, магов созидателей, а не магов воинов.
— В том-то и дело, — заговорила Сяомин, взявшая себя в руки. — Виктор Петрович вместе с Прокопом Егоровичем некоторое время назад обнаружили несколько человек со странными наклонностями. Их отправили в Любоград в академию магических искусств для обследования. И выяснили, что это не инициированные маги-воины.
— Понятно. И кто должен их инициировать?
— Это могут сделать только магистр академии, или сам король.
— И на что они способны? Инициированные воины-маги? — Спросил я, понимая, что, либо меня разводят, как пацана, либо мне протягивают спасательный круг.
— Ваше величество, — Не дал ответить китаянке Лесовой. — Давайте отправимся к герцогу Блюмбергштейну, а по дороге вам всё расскажут. Время уходит.
— Вы волнуетесь?
— Я переживаю за Николая Никаноровича. Связи с ним нет. И мы до сих пор не знаем количество врагов. Точнее, вообще ничего не знаем. Ни количества, ни вооружения.
— Разделяю ваше беспокойство. — Согласился я. — Пошли.
Рядом с нашей спальней располагался вход на галерею, ведущий к вершине башни. Поскольку дворец был всё же немного низковат, то пришлось делать ступени для совмещения уровней.
Изольда продолжала рассказ, а я размышлял, как бы поскорей добраться до ненаследного герцога. Ближайшая башня находилась в Златограде, а это ещё дальше, чем Речное, где изначально находилась башня. В пределах герцога Блюмбергштейна башни вообще не существовало. Даже не планировалось. Я же тогда не знал, что могу создавать эти башни. Теперь знал, но, прежде чем создать её, необходимо было добраться туда, как было сделано здесь, в Аратте.
