— А Набики говорит, что лучше бы ты его трахнула, — наябедничала Каолла. — И что вы хорошая пара. Эй, все же знают, что ты в него втюрена!
— Я тебя не только с соревнований, вообще из клуба выгоню! — пригрозила Юка, но настоящей злости в ее голосе не чувствовалось. — И с Тендо-сан я еще поговорю как следует, сплетницей злоязыкой. Не обращай внимания, мы с ним осананадзими... как по-английски сказать? Друзья детства. Жили раньше в соседних домах, пока его родители не переехали в Хиросиму-си. Все считают, что если мальчик и девочка осананадзими и постоянно ругаются, то девочка обязательно влюблена. Любое комедийное анимэ посмотри, там обязательно такая линия есть. А он просто скотина насмешливая, "Фуринкан" его жутко испортил. Нет, он не так уж и плох, но иногда просто убить хочется. Ладно, давай на трассу, пришелица-сан. Мне уже тоже интересно, как справишься.
Она несколько раз ткнула в управляющий дисплей, и турбина заработала. Автоматика сдвинула карт с места и, явно следуя стандартной программе, вывезла меня через открывшиеся ворота на дорожку трассы. Та выглядела явно иначе, чем раньше: выступающие балки исчезли, вертикальные столбы стали явно тоньше, а некоторые пропали вовсе. Один из них на глазах закончил опускаться под землю, и над ним сомкнулась защитная диафрагма. Теперь все поле и вьющаяся по нему дорожка просматривались довольно неплохо. Карт Алекса выехал за мной. Обе машины опустились на землю, турбины перешли на минимальные обороты. Народ высыпал из ангара и полез на ближайшую трибуну, чтобы лучше видеть. Мне вдруг стало неуютно. Я не одну сотню раз выходила на старт гоночного трека в публичных соревнования, но всегда — уверенной в своих силах. Знающей, что даже если и вылечу с трассы, остальные профи поймут, как рискнула и почему риск не оправдался. Но выглядеть полным дилетантом, криворуким неумехой... И чего нас сегодня понесло в ангар? Пришли бы через несколько дней, ничего не случилось бы.
— Давайте, вперед. Учебный режим включен, так что ничего не бойтесь.
Юка хлопнула меня по плечу и отошла в сторону. Тоя встал рядом и обнял ее рукой за плечо. Она громко фыркнула и сбросила руку, но явно без особого раздражения. Но мне уже стало не до наблюдения за их отношениями. Пусть я сидела в абсолютно незнакомой машине в абсолютно незнакомом окружении, я уже была в своей родной среде. Мандраж ушел. Я уже строила трек от препятствия к препятствию, прикидывала, где и как разгоняться и тормозить, по какому вектору входить в очередное разгонное кольцо... Стоп. Старые рефлексы до добра не доведут, и нет здесь никаких разгонных колец. И векторы входа в поворот наверняка отличаются. Ну, поехали...
Я плавно нажала педаль, внимательно наблюдая за тахометром турбины и отмечая, на каких отметках начинает меняться ощущение машины. Вот она оторвалась от земли и одновременно плавно двинулась вперед. Вот начала набирать скорость со все растущим ускорением. Вот на грани чувствительности задрожала рукоять воздушной заслонки... Я пошевелила маневровыми соплами, следя, с какими задержками реагирует карт, снова увеличила обороты и направила сопла назад. Первый поворот внезапно оказался куда ближе, чем казался — начались фокусы с атмосферными законами оптики — и я слишком поздно переложила сопла влево и вылетела за край дорожки. Слишком резко развернутые сопла бросили меня обратно, почти закрутив карт волчком вокруг вертикальной оси... Меня понесло зигзагами. Я сбросила обороты и пошла гораздо медленнее, приноравливаясь к новому железу.
Пару минут спустя я поняла, что процесс адаптации завершился и что машина начинает сливаться с телом. У меня все еще оставались проблемы с поворотами, поскольку я продолжала инстинктивно искать индикаторы векторов ускорений, но я успешно с ними боролась. Первый круг по трассе, занявший четыре с небольшим вминуты, я завершила вполне уверенно. В установленных на боках карта зеркалах заднего вида, вполне эффективных при местном свете, я видела, что Алекс заметно отстал.
— Эй! — крикнула Юка, размахивая рукой. — Еще круг!
Я кивнула и двинулась дальше, все увеличивая обороты турбины. Однако в один прекрасный момент на приборном дисплее вдруг замигал красный индикатор с пометкой "Лимит учебного режима". Какое-то время я шла на максимальной позволенной скорости, но потом мне надоело. Карт уже слушался меня так, словно я практиковалась с ним всю жизнь, и я ткнула пальцем в клавишу, на которую нажимала Юка. Турбина с готовностью взревела, и меня вжало в спинку внезапным ускорением. Я с трудом увернулась от очередного столба и снова сбросила обороты. Убиться здесь и сейчас мне вовсе не хотелось, так что я проявила благоразумие.
На финише мне что-то прокричала Юка, но я не расслышала. Третий круг занял у меня две с половиной вминуты, и я уже нацелилась на четвертый, но Юка вышла на середину трассы и встала, раскинув руки. Наверное, я бы уже сумела ее объехать стороной. Однако, во-первых, такое не согласовалось с моим пониманием техники безопасности и, во-вторых, намек выглядел ясным и недвусмысленным. Я плавно затормозила в нескольких шагах и выключила турбину.
— Кто тебе позволил отключить предохранитель? — недовольно спросила президент клуба, приближаясь.
— А разве нельзя? — поинтересовалась я, стаскивая шлем.
— Ты новичок! Жить надоело? Даже на карте можно погибнуть или покалечиться, если без ума гонять. Вылезай!
Я повиновалась. К моменту, когда я встала на твердую почву, подкатил Алекс. Прежде чем остановиться полностью, он закрутил машину вокруг вертикальной оси и после двух оборотов аккуратно затормозил с продольной осью, параллельной трассе.
— Окружающий воздух странно на динамику влияет, — задумчиво сказал он. — Но ничего, приноровиться можно.
— Вы действительно раньше никогда в картах не сидели? — спросил рыжий Тоя, подходя к нам. — Я бы сказал, у вас твердый второй уровень. У тебя, Рэна-тян, даже и третий. Видишь, Юка-тян? — он вдруг просиял оскалом улыбки. — Квалификационный заезд оба пройдут без проблем. Да и на настоящей трассе нормально удержатся, нет нужды фокусничать. А победа вам все равно никогда не светила, нэ? Теперь они в твоей команде на Тоэгаве, ты в моей на кубке Ниппона, и все довольны. Ну как? Держишь слово? Или покроешь себя вечным позором?
— Держу... — с кислой физиономией процедила Юка. — А вы двое — в клуб вступать собираетесь? Беру. Кубок Тоэгавы через месяц с небольшим. Глядишь, действительно выступить сможете сами, без трюков с заменой. Но учтите, тренироваться придется как следует, чтобы от старых рефлексов избавиться. Потом расскажете, как гонки в невесомости выглядят.
— Обсудим позже, — Алекс выбрался из своего карта. — После Золотой недели. Выглядит заманчиво, но мы первые дни на Земле, ну, после возвращения. Сама видишь, из костылей не вылезаем. Как только поймем, что с нами происходит, начнем принимать решения. После Золотой недели.
— Ёщ. Тогда я в раздевалку. Из брони вылезти хочу, и в душ.
— Ух, круто! — затараторила Каолла, подлетая к нам. — Лена, ты самая крутая! Я тебя потренирую, и ты всех победишь. И в соревнованиях, и вообще! Юка-тян, теперь я их тренер, ты не имеешь права меня к соревнованиям не допускать, поняла?
— Тренер? — усмехнулась президент клуба. — Еще скажи — менеджер. Выгоню из клуба за недисциплинированность, вот тогда и узнаешь.
— Тогда я что-то важное не скажу! — надулась девочка.
— Что именно?
— Вон про того старикашку!
Мы дружно глянули в сторону, куда указала Каолла. Какой-то мано как раз закончил спускаться с трибуны и свернул в проход, выводящий наружу. Я увидела его лишь мельком, но стариком он мне не показался. Влет двадцать, если судить по нашим меркам.
— Что ним не так? — совершенно бесстрастным тоном спросил Тоя. Его высокомерная и злорадная мина вдруг куда-то пропала, и он напряженно вгляделся в спину уходящего. Потом резким движением опустил линзы наглазников и принялся, судя по зрачкам, что-то искать.
— Он, наверное, лоликон. И вообще хэнтай. Я его не знаю, а он тут на всех пялится. И вообще, старикашкам в школу нельзя. Нужно полицию позвать, чтобы его в участок отвели!
— Не выдумывай, Ка-тян, — раздраженно сказала Юка. — Сегодня школа открыта для всех, а гонки посмотреть со всего города приходят.
— У него татуировка на предплечье, — все тем же ровным тоном сказал Тоя. — Два переплетенных дракона, насколько я сумел разглядеть. Я поискал в Сети. Такие делают себе якудза.
— Якудза? — фыркнула Юка. — Что бы им здесь понадобилось? И потом, откуда вообще в Кобэ-тё якудза? У нас место тихое, никаких бандитов. А тату себе наклеить каждый может. Я слышала, еще лет десять назад модно было.
— Ну, может и так, — с сомнением пробормотал Тоя. — Но если он действительно якудза, они могут нелегальный тотализатор устраивать. А где тотализатор, там и шантаж, и подкуп участников. Только этого нам не хватало!
— Что такое "якудза"? — поинтересовалась я, чувствуя неприятный холодок по спине, вызванный отнюдь не пробирающимся сквозняком.
— Организованные банды. Азартные игры, тотализаторы, тяжелые вещества, займы под огромные проценты, рэкет, контрабанда, киднеппинг и так далее. Некоторые даже людьми торгуют — девочек в бордели продают за долги родителей, взрослых людей — в рабство, прислугой забесплатно работать. Говорят, они все с оружием ходят, как минимум с вакидзаси... нож такой, длинный. Рэна-тян, — Тоя остро глянул на меня, — увидишь человека с татуировкой — держись подальше. Ниппон — тихая страна, не то что Северная Америка или Чжунго, но даже у нас иногда попадаются нехорошие люди. Якудза может и изнасиловать, и избить, и ограбить. Не каждый татуированный — якудза, но все якудза татуированы. Лучше перестраховаться, чем пожалеть. Жаль, я его лицо в кадр толком поймать не смог...
— А еще полицию надо звать, если якудзу встретишь! — нравоучительно сказала Каолла. — Алексу не страшно, он сам хэнтай, а Лене надо убегать сразу.
— Хэнтай? — Юка подозрительно глянула на Алекса. — О чем речь?
Быстрым движением руки Алекс ухватил не успевшую увернуться Каоллу за шиворот и поднял в воздух, не обращая внимания на нехорошо занывшие сервомоторы костыля. Она тихо заверещала и как-то странно зажала ладони между бедер.
— Ты чего? Пусти! — обиженно сказала она. — Трусы же видно!
— Ка-тян, — ласково сказал Алекс, — я почти не знаю Юку-сан, но в одном с ней полностью согласен: станешь трепать языком попусту — уши оборву.
— А что я не так сказала? Хэнтай! Этти! Сам в онсэн влез! Пусти!
Алекс закатил глаза и поставил Каоллу обратно на землю. Та отскочила в сторону, поспешно оправляя юбку.
— Бака! Дурак! — заявила она. — Я все Мотоко-тян расскажу, она тебе боккэном по башке врежет, чтобы не хватался. Скэбэ! Все мальчишки такие!
Юка вяло махнула рукой.
— Ну вас, — устало сказала она. — Я в душ.
Перегнувшись через борта картов, она ткнула клавиши автопилотов, и машины послушно отправились в ангар. Президент клуба повернулась и неторопливой походкой пошла к выходу.
— Эй! — Тоя, на лицо которого вернулось дурашливое выражение, нагнал ее и положил руку на плечо. — Я тоже в душ. Хочешь вместе? Мы же теперь в одной команде. И вообще, мама рассказывала, как нас в одной ванне купали, так чего стыдиться-то?
Та не глядя махнула кулаком назад, попав парню и живот. Он охнул и картинно согнулся, изображая боль, но тут же распрямился и пошел за ней, что-то негромко втолковывая. Девушка старательно изображала высокомерное презрение. Я прекрасно видел, что она определенно не отказалась бы от этти со своим соперником по треку, но, судя по общему контексту, парню такая радость не светила. Я не понимала, почему террики упорно лишали себя радостей в жизни, но так уж была устроена Терра.
Однако про Юку и Тою я забыла почти сразу — я их практически не знала, и их отношения меня не касались. Зато в глубине темного прохода под трибунами мы столкнулись с Оксаной. Девочка, сгорбившись, сидела в своем кресле и с потухшим взглядом смотрела на трек.
— А, Оку-тян! — обрадовалась Каолла, подбегая к ней. — А чего ты тут? Знаешь, они так классно гоняли! В первый раз в карт сели, а уже второй уровень.
— Я видела, — безжизненно откликнулась та, потом положила ладонь на подлокотник. Кресло, зажужжав мотором, развернулось на месте, и Оксана молча покатила прочь. Каолла осталась стоять на месте с разинутым ртом.
— Она хорошая, — сказала она наконец. — Только иногда на нее находит. Алекс, стой! Куда? Не надо с ней говорить, когда она в таком настроении. Только обругает.
Она вдруг шмыгнула носом.
— Ее к разным врачам возили, — добавила она уныло. — Но никто не помог. У нее нервы в ногах не работают, а имплантаты не приживаются, организм отторгает. И костыль нельзя использовать, когда мускулы совсем не работают.
— Чем она болела, говоришь? — спросил Алекс, задумчиво глядя Оксане вслед.
— Пориа... парио... пироомерит.
— Полиомиелит?
— Да.
— Но ведь его же давно уничтожили. У нас... в смысле, на платформах от него еще в детстве прививают. Обязательная прививка. По-моему, в безв... в космосе им еще никто не заболевал. На Земле разве не так?
— А ей прививку не сделали. Мать не позволила. Говорят, она вообще врачам не верила и ничего делать не позволяла. А потом Оксана заболела и мать у нее умерла. Директор-сан ездил в Чжунго туристом. В Эр... Ирукуцуку. В Сайберии такой город. Там снег круглый год лежит и медведи по улицам ходят. Они познакомились, и он ее к себе забрал. Говорят, никакая терапия не помогает, потому что нас-ледс-твен-ность такая. Гены плохие. И отторжение. Жалко ее просто ужас как. А она не любит, когда ее жалеют. Никогда ее не жалейте, поняли? Она умная, как сто человек. Когда университет закончит, станет знаменитым ученым и инопланетян откроет. Она так говорит, а она всегда всего добивается, чего захочет...
Каолла вытерла глаза и швыркнула носом.
Алекс только покачал головой. У меня разом куда-то испарилось приподнятое после гонок настроение. Еще одна странность Терры. У нас никто не примет в поселение человека, не прошедшего курс обязательных прививок и не сдавшего обязательные анализы: слишком страшна и молниеносна эпидемия в замкнутом контуре жилого модуля, несмотря даже на все ухищрения с обеззараживанием помещений и фильтрами климатизации. Да и насморк в шлеме комбеза надо испытать на себе, чтобы понять ощущения. Жители Терры, видимо, могли себе позволить жить рядом с невакцинированными — невероятных размеров жилые объемы и естественная циркуляция воздуха снижали вероятность заражения. Но, видимо, полностью ее исключить невозможно. Оставалось только надеяться, что наш натренированный медициной иммунитет выдержит обкашливание и обчихивание больных терриков. А по возвращению домой стоит провести какое-то время в жестком карантине. Упаси Вселенная привезти в Поселения какую-нибудь мутировавшую заразу, от которой еще не придумали лекарств или не существует вакцина...
Но печалиться из-за Оксаны смысла не было. Мы никак не могли ей помочь, да наверняка она и не одна такая на Терре. Так что я утешающе похлопала Каоллу по плечу, и мы отправились гулять дальше.
