Кесса несмело улыбнулась.
— Так рассказать вам историю о Речнике Кирке?
— Давай, — кивнул Иллингаэн. — Хаэй! Тихо! Слушайте, Дети Намры...
...Шонхор — иссиня-чёрный, только на хвостовых перьях кончики серебрились — беспокойно озирался и царапал когтями перчатку. Перья на всех его крыльях топорщились. Кесса с трудом удерживала недовольного ящера на весу, радуясь, что перчатка сшита из толстой кожи — не то разодрали бы ей руку до кости.
— Улла-а, улла-аш, — старательно повторила она за Риланкоши. — Улла-аши... Ну что ты? Разве тебе больно?
Шонхор скосил на неё блестящий глаз и впился зубами в палец.
— Чувствуешь что-нибудь? — спросил Риланкоши, обходя Кессу по кругу. Его ученики, предоставленные сами себе, весело перебрасывались комком сухой травы. На лету солома прорастала, выпуская зелёные усики и покрываясь бутонами.
— Не-а, — качнула головой Кесса.
— И он не чувствует, — кивнул Риланкоши. — Если нет дара, то и возиться не с чем. Давай его сюда.
Кесса едва сдержала облегчённый вздох — шонхор, тяжёлый, как упитанный кот, и такой же когтистый, успел растянуть ей запястье и крепко прищемить палец. Риланкоши осторожно принял ящера и усадил себе на предплечье. Существо, оглядевшись, сложило крылья и прижало перья к телу.
— У тебя есть дар Воды, — сказал Риланкоши, пересаживая шонхора на деревянный столб. — Небольшой, но надёжный. Вот и займись его развитием. Магия Жизни не всем даётся...
...Ветка серебристого дерева торчала из стены, и под потолком распластались живые побеги. Вторая ветвь, поменьше, пробилась сквозь кладку недавно и выпустила в пролом лишь несколько листочков. Кесса потрогала камни, надавила на них ладонью — они держались крепко, ни один не сдвинулся.
Лестница, вьющаяся вдоль стены, сделала ещё один виток, и Кесса спустилась за ней — туда, откуда слышен был негромкий стук, свист и скрежет. Тёмная, окованная медными листьями дверь преградила путь. Странница удивлённо мигнула, встретившись взглядом с зубастой мордой на створке. Вырезанный из тёмного дерева зверь с длинным, приплюснутым на конце рылом и торчащими зубами был похож на хургу, красноватые камешки в его глазницах светились нехорошим огнём.
Кесса осторожно приоткрыла дверь и заглянула в потайную залу. Запах гари и окалины коснулся её ноздрей. За дверью шипели меха, гудело пламя, жалобно повизгивала, врезаясь в камень, зачарованная пилка, маленькие молоты звонко стучали по металлу.
— Нашёл? — спросил кто-то, и в ответ ему громко захлопнулась крышка ларца.
— Всё не то, — вздохнул другой эльф. — Один камень тёмен, другой — слишком красен, третий — серый, как зимнее небо. Может, на срезе будет другой цвет?
— Не мешало бы съездить в верховья, — заметил третий голос. — Поискать там пёстрых камешков. Наверное, соберусь после купаний. Кто из вас поедет со мной?
Кесса переступила порог и огляделась по сторонам.
Кто-то заметил её — звуки затихли. Зала была освещена ярко, но в паре шагов от двери воздух как будто мутнел, и Кесса не видела ни горна, ни наковальни, ни инструментов, — только силуэты авларинов в золотистом тумане. Она протёрла глаза, сделала ещё шаг вперёд — и воздух вокруг неё сгустился, стремительно превращаясь в вязкую жижу. Ещё шаг — и Кесса завязла, не в силах шевельнуться. Она шарахнулась назад и облегчённо вздохнула — тут, у двери, никакой жижи не было, и воздух не пытался её расплющить.
"Ух ты... Защитное поле, прямо как у сарматов!" — Кесса вытянула руку, попыталась нащупать прозрачную стену, но пальцы прошли насквозь. Она снова шагнула вперёд — и снова воздух превратился в колышущуюся преграду.
— Хаэй! Знорка, тебе сюда не надо, — недовольно сказал один из авларинов. Мастера, отложив работу, сердито смотрели на Кессу.
— А какие камешки ищут в верховьях? — робко спросила она. Кто-то из эльфов хмыкнул.
— Яркие и гладкие, знорка, — он повертел в пальцах что-то невидимое, придирчиво это рассмотрел и поморщился. — Красные, и зелёные, и с рыжиной. Ступай-ка своей дорогой, знорка, и дверь закрыть не забудь.
...Лестница поднималась вдоль стены виток за витком, мимо запертых дверей, мимо узких окон, закрытых мутными стекляшками — а может, шлифованными камешками. Авларин-провожатый взбирался по высоким ступеням проворно, Кесса, даже не отвлекаясь на узоры на стенах, едва за ним поспевала.
— Это здесь, — эльф ткнул пальцем в медный лист — один из множества кованых листиков на тёмной деревянной створке — и узкая дверь распахнулась, едва не сбив пришельцев с ног. За ней начиналась темнота — тут не было окон. Колпак, прикрывающий светильник-церит у двери, упал, повиснув на тонкой цепочке, и серебристый свет наполнил комнату, уставленную сундуками. Кесса присвистнула.
— Прямо как в кладовке у родни!
Авларин поднял одну из крышек, довольно кивнул и протянул руку к Кессе:
— Здесь деревянное оружие. И твой лук тоже будет лежать тут. Подойди, не бойся. Смотри и трогай. Это не наши вещи, и мы о них ничего не знаем.
Кесса заглянула в сундук и увидела ещё два промасленных свёртка, пустые колчаны и две стрелы с зелёным оперением, лежащие у дальней стенки. Лук Ксилии опустился на мягкое дно, и крышка захлопнулась за ним.
— Я подожду тебя у двери, — сказал авларин, равнодушным взглядом окинув комнату. — Можешь выбрать себе что-нибудь полезное. Так всегда было — что-то сюда приносили, что-то забирали...
Кесса, затаив дыхание, заглянула в другой сундук. Ни засовов, ни хитрых чар, — ничто не удерживало резную крышку. Внутри на мягком войлоке лежали, прикрытые небольшим круглым щитом, ребристые кованые палицы, а между ними — меч из тёмного речного стекла.
— Чьё это оружие? — спросила Кесса. Эльф пожал плечами.
— Уже никто не помнит, Чёрная Речница. Когда мы поняли, что никто не придёт... наверное, были записи учёта, но куда их дели — сам Кетт не разберётся.
Кесса открыла третий сундук и радостно усмехнулась — там лежал аккуратно свёрнутый доспех Чёрного Речника, такой же, какой носила она сама. А рядом с ним — ещё один, но не чёрный — красновато-рыжий, в узких чёрных полосах, без бахромы, с высоким жёстким воротником. У воротника поблескивали странные кованые клёпки. Между двумя свёртками сверкал янтарными глазами полосатый клыкастый шлем.
— Ой! А что это за броня? Совсем другая... — Кесса потянула рыжую куртку на себя и охнула — этот доспех был куда тяжелее чёрного!
— Кто теперь скажет?! — авларин бросил на вещи скучающий взгляд. — Если понравилось — возьми себе. Не думаю, что за ним кто-то придёт.
Кто бы ни носил рыжую куртку до Кессы, он был невелик ростом и не слишком широк в плечах, — на "Речницу" она села, как будто на неё и шилась. Затянув все ремешки и застегнув костяные пряжки, Кесса обхватила себя за плечи. Под тонкой крашеной кожей прощупывались твёрдые бляшки — как броневые щитки в шкуре Двухвостки.
— Это настоящая броня, — прошептала Кесса. — Тяжёлая, как сталь!
— Это с непривычки, — хмыкнул авларин. — Бери и шлем. Тут он крепится к воротнику, а вот так — откидывается.
Он обошёл Кессу по кругу, разглядывая её обновки. "Речница" опасливо ощупала клыки, торчащие из шлема. Ряд изогнутых "зубов", вырезанных из кости, прикрывал её лоб до бровей. Она заглянула в Зеркало Призраков и удивлённо мигнула — там стоял полосатый зубастый хеск с двумя парами блестящих глаз.
— Похоже на шкуру Алгана, — заметил эльф, потянув шлем за ухо. — И морда такая же. Издалека можно спутать. Только крыльев нет.
— Ой! — испугалась Кесса. — Выходит, его сшили из кожи Алгана?!
— Было бы неплохо, но — едва ли, — ухмыльнулся авларин. — Звериная кожа. Алгана не так легко освежевать.
— Хорошо, — прошептала Кесса. — Пусть они живут. А бывает так, что броню шьют из хесков? И вы так делаете?
— Всякое бывает, — пожал плечами эльф. — Теперь привыкай к новой шкуре. Вдруг кто-нибудь нападёт, а ты уже в доспехах...
...Ветки серебристого холга качнулись, открывая проход, Кесса сделала шаг — и с плеском погрузилась по щиколотку в холодную воду. Незаметный со стороны ручей проложил себе русло по примятым мхам, молодые листья локка всплыли и норовили опутать ноги нитевидными стеблями.
— Земля напьётся перед сном, — усмехнулся, выскользнув из-за плеча Кессы, рыжий эльф. Его макушку прикрывала широкополая шляпа из кожистых листьев.
— Хаэй! Вы там живы? — недовольно окликнул отставших предводитель отряда.
— Здесь мы, — легонько подтолкнув Кессу в спину, рыжий авларин выбрался из кустов. Мох за ним зашелестел, переплетая ветви.
— А что... — начала было "Речница" — и замолчала, медленно поднимаясь взглядом всё выше по огромному стволу папоротника. — Ух ты-ы...
Даже на берегу Реки, рядом с Дубом и городом скайотов на его ветвях, это дерево показалось бы громадным. Все жители Фейра, взявшись за руки, не обхватили бы его ствол. Кусты прорастали в трещинах коры, сотни лиан переплелись на ней. Где-то в вышине, за серой пеленой низких туч, темнели силуэты листьев.
— Поднебесные садки, — авларин подошёл к стволу и с силой дёрнул за свисающую лиану. — Иди сюда, знорка. Едва ли в своих краях ты поднималась таким путём...
Лианы с тихим шорохом отделились от коры, приподнялись, как змеи, и туго обвили бёдра и плечи Кессы — а потом взвились к облакам. Один усик распрямился и упал к земле, но другой, проросший на десяток локтей выше, подхватил странницу и поволок её дальше. Вверху и внизу, поднимаясь вдоль ствола по спиральному пути, мелькали авларины. Им не сиделось — они хватались за свободные лозы, взлетая стрелами к ветвям, отпускали их, не опасаясь разбиться, и вновь повисали в сетях лиан. Кесса и охнуть не успела, как земля исчезла в облаках, а вокруг сомкнулся холодный туман, пропитанный крепким запахом рыбы.
— Сюда! — её схватили за руку, выдернули на шаткие мостки. Весь отряд уже стоял тут — у основания огромных листьев. Два из них безвольно свисали, остальные же поднялись и сомкнулись, как лепестки бутона. За ними что-то трепыхалось, тыкаясь то в один лист, то в другой. Эльф тихонько свистнул, и громадный бутон зашевелился, сворачиваясь в тугой шар. Двое авларинов растянули над мостками большую сеть.
— Хаэ-эй! — один из авларинов забарабанил по листьям. В шаре открылась щель, и наружу — прямо в сеть — вылетела стая пузатых рыб.
— Держи! — край сети оказался перед носом Кессы, и она вцепилась в него двумя руками. Рыбы, трепеща плавниками и раздувая бока, рвались в небо, трое авларинов с трудом их удерживали.
— Тихо! — старший эльф хлопнул ладонью по сети. У Кессы зазвенело в ушах, и мостки под ногами качнулись, но её задело вскользь — а вот вся стая фамсов вместе с сетью шмякнулась к ногам авларинов. Они, впрочем, не дали ей упасть.
— Неплохо! — один из них заглянул сквозь ячейки. — Для последнего улова в году. Хаэй! Кесса, мешок забыла!
Листья папоротника закачались, стряхивая на мостки прицепившийся к ним пласт... водорослей?!
— Держи, улетит! — рыжий авларин вцепился в край пласта. Синевато-зелёная тина и впрямь рвалась к облакам. Кесса ухватилась за другой край и почувствовала, как под пальцами вздуваются и опадают пузырьки. Нити странной тины были сплошь покрыты ими, и все её волокна трепетали. Если бы они не тянули в разные стороны, водоросли мигом улетели бы — а так они качались из стороны в сторону, но оставались на месте, и авларин намотал их на перила и для верности наступил ногой на край пласта.
— Летучая тина! — хихикнула Кесса, стряхивая с рукава странных многолапых существ. Они кишели в синеватых волокнах, махая клешнями и усиками, высовывая щупальца из тонких витых трубок и приоткрывая створки раковин.
— Вот и наш ужин, — широко улыбнулся эльф, встряхивая тину. Живность посыпалась в подставленный мешок, но ещё больше существ крепко уцепились за водоросли.
— Что ты стоишь? Лови! — авларин выудил из тины витую ракушку вместе с обитателем. Она была мягкой, непрочной — будто её свили из травы или луба. Кесса отцепила от водорослей клешнястого рачка и бросила в мешок.
— А я думала, они живут в воде!
— В небе полно воды, — эльф поддел ногтями крепко прилипшие раковины, ловко вскрыл одну из них и раскусил её жильца, выплюнув на ладонь жёсткие лапки. — Небесная тина не бедствует. Пусть ей приходится погоняться за облаками, но если уж она их находит... Вот, попробуй. Из них делают ун.
Кесса недоверчиво посмотрела на ярко-красного рачка с сетью волосков на хвосте.
— Никогда не рыбачила в небе! Это и есть небесные озёра, откуда проливаются дожди?
— Хаэй! Что у вас? — крикнул эльф-предводитель. Он держал в руках мокрый куль, из которого торчали дёргающиеся хвосты.
— Еда! — рыжий авларин поднял над головой шевелящийся мешок.
— Идём вниз, — кивнул старший и зашевелил пальцами. Кесса обернулась на громкий шорох и увидела, как огромные листья папоротника сворачиваются в клубки и прижимаются к стволу. Из-под мостков вылетел потревоженный шонхор, сердито завопил и юркнул в трещину коры.
— Лети в небо, — прошептал рыжий авларин, стряхивая пузырчатую тину с перил. Пласт заколыхался, раздулся и поплыл, покачиваясь из стороны в сторону. Уцелевшие обитатели реяли вокруг него, прячась среди пузырьков.
"Ящерицы в перьях и облачные водоросли," — хмыкнула Кесса, хватаясь за ползущую вниз лиану. "Верно, местные рыбаки бросают сети прямо в тучи! А тут стоят верши..."
...Яймэнс брёл вдоль стены, покачиваясь и царапая камни когтями. Кесса шагнула к нему, тронула за руку — существо даже глаз не открыло. Оно уже спало, и хватило секундной остановки, чтобы хеск повалился на пол и громко засопел.
— Ну вот, — растерянно пробормотала Кесса. — Ну зачем ты тут заснул?! Хаэ-эй! Кто заберёт соню с дороги?
— И незачем так кричать, — нахмурился авларин с заплечной сумой в руках. Он выглянул из спальной залы, нашёл взглядом Яймэнса и положил ношу на пол.
— Они часто ходят во сне, — эльф обхватил плечи хеска и потянул его вверх. Яймэнс недовольно всхрапнул, но всё же поднялся и побрёл к двери, так и не открыв глаз. Авларин придерживал его под руку, пока не довёл до пустого кокона. Там хеск остановился и снова повалился ничком, накрыв кокон собой.
— Внутрь сам залезет, — махнул рукой эльф, оглядывая спящих Яймэнсов. Те, кто был помельче, забрались под крылья к крупным, из некоторых коконов высовывались десятки морд — под них и были проделаны дырки по бокам.
— Ты принёс им еду? — Кесса заглянула в большую чашу у двери. Над ней светился неяркий жёлтый церит. В соседней чаше блестела вода, а здесь лежали варёные коренья и куски грибов. Авларин кивнул и высыпал в воду большую ложку соли, а следом кинул кусочек тацвы.
— Они спят, я за ними смотрю, а ты чем занята?
— Иду к воинам, — нахмурилась Кесса. — Научусь сражаться.
— Полезно, — хмыкнул эльф. — Для начала возьми копьё. С ним ещё никто не оплошал.
— Ха! Копьё... Не хочу, — помотала головой Кесса. — У вас копьём детишки владеют.
— Они владеют, а вот ты — нет, — авларин закинул суму за плечи и пошёл к лестнице, у поворота обернулся. — А напрасно.
