— Согласен, — твердо сказал Доминик Стейнейр с кормы своего флагманского корабля.
— Насколько сильный удар мы на самом деле собираемся пережить? — спросила Нимуэ Чуэрио из своей скромной, но удобной спальни во дворце Мэнчир.
— К счастью, литейный цех по производству орудийных стволов для армейских контрактов практически не поврежден, — сказал Хаусмин через мгновение. — Мы, вероятно, потеряем по крайней мере пару пятидневок, пока наведем порядок, разберем все, чтобы осмотреть, а затем вернем все в рабочее состояние, но вряд ли дела будут намного хуже.
— Плохие новости на стороне флота. — Выражение его лица было мрачным. — Все установки для десятидюймовых орудий, кроме двух, были охвачены огнем. У меня есть пара стволов, которые мы использовали для первоначальных испытаний и пробных стрельб, которые я мог бы установить вместе с теми, которые уже закончили дооборудование, но мне действительно не по себе от мысли использовать их на борту корабля. Даже если бы мы это сделали, у нас все равно была бы основная батарея только для одного Кинг Хааралда. Цилиндры отдачи на других установках придется, по меньшей мере, демонтировать и восстановить заново, и нам нужно будет осмотреть каждый дюйм самих орудийных стволов. Это достаточно плохо, но половина десятидюймовых и, по меньшей мере, половина восьмидюймовых стволов все еще находились у нас в производственной очереди, и пока мы не восстановим оборудование, мы не сможем их завершить. Если уж на то пошло, почти наверняка придется снести и перестроить заново сами здания, — он поморщился. — Возможно, нам удастся спасти часть ствольного корпуса, но вся его крыша разрушена, и каждый кусочек деревянного каркаса — стропила, стойки, полы — все в значительной степени повреждено огнем. Вероятно, мы можем использовать брезентовое укрытие для временных крыш и восстановить оборудование — или, что более вероятно, установить сменное оборудование — и запустить его на старом фундаменте, пока мы строим совершенно новый корпус по соседству, но это будет беспорядок, как бы мы с этим ни справлялись.
— Вероятно, хорошо, что Абат, значит, решил взять эти винтовые галеры в свои руки, — философски заметил Рок-Пойнт. — Нам нужно сдерживать доларцев, пока мы не будем готовы нанести удар по самому заливу Горэт.
Хаусмин недовольно хмыкнул в знак согласия и поднялся со стула, слегка покачиваясь от усталости. Он подошел к окну, из которого открывался вид на обугленный остов его литейного цеха. С этой высоты, глядя вниз на ущерб, казалось невозможным, что его когда-либо можно будет исправить, но он упрямо покачал головой и напомнил себе, сколько других "невозможных" вещей он и его люди уже совершили.
— Лучшее предположение, — сказал он, наконец, — это отодвинет завершение строительства Кинг Хааралдов как минимум на три месяца, скорее, возможно, на четыре или даже на пять. — Он ощутил горечь этого признания, которая в некотором смысле стала еще хуже, когда он вспомнил свой последний разговор с Эйсаму Тангучи. — Через пару дней у меня будет представление получше.
— Что ж, если так оно и есть, значит, так оно и есть, — сказал Кэйлеб гораздо более философски, чем кто-либо из них на самом деле чувствовал, и натянуто улыбнулся. — Это не значит, что у нас нет других дел, пока мы ждем, не так ли?
.II.
КЕВ "Дифайэнт", 56, Земля Джека, и КЕВ "Дреднот", 30, залив Долар
— Вы посылали за мной, сэр?
— Да, — сказал сэр Даранд Росейл, отворачиваясь от панорамного вида из кормовых иллюминаторов на бухту Стелла, якорную стоянку королевского доларского флота на западном побережье Земли Джека. Его флагманский корабль "Дифайэнт" стоял на якоре между островом Риббон и берегом бухты, повернувшись кормой к большому острову, когда на якорную стоянку дул устойчивый западный ветер. Это было единственной истинной слабостью бухты Стелла: хотя небольшие острова у берега обеспечивали некоторую защиту от непогоды с запада, а Риббон предлагал дополнительное укрытие внутри самой якорной стоянки, оно было далеко от совершенства.
— Да, посылал, Маркис. — Он указал на тонкий лист бумаги, лежащий на бюваре его стола. — Взгляни на это.
Маркис Хэмптин, его флаг-капитан, взял листок — такой, на котором записывались сообщения, передаваемые вивернами, — и развернул его. Он узнал почерк секретаря адмирала Кейтано Рейсандо и приподнял одну бровь. Рейсандо и Росейл искренне недолюбливали друг друга, но они также научились уважать друг друга, а Рейсандо был заместителем Росейла. На данный момент это означало, что его флагманский корабль "Дименслэйер" находился в бухте Сарам вместе с другой половиной западной эскадры Росейла для защиты южного побережья Северного Харчонга и Пограничных штатов.
Он бегло просмотрел лаконично написанное сообщение, затем прочитал его во второй раз, гораздо более внимательно, прежде чем поднять глаза на своего адмирала.
— Понимаю, почему вы хотели меня видеть, сэр.
Он положил депешу обратно на стол и подошел к окну, чтобы встать рядом с Росейлом. Еще двадцать пять галеонов делили якорную стоянку с "Дифайэнтом", все, кроме двух, были специально построенными военными галеонами, а не переоборудованными торговыми судами, которые составляли большую часть королевского доларского флота в последний раз, когда имперский чарисийский флот заходил в залив Долар. Два из них, включая сам "Дифайэнт", были призами, которые были отобраны у чарисийцев по этому случаю. На самом деле, КЕВ "Дифайэнт", приз королевского доларского флота, когда-то был КЕВ "Дансер" имперского чарисийского флота, флагманом адмирала-еретика, который возглавил это вторжение. Потребовались месяцы, чтобы восстановить все повреждения, которые он получил в битве при Харчонг-Нэрроуз, но корабелы Долара многому научились, проанализировав его конструкцию. Среди прочего, они, наконец, узнали секрет того, как меднить свои собственные корабли ниже ватерлинии, и поделились этой информацией с остальными верфями Матери-Церкви и их светскими союзниками.
— Судя по всему, они, должно быть, забрали все, что у них было в Тэлизмене, — сказал Хэмптин через мгновение.
— Согласен. — Росейл сложил руки за спиной и поджал губы, обдумывая информацию, которую посыльная виверна принесла из бухты Сарам. — В некотором смысле жаль, что у харчонгцев не было ни одной из наших виверн-вестников с Земли Джека. Мы бы узнали об этом намного раньше, если бы они могли послать нам сообщение напрямую.
— Да, сэр, мы бы так и сделали, — согласился Хэмптин. — С другой стороны, адмирал Рейсандо не узнал бы об этом так быстро. В этом есть что сказать, если предположить, что мы идем за ними.
— В этом и заключается вопрос, не так ли? — сухо сказал Росейл.
Он еще несколько секунд смотрел на стоящие на якоре корабли, затем вздохнул и отвернулся от окон. Он подошел к своему столу с картами и встал, хмуро глядя на него, с Хэмптином за плечом.
— Вы правы, предполагая, что харчонгцы правильно посчитали их силы — конечно, мы говорим о харчонгцах, так что давайте не будем увлекаться расчетом на это — это все, что, по нашему мнению, у них было в Тэлизмене. И если это правда, то у нас действительно есть двадцать шесть галеонов против их пятнадцати. К сожалению, два из этих пятнадцати — их бомбардировочные корабли, а еще один — один из их проклятых броненосцев.
— Да, сэр. Но один корабль может находиться только в одном месте и одновременно вступать в бой с одним или двумя другими кораблями, — отметил Хэмптин. — И если адмирал Рейсандо снялся с якоря, как только он указал, что намеревался это сделать, он и остальная эскадра уже как целый день вышли из залива Сарам, двигаясь в этом направлении.
Росейл кивнул. Кейтано Рейсандо оставался таким же упрямо низкородным и некультурным, как всегда, и он все еще был слишком мягок, когда дело доходило до дисциплинирования простых моряков, но, как бы ни раздражало Росейла это признание, в остальном у него была хорошая голова на плечах. У него не было никаких сомнений в том, что Хэмптин был прав и что Рейсандо был в пути с двадцатью четырьмя дополнительными галеонами, три четверти из которых были специально построенными кораблями. Если харчонгцы были правы, и только один из броненосцев сопровождал отряд, направлявшийся в залив Швей, вывод их из залива Сарам представлял собой нетривиальный риск, но, вероятно, его можно было бы пережить. Согласно документам, которые они спасли с затонувшего корабля "Тербьюлент", когда галеон еретиков был выброшен на берег на мысе Мартин, у Шарпфилда могло быть не более восьми-десяти дополнительных галеонов на острове Кло. Вряд ли он стал бы слишком рисковать с таким небольшим отрядом, даже если бы в него входил один из броненосцев.
Теоретически, таким образом, Рейсандо мог спокойно присоединиться к нему и довести общие силы до сорока девяти галеонов против пятнадцати у еретиков, и шансы три к одному должны были оказаться сокрушительными, даже если бы у них был один из их проклятых броненосцев в компании. Проблема заключалась бы в том, чтобы привести их в бой, поскольку даже сейчас менее половины его собственных кораблей имели обшитые медью днища. После столь долгого пребывания в море те, которые не были покрыты медью, были печально грязными и, по крайней мере, на двадцать процентов медленнее, чем у еретиков, которые все были покрыты медью. Это была причина, по которой еретики потеряли после возвращения острова Кло горстку шхун, каждая стала жертвой одного из его собственных обшитых медью галеонов, и даже при этом только в сильную, ветреную погоду, когда более крупный доларский корабль мог нести больше парусов, чем шхуна.
— Интересно... — медленно произнес он, постукивая указательным пальцем по нижней губе и глядя на карту.
— Интересно, что, сэр? — спросил Хэмптин после того, как простоял молча более двух минут.
Адмирал встряхнулся и фыркнул. Это был признак того, как долго Хэмптин служил его флаг-капитаном, что другой был готов вмешаться в его мысли. Или, возможно, было бы точнее сказать, что флаг-капитан научился распознавать, когда он был погружен в свои мысли и нуждался в том, чтобы напомнить миру о нем.
— Они прошли через Швеймут, — сказал он. — Вопрос в том, куда они направляются.
— Наиболее разумной целью был бы Ю-шей, сэр.
— Возможно. И я полагаю, что для них имело бы смысл обеспечить аварийную якорную стоянку в Тэлизмене, прежде чем их обычные военные галеоны попробуют войти в залив Ю-шей и рискнут получить повреждения от береговых батарей. Это также объяснило бы присутствие бомбардировочных кораблей. Но что, если у них было что-то другое на уме?
— Вокруг залива Швей есть много потенциальных целей — вокруг обоих заливов Швей, — сказал Хэмптин. — Хотя Ю-шей, вероятно, самый богатый из них.
— Только потому, что это пункт сбора всего, что проходит через Швеймут и через залив, — указал Росейл. — Если еретики всерьез намерены перекрыть всю западную половину залива, Ю-шей будет так же полезен, как соски на самце-драконе.
Хэмптин нахмурился. Задачей западной эскадры было следить за тем, чтобы еретики не сделали ничего подобного, и он был более чем слегка удивлен, что Росейл так спокойно упомянул о такой возможности даже ему.
С другой стороны, здесь нет никого, кто мог бы его услышать, кроме меня. И, если подумать, он не говорит, что еретики добьются успеха; он только говорит, что это то, что они, похоже, намереваются. Потому что, если это то, чего они хотят достичь, они будут выбирать свои прибрежные цели, основываясь на этом результате, не так ли?
— Вы думаете о том, что они сделали в бухте Эйликсов, не так ли, сэр? — сказал он вслух.
— Да, — признал Росейл. — Что меня действительно интересует, так это то, знают ли они, что адмирал Халинд находится на пути к Ю-шей?
— Как они могли узнать, сэр? — резонно спросил Хэмптин. — Мы сами знаем о планах графа Тирска только три пятидневки.
— Одна вещь, которую мы усвоили на собственном горьком опыте, — это никогда не недооценивать шпионов-еретиков, — мрачно сказал Росейл. — Что я нахожу... интересным в этом, так это то, что если они действительно знают об адмирале Халинде, и если у них хватает наглости проникнуть так глубоко, они дали себе более чем достаточно времени, чтобы добраться до Ки-до. Если уж на то пошло, если они действительно напористы — а Шан-вей знает, что еретики никогда не казались особенно слабыми по этой части! — у них действительно может быть время пробраться так глубоко, как до Симархана, прежде чем туда доберется адмирал Халинд.
— Вести галеоны так далеко вверх по реке, сэр? — Хэмптин потер подбородок. — Полагаю, что они могли бы. И адмирал Рейсандо сообщил, что у них с собой полдюжины их шхун. Они приспособлены для гребли, что при большинстве обстоятельств сделало бы их пригодными для реки. Какие средства защиты есть у Симархана? Могли бы они высадить морских пехотинцев на берег, используя только шхуны?
— Не думаю, что Симархан вообще укреплен, — пожал плечами Росейл. — С таким количеством потенциальных целей, расположенных гораздо ближе к побережью, зачем кому-то в здравом уме укреплять город почти в двухстах милях от берега? К счастью, Рейсандо говорит, что харчонгцы разослали гонцов и семафорные сообщения во всех направлениях, как только заметили еретиков в Швеймуте. Что нам нужно сделать, так это отправить несколько собственных сообщений.
— Да, сэр. Какие сообщения вы имели в виду?
— Понимаю, что Рейсандо уже в море, но я хочу, чтобы капитану Хармади в течение часа была отправлена виверна. — Хэмптин кивнул; капитан Стивин Хармади командовал батареями и береговыми сооружениями в Рейгейре в заливе Сарам. — Он должен использовать семафор, чтобы передать приоритетное сообщение графу Тирску, информирующее его о передвижениях еретиков, предупреждающее его, что харчонгцам следует ожидать возможного нападения на устье канала в Симархане, и призывающее адмирала Халинда — и службу канала — ускорить движение броненосных галер настолько, насколько это только возможно.
— Да, сэр, — ответил Хэмптин.
Жаль, что "Дифайэнт" не снабдили вивернами-посыльными, которые могли бы передать предупреждение непосредственно Ю-шею. Тем не менее, семафорная система могла передать сообщение на всем пути от залива Сарам до Горэта вокруг северного берега залива Долар менее чем за восемь часов — при дневном свете и при нормальных погодных условиях — и любой приказ от Тирска до Халинда на винтовых галерах будет передаваться с той же скоростью по семафорным станциям, которые проходили параллельно практически каждому крупному каналу.
— Как только мы позаботимся об этом, — продолжил Росейл, — я хочу, чтобы все корабли флота были готовы сняться с якоря в течение четырех часов. Мы высадим лодку с посланием губернатору Клауд-Шэдоу по пути через Швеймут. Он достаточно умен, чтобы перевернуть небо и землю, но подготовить Симархан. Нам остается только надеяться, что у местного ополчения достаточно артиллерии, чтобы, по крайней мере, сдержать эти проклятые шхуны. Если еретикам придется использовать свой броненосец, простое перемещение этого зверя вверх и вниз по реке даст нам по крайней мере еще три или четыре дня, чтобы догнать их.
