— На самом деле, совсем немного. Большую часть придется оставить себе. Это не та информация, которую я могу разглашать без ее разрешения, но она подтвердила, что Холи-Три спустился с забора.
— Это замечательно, ваша светлость! — воскликнул Мартинсин.
Шулерит задавался вопросом, в какую сторону в конце концов прыгнет сэр Бриндин Крофирд. Ему было всего под тридцать, и он никогда не проявлял особой активности в сопротивлении власти короны. Не был он и особенно ревностным приверженцем Храма. Однако он был обеспокоен социальными изменениями, которые, как он видел, приближались к нему, и его статус будущего шурина нынешнего графа Суэйла, вероятно, был решающим фактором. Если он втянет в заговор свое герцогство, это перекроет восточную границу Суэйла и расширит их территориальный охват еще на триста миль в сторону Черейта. Возможно, что еще важнее, это обошло бы графство Сент-Хауэн с фланга, зажав его между Холи-Три и Суэйлом на севере и герцогством Блэк-Хорс на западе, потому что они могли полностью положиться на преданность Шарлиэн Армак сэра Динзейла Хинтина, графа Сент-Хауэна. В конце концов, он был канцлером казначейства.
— Да, это хорошая новость, — признал Рок-Коуст. — Но может быть и лучше.
— Лучше, ваша светлость? — Глаза Мартинсина загорелись, а Рок-Коуст улыбнулся.
— Во-первых, пока вас не было, я устроил охоту на снежных ящеров. Лэнтерн-Уок участвовал в ней, и мы с ним долго беседовали, сидя в одном из охотничьих домиков.
— Герцог согласился присоединиться к нам, ваша светлость? — нетерпеливо спросил Мартинсин.
— Не совсем... пока, во всяком случае. Он осторожный человек, вы же знаете. Я подозреваю, что он был вовлечен не в одну предыдущую попытку... ограничить корону, но никто никогда не мог доказать ничего подобного. Так что неудивительно, что он не бросился к нам в объятия.
Мартинсин кивнул. Назвать сэра Банивила Кивлокина "осторожным человеком" было бы большим преуменьшением. Ему было чуть за сорок, и он был удивительно свободен от всего, что приближалось к фундаментальным принципам. У него действительно были некоторые опасения по поводу эрозии аристократических привилегий, но он был готов принять это... до тех пор, пока он оказывался на вершине любой системы, пришедшей ему на смену.
— Не знаю, сможем ли мы полностью вовлечь его, но, по крайней мере, он готов заявить о своем "нейтралитете", когда мы сделаем свой ход. Верю, что при правильных обстоятельствах он сделает больше. Он контактировал как с леди Суэйл, так и с Блэк-Хорсом, а также со мной, не сообщая ни о ком из нас Жастину или Стоунхарту.
— Ваша светлость! — Мартинсин выглядел встревоженным, но Рок-Коуст отмахнулся от него.
— Не похоже, чтобы кто-то из нас сказал что-то внешне приемлемое в присутствии кого-либо еще, отец. И никто из нас ничего не обещал Банивилу в письменной форме. Так что, даже если бы он был склонен предать нас, нет никаких доказательств, которые он мог бы передать, а слухов никогда не было достаточно, чтобы осудить пэра королевства, даже при Сейлисе и Шарлиэн. Кроме того, он может оказаться под большим давлением, чтобы присоединиться к нам, чем он думает, когда придет время.
— Почему, ваша светлость?
— Я очень тщательно разговаривал с Маунтин-Хартом. Он уже пару раз обжигал пальцы, так что он более чем осторожен, возвращаясь к новой попытке, особенно теперь, когда в смесь добавился этот ублюдок Кэйлеб. Он указал, что даже если нам удастся захватить все королевство, Шарлиэн всегда может позаимствовать армию — или, по крайней мере, флот — у своего мужа и вернуться для новой попытки. Конечно, если мы добьемся успеха и расформируем нынешнюю армию, я уверен, что мы сможем создать свою собственную, достаточно большую, чтобы оказать любому количеству морских пехотинцев больше сопротивления, чем они хотят выдержать. Более того, думаю, что Маунтин-Харт подозревает, будто на этот раз Блэк-Боттом согласится присоединиться к нам.
Мартинсин медленно кивнул. Сэр Вирнин Этуатир, герцог Блэк-Боттом, был аристократом очень старой школы. Однако он избегал любых предыдущих заговоров против короны, потому что испытывал живое уважение к королевской армии и не хотел видеть, как она марширует по его землям. Но ему также было семьдесят восемь лет, и он втайне был ярым сторонником Храма, не ставя об этом в известность большинство его собратьев-аристократов. Более того, оба его сына и единственный внук умерли раньше него, что делало нынешним наследником его герцогства внучатого племянника, которого он не особенно любил, и его здоровье быстро ухудшалось. Он почувствовал холодный ветер смертности на своей спине, призывающий его примириться с Богом, и на этот раз ему было очень мало, что терять в этом мире.
— Ну, я как бы намекнул Маунтин-Харту, что Лэнтерн-Уок более... увлечен нами, чем на самом деле в данный момент. Маунтин-Харт — слишком осторожная старая виверна, чтобы пойти блеять об этом с Лэнтерн-Уоком, а тот слишком осторожен, чтобы спросить Маунтин-Харта, в какую сторону он склоняется. Так что на данный момент они оба склонны полагать, что другой уже подписал с нами контракт. И это, очевидно, дает каждому из них несколько поводов для беспокойства. У Лэнтерн-Уока уже Суэйл и Холи-Три на его границах; если Маунтин-Харт и Блэк-Боттом войдут оба, он будет окружен с трех сторон. Что касается Маунтин-Харта, то, если придет Лэнтерн-Уок, у него будет Блэк-Боттом на юго-востоке, Чешир — так или иначе — на юге, а я прямо на другой стороне Лейкленда. Когда-то давно я бы рассчитывал на поддержку Лейкленда, но это было до того, как в прошлом году умер старый Симин. После того, как Пейтрик нанес нам удар в спину в Теллесберге — и как он с тех пор подлизывался к Шарлиэн и Кэйлебу, — к сожалению, все изменилось. Могу ошибаться насчет Пейтрика теперь, когда он официально унаследовал титул и начал сталкиваться с реалиями тирании Шарлиэн, но я чертовски уверен, что раньше времени не скажу ему ни слова! С другой стороны, у него меньше трети населения, чем у меня, и не более двадцати или тридцати вооруженных людей, благодаря проклятым ограничениям Сейлиса. У меня, с другой стороны, есть около тысячи таких, которые тренируются на задворках вне поместья. Если мне придется, я пройду через его герцогство, как дерьмо через виверну, и он — и Маунтин-Харт — оба это знают.
Мартинсин медленно кивнул, и его уважение к Рок-Коусту поднялось еще на одну ступеньку. Никто никогда не назвал бы герцога блестящим человеком, но он явно имел в виду дело. Младший священник был впечатлен тем, с какой сосредоточенностью он подошел к этой задаче, и на этот раз он допустил на удивление мало ошибок.
— Но другая хорошая новость от леди Суэйл заключается в том, что она поддерживала контакт с Иланой Уэйстин.
— Это было разумно, ваша светлость?
Мартинсин внезапно поймал себя на мысли, что задается вопросом, не был ли он чересчур оптимистичен в отношении ошибок. Илана Уэйстин, вдовствующая герцогиня Холбрук-Холлоу, была тетей императрицы Шарлиэн с материнской стороны по браку. Она также была сестрой герцога Истшера. Конечно, ее муж был осужден за государственную измену после его смерти, так что у нее и Ребки Раскейл было много общего. Более того, их мужья были близкими друзьями в течение многих лет. Но рискнуть влезть в сложную историю противоречивых по понятным причинам привязанностей Иланы не показалось ему благоразумным шагом.
— О, не волнуйтесь! Во-первых, Илана связалась с Ребкой, а не наоборот. На самом деле они не разговаривали с момента казни Барки, поэтому она была немного удивлена приглашением посетить Холбрук-Холл. И она ни словом не обмолвилась ни о каких заговорах, пока была там. Но Илана совершенно ясно дала понять, что она "благосклонно отнесется" к восстановлению надлежащей власти Матери-Церкви здесь, в Чисхолме. Уверен, что она все еще испытывает сильную боль из-за смерти Биртрима, и особенно из-за того, как он умер. Но ее вера непоколебима, и если мы подойдем к ней должным образом, когда придет время, есть отличный шанс, что она окажет нам хотя бы пассивную поддержку. А Сейлис — точная копия Биртрима во многих отношениях. Вы знаете, что он разделял убеждения Биртрима, и после смерти его отца между ним и Шарлиэн было очень мало контактов. Я знаю, в какую сторону потянет его сердце, и если будет выглядеть так, что весь Запад перейдет на нашу сторону — и если его мать немного подтолкнет его, — не думаю, что будет иметь большое значение, в какую сторону потянет его голова.
Мартинсин испустил тайный вздох облегчения. Он не был так убежден, как Рок-Коуст, что сердце молодого герцога Холбрук-Холлоу было полностью на стороне сторонников Храма, но он мог ошибаться. Близость Холбрук-Холлоу к короне сделала его слишком опасным для контакта с любым из агентов великого инквизитора, поэтому у Мартинсина не было личного впечатления, так или иначе. Но, безусловно, возможно, что Рок-Коуст был прав, особенно если, как он сказал, казалось, что весь юго-запад приходит в соответствие. И если Холбрук-Холлоу действительно присоединится к ним, это будет грандиозно.
Уже было ясно, что Адем Жефри, граф Кросс-Крик, никогда не присоединится к ним добровольно. Достаточно того, что он всегда стойко поддерживал Шарлиэн и монархию в ее собственном праве, но граф Уайт-Крэг, который стал первым советником королевства после того, как барон Грин-Маунтин был искалечен одним из убийц Жэспара Клинтана, был его шурином! И все же, если бы Холи-Три, Лэнтерн-Уок и Холбрук-Холлоу вошли все вместе, не только Кросс-Крик был бы окружен с трех сторон враждебной территорией, но и три четверти восточной границы герцогства Тейт.
Похоже, Рок-Коуст действительно собирается это провернуть, — почти с удивлением подумал шулерит.
Он работал над достижением этой цели более двух лет, но никогда по-настоящему не верил, что это произойдет. Он был готов приложить усилия, несмотря на опасности, потому что, в конце концов, он был не просто человеком Церкви, но человеком глубокой и непоколебимой веры. Человек должен знать, за что он готов умереть, и Седрик Мартинсин решил это в тот день, когда официально начался джихад. Но только сейчас он по-настоящему осознал, что на самом деле никогда не ожидал, что это сработает.
До этого самого дня.
— Ваша светлость, я глубоко впечатлен. Особенно потому, что сейчас все это складывается воедино. Несомненно, это признак Божьего одобрения, что это должно происходить в тот самый момент, когда генерал Калинс находится в процессе отправки всех новых полков на фронт!
— Конечно, это так, — согласился Рок-Коуст. — Но давайте не будем забывать, что Бог и архангелы помогают тем, кто помогает себе сам, отец! Независимо от того, сколько людей мы сможем завербовать до того, как нанесем удар, мы будем представлять лишь меньшинство королевства, по крайней мере, для начала. Я обсудил это с Блэк-Хорсом, и мы пришли к согласию, что нам нужно, чтобы мы двое сначала заявили о своем неповиновении короне, а затем привлекли остальных в своего рода каскадном порядке. Пусть они разъяснят всем, что они отвечают на неотъемлемую справедливость наших требований только после того, как мы их выдвинем, а не как часть какого-то заранее подготовленного заговора. Всем им потребуется не более пятидневки или около того, чтобы принять свои "решения по совести", и если они сделают это таким образом, это создаст волну импульса в нашу пользу.
— Вижу это, ваша светлость, — сказал Мартинсин, снова впечатленный.
— До сих пор мы с Блэк-Хорсом свели это к пяти основным пунктам, — продолжил Рок-Коуст, отпирая усиленный железом ящик стола и извлекая единственный лист бумаги. — Большую часть этого я обсуждал с вами раньше, по крайней мере, в принципе, но сейчас мы довели это до полуокончательной формы, и я хотел бы знать ваше мнение.
— Конечно, ваша светлость. — Мартинсин откинулся на спинку стула, засунув руки в рукава рясы и внимательно склонив голову набок.
— Во-первых, — сказал Рок-Коуст, взглянув на свой лист с заметками, — мы начнем с заявления, что брак Шарлиэн с Кэйлебом недействителен, поскольку он был явно незаконным, так как было попрано древнее и обычное право палаты лордов одобрять помолвку или брак наследника престола. Лэнгхорн! Это было не просто попрано, это было полностью проигнорировано! Она просто встала в парламенте и сказала нам всем, что она уже решила!
— Во-вторых, поскольку слияние двух королевств было частью незаконного и, следовательно, недействительного брачного контракта, оно также было незаконным, что означает, что Чисхолм никогда юридически не был частью этого аборта, империи Чариса.
— В-третьих, не довольствуясь нарушением конституции путем незаконного брака и слияния, Шарлиэн и Кэйлеб вступили в сговор с целью дальнейшего ограничения древних прав и привилегий пэров королевства, продолжая процесс, который много лет назад король Сейлис незаконно начал с помощью грубой силы оружия.
— В-четвертых, это незаконное издевательство над браком втянуло королевство в ненужную войну против Матери-Церкви, что привело непосредственно к гибели тысяч и тысяч подданных Шарлиэн, которые не должны были умирать. И даже если допустить, что Мать-Церковь — или некоторые из ее викариев, действующих от ее имени, — были виновны в собственных преступлениях, совершение еще большего количества преступлений — это не способ решить проблему! Конечно, не раньше, чем сначала обратиться за возмещением ущерба через церковные суды, предусмотренные Священным Писанием и самими благословенными архангелами именно для этой цели.
— И, в-пятых, Шарлиэн и Кэйлеб, чтобы заручиться поддержкой всего этого незаконного, непристойного сооружения, которое они построили, поощряют отбросы общества — не только крестьян и уличный сброд, но и настоящих бывших крепостных — объединиться в нечестивый союз против стабильности и прав собственности королевства, создающее... мобократию, за неимением лучшего термина, которая натравливает своих низкопробных "союзников" не только на дворянство, но и на мелких собственников, лавочников и квалифицированных ремесленников, которые вместе с нашими фермерами всегда были настоящей костью и сухожилиями Чисхолма.
Он сложил лист бумаги и передал его младшему священнику.
— Уверен, что это нужно немного отшлифовать, отец, и мне гораздо удобнее действовать, чем говорить. Но, по крайней мере, это ясно, и, по крайней мере, это отправная точка. И, между нами говоря, — он спокойно посмотрел в глаза Мартинсину, — человек может умереть за гораздо худшие принципы, чем эти.
* * *
Если вы думаете, что за эти принципы стоит умереть, ваша светлость, у меня есть симпатичный маленький плавучий остров в проходе Син-ву, который я хотел бы продать вам в качестве места для летнего отдыха, — кисло сказал Нарман Бейц. — Конечно, вам лучше побыстрее построить там домик, пока он не растаял!
В данный момент он был "в гостях" в главном процессоре Совы. ИИ включил связь как часть поддержки, которую он — Сова решил, что определенно предпочитает местоимение мужского рода, — оказал для поддержания незавершенного гештальта Нармана. Поскольку они двое стали так... тесно связаны, Сова построил что-то вроде гостевого дома для виртуальной личности Нармана, и они вдвоем провели там довольно много своего интеллектуального анализа в гиперэвристическом режиме.
