— Я слушаю!
— Согласуй с ним частоты и позывные, в крайнем случае дай своего связиста с рацией, а сам бери карту и слушай!
— Готов!
— Найди Узловое.
— Нашел.
— На юг от него развилка дорог, на левой в лесу колонна нашей техники. Надо найти старшего, и связаться со мной,
как понял?
— Все понял!
— Выполняй.
Интересно кого немцы усмотрели за Узловым, т.е. Холуёвым? Как там Шполянский доложил: "хвост колонны, выходящей из лесов южнее Холуев, не просматривается". Что мы тут можем иметь с этого хвоста?
Так по моей карте дорога из леса южнее Узлового проходит через Мазарня Короновская, далее через Полонычное и снова уходит в лес, длина этого отрезка километров девять. Так что получается? Это даже не полк! Это дивизия!!! О-ч-ч-е-н-ь интересно что доложит капитан! А вот и он — легок на помине!
— В трех километрах южнее Радехова наблюдаю уничтоженные двухмоторные самолеты в количестве семи штук. Продолжаю выполнение задачи. Конец связи.
— Принял, конец связи.
Тем временем наша артиллерийская группа регулярно обстреливала выявленные цели. По включенной трансляции было слышно как Васильев управляет огнем. Сейчас основным было уничтожить как можно больше артиллерии противника. Без неё во все времена, от Наполеона до наших дней воевать было тяжко.
Уже сейчас можно уверенно говорить, что основная наша задача будет обеспечивать связь, вести непрерывно разведку, желательно во всех её видах и осуществлять перевозки всего, что необходимо для частей РККА. Для этого у нас есть многое, и самое ценное — это наш "Овод". Ах, как было бы хорошо увеличить его дальность! Кстати надо поинтересоваться, как дела с метеорадаром, у него дальность под 200 километров, при нынешних скоростях это до получасу форы! За это время можно много чего успеть!
По трансляции слышу, что у моего начштаба небольшое затишье. Решаю этим воспользоваться и переговорить:
— Александр Сергеевич, как обстановка?
— Да вроде немного схлынуло. Почти четыре часа грохотали, весь наш и привлеченный автотранспорт намотал уже не одну сотню километров от огневых до складов и обратно. Хорошо, что есть у нас Луняченко — отлично справился с этим делом! Прямо настоящий командир автобата!
— Да тут наверняка бери выше, наверное полк автомобильный получился!
— А сколько это хозяйство жрет топлива! Единственно кто отдыхал это мостовики — они свои железяки поставили и отдыхают. Правда у мостов Луняченко поставил заправочные пункты, технички, регулировщиков...
— О! Что у нас с топливом?
— Бензином разжились у Лакеева, их авиационный как раз для наших "зажигалок" подходит, а дизтопливо брали во Владимире-Волынском, Луняченко своими "коровами" таскал, и еще одну прихватил в "Аэрофлоте", он вообще хочет всю нефтебазу вывести.
— А куда сливать?
— Пока в "Аэрофлот", там большие емкости подземные, правда хорошо заполненные своим, но запас карман не тянет..
— Это да... Много потерь в "автобате" нашем?
— В людях нет, так как вся дорога через леса проложена, технику "летучки" обслуживают...
— А налеты были?
— Несколько раз пытались штурмовать, но Ледогоров начеку был, сразу поднимал "орлов" Лакеева и те отгоняли, даже что-то там сбили, я в это не вникал, у меня как раз "час пик" был.
— Что думаешь об обстановке?
— Думаю, несколько часов передышки мы себе заработали. Сейчас все что у нас стреляло меняет позиции, хотя всю их артиллерию удалось подавить, и, думаю, кое-где и уничтожить. Теперь пока они проложат по-новой связь, пока закопаются, пока подтянут резервы, есть у нас время! Сейчас самое время нашей авиации поработать по их колоннам!
— Сейчас поговорю с нашим генералом.
От разговора меня отрывает лейтенант Шполянский:
— Разрешите доложить?
— Докладывайте!
— Данные перехвата: семь ноль пять, вражеские танки в местности западнее Радзёхова, несколько танковых башен движутся в южном направлении и проникают в Радзехов.
— Какие еще данные? — Под Владимиром-Волынским идут тяжелые бои, но наши пока держатся, постоянно держу связь со всеми нашими группами, плюс слушаем немцев и мимо своих не проходим.
— Что-то конкретное?
— Перехватили несколько передач, работа шла открытым текстом, в основном сообщали о налетах немецкой авиации. Один корреспондент запрашивал что делать.
— Определили откуда велись передачи?
— Пеленговали с одной точки, имеем только направление. Нет направленных антенн и специалистов, без этого ничего не получится.
— Что предлагаешь?
— Говорил с Суховеем, он одобрил и как только будут готовы направленные антенны и подобран личный состав, сможем пеленговать...
— Когда доложишь о готовности?
— Постараюсь к восемнадцати ноль-ноль.
— Добро.
Эх. Светлая голова у Шполянского, только не хватает ему военной косточки!
В этот момент вышел на связь капитан сибиряк. Из его доклада следовало, что колонна засеченная немецким авиаразведчиком это танковый и мотострелковый полк с дивизионными подразделениями: разведбатом, батальоном связи и другими частями, во главе со штабом танковой дивизии. Старший — начальник штаба дивизии, подполковник.
— Капитан, уточни артиллерия есть?
Почти сразу пришел ответ, что нет. Ну что же, похоже необходимо самому выезжать на место и попытаться скоординировать действия, во всяком случае попытаться. Не думаю что немцы будут затягивать со второй атакой — они не дураки, отлично понимают что время не работает на них.
— Александр Сергеевич, слушай приказ: любые действия противника по организации второй атаки срывать массированным огнем! Нам надо оттянуть время, а я тут прогуляюсь недалеко, думаю кое что у меня получится, если что я на связи, как понял?
— Все понял, Николай Макарович, будет сделано!
Предупредив своих разведчиков, куда и зачем я уезжаю, забрался в ставшую уже родной "Чайку" и мы тронулись...
Сначала необходимо познакомится, и как говориться "навести мосты" с "львовянами", как я их для себя окрестил. Три батальона это не шутка, хотя только один из них пехота! Вот и разбитые самолеты о которых докладывал капитан. Аэродром располагался на заливном лугу, около небольшой речушки, трава на нем была уже скошена и сложена в копны на границе летного поля, в тени развесистых ив. Сами машины стояли открыто, с другой стороны, непонятно почему их не закатили под деревья? Уже проехав аэродром увидел еще один самолет, он лежал между сломанными деревьями на краю обрыва. Передняя его кабина была сплюснута, фонарь задней кабины был открыт, в ней, уронив голову на грудь, сидел стрелок. Он был мертв.
По обеим сторонам дороги на Холуев, провода между столбами были порваны, за ними лежали трупы, по большей части — гражданские. Там же чаше встречались воронки от бомб, на самой дороге их было сравнительно мало, всего несколько попалось нам на всем пути. Как я понял, наверное, немцы рассчитывали пройти этот участок быстро и сознательно не портили дорогу. Чем дальше мы продвигались, тем меньше мне нравится окружающий пейзаж. Тревога, липкой змеей заползает во внутрь — маскирующие качества местности становятся, чем дальше, тем хуже, меньше древесной и кустарниковой растительности, на практически голых склонах небольших холмов танки не спрячешь. Через переговорное устройство начал вызывать радиста "Чайки", но он не откликнулся, повернувшись к нему увидел, что парень отважно дрыхнет упершись головой в стойку аппаратуры. Пихнув его в плечо, через мгновение увидел его совсем осоловелые глаза, которые медленно фокусировались на мне. В какой-то момент зрачки резко сузились и он резко отшатнулся от меня.
— Кончай спать! Дай мне "Овода"! — Хлопец кивнул, и быстро защелкал тумблерами. Через несколько секунд, он показал мне что связь есть.
Дав свои координаты, приказал Ледогорову внимательно присматривать за воздушной обстановкой в районе Узлового и при малейшей угрозе налета направлять сюда обе четверки истребителей, так как "Шилки" через болота восточнее Радехова не пройдут, а в обход не успеют — слишком велик крюк.
Но больше всего меня беспокоила другая проблема — каким образом легализовать себя и всех, кто перенесся сюда? То, что у нас необычная для этого времени техника это еще полбеды, гораздо хуже то, что форма, личное оружие, манера говорить, совершенно другая терминология, зачастую просто для местных непонятные слова, в общем группа шпионов, хватай и к стенке. Самое обидное, что особо никто и разговаривать не будет. Кто поверит в то, что мы провалились во времени? Совсем как в том японском фильме с очень правильным названием "Провал во времени", на который они ходили всей семьей, когда группа солдат из сил самообороны, войдя в аномальную зону, оказалась в пятнадцатом веке... Пытаясь выжить, группа солдат примкнула к одному из тамошних правителей, и довольно успешно вела боевые действия... Вот! Правильная мысль! Необходим местный командир соответствующего ранга, так как командовать напрямую не светит никак! И уже при нем создать СВОЙ штаб, который в этом бардаке, который сейчас происходит, сможет вести адекватное планирование и отдавать вменяемые приказы войскам бестолково тыкающимся по тупым указаниям штаба фронта... Все правильно, это должен быть обязательно СВОЙ ШТАБ. Следующая мысль заставила меня хмыкнуть — СВОЙ ШТАБ может даже приписать себе особые полномочия, что объяснит ещё и незнакомую, типа секретную технику, и по большому счету всё остальное. Генерал Лакеев может местных командиров пригласить, ознакомить с обстановкой, поставить боевую задачу, а если надо и ситуация к тому же подходящая, можно и перевести в своё подчинение, меня же в лучшем случае пошлют незатейливо. Кстати, есть хороший повод выйти на связь — сообщить как отработали его летчики по немецким танкам. Сказано-сделано, через несколько минут с помощью КВ станции Р-130 я докладывал генерал-майору Лакееву о результатах бомбо-штурмовых ударов его соединения.
Как спровоцировать его на личную встречу, пришло во время доклада:
— ...Кроме этого, товарищ генерал, имею проверенную информацию по сложившейся обстановке, о которых могу доложить только лично.
— Лично? Сколько времени тебе надо чтобы прислать ко мне в штаб?
— Долго будет, товарищ генерал. И опасно, сами знаете...— прямо таки слышу, как он раздумывает, не слишком ли оборзел полковник. Но с другой стороны, авиаторы, они к субординации относятся намного проще — в воздухе все равны и удачливый лейтенант может на равных встретиться с генералом.
— Добро. Жди...
Договорились, что к нему на аэродром Киверцы прибудет пара радиофицированных Мишкой Шполянским "ишаков". На все про все мы положили час с четвертью — 15 минут на согласование с "Оводом", 15 минут полет туда, еще 15 минут на посадку, осмотр самолета, доклад и взлет. И еще 15 минут на полет обратно. Итого час. На встречу , доклад обстановки и принятие решения еще 15 минут. А дальше как говориться вперед за орденами.
С небольшой погрешностью в несколько минут, наблюдал как на посадку заходит "ишак". Второй кружил сверху очевидно прикрывая посадку. Откинув боковой щиток, из кабины вылезла уже знакомая фигура генерала. В полотняном, трофейном шлеме и нашем кожаном реглане он выглядел необычно. Не дав мне начать доклад, буркнув:
— Подожди подполковник, сейчас освобожу сидельца поговорим. — При этом он открыл лючок на левой стороне фюзеляжа и помог выбраться молодому парню.
— Ну как, цел? — спросил генерал.
— Целый, только при посадке локоть ушиб сильно товарищ генерал-майор.
— Управлять сможешь?
— Справлюсь, не впервой...
— Тогда держи парашют и шлем, и на взлет, а то твой ведущий смотри как круги нарезает.
Быстро надев парашют, летчик ловко забрался в машину, нацепил очки и привычно гаркнул:
— От винта!
Подождав, пока мы отойдем подальше к ивам, пилот запустил двигатель и пару раз газанув пошел на взлет. Проводив взглядом взлетающий истребитель, генерал сказал:
— Пацан еще!
— Как долетели товарищ генерал?
— Отлично! Твой "Овод" точно вывел на эту площадку, пару раз менял курс, как я понял уводил от противника. Рация работает чисто, слышно великолепно, сколько сможешь еще мне машин оборудовать?
— Не готов ответить, надо с нашим связистом уточнить. Насколько я в курсе, на эти самолеты установлены трофейные станции, снятые с подбитых машин.
— Еще вопрос, как твой "Овод" определяет где находятся самолеты противника, у тебя развернут свой ВНОС?
— Своего ВНОСа нет, а как определяет где находятся самолеты противника сказать пока не могу — не имею права. Могу сказать только одно, "Овод" определяет не только машины противника, но и свои. Та восьмерка радиофицированных машин очень успешно используется для охоты на авиаразведчиков, а наш "Овод" работает как диспетчер — командует когда, куда и сколько самолетов направить.
— Я в курсе, ведомый пары мне многое успел доложить.
— Открытым текстом? — ужаснулся я.
— Что такое радиоразведка я знаю, поэтому пока в Киверцах осматривали и дозаправляли машины, мне ведомый и доложил. — с усмешкой ответил Лакеев. — Так говоришь определяет и своих и чужих? Это значит, скорее всего применяете радиолокацию. В прошлом году англичане использовали станции работающие на этом принципе в воздушных боях над своей территорией. Так?
— Так товарищ генерал.
— Только нет в этом районе больших антенн, самая ближайшая в Луцке, да и не готова она, там гражданские строят для вещания на Польшу. Какой-то новый принцип?
— Можно и так сказать.
— Понятно, не можешь говорить.
— Не могу, товарищ генерал-майор.
— Ладно, чего заставил сюда так срочно прилететь?
— Обстановка сложилась следующая. Можно Вашу карту?
Взяв в руки большой авиационный планшет, быстро нашел Радзехув, и начал объяснять.
— Вот здесь, западнее Стоянова, район сосредоточения немецкой танковой дивизии, по которой мы сейчас постоянно наносим артиллерийские удары, не давая ей полноценно готовится к нанесению удара по нашим позициям, которые расположены на гребне, три-четыре километра севернее Радзехува. Там сейчас в обороне передовой отряд нашей танковой дивизии в составе одного танкового и одного мотострелкового батальонов. Мной собрана артиллерийская группа в составе около двухсот стволов, с помощью которой проводится постоянное воздействие на немецкую группировку.
— Мной отдан приказ, совершить минимум два полковых вылета на штурмовку в этот район.
— Отлично товарищ генерал. Разрешите продолжить? — После кивка, продолжил: моими разведчиками обнаружена наша танковая колонна в составе, ориентировочно: два танковых батальона и один мотострелковый, которые сосредоточены в лесочке западнее Холоюва. Предположение о второй колонне еще не подтверждено. Группа разведки должна была выйти на связь еще два часа назад.
— Что звесно вам о второй колонне?
— Вторая предположительно оценена мной как танковая дивизия, стоит на дороге юго-восточнее от Холоюва до Полонычна, и далее скорее всего до Грабова. Перехваченное немецкое сообщение дословно звучит так: "Хвост колонны, выходящей из лесов южнее Холоюв, не просматривается".
