Кану кивнул. — Чтобы дать им понять, что ты собираешься развернуться?
— Чтобы дать им понять, что их сила ничего не стоит. Конечно, я взбешена тем, что у нее есть такая способность. Я не до конца понимаю, как это возможно, хотя уверена, что со временем у меня это получится. Но она неправильно понимает нашу позицию. Эта власть — роскошь, а не необходимость. Скажи ей это, Кану.
— У меня нет причин тебе верить.
Слониха опустила голову. — Лучше спроси себя: кажусь ли я обеспокоенной? Возмущенной, безусловно, — это нарушение, — но это ничего не значит.
— Вам, должно быть, нужна эта энергия, — сказала Нисса, — иначе зачем бы тебе утруждать себя ее сбором?
— Электричество было спасательным кругом в первые дни, когда времена были самыми тяжелыми и у нас не было независимых средств для удовлетворения наших потребностей в энергии. Но с тех пор мы стали сильнее — меньше зависим от внешней вселенной. Ядро Чибеса "Занзибара" было повреждено во время перевода без всякой надежды на ремонт, но у нас все еще были корабли, шаттлы и служебные транспортные средства, собранные в его доках. У многих из них были собственные небольшие чибесовские электростанции, и поэтому мы включили их в энергосистему "Занзибара".
— Но вам все равно нужны зеркала, — сказал Кану.
— Только в очень долгосрочной перспективе. Некоторые камеры придется затемнить, а ресурсы сохранить в другом месте, что сложно, но не невыносимо. Восставшие выдержали гораздо худшее. Скажите это капитану. Скажите ей, что я впечатлена ее умом, но что ей пришлось бы отключить зеркала на много лет, прежде чем это стало бы серьезной проблемой.
— Возможно, это еще не конец, — сказала Нисса. — Если она может их отключить... Ну, а что еще она может сделать? Действительно ли мы хотим это выяснить?
Зеркала по-прежнему были отключены, и Кану предположил, что Васин будет поддерживать такое положение дел до тех пор, пока у нее не появится причина изменить его. Он должен был признать, что это была эффективная и удивительная демонстрация — такого рода вещей он мог ожидать от Свифта, но не от этой человеческой женщины с приятным лицом.
Очевидно, он недооценил ее
— Капитан? — сказал он, начиная ответную передачу. — Мы видели, что вы сделали, и нет никаких сомнений, что это впечатляющая демонстрация ваших технических возможностей. К сожалению, для нас это не имеет никакого значения. Зеркала действительно подают энергию в энергосистему "Занзибара", но она может функционировать без этой энергии очень долгое время. Месяцы, годы, запросто — это просто вопрос большей зависимости от внутренних генераторов. Так что, боюсь, у нас нет причин отступать, и теперь, когда вы предприняли эти враждебные действия, у нас больше нет стимула считать вас надежным партнером по переговорам. Мне очень жаль, но, думаю, мы сказали все, что нужно.
— Очень хорошо, Кану, — сказала Дакота, когда он закончил.
— Не благодари меня. С таким же успехом мне могли приставить пистолет к виску. Кстати, было ли что-нибудь из этого правдой?
— Насчет генераторов? В основном. Я не буду притворяться, что ее действия не являются помехой, но первыми пострадают Друзья. Это она разрушает способность "Занзибара" поддерживать жизнь, Кану, а не я. На данный момент меня беспокоит "Ледокол" — и мы в безопасности вне влияния Васин.
— Ты бы не стала так бессердечно обращаться с Друзьями.
— Давай не будем зацикливаться на том, что еще должно произойти.
— Значит, ты оставишь все как есть? — спросила Нисса.
— Эта капитан Васин изобретательна, но сомневаюсь, что она непогрешима. Если есть способ вернуть контроль над этими зеркалами, я найду его. Я могу общаться с ними с "Ледокола" так же легко, как и с "Занзибара", и побалую себя этой проблемой: это поможет скоротать время. Ты что-нибудь знаешь? Впервые за очень долгое время я жалею, что мне не помогла моя старая подруга Юнис. Она бы точно знала, с чего начать.
— Жаль, что она умерла, — сказала Нисса.
— Да, — ответила Дакота. — Неосторожно с моей стороны полагаться на слабых. Я хорошо усвоила этот урок.
Позже они остались одни, воспользовавшись обещанным им уединением. Было бы преувеличением сказать, что им это нравилось, но Кану, по крайней мере, был рад оказаться подальше от Восставших и их зацикленного на цели лидера.
— Она сумасшедшая, — сказала Нисса. — Хранители сделали ее такой, но это не меняет того, кто она есть.
— Я не возражаю.
— Так что же мы собираемся с этим делать?
— Ничего. Что еще мы можем сделать? Ты видела, как легко она отмахнулась от попыток Васин убедить ее. Если это не повлияло на нее, то что же повлияет?
— Это наш корабль, а не ее. Мы всегда будем знать его лучше, чем она.
Кану безрадостно улыбнулся. Странно, но теперь Нисса чувствовала равные права на владение "Ледоколом".
— Я знаю, о чем ты думаешь, но это ничего не меняет. Мы уже контролируем корабль, но мятеж был бы бессмысленным. Проблема в Друзьях. Если мы будем действовать против нее, она выместит это на них.
— Так убей ее. Что тогда?
Он содрогнулся при мысли об этом. Но какой бы отвратительной ни была сама мысль об этом, убийство Дакоты было не самой большой проблемой.
— Она находится в постоянном контакте с Мемфисом. Мы можем предположить, что имеются планы на случай непредвиденных обстоятельств — если Мемфис не получит от нее вестей, он примет меры против Друзей.
— Стал бы он выполнять приказ о совершении массового убийства?
— Не знаю, но мы не можем рисковать ни малейшим шансом на то, что он может это сделать. — Он поднял руки в знак поражения. — Это все, что есть, Нисса. Начнем с самого начала, и мы на этом застряли.
— Свифт должен помочь нам.
— Если бы Свифт знал способ, он бы это сделал. Но даже он не может изменить факты.
В голосе Ниссы послышались нотки скрытого скептицизма. — Это, и Свифт, возможно, не считает эту экспедицию такой уж плохой идеей?
— Мы на одной стороне, — заявил Кану с большей уверенностью, чем чувствовал на самом деле.
Нисса немного подождала, прежде чем ответить.
— Ты надеешься.
Они стояли у иллюминатора в той части корабля, которая все еще смотрела в сторону Паладина. После нескольких часов ускорения они, наконец, вырвались из гравитационного окружения Паладина, углубляясь в межпланетное пространство. Кану мог легко заслонить планету своим поднятым кулаком, а сам "Занзибар" теперь был слишком мал, чтобы разглядеть его невооруженным глазом. Но Мандала все еще была видна, когда она появилась в поле зрения, и что-то в ее сверхъестественной регулярности требовало внимания, действуя на врожденную способность мозга к распознаванию образов. Со времени его последнего просмотра все снова изменилось: переплетающиеся круги и радиусы приняли какую-то новую конфигурацию. Перемещение вещества в масштабах континентальных горных хребтов так же легко и эффективно, как перестановка столовых приборов между порциями.
— Оно пытается нам что-то сказать, — сказал он.
— Или оно ждет нашего ответа, — ответила Нисса.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
С момента их отлета от "Травертина" это был не первый раз, когда Гандхари Васин собирала свою команду вместе, но в этот раз в ее настроении было что-то другое — легкость или, по крайней мере, приподнятое настроение, которого раньше не было. Ее демонстрация зеркал не достигла желаемого эффекта, но, возможно, размышляла Гома, она была рада, что это вообще сработало.
— Кораблю нужно название, — сказала Васин.
— У вас есть какое-нибудь на примете? — спросила Гома.
Они разместились в общей зоне посадочного модуля, пространстве едва ли больше одной из спален на борту "Травертина". Модуль работал на полную мощность почти с момента отсоединения от основного корабля, и ускорение создавало эффект гравитации, позволяя экипажу сидеть или стоять, как им заблагорассудится.
— Что ж, возможно, — сказала Васин. — Я надеялась, что сегодня с нами будет один конкретный хороший и мудрый человек. Поскольку судьба отняла его у нас, мы можем, по крайней мере, носить его имя как источник нашего вдохновения. Я верю, что это побудит нас быть лучшими, на что мы способны, и позволит нам верить, что этот маленький корабль, "Мпоси", делает все, о чем мы его просим.
— Это хорошее имя, — сказал Караян.
— Питер?
— Мпоси был благородным человеком. Вы не могли бы выбрать лучшего имени, Гандхари.
— Гома, есть возражения?
— Абсолютно никаких, и спасибо вам за то, что подумали о нем. Я просто хочу, чтобы он был здесь и разделял все это.
— У нас нет Мпоси, — сказала Васин, — но у нас есть его пример. Давайте сделаем все возможное, чтобы почтить его память. Мы в долгу перед ним, но мы также в долгу перед теми, кого мы оставили на "Травертине", и перед миллионами других на Крусибле. Я уверена в нас.
— Спасибо вам, Гандхари, — сказала Лоринг.
— Поблагодарите меня, когда мы вернемся домой. А до тех пор, возможно, не стоит искушать судьбу.
Внутренняя конфигурация спускаемого аппарата немного изменилась со времени полета Гомы на Орисон, его стены и перегородки были переставлены в соответствии с требованиями расширенной миссии. В этом не было никаких трудностей — у нее не было времени привыкнуть к старому порядку, — но ее озадачивало, что одна запертая комната не открывалась ее браслетом. Она задавалась вопросом, что могло быть в этой комнате такого, чего ей не суждено было увидеть.
— Я хотела рассказать вам об этом, — сказала Васин, когда Гома задала этот вопрос своему капитану. — Дело не в том, что я не хочу, чтобы вы туда заходили, но я чувствовала, что вам следует услышать об этом от меня, прежде чем вы это сделаете.
— Услышать о чем именно?
— У нас есть ограничение по массе даже с нашим приводом Чибеса — мы не хотим перевозить вещи, которыми не будем пользоваться. Но мы — экспедиция, и в нашем распоряжении должны быть все необходимые инструменты. Я не хочу ограничивать нашу способность визуализировать любые новые находки по мере того, как они собираются нашими датчиками. — Васин подняла свой браслет, и дверь открылась сама. — Итак, я взяла колодец наномашин из комнаты знаний. На данный момент они более полезны для нас, чем для наших коллег по "Травертину".
Гома поняла, хотя и не хотела этого делать. — Вы хотите сказать, что привезли с собой часть машин?
— Нет, весь колодец целиком. Айяна погрузила их в спячку, что позволило нам пересадить все это целиком. Массовая нагрузка невелика, и теперь у нас есть жизнеспособная популяция наномашин.
— Они уничтожили Мпоси, — сказала Гома, дрожа, когда перед ее мысленным взором всплыли образы его полупереваренного тела.
Васин открыла дверь. Это было меньшее пространство, чем первоначальная комната знаний, и колодец почти заполнил его, оставив только узкий проход по бокам. Васин вошла, Гома задержалась снаружи, пока Васин не убедила ее переступить порог.
— Нет, — сказала она, закрывая за ними дверь. — Твоего дядю убил Сатурнин Нхамеджо. Машины были просто способом, которым он надеялся избавиться от тела. Их нельзя винить так же, как мы не стали бы винить землю, огонь или воду.
— Я видела, что они с ним сделали.
— Как и все мы. Поверьте мне, если бы я не думала, что колодец может быть нам полезен, я бы не оставила его здесь. Но нам это нужно, Гома — нам нужна каждая крупица преимущества, которую мы можем получить. — Она сняла кольца со своих пальцев и передала их Гоме. — Подержите это для меня, пожалуйста.
— Вы боитесь, что они их съедят?
— Нет, просто не хочу выуживать их со дна, если они соскользнут. — Васин откинула рукав, перекинула шарф через плечо, перегнулась через бортик колодца и окунула руку в податливый жидкий субстрат.
Гома вздрогнула — это была неизбежная реакция после того, что, как она видела, произошло с Мпоси. Васин обхватила пальцами плавающую сферу Паладина и вытащила ее из колодца.
— Вам следовало сказать мне раньше.
— Говорю это сейчас. Я также говорю вам, что бояться нечего. Программирование было исправлено — машины безопасны. Неужели вы думаете, что я доверила бы им свою руку, если бы сомневалась в этом?
— Вы могли бы, если бы хотели что-то сказать.
— Если в чем и есть смысл, так это в том, что мы не можем позволить себе их не иметь. Позвольте мне показать вам кое-что — может быть, это смягчит ваше мнение. — Она держала Паладин над поверхностью колодца, красный, как яблоко, Мандала была похожа на синяк на его кожице. Имитация осколка — теперь они знали, что это "Занзибар" — представляла собой микроскопическую пылинку, настолько маленькую, что она легко могла удерживаться в воздухе без какой-либо физической связи с планетой или колодцем.
— А на что я, по-вашему, должна смотреть?
— Вторая Мандала продолжает меняться. Они сказали мне, что на Крусибле первая Мандала претерпела внезапное изменение состояния, когда твоя мать попыталась связаться с ней. Но с тех пор эта Мандала ничего не сделала, не так ли?
— Насколько мне известно, нет.
— Она циклически проходит через отчетливые изменения состояния. Каждый сдвиг выглядит примерно так же драматично, как и оригинальное событие на Крусибле — буквальное перемещение массы материи. Вот. — Васин слегка повысила голос. — Хорошо: повторите вариации Мандалы с наблюдаемой скоростью в сто тысяч раз.
И она протянула лицо яблока Гоме, позволив ей понаблюдать за изменениями, которые вызывала в себе Мандала. Они появлялись примерно раз в секунду — ритмичное, гипнотизирующее раскрытие новых геометрий, похожее на вращение осколков калейдоскопа. Всегда присутствовала симметрия, баланс черт во всех масштабах, узнаваемое качество кругов и радиусов, о котором Гома могла думать только как о подобии Мандалы, но она не думала, что узоры когда-либо повторялись.
— Мы не знаем, что это значит. Но Юнис говорит нам, что Мандала была статичной до прибытия "Занзибара", точно так же, как Мандала на Крусибле была статичной до прибытия колонистов. Но перевод с "Занзибара" был осуществлен почти со скоростью света, так что событие прибытия, должно быть, почти совпало с поступлением информации об эксперименте вашей матери.
— Не понимаю.
— Ндеге что-то затеяла, Гома. Она инициировала событие на Крусибле, которое, как мы знаем, привело к частичному разрушению "Занзибара". Но самое главное, что она, похоже, разбудила и эту Мандалу тоже. Мы не знаем, как и почему, но что-то было запущено — процесс, который все еще продолжается. Хотите услышать мое объяснение?
— Одно ничем не хуже другого.
— Просыпается что-то огромное. Перезагрузка — возвращение своих элементов в рабочее состояние после длительного периода бездействия. Я также думаю, что мы имеем дело с машиной, которая больше, чем Крусибл, больше, чем Паладин — больше даже, чем пространство между солнечными системами. И я думаю, ваша мама нашла выключатель "вкл.".
Гома и Юнис стояли лицом друг к другу в тихом уголке посадочного модуля. Они находились в пути около двенадцати часов, и некоторые члены экипажа пытались немного отдохнуть. Внутреннее освещение было приглушено до тускло-красного, как раз достаточного для того, чтобы можно было ориентироваться в загроможденных помещениях "Мпоси". Иллюминаторы были закрыты ставнями, дисплеи и показания приборов отключены, а постоянный фоновый рев привода Чибеса сам по себе убаюкивал. Гома почувствовала, что ее тянет к этому — поспать казалось очень хорошей идеей. Она плохо отдохнула в ночь перед отъездом. Но в то же время она была слишком взволнована, чтобы думать о том, как забраться в свой гамак.
