— Вы серьёзно вознамерились воевать с этим монстром, которого не смогли вычислить княжеские ищейки? — поинтересовалась госпожа Ломахова, глядя на молодого человека с непередаваемой смесью скепсиса, сочувствия и восхищения, казалось, Старший Мастер-Иллюзор даже представить не могла, что новый Глава так высоко замахнётся.
— А не надорвёшься, Важич? — в кое то веке поддержал её бывший муж. — С посыла этого Медведя на чёрном рынке уже не достать более-менее приличных артефактов. Всё либо раскуплено, либо поставлено под запрет. Ты в курсе, как сложно выбить запрет на чёрном рынке?
— Контрабандных трав это, кстати, тоже касается! — недовольно заметила Сатанасия Лексардовна.
— Будто эликсиров не касается, — проворчал господин Поморич. — Всё под себя подмял, скотина такая.
— А вы знаете... — подхватился со своего место господин Гикайло, не в силах оставаться вне обще обсуждения.
Араон Важич уже мысленно потирал руки, не без удовольствия представляя, как в своём переругивании кто-нибудь из чародеев выложит всю подноготную неуловимого Медведя, или хотя бы сознается в соучастии более весомом, нежели просто сбыт имущества Замка. Прищучить этого мерзавца за последнюю неделю стало для Главы навязчивой идеей.
Старший Мастер-Нежитевод снял очки, осторожно отправляя оные в нагрудный карман, устало потёр двумя пальцами раскрасневшуюся переносицу и как-то неловко передёрнул плечами. Неприятным напоминанием о вездесущим остеохондрозе отозвалась похрустывающая морщинистая шея. Звук получился настолько знатный, что прониклись все, даже те, кто ещё сомнительной радости сего заболевания не познал.
— Как же мне всё это надоело, — печально проговорил господин Простилин, поднимаясь со стула и поправляя вечно мятый пиджак.
Искра, сорвавшаяся с худых пальцев, с потрескиванием и шипением врезалась в столешницу, оставляя кривобокий, похожий на расплющенного кальмара след прямо между папок.
— Ну, Равелий Дилеонович, — нервно хохотнул господин Гикайло, — не стоит так бурно реагировать!
Кто-то ещё за столом одобрительным покашливанием поддержал эту не слишком умелую шутку.
Араон напрягся и неосознанно потянулся здоровой рукой к своему "счастливому" серпу: то, как нагрелся знак Главы, наталкивало на не самые приятные размышления. Медленно, словно боясь спугнуть собственное предчувствие, молодой человек повернул голову в сторону вечно тихого и незаметного нежитевода. Мужчина стоял, расслабленно опустив руки вдоль тела, и перекатывался с пятки на носок, словно ученик-пятилетка на установочном собрании. Расслабленный подбородок подрагивал в такт качкам. В блёклых невыразительных глазах, всегда подёрнутых налётом извечной печали, едва просматривалась щель зрачка.
— Ложись!!! — заорал Араон своим лучшим командным голосом и первым подал благоразумный пример, но вовремя вспомнил, что, кроме него, из собравшихся Старших Мастеров к чародейским схваткам приспособлен только нежитевод, а значит, отлежаться по ранению никак не получится.
Откатиться к стене молодой человек успел за мгновенье до того, как на месте кресла Главы образовалась куча не опознаваемой материи. Но только после того, как Простилин (или то, что от него осталось) вскочил на стол до почтенных Мастеров начало доходить, что перед ними не попытка кардинальной смены власти путём ликвидации самозванца. Точнее не просто попытка, а граничащая с невозможным диверсия, поскольку обилие чар, наложенных на зал, не должно было пропускать таких сильных заклятий по определению. Стоявший ближе всех к месту удара господин Гикайло, весь побелел, вздрогнул и сполз в спасительный обморок, а, может, и свалился с инфарктом, сейчас всем было не до проверок. Визгливо на одной ноте заголосила госпожа Заломич и, как самая здравомыслящая поползла под стол, продолжая подвывать уже оттуда. В спину "одичавшему" коллеге тут же полетели парализующие заклятья, одно сна и, кажется, ловчая сеть на среднего размера грифона. Только самым действенным из них оказался удар стулом, виртуозно исполненный госпожой Ломаховой, весьма поднаторевшей за времена бурной юности в трактирных драках. От него нежитевод хотя бы покачнулся, заклятья же растворились в воздухе ворохом свободной силы, поспешившей впитаться в субтильную фигурку агрессивного старика.
Преобразования силы в новый удар Важич дожидаться не стал и, оттолкнувшись от пола, перекатился к замершему за спинкой кресла Маршалку. Мелькнула маленькая предательская мыслишка, подсунуть под удар именно его, как наименее ценного субъекта, но наличие свидетелей пока всё ещё оставалось необходимостью, и боевик, по-хамски выдернул княжеского представителя из-за укрытия, пинком отправляя в относительную безопасность к визжащей травнице. Тут же в него полетело новое заклятье и чей-то сбившийся с траектории боевой светляк. Если от сгустка огня удалось увернуться, то незнакомое, явно самодельное заклятье Простилина врезалось в грудь, отшвыривая молодого человека к стене как боксёрскую грушу.
— Какого хрена!?! — недоумённо рявкнул Моран Ивасович, в третий раз пытаясь сплести атакующее заклятье. — Куда делся резерв!?!
Его поддержали удивлёнными возгласами другие Мастера, находя на месте привычной силы крепко заблокированный неизвестными чарами кокон лишь слегка затянутый живительной энергией, что в большинстве своём уже ушла на попытки остановить разбушевавшегося нежитевода. Испуганно закричал господин Паморич, запуская в остатки волос дрожащие пальцы и в накатившем бессилии сползая на пол по стенке. Тихо, но очень ёмко ругнувшись, поползла под стол госпожа Ломахова. И только Старший Мастер-Составитель совершенно не желал признавать масштабов вероятных последствий, принимаясь распутывать чужие заклятья, словно рядом никто не пытался убить Главу Совета. Его состоянием озаботилась, казалось, только госпожа Тришкова, здраво полагавшая, что лучше молодой боевик, чем опытный чтец, но подойти к валявшемуся в углу телу не решалась. На крайний случай у неё с собой имелась парочка рунических заготовок, но, для их применения необходимо было подобраться к обезумевшему чародею, что совершенно не воодушевляло на подвиги. Простилин, утробно взрыкнув, вытянул вперёд руки, стягивая силу с зачарованных стен и пола, поскольку заблокированные Мастера для этого уже не годились.
— О-он же убил мальчишку, — визгливо кричал господин Кущин, прижимаясь к дверям, — так чего не уймётся?
Араон был с ним полностью согласен. Когда выбитое на миг сознание вернулось в звенящую от удара голову, самым разумным ему в условиях заблокированного резерва показалось притвориться мёртвым и подождать, когда враг подберётся поближе. Принявший на себя основной заряд массивный знак Главы пузырился, кипя в местах расположения цветной эмали, и прожигал плотную ткань джеркина, подбираясь к коже. Только чародею сейчас было не до опасений заработать ожог. Куда больше смущала раненая рука, на которую боевику так не повезло приземлиться, точнее то, что она перестала ощущаться.
— Это лич, идиот! — орал духовник, не в силах сдвинуться с места от ужаса. — Ему вообще всё равно, главное — резерв побольше! Сейчас всех поглотит и успокоится!
Но вместо этого Простилин снова прицелился в валявшегося без признаков жизни боевика.
— Твою ж мать, — сквозь зубы процедил Важич и, ловко перевернувшись на живот ушёл из-под удара, оставляя на растерзание заклятью выроненный из ослабевшей руки церемониальный жезл.
Вскочить на ноги так же ловко не вышло, зато выскользнувший из креплений серп привычно лёг в руку, придавая уверенности. Медленно распустив цепь, молодой человек позволил лезвию мягко опуститься на пол, чтобы тут же начать свой смертоносный танец, повинуясь руке мастера. Существо пригнулось к столу недовольно урча, но не спешило нападать. Стянуть новый заряд силы из пространства оно явно не успевало, а без поддержки чар выступать против боевика было рискованно.
— Имя хозяина, тварь! — вскрикнул Арн, подкрепляя слова теми крохами силы, которые у него оставались.
Бывший чародей неприятно оскалился и сложил в сторону боевика аккуратный кукиш. Как правило, нежить на такие простые попытки раскрытия создателя и не велась, но вот и оскорблять противника не пыталась. Повинуясь скорее рефлексу, чем какому-либо расчету, Важич сделал глубокий выпад, посылая цепь в старика. Заговорённый металл пролетел в пальце от излишне ловкой твари, лишь на излёте задевая дряблую кожу. Простилин тонко заверещал и бросился прочь от слишком опасного человека. Арн ещё раз попытался задеть его, сделав подсечку под ноги, но существо оказалось куда проворнее своего прототипа. Проскакав по всей длине стола, он замер на миг, швырнув в боевика слабеньким заклятьем, и рванулся к дверям, прыгая прямиком на дрожащую тушу Мастера-Оракула. Лишённая обережной силы благополучно оплавившихся древних символов Совета, дверь не выдержала такого напора, прогибаясь в белоснежное фойе и разрывая остатки той хлипкой защиты, что как-то сдерживала тварь от поглощения энергии. Вопль Кущина причудливо слился с полным восторга и облегчения рыком бывшего нежитевода, возвещавшем лишь о том, что твари удалось наполнить резерв.
Забывая об осторожности и нерабочей руке, Араон вскочил на стол, чтобы подтягивая на цепи незаменимый серп, повторить эпический полёт Простилина приземляясь уже на спину худосочной твари и вгоняя искривлённое лезвие под кадык. Какое-то время ничего не происходило, словно металл не вспорол нечестивую глотку. Потом задрожал пол. Переполненное вырванной из пространства энергией тело задёргалось в руках убийцы, посылая короткие искрящиеся сигналы непереваренной силы. Металл в руках чародея раскалился, обжигая кожу.
— ..., — только и успел выдохнуть Арн, отпрыгивая в сторону удачно оставленного неподалёку сервировочного столика.
Мощный толчок, сравнимый по силе с разрывом заговорных камней, заставил содрогнуться два этажа административного центра Замка и погасил все светляки в округе трёхсот метров. Клубы раскаленного пара и пепла взвились под потолок, с шипением просачиваясь в щели. Первые ещё очень осторожные и неуверенные крики раздались из некогда переполненного коридора: наученные горьким опытом мелкие служащие не спешили делать поспешных выводов, впадая в панику преждевременно, но и проверять состояние Старших Мастеров желающих не находилось. Выбираясь из своего покорёженного, но славно послужившего укрытия Араон Важич с трудом сдерживал рвотные порывы. И вовсе не потому, что воздух небольшого фойе насквозь пропитался сладковатым ароматом горелого мяса и сгнившего картофеля. И даже не потому, что под ногами ощущались слизкие плашки вывернутого паркета, а яркие лучи света, вырывающиеся из распахнутого зала, выхватывали из погружённого в темноту пространства абрисы изукрашенных кровавыми ошмётками стен. Просто молодой человек по всей вероятности схлопотал лёгкое сотрясение мозга.
"Бойтесь своих фантазий, ибо мысли материальны", — невольно вспомнилось Араону высказывание какого-то древнего мыслителя, когда Мастер-Боя с помощью вновь освобождённого резерва активизировал парочку загашенных светляков. Белоснежное полотнище стен и потолка изукрашивали причудливые бурые подтёки и чёрно-рыжие пятна, создавая завораживающее плетенье какого-то древнего рисунка. То тут, то там неопознаваемым фаршем валялись куски дымящейся плоти. Бороздами взрытого паркета расходились лучи инерции, посылая на стены молнии причудливых трещин. Из глубокой воронки, служившей им началом и центром, поднимался чёрный дымок.
— Херяксь, — очень глубокомысленно заметил выглядывающий из дверей подсобки укурыш, на котором так несвоевременно развеялось заклятье немоты.
Точнее пареньки выглядывали из того провала, что остался от небольшого помещения для хранения инвентаря и приготовления напитков и угощений для советников и их высокопоставленных гостей. Ныне подсобка более не была скрыта панелью и гордо демонстрировала своё непритязательное нутро всем желающим.
— Эт, ты да-а-а, — протянул его обычно менее косноязычный приятель, продолжая сжимать в руке остов от разбитого чайника.
— Это был лич? — отчаянно дрожащим голосом уточнил контуженный, но не побеждённый господин Поморич.
— Если бы это был лич, тем более возродившийся из Мастера такого уровня как господин Простилин, то задавать подобные вопросы было бы уже некому, — ответила вместо Главы госпожа Тришкова, что, проявляя завидное холоднокровие, утирала носовым платком с лица долетевшие даже до зала совещаний останки былых советников.
— Что-то я не помню, чтобы Вы у нас были знатоком по нежити, — злобно парировал господин Чешуевский, чьё предположение оказалось подвергнуто сомнению и критике.
— Насколько я могу судить, — кряхтя, заметил выползавший из-под стола Маршалок, — единственный здесь знаток по нежити недавно скакал по столу и изволил швыряться неизвестными заклятьями, так что можете попытаться уточнить у него, если сможете идентифицировать нужный кусок.
Араон Артэмьевич от такого не отказался бы, хотя и прекрасно понимал тщетность подобных надежд. Кто бы ни стоял за неадекватным поведением Мастера-Нежитевода, он постарался максимально обезопасить своё инкогнито. Глава Совета даже не сомневался, что и дух Простилина на вызов не поддастся, если, конечно, в присутствовавшей на Совете субстанции этот дух вообще был. Что-то подсказывало Важичу, что вполне могло статься так, что дух уважаемого Мастера может оказаться не в курсе событий последнего года, а то и десятилетия, аккурат с того периода как за Равелий Дилеонович стал проявлять обострённую тягу к домашним наливкам и повышенное безразличие к окружающему миру.
— Клянусь Триликим, это было самое увлекательное заседание Совета с тех пор, как Гикайло плюнул в рожу Поморичу, а тот выбил ему зубы, — нервно хохотнула госпожа Ломахова, выбираясь из-под стола и пытаясь прикурить изломанную сигарету.
В свободную руку Главе предупредительно попытались впихнуть уродливо оплавленный жезл, но тот даже не почувствовал чужих поползновений. Рурик тихонько ругнулся и принялся осматривать безвольно болтающуюся конечность, осторожно и практически профессионально проводя диагностику. Следивший за его действиями Араон заметил, что со своими обязанностями этот парнишка справляется не в пример лучше Иглицына. Не без сожаления закрепляя серп обратно к бедру, Важич перенял жезл в левую руку и не особенно придерживаясь норм регламента (как-то обстановка не располагала), трижды ударил о вывороченный дверной косяк.
— Властью данной мне, — тут Арн едва не замялся, потому что слабо представлял, кто его этой сластью мог наделить, кроме Триликого, Князя и подмирных димонов, — объявляю о роспуске Совета Замка Мастеров до выяснения обстоятельств дела. Время проведения следующего заседания и новый состав Совета будет сообщён по окончании расследования.
Договорив это, молодой человек, казалось, растерял последние остатки сил и просто опустился на ближайшее кресло, позволяя подельникам хлопотать над его выбитым плечом, а Старшим Мастерам, нисколько не растерявшим от случившегося ни гонор, ни представление о собственной значимости бессильно возмущаться, грозя самозваному Главе неминуемыми разбирательствами.
