Они не могли быть уверены, что полностью контролируют ситуацию, но инициировали несколько незначительных изменений — корректировку положения и поворота корабля — чтобы убедиться, что ИИ принимает хотя бы некоторые команды. Однако большинство информационных систем "Прометея" оставались вне их досягаемости. Они даже не могли получить отчет об огромных запасах топлива на корабле, и что-либо похожее на подробный отчет о состоянии дел должно было подождать, пока они не доставят кого-нибудь на борт.
К счастью, его подсеть стыковки, похоже, была в рабочем состоянии. Они должны были отправить шаттлы "Прометея" на рандеву с "Викторией" и доставить аварийную группу обратно на корабль терраформирования. Судя по состоянию его компьютеров, одному богу было известно, что они обнаружат, когда проникнут внутрь его корпуса, но во многих отношениях это на самом деле не волновало его.
По мере того, как "Прометей" неуклонно приближался, визуальное наблюдение подтвердило, что все его первоначальные посадочные модули и тяжелые шаттлы по-прежнему находились на своих местах. Все до единого. Вся эта утраченная инфраструктура была где-то там, пришла к ним из бесконечной тьмы, доставленная им из-за пределов всех надежд и мечтаний самой храброй женщиной, которую когда-либо знал Эдвин Дюпре.
— Десять секунд, — сказал Соланки.
Дистанция уменьшилась до 22 000 километров, и Дюпре почувствовал, что наклоняется к дисплею. Огромные двигатели корабля замерли в ожидании, их зияющие отверстия были отчетливо видны камерам и телескопам "Виктории" на таком ничтожном расстоянии.
"Прометей", — подумал он, и глаза его загорелись. — И, возможно, это было даже лучшее имя, чем они себе представляли. Спасибо тебе, Джоани. Где бы ты ни была, спасибо тебе.
— Четыре... Три... Два... сейчас.
Ярость вырвалась из ждущих двигателей, сверкая на фоне звезд с обжигающей глаза яркостью.
— Горение выглядит неплохо! — объявил Соланки, и Дюпре услышал радостные возгласы по интеркому "Виктории", зная, что те же возгласы — в тысячу раз громче, вырвавшиеся из двенадцати тысяч глоток — эхом прокатились по Цистерции и Трудовику, когда там увидели то же самое.
— Шесть g. У нас шесть g. Профиль номинальный. Повторяю, профиль номинальный!
Эдвин Дюпре часто заморгал, пытаясь разглядеть что-либо сквозь слезы, когда космический корабль "Прометей" величественно затормозил на орбите Цистерции, и лейтенант-коммандер Джоан Уокер, позывной "Джона", принесла с небес пылающий огонь спасения людям, ради которых она отдала свою жизнь.
2. Конец путешествия
Система TRAPPIST-2
Орбита планеты Цистерция
19 октября 2422 г. н.э./78 г. з.э.
Дэвид Паркер снова видел сон. Ему приснился сон, который никогда не кончался. Люди и места. Любовь и потери. Он играл в песочнице с роботом, который затем превратился в его мать, а затем и в Бога.
Через все это проходил Код. Он вплетался в его сны, как будто он писал подпрограмму искусственного интеллекта, который, в свою очередь, создавал его сны. Что-то в нем требовало, чтобы это закончилось, даже если это означало, что он должен закончить. Хьюи и Дьюи играли флеш-роялями против двух его пар, роботы истерически хохотали.
Сны закончились, и он дышал прохладным воздухом. Какое-то время Дэвид думал, что умер. Света не было, он был в полной темноте. Затем почувствовал, как воздух коснулся его лица, почувствовал запах антисептика и услышал гул моторов.
— Дэвид Паркер, — произнес голос. — Вы меня слышите?
Дэвид не ответил, он ждал, когда сон изменится.
— Дэвид, я собираюсь приглушить свет, чтобы вы могли меня видеть.
Он ждал; его дыхание участилось, когда он услышал, что кто-то движется. Секунду спустя свет стал достаточно ярким, чтобы он мог видеть. Гротескно искаженное лицо было всего в нескольких сантиметрах от него, наполовину человеческое, наполовину машинное. Сны сменились кошмарами.
— Не-е-е-т! — закричал он и схватил кошмарного получеловека за горло.
— Он сумасшедший! — закричал кто-то.
— Господи, дайте ему успокоительное, дайте ему успокоительное!
Дэвид попытался надавить монстру на горло, желая выдавить из него жизнь. Только тогда он почувствовал, как ледяная вода потекла по его ноге и вверх по туловищу. Сознание померкло, и наступила темнота.
— Как вы себя чувствуете сегодня, Дэвид?
— Лучше, — ответил Дэвид. Теперь, когда на них не было масок, медицинский персонал больше не провоцировал приступы.
— Тяжелое посттравматическое стрессовое расстройство, — объяснил Дэвиду главный врач после недели постепенного снижения уровня седативных препаратов и многочисленных личных встреч. Поскольку он был способен поддерживать разумную беседу, молодая женщина переписывала его заметки, пока Дэвид пытался собрать воедино свою историю.
Капитан Эдвин Дюпре был очень старым человеком. Дэвид предположил бы, что ему по меньшей мере семьдесят, хотя, если он понимал, как меняются субъективные и фактические годы, капитан был намного старше. Он несколько раз навещал Дэвида, когда тот проходил курс лечения, и начинал допросы. Он был командиром "Виктории", главного корабля колонии, отправленного на TRAPPIST-2. Когда "Прометей" стартовал с Земли, командир еще не был назначен.
— Мисс Йелсин составляет вам компанию? — спросил Дюпре.
— Она очень внимательна, — сказал Дэвид. Молодая женщина улыбнулась, и Дэвид подумал, сколько же ей лет. — Однако у нее много вопросов.
— Мы все еще пытаемся разгадать тайну того, что случилось с "Прометеем", — напомнил капитан Дэвиду.
Дэвид кивнул, вспомнив. В то время как он рассказывал как можно больше подробностей, мисс Йелсин была несколько менее откровенна в отношении ситуации на TRAPPIST-2. Дэвиду удалось выяснить, что у "Виктории" тоже были проблемы. Все нервничали. Его нападение на медтехника, который был в респираторе, не помогло. Они все еще относились к нему с подозрением.
— Вам уже удалось получить доступ к моим записям о "Прометее"? — спросил Дэвид.
— Да, к большинству из них. Удаление ИИ усложнило работу с его файлами. Ваша операционная система, по словам наших программистов, была невероятным достижением для одного человека.
— У меня были годы, чтобы поработать над ней. — Он нахмурился, пытаясь вспомнить, как долго. — Хьюи и Дьюи знали бы.
— Чуть меньше четырех с половиной лет, — подсказал Дюпре.
— Ах, да, — сказал Дэвид, не совсем соглашаясь. Аналоговые часы на стене подмигнули ему, и Дэвид крепко зажмурился. Это нереально, это нереально. Назначенный ему психолог сказал, что крайние случаи изоляции могут вызвать временные психотические приступы.
— Знаешь, он прав, — согласились его тапочки. Он опять крепко зажмурил глаза, пытаясь выровнять дыхание. Когда снова открыл их, Дюпре озабоченно смотрел на него.
— Я в порядке, — сказал он. — Просто борюсь с... разными вещами.
— Дэвид, я могу только догадываться, каково это — так долго быть запертым на "Прометее". Буквально на днях я пересмотрел фильм Старой Земли "Потерпевший кораблекрушение" — о человеке, который долгие годы провел на острове в одиночестве.
— Мой психолог, доктор Фернсби, упоминал об этом. Но он не разрешает мне смотреть фильм, пока мы не добьемся большего прогресса.
— Да, пожалуй, это хорошая идея. В любом случае, когда мы поднялись на борт "Прометея", сразу поняли, насколько это ужасно. Плесень, Дэвид, боже мой, плесень была адской. Если бы вы не легли в спячку, то, вероятно, не выдержали бы этого.
— Как поживают Хьюи и Дьюи?
Дюпре сверился с маленьким планшетным компьютером, затем смутился. — Давайте не будем беспокоиться о них сейчас, хорошо? Сосредоточимся на том, чтобы поправляться.
— Я хочу знать, что произошло, — выпалил Дэвид. — Никто не говорит мне ничего, кроме того, что они рады, что "Прометей" здесь. Я имею в виду, что на борту есть много оборудования, которое могло бы оказаться полезным. Но когда вы прибыли, а нас там не было, вы, должно быть, просто придерживались более медленного графика разработки после того, как приземлили свои огромные посадочные модули.
Лицо Дюпре потемнело, и Дэвид понял, что происходит гораздо больше, чем он думал. Он снова посмотрел на Дюпре, отметив его возраст и подумав об этом.
— Я думал, что самым старым колонистам, которых они брали, было не больше тридцати, — сказал он.
— Мне было двадцать девять, когда мы отправились на TRAPPIST-2.
— Подождите. — Дэвид сглотнул. — Как давно вы здесь? — Он посмотрел на Йелсин. — Сколько вам лет? Вам не больше двадцати или около того. — Она не ответила. — Дюпре, черт возьми, ответьте на мои вопросы!
— Может быть, немного погодя, — сказал мужчина и отступил на шаг.
— Сейчас, черт возьми. Я устал от того, что мне не говорят правды... отстаньте от меня!
Медсестра остановилась на расстоянии вытянутой руки, когда Дэвид впился взглядом в старика. Он сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться, прежде чем продолжить. — Послушайте, просто расскажите мне, что произошло. — Дюпре опустил взгляд. — Пожалуйста?
Дюпре посмотрел на медсестру, которая покачала головой. Дэвид собирался повторить попытку, когда другой мужчина заговорил. — Позовите сюда доктора, пожалуйста.
— Он сказал, что лучше подождать, — посоветовала медсестра.
— И я думаю, нам лучше пересмотреть свое решение. Особенно учитывая, чего достиг Дэвид и что это значит для нас. — Медсестра ушла, и все молча ждали.
Мгновение спустя в комнату с жужжанием вошел робот, который молча занялся своими делами. Дэвид посмотрел на эффективную маленькую машину, мысленно задаваясь вопросом, как дела у Хьюи и Дьюи и является ли этот робот их другом. Маленький робот мурлыкал какую-то мелодию, пока работал, и Дэвид ему подпевал. Дюпре, наблюдая за происходящим, стиснул зубы.
Из-за угла в палату вошел работающий с ним психолог со знакомым лицом. Доктор Фернсби был не так молод, как Йелсин, хотя и не так стар, как Дюпре. Психолог посещал Дэвида с тех пор, как он смог вспомнить больше нескольких минут за раз. Это был сострадательный, неравнодушный человек с глубокими голубыми глазами и быстрой улыбкой.
— В чем, по-видимому, проблема? — спросил доктор Фернсби, рассматривая представшую перед ним картину.
— Я хочу знать, что происходит, — сказал Дэвид.
Доктор Фернсби взглянул на Дюпре, приподняв бровь. — Я думал, мы пришли к единому мнению по этому поводу; мистеру Паркеру нужно больше времени, чтобы оправиться от длительной изоляции.
— Я изменил свою оценку, — сказал Дюпре.
Доктор Фернсби уставился на Дюпре, затем его взгляд скользнул к Дэвиду. — Должен ли я напомнить вам, капитан, что всего неделю назад мистер Паркер пытался задушить одного из наших специалистов по криостазу?
— Он провел четыре с половиной года на корабле, затерянном в межзвездном пространстве. Думаю, он заслуживает некоторой свободы действий.
— И немного правды, — вставил Дэвид.
— Могу я быть откровенным? — спросил доктор Фернсби. Дюпре кивнул и покосился на Дэвида. Дэвид тоже кивнул. — Спасибо. Я провел с мистером Паркером много времени, и хотя этого недостаточно для детального прогноза, все же хватило, чтобы составить общее представление о его психическом здоровье и детализировать план лечения.
— Мистер Паркер страдает от длительной изоляции, в течение которой он неоднократно оказывался на грани жизни и смерти. В этот период у него не было поддержки и некому было довериться. — Он снова взглянул на Дюпре.
— Продолжайте, — сказал Дюпре.
Доктор Фернсби прочистил горло и вздохнул. — В результате этих событий он страдает от одной из форм посттравматического стрессового расстройства, ПТСР. Оно было вызвано психической травмой, нанесенной его окружением, и не по его вине. Мало кто смог бы справиться с тем, что ему пришлось пережить. Однако эти трудности также привели к проявлению у него сильного психоза, такого как нападение на специалиста по криостазу, и у него продолжают проявляться признаки сильных галлюцинаций. Некоторые из них граничат с бредом, для подтверждения необходимы дополнительные исследования.
— Галлюцинации? — выпалил Дэвид. — О чем вы говорите?
Доктор достал планшетный компьютер из одного из больших карманов своего рабочего халата и постучал по нему пальцами. — Я слышал, как вы часами рассказывали о своих роботах как о людях. Вы давали им имена.
— Многие люди дают своим роботам имена, — попытался помочь Дюпре.
— Они не верят, что роботы дают советы или играют с ними в продвинутые игры.
— Хьюи и Дьюи были модифицированы мной, — сказал Дэвид, хотя в его голосе звучала нотка неуверенности.
— Дэвид, — сказал доктор Фернсби, — после того, как спасательная команда пристыковалась к "Прометею" и начались восстановительные работы, они обнаружили двух нефункциональных роботов. Они были прикручены к креслу в вашей гостиной, а их жизненно важные системы удалены. Техники сказали, что, похоже, вы разобрали их на запчасти, чтобы другие роботы могли функционировать.
— Этого не может быть, — прошептал Дэвид.
— Записи также показывают, что вы время от времени разговаривали с другими предметами в комнате, такими как часы, телефон, а однажды и с комодом.
Дэвид почувствовал, как его щеки запылали, и опустил взгляд. Мне действительно что-то мерещится?
— Не верьте ему, — сказал робот, выходя из комнаты, чтобы продолжить свои обязанности. Дэвид проследил за ним взглядом, затем внезапно поднял глаза на доктора Фернсби, который внимательно наблюдал за ним.
— Я... я был... я... — он попытался ответить внятно, но его речь перешла в заикание, а затем наступила тишина.
— Он опасен? — спросил Дюпре.
— Я в это не верю, — сказал доктор Фернсби. — Для себя самого? Возможно. У нас нет условий для оказания помощи людям с опасными психическими расстройствами. Нам повезло, что мы пока не сталкиваемся с такой проблемой.
— Следующий вопрос, — продолжил Дюпре. — Как вы думаете, если рассказать ему о нашей ситуации, это поможет ему или навредит?
— Не знаю, — признался доктор Фернсби. — Слишком много переменных. Можно с уверенностью сказать, что его психика несколько хрупка.
— Он был изолирован в течение многих лет, — сказал Дюпре. — Может быть, осознание того, что он сделал для нас, помогло бы ему осознать, что его жертва была не напрасной?
Доктор Фернсби потер нос пальцем, и Дэвид понял, что этот человек обдумывает свой ответ.
— Возможно, вы правы. — Он снова посмотрел на Дэвида. — Мистер Паркер, я собираюсь разрешить это. Я также буду следить за вашими биологическими показателями. — Он ткнул пальцем в Дэвида. — Если замечу какие-либо признаки того, что у вас чрезмерный стресс или что-то случилось, то прерву сеанс и дам вам успокоительное. Вы согласны продолжить?
— Конечно, — сказал Дэвид, и в его голосе явственно слышалось раздражение.
— Хорошо, — сказал Дюпре. — Прежде всего, давайте немного поговорим об истории. На "Прометее" произошла диверсия. Мы почти уверены, потому что то же самое было сделано с нами на "Виктории". Повреждение вашего корабля было более простым, чем у нас, и в то же время более непосредственным. Уничтожив ваш основной искусственный интеллект, тот, кто это сделал, предполагал, что вы уплывете через всю галактику и о вас больше никогда не услышат.
