Корпус лязгнул; она почувствовала это всем своим существом. Это была не отдача, а удар прилетевшего снаряда. Значит, щенок все-таки выжил. Она не то чтобы обрадовалась этому, но и не была разочарована.
Разер выстрелил в ответ.
Раздался еще один выстрел. Она почувствовала это и увидела. Менее чем в восьми спанах от шлюза яркая беззвучная вспышка вонзилась в корпус, оставив аккуратное углубление размером с кулак в том месте, куда попал снаряд. Она почувствовала холод в области правого локтя и, посмотрев вниз, увидела струю газа, выходящую из соединительного патрубка между верхней и нижней частями руки. Часть корпуса или сам снаряд пробили ее скафандр.
Похожий на перышко шлейф выделяющейся дыхали выглядел впечатляюще, но, если только не станет хуже, это не вызовет у нее никаких немедленных трудностей. В баллонах все еще оставалось достаточно давления, и она все еще могла двигать рукой. Больше всего беспокоила мысль о том, что ее может зацепить какой-нибудь более крупный осколок, если Сталлису повезет с еще одним попаданием. Если это случилось с Прозор, то это могло случиться и с ней. Фура опустила ружье и вышла из шлюза, повернув на девяносто градусов, пока ее подошвы не уперлись в сам корпус. Быстро, но осторожно она обошла катер по дуге, пока между ней и противником не оказалась значительная часть корпуса. Это должно было послужить прикрытием. Опустившись на колени, используя для опоры подошву одного ботинка и только носок другого, она снова прицелилась, положив дуло на гладкий латунный выступ, образованный корпусом.
Раздался еще один выстрел. Инстинкт не подвел ее: белая вспышка отразилась от скрытой поверхности корпуса, достаточно близко к шлюзу, так что оставаться там, где она была, было бы крайне нецелесообразно.
В шлеме раздался треск.
— О, капитан Несс. Нам обязательно затягивать с этим? — Его голос был напряженным, он слегка задыхался. — Признаю, некоторое время назад вы забавлялись со мной. Это было очень хорошо проделано — так жестоко расправиться с моей командой. И то, что эта стеклянная мерзость на вашей стороне, — это я вас хвалю! Мы действительно такие же безжалостные, как и все остальные. Хех! Мы могли бы стать почти друзьями! Несомненно, у нас очень много общего, возможно, больше, чем вам хотелось бы.
— У нас с вами нет ничего общего, Инцер. — Она выстрелила в третий раз. — Просто чтобы вы это поняли.
— Но мы верим, Арафура, верим. Мы оба абсолютисты, а это редкое качество. Я верю в абсолютный порядок: верховенство закона; сохранение систем и институтов, от которых мы все зависим. В то время как своими действиями вы выступаете за абсолютное отрицание этого порядка. Вы хотите вызвать хаос и потрясения. Осмелюсь сказать, у вас это неплохо получается. Мир погружается в анархию из-за того, что вы сделали с нашей валютой. Хорошие мужчины и женщины оказались на улицах из-за ваших действий. Вы вандал и убийца, и все же я восхищаюсь вашей самоотверженностью. Как я уже сказал, это редкая и достойная похвалы вещь.
Она выстрелила снова. Судя по отдаче, Разер успел выстрелить еще дважды.
— Мы совсем не похожи, как бы вам этого ни хотелось.
— Как же так?
— Вселенная породила только одного вас. Это было отвратительное маленькое упражнение, и я не чувствовала необходимости делать его ни до, ни после. Вы убили свою собственную мать.
— Ну, это мы еще обсудим в деталях. Но я изучил вашу биографию, дорогая Арафура. Смерть вашего бедного папочки, которого оставили умирать на задворках Мазарилв, пока вы прогуливалась. Вы полностью уверены, что можете снять с себя ответственность за это?
Она выстрелила еще раз, оставив в обойме только одну пулю.
— Он был болен.
— Это только усугубляет ваше преступление. Вы знали, что он болен, и все равно отвернулись от него.
— Не сравнивайте себя со мной.
Разер выстрелил еще раз из пушки. Сталлис сделал еще два выстрела. От скрытой части корпуса отскочила яркая вспышка.
— Скажите мне, как, по-вашему, чем все это закончится, капитан Несс? У меня более выгодный курс, в отличие от вас. Если вам повезет, и вы доберетесь до Тревенза-Рич, то обнаружите, что я уже прибыл туда раньше вас, и у меня там подкрепление. Самое трудное будет убедить моих людей сохранить вам жизнь, пока я не доберусь до вас. Затем... тогда... мы с вами рассчитаемся. Я мог бы позволить вам плюнуть мне в глаза, просто ради забавы.
Она выпустила свою последнюю пулю.
— Вы неправильно меня поняли, Инцер, и мы совсем не похожи. Есть бактерии, с которыми у меня было бы больше общего. В Нейронной аллее есть лужи рвоты, которые я скорее назвала бы своими друзьями. Есть белые собачьи экскременты, раздавленные колесами, о которых будут вспоминать с большей теплотой, чем о вас или ваших деяниях. Вы — исчезающее пятно, не более того. Ваша мать присела на корточки и швырнула вас в сточную канаву, и теперь вы спускаетесь по водостоку в канализацию.
Ее последняя пуля прошла мимо цели или не вызвала заметной вспышки. Она закончила с ружьем. Поднялась с колен и встала на корпус, так что потеряла почти все преимущества укрытия.
— Я жду, Инцер. Сделайте свой лучший выстрел. У вас никогда не будет лучшего шанса, чем этот.
Он не выстрелил. Она подстрекала его, как могла, но ответа не последовало. И больше не было слышно его голоса по радиоречи.
Разер был рядом, чтобы помочь ей снять скафандр.
— Мы поймали его, капитан? — спросил он, задыхаясь от нетерпения. — Я видел вспышки на корпусе...
— Мы пустили ему кровь, Разер, и это все, чего можно было ожидать. Но я не думаю, что мы нанесли достаточно урона, чтобы он не появился раньше нас. В конце концов, мы были вполне подходящими соперниками. — Она замолчала, чувствуя, что нужно что-то еще. — Ты отлично справился там, в орудийном отсеке. Это не твоя вина, что у нас не хватило пробивной способности. Твой капитан гордился бы тобой.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, сэр... имею в виду, капитан. — Разер выглядел смущенным. — Но теперь вы мой капитан.
— Тогда я очень рада, что Уэрранвелл обучил тебя так же хорошо, каким был и он сам. К сожалению, не могу обещать тебе долгой и счастливой службы под моим командованием. — Фура кивнула на иллюминатор рядом со шлюзом, откуда открывался вид на оконечность веретенообразного мира: украшенный драгоценными камнями рог, покрытый тонким мехом стыковочных портов и многочисленными мушиными пятнышками пришвартованных кораблей. Даже при таком наклонном угле было совершенно ясно, что Тревенза-Рич растет с неприличной скоростью. Неопытному глазу, возможно, такой подход не показался бы безрассудным... но теперь ни один из членов ее экипажа не считался необученным. — Должна предупредить тебя, что нам придется нелегко. И если Инцер прибудет раньше нас, пусть даже всего на несколько минут, у него будет достаточно времени, чтобы организовать своих сторонников и подготовиться к встрече с нами.
Разер на несколько секунд задумался. — Если мы будем представлять опасность для Тревенза— Рич, они начнут стрелять в нас еще до того, как мы прибудем, не так ли? Отправить туда людей с маг-ружьями не займет много времени, даже если им придется целиться на глаз.
— Возможно, быть застреленными с неба было бы милосердием для всех нас.
— Вы в это не верите, — сказал он, мгновенно покраснев от собственной дерзости. — Вы не верите, и я тоже. И я думаю, что они будут стрелять в нас только в том случае, если действительно будут бояться за этот мир. Однако они не будут. Он хочет, чтобы мы остались живы, если это возможно.
— Значит, у тебя на него хорошее чутье.
— До того, как я отправился в космос, у меня был кот. Коту нравилось мучить животных гораздо больше, чем убивать их. Он приносил их в дом, прятался за шкафами и поддерживал в них жизнь в течение многих дней. Убить кого-то можно только один раз, но если быть осторожным и умным, то можно мучить его сколько угодно. — Разер отвел взгляд, словно обнажил какую-то сокровенную часть своей души. — Мне никогда по-настоящему не нравился этот кот.
Они действительно сильно ударились — гораздо сильнее, чем ей хотелось бы, — но при последнем заходе на посадку по ним не открыли огонь, и этот удар, хотя и был сокрушительным, оказался недостаточно сильным, чтобы считаться катастрофой. Катер врезался в причал со скоростью около тридцати спанов в секунду, но части стыковочной конструкции прогнулись или поддались, чтобы принять на себя основную тяжесть столкновения, и герметичность внутри корабля не нарушилась.
Минуту или две единственными звуками были слабые металлические звуки, похожие на симфонию пружин кровати.
Фура осмелилась оглянуться на свою команду.
— Мы все справились?
Разер потер локоть, ушибленный по пути в оружейный отсек. — Я думаю, мы справились, капитан. Я имею в виду, учитывая, насколько все могло быть плохо...
— Серт, Меррикс, доктор Эддралдер? С вами все в порядке?
— Мы будем жить, — ответил Эддралдер. — Можно надеяться. Это было сделано хорошо, капитан, учитывая отсутствие контроля над управлением. Нас не должно было быть в живых.
— Радуйтесь, пока можете, доктор. — Фура отстегнулась и смотрела в боковой иллюминатор на другие корабли, пришвартованные к стыковочному комплексу. Она очень быстро оценила их форму и маркировку и почувствовала ужасное предчувствие того, что вскоре их ожидает. — Здесь уже пришвартованы таможенные корабли, и я вижу маленькую капсулу, которая, как мне кажется, должна быть спасательным средством Сталлиса. Маленький щенок перехитрил нас.
— Вы думали, что он, скорее всего, доберется сюда раньше нас, — сказал Разер.
— Вероятно, но не гарантировано. Боюсь, что для нас это вряд ли закончится хорошо, если его люди получат власть в доках. Они захотят получить мою шкуру, но у меня такое чувство, что они не будут слишком разборчивы в отношении любого, кто встанет у них на пути. Вы все тоже получите неплохие бонусы, если он захочет бросить кусочек-другой своим собакам.
— Мы поддержим вас, — сказал Разер.
— Я знаю, что вы это сделаете, мальчик. Но если у кого-то из вас будет шанс...
Раздался сигнал тревоги. — Откройте шлюз, капитан Несс, — раздался мгновенно узнаваемый голос Сталлиса. — У нас герметичное соединение, и мы готовы взломать люк, если потребуется. Если мы это сделаем, я не смогу гарантировать безопасность ваших коллег. У нас есть режущие инструменты, гранаты, дымовые шашки, парализаторы, арбалетные болты с ядовитыми наконечниками и целый набор энергетических пистолетов. — Он немного подождал. — Капитан Несс? Давайте не будем разыгрывать эту бессмысленную шараду, когда вы притворяетесь, что не слышите меня или не можете ответить. Я прекрасно знаю, что вы живы. Вы также знаете, что мое терпение по отношению к вам на пределе после нашей маленькой стычки на вашем разрушенном корабле.
Она включила радиоречь. Она обдумала все варианты и решила, что ничего не потеряет, если поговорит с ним. — Ваше терпение по отношению к матери тоже было на пределе, Инцер, до того, как вы приказали убить ее из-за корабля?
— Вы сумасшедшая, капитан Несс. Сказалось слишком долгое пребывание вдали от цивилизации. Вы стали легковерной... опасной для себя и других. Вы начали верить в сказки.
— Тогда попытайте счастья.
— Хех, — он издал свой обычный невеселый смешок. — Еще один шанс на разумный диалог, и затем мы прибегнем к насилию. Я буду... договоримся о сотрудничестве. Ваши пассажиры — ваши попутчики из "Ночного разбойника". Они не представляют для меня прямого интереса. У нас есть достоверная информация о том, что они были принуждены или обмануты ради сотрудничества с вами, и по этой причине мои работодатели разрешили мне проявлять гибкость. Вы слушаете?
— Да, но я не уверена, что слышит кто-то еще. Вы можете пообещать мне весь мир по этой радиоречи, и это ничего не будет значить, если останется только между нами двумя.
— Хех. Что бы о вас ни говорили, капитан Несс, вы не дура. Я подключаю свою передачу к общему каналу; вы можете сделать то же самое. Теперь любой житель Тревензы, открыто заявляющий о себе, станет участником нашего обмена мнениями и примет условия нашего соглашения. — Его голос зазвучал гулко, и когда она ответила, из-за решетки донесся ее собственный, усиленный эхом голос.
— Мистер Сталлис, я капитан солнечного парусника "Мстительница" Арафура Несс, и вы отпустите мою команду на свободу.
— Как бы я ни восхищался вашей искренностью, то, о чем вы просите, выходит далеко за рамки возможного. Их необходимо будет задержать, допросить, взять показания. Все они являются участниками преступных действий, и их причастность необходимо выяснить. Как я уже сказал, мы готовы рассмотреть вероятность того, что они находились под принудительным и манипулятивным контролем, но факты все равно необходимо установить. Дайте высказаться другим — я был бы рад рассмотреть их позицию.
Разер наклонился, прикрыл микрофон ладонью и прошептал: — Я ему совсем не доверяю.
Фура улыбнулась. — Ты учишься.
— Но, возможно, это лучшая надежда для всех нас, и особенно для доктора Эддралдера и Меррикс. Я никогда не признаю, что меня к этому принуждали. Я знал, на что иду, и донес бы на вас не больше, чем на капитана Уэрранвелла.
— Парень прав, — сказала Серт. — Мы команда, и я не собираюсь притворяться кем-то, кем я не являюсь. Но Эддралдер и Меррикс заслуживают справедливого судебного разбирательства. Они присоединились к нам не ради славы или денег — они просто пытались избежать чего-то худшего.
Эддралдер убрал руку Разера с микрофона. — Кто такой Сталлис? Вы говорите с доктором Эддралдером. Я хотел бы обсудить ваше предложение.
— Я с удовольствием выслушаю вас, доктор.
— Хорошо. Полагаю, в этом отношении я могу говорить от имени своей дочери. К черту ваши торги. К черту ваши представления о справедливости. Однажды я работал на человека, который был способен на большую жестокость, но, по крайней мере, обладал благородством самореализации. Он точно знал, кем он был и кем позволил себе стать. Он был чудовищем, но честным. Сомневаюсь, что у вас когда-нибудь хватало смелости посмотреть на себя в зеркало и увидеть гниль в своей душе.
Воцарилось молчание. Катер слегка скрипнул о причал, становясь на место. Радиоречь крякнула.
— Это значит "нет", доктор?
Меррикс наклонилась к нему. — Он говорит от имени всех нас, вы, ничтожный малыш... — Она взяла себя в руки, одним глазом поглядывая на отца. — Дерьмо! Мы знаем, что мы сделали. Мы знаем, что вы сделали. Однажды вас за это повесят.
Микрофон взяла себе Фура. — Как видите, Инцер, их нелегко убедить. Как бы я ни была благодарна им за преданность, не хочу, чтобы они подвергались опасности. Мы все еще на открытом канале. Теперь я разрешаю вам войти: поступайте со мной, как считаете нужным, но проявите милосердие к остальным. Они не причастны к моим... более сомнительным поступкам.
— Нет, — сказал Разер, когда ее рука потянулась к шлюзу. — Не впускайте его внутрь.
— Он убьет нас всех, если я ему не позволю, — сказала Фура. — По крайней мере, так он сможет беспристрастно выслушать вас, а для этого вы должны остаться в живых. — Она подняла правую руку. — Никакого оружия, никакого сопротивления. Мы сдаемся и подчиняемся сотрудникам службы доходов. Это всегда должно было закончиться именно так, с того самого момента, как они забрали нас. Я сожалею только о том, что дала тебе ложную надежду.
