Меня, очевидно, было решено изолировать в первую очередь как источник болезни, потому что Шоа, выйдя в соседнюю комнату, высунувшись, с радостным лицом и тихо, шепотом, медовым голосом позвала меня оттуда, маня пальчиком:
— Иди сюда, иди, я тебе кое-что интересное покажу...
Сказать, что я умирала от смеха, было бы не правда — я просто дохла и тряслась, вздрагивая, от этого цирка, на эту Шоа с ее пальчиком глядя, крепко ухватившись за Радома, чтоб не упасть...
— Вы совсем тут свихнулись! — рявкнул, наконец, Радом.
Они сделали на лицах вид, что понимают, да, это нормально. Да, да, это правильно... Мы все с тобой согласны. Мы свихнулись и скрутились... Они улыбались во все горло широкими до ушей улыбками. Осторожно приближались к нам с веревками в руках...
— Отец, ты, кажется, болен, — запинаясь, ласково сказала Юурга. — Но это ничего, отдохнешь в монастыре, и все пройдет... — сострадательно посмотрела на него она.
Я завизжала от смеха, спрятав лицо в рубашку Радома, закрываясь ей... Родной запах Радома хоть как-то успокаивал...
— Вся школа Ахана уничтожена быть никак не могла, даже если б небо рухнуло. Это тэйвонту, — разговаривала вслух сама с собой Юурга, самая здравомыслящая из них, представив невозможное. — На секунду представим, что их речь отличается здравым смыслом. Никто не мог убить всю школу Ахана. Это невозможно. Да и сам король их покрывает. Это война. Даже если б весь Ухон выступил против них сразу, выловить их всех невозможно... Тэйвонту неуязвимы. Надо десяток бойцов, чтоб поймать одного тэйвонту — иначе уйдет даже от своих... — она задумалась. — Значит... Значит, они больны, — сделала единственный разумный вывод она.
На меня нельзя было смотреть без печали... Судороги начались. Я уже сползла на пол, рыдая. Эпилепсия какая-то прямо.
— Радом, давай мы ее свяжем, а вы поспите... Мы вас корнем дерева Худун поить будем... И корой натрем... Все как рукой снимет... Туман в мозгу развеется, и будете чистенькие, с ясной головой, будто новенькие младенцы...
— Подумаешь, школа Ахана, — презрительно сказала старуха Тигэ Юурге. — Всего-то их двести тридцать трупов... (Тигэ говорила только про последних оставшихся, о которых точно было известно, что их сделала я сама, последние два боя. Она была консервативна и не верила сказкам.) Да и какие они бойцы. Один настоящий тэйвонту с ними справился бы одной рукой...
Юурга посмотрела на нее и заплакала.
— Бедная, бедная старуха Тигэ... Заговаривается уже от старости...
У меня же слезы побежали прямо в четыре ручья. Я ничего уже не могла сказать, только ногами дрыгала.
— Падучая...
— Это эпидемия, — выкрикнул Гай. — Связать и разделить!
— Да вы что, не верите, что она всех убила?! — заорал взбешенный Рихадо.
— Правда, правда, миленький... — сказала Юурга, с заплаканными глазами подымая веревку и осторожно заходя ему за спину. — Убила и съела... Всех съела... Всех убила и по стенке развесила... А потом наружу выпустила... Это ничего...
Я только замычала... Вот когда действительно корчи начались то!
...Неизвестно, чем бы все кончилось, если бы снаружи не послышался шум и не вошел громадный, жестокого вида тэйвонту. Это был могуче сложенный гигант похлеще даже Ахана — смертоносный, чудовищный, молниеносный. От него веяло смертью и страшной неотвратимой силой зверя. Мне стало прохладно.
— Тэс! — удивленно сказал Радом.
— Да, Тэс, личный тэйвонту короля! — непримиримо сказал он. — Не ожидал!? — зло выплюнул он. Но против воли сбился. — Что тут происходит?
Я, покачиваясь, встала и подняла свое раскрасневшееся, запачканное, со следами потоков слез, лицо, тщетно пытаясь остановиться и смахивая слезы.
— Ничего! — сдавлено сказала я, подымая голову наверх на небо и полуоткрыв рот, словно пытаясь остановить слезы так, как останавливают кровотечение из носа. — Совсем ничего... — шмыгнула я и против воли снова затряслась...
— Я сейчас герольд! — рявкнул Тэс. — Меня не запугать и не унизить! — он затравленно оглядывался, не понимая, что этот бардак значит. А потом яростно и беспощадно гаркнул:
— Слушайте все приказ короля! Я отправлен лично к тебе, Радом!!! Срочно созванный Совет Одиннадцати вызывает тебя держать ответ за поголовное убийство королевской школы Ахана.
Все застыли, как стояли.
Я даже почувствовала, как у них по жилам течет мороз.
Юурга сдавленно ахнула.
— Где эта стерва, которая убила восемьсот тэйвонту!?! — выкрикнул этот непримиримый воин. — У меня приказ...
Я против воли начала нащупывать рукоятку меча. Радом задержал мою руку.
— Успокойся, я сам справлюсь...— шепнул он мне.
— Эта?!? — просто взъярился он, когда Тигэ и Рихадо ему показали раскрасневшегося, замурзанного и к тому же сейчас немного косоглазого мышонка. — Ты мне ответишь за все, Радом! Тебе не уйти, — непримиримо рявкнул он, — если ты думаешь воспользоваться своим положением и подставить какую-то куклу вместо себя!!! А сам выйти чистеньким... Ты много на себя взял! Снова смуту в Дивеноре задумал?!?
Он просто кричал, невменяемый.
— Они на меня напали... — хладнокровно сказал Радом. — Причем каждый раз по несколько десятков сразу... И в масках. Простая самооборона...
— На тебя ими подана жалоба королю... — холодно сказал Тэс, неожиданно успокаиваясь.
— Трупы подают жалобу?!? — я снова затряслась, несмотря на всю серьезность положения.
Тэс только остро глянул на меня.
— Жалобу подал Ниитиро от имени мертвого брата, прежде чем его убила эта кукла...
— Он удивительно последователен, — хмыкнула я вслух, будто Тэса тут не было.
— Он наш и не мог такого сделать, — сказал Рихадо о Ниитиро. — К тому же, они с Айроном были живы, когда я уезжал. Но в восстанавливающей коме. Полгода, и скорей всего будут на ногах, если у Ниитиро разум сохранится... — он посмотрел на меня.
Я презрительно хмыкнула.
— Видите, к чему приводит сентиментальность, — поучающе сказала я. — Не было бы жалобщика, никто Радома бы не вызвал. А жалобой бы подтерлись.
— Ты, молчи уже... — угрюмо сказал Рихадо. — Когда мозгов у тебя нет... Здесь старшие ведут беседу, а дети не мешайся...
— Я могу судить тэйвонту, — неожиданно спокойно сказал Радом. — Никто не отнимал у меня этого исконно королевского права. Так что можешь успокоиться — я отвечаю только перед Богом.
Дверь открылась, и вошли еще два холодные как сталь королевские тэйвонту. Это были враги. С черными метками.
Моя рука почему-то сама легла на меч, и я оказалась совсем случайно сзади Тэса. Совершенно случайно... Он не обратил на меня внимания...
Тэс неожиданно задергался.
— Ты! Ты! Ты все предусмотрел, да?!? Тогда ты ответишь лично мне! — выдохнул он, и, неожиданно выхватив меч, рубанул Радома. Молниеносно.
Но увы, за мгновение до того, как он дернулся, сверкнул совершенно иной меч. Я ужасная перестраховщица. Предпочитаю перерезать, чем недорезать. И на Радома только безвольно рухнуло гигантское тело, забрызгав кровью чужой плащ, так что он брезгливо отодвинулся.
Финал был таков — я вытирала окровавленный меч, а они все кудахтали вокруг двух разрубленных до задницы половинок Тэса, только не неслись.
И только сзади привалились к стене двое вошедших, пришпиленные к ней метательными ножами, пронзившими их сердце...
Глава 59.
Они все ошеломленно взирали на меня.
— Радом, я не виновата, он первый начал! — скороговоркой зачастила я, думая, что меня обвиняют.
— Безнадежно, — сказала склонившаяся Тигэ. — У девочки удар без промаха.
— Может его еще сшить можно? — показывая свое широкое сердце, сострадательно спросила я. — Крючочками?
Они только хихикнули...
— Жаль Тэса. Помню его. Хороший был боец... Только с дожутами повязался... — сказал Рихадо.
Я нахмурилась.
— Радом, ты не сердишься? — виновато спросила я среди всеобщего переполоха.
Меня нагло, при всех, крепко прижали к себе и вместо ответа слились в ненасытном, жадном, нежном поцелуе. У него потом и всегда была такая извращенная реакция на прошедшую опасность. Точно всю взвившуюся энергию и остроту ситуации организм тут же перебрасывал на ближайшее и доступное маленькое и покорное, то есть меня самое. Ох, и натерпелась я когда-то в такие ночи!
Тигэ как всегда была на страже моей нравственности.
— О, локти мои, локти, — застонала я от боли, оставляя Радома и хватаясь за них. — И это в благодарность за чудесное спасение...
— Она что, тэйвонту? — ошеломленно спросила Шоа. — Тэйвонту охранник для Мастера-настоятеля?
— А эти то тебе чем навредили? — горько спросил меня Рихадо. — Хорошие были люди! Ну, побаловались в церковников...
— Но я то этого не знала! — защищаясь, сказала я. — И вообще их можно оживить!
— Куда ты их оживишь! — плюнул рассерженный Рихадо. — Если ты им в сердце по пять вершков железа вогнала. Гибло...
— Я думала, что у них под одеждой кольчуга! — оправдываясь, выпалила я, найдя абсолютно, с моей точки зрения, неотразимый довод.
— Девочка, когда кольчуга ты их бросаешь в горло или глаз... — легко опрокинул усталым голосом он мои оправдания. — Не ври хоть. Ты это не умеешь...
— Что! — возопила Шоа. — Это она то не умеет врать?!?
— Я честна и чиста как ангел, — надменно сказала ей я, поджав губы, выпрямляясь и гордо тяня вверх голову. — Девочка, как ты смеешь...
Радом, смеясь, утащил меня.
— Пошли, а то ты еще Шоа укоротишь всего-то на двадцать пять вершков и глупой голове каюк... А не только волосам...
— Ты поедешь на этот страшный Совет? — спросила я.
Радом кивнул.
— Придется взять Рихадо, Тигэ и еще двух взрослых тэйвонту в гипсе как беспристрастных свидетелей. Теперь еще и за Тэса оправдываться...
— Но разве ты виноват?
— Нет, конечно. Но где ты найдешь того, который после всего этого в это поверит?
...Вдали Рихадо рассказывал, что произошло в стране, про панику, коня, гибель двухсот шестидесяти черных от кого-то, устроенную кем-то бойню черных в Храме, четырехсот с лишним убитых на базаре... Они ахали и косили на меня. Наконец уже про нападения на Радома на скале и в Храме... Тигэ протестовала, когда раздались предположения, что это я все натворила, конечно, рассказав им, что дожуты сами поймали виновницу первых убийств и казнили возле Амфитеатра, чем хвастались... То есть девочка честно защищала Мастера Радома и ее метода лишь похвальна... Поскольку сами пострадавшие, то есть дожуты, уничтожили виновника, то скользкий вопрос под взглядом Тигэ замяли... Хотя Рихадо что-то твердил о Нике... Но его клевета не нашла отклика...
— ...А почему тэйвонту в гипсе беспристрастны? — не слушая эту злую ложь, спросила я.
— Потому что ты их достала, — шепнул он мне на ухо.
Я засмеялась. Щекотно же!
— Ты возьмешь меня с собой? — спросила я.
— Нет!
— Почему?!? — огорчилась я.
— Там тебе будет опасно. У слишком многих появится соблазн повесить всех собак на тебя, чтоб было видно, что преступник наказан.
— А почему бы мне действительно не стать твоим охранником? — невинно спросила я. — У всех остальных членов Совета твоего ранга по несколько тэйвонту. И среди них женщины, с которыми они спят без всякого брака, — горячо зашептала я ему на ухо. — И ты сможешь спать со мной без всякого попа... Уже сегодня, — соблазняла я его. — А с охранника какой спрос? Разве кто когда их наказывал...
Радом засмеялся, горячо прижав меня к себе. Я прильнула, но вдруг отскочила, жалобно ввизгнув.
— Тигэ, — возмущенно закричала я. — Я делаю ему предложение!
— Я слышала, — невозмутимо ответила она. — За такие вещи тебе вообще надо оторвать уши... И отходить одно место так, чтоб ты неделю спала не с Радомом, а только на спине...
— Слава Богу, тебя со мной не будет! — громко сказала я.
— Ты хочешь сказать, что ты ляжешь под первого же встречного, когда я уеду с Радомом? — удивилась она, делая большие глаза.
— Радом, она оскорбляет твою жену! — закричала я.
— Тигэ, не надо говорить такие вещи, — сказал он. — Это ранит!
— Пусть она следит за своей речью...
Я долго успокаивалась.
— Я тебя люблю, — наконец сказала я Радому. — И никогда не бойся — моя верность не поколеблется и идет за твоей верностью... Разве что предательство твое может меня убить.
— Я не предам, — твердо сказал Радом. — Но отныне ты советуйся, прежде чем убивать тэйвонту.
— Обязательно! — сказала я. — Только попрошу его меч слегка подержать, пока я у тебя все выясню...
Он засмеялся. Остальные тоже засмеялись. Я тоже засмеялась.
— Тэйвонту часто нападают в шутку... Просто, чтобы попытать силу. А ты можешь не понять и убить...
— Я видела, — сказала я. — Баальшие шутники!
Потом помолчала.
— В замке тебя может ждать опасность — не только словами, но и глазами говорила и упрашивала я. — Что-то не верю я такому королю...
— Я поеду не сам.
Я долго сосредоточенно молчала.
— Ну, как знаешь... Я боюсь...
— Не бойся... Я слишком крупная фигура...
— Крупные фигуры едят первыми, — вздрогнула я.
— Это не так легко. Я как ладья.
— Тогда я ферзь... Я королева! — сказала я коварно.
Он потерся о мое лицо своим.
— У меня жена высочество?
— Ах... — я только молчала.
Потом несчастно спросила.
— Ты оставишь меня среди них одну? — я показала на этих суетных людей.
— Не-а, — покачал он головой. — Как оставлять тебя одну в этом муравейнике?
Слышавшие это тэйвонту оскорбились.
— Этим ты не по силам, — сказал он.
— Мы ее свяжем! — раздались крики. — И вручим тебе как целенькую...
— Попрошу Рики, Юургу и Гая отвести тебя на другую заимку, — не слушал их Радом. — Большую. И пусть остальные проверят все вокруг сами, может где обнаружатся следы твоего пребывания... Это будет им поиск-эс-тренировка...
Я вздохнула.
— А потом заберу тебя сам.
Я подпрыгнула и вздохнула на этот раз совершенно счастливо.
— Только быстрей...
Так бы и стояла около него всю жизнь, не замечая ни сумерки, ни закат, ни людей...
Но у всего бренного есть конец.
— Юурга! — позвал Радом.
— Что отец? — мигом, бросив все, она была рядом.
— На этот раз ты хоть выполнишь мою просьбу не оставлять и охранять ее? Ту же?
— Я должна охранять бойца, убившего двести тридцать тэйвонту? — коварно сказала она. — Или же я должна следить за ней и охранять ее нравственность, следя, чтоб она ни с кем не спа...
Я не выдержала и напала на нее, дав по шее. Мы схватились, хохоча и борясь. И я была тут же наказана за свою самоуверенность. Поскольку я почти ничего не помнила и не знала, то мгновенно оказалась взятой на прием. И с заломанными руками за спину, была ткнута носом в пол. Юурга сидела на мне и, хохоча и смеясь, приговаривала:
— Будешь?! Будешь?!
Я стонала не отвечая.
— Радом, помоги... Больно же!
— Слабовата ты для двести тридцати тэйвонту что-то, — снисходительно сказала Юурга, похлопав меня по плечу.
— Уже на три больше и одного настоящего дожута! — хладнокровно сказала подошедшая Тигэ. На нее вскинули удивленные, неверящие глаза.
