— Два метра в ширину плеч... Глаза красные... Слюна течет... Адски хохочет... Пули отскакивают... — рассказывали конники, затравленно оглядываясь в темном лесу и подозревая всех и вся, любого и каждого. — Крылья развеваются... А он лапами, дрыг, дрыг, щелкает, и люди с копыт...
Кто-то захихикал.
Я начала выходить из шока.
— Он прыгнул прямо на меня... У него клыки, — бешено спеша, рассказывал герцог. — А тело вылито из стали... Его смрадное дыхание коснулось меня, а лоб у него из железа...
Я взъярилась, но не могла подняться, чтобы увидеть, что там такого творится.
— Герцог, герцог выпейте, — ласково сказал Джекки. — Я уверен, вам сразу полегчает...
— Нет!!!!! — заорал он, уставившись на принца. — Это он!!!!! Я его узнаааааааа!!!!!!!!!!
Выхватив оружие, он бросился на принца, но его охрана сумела предотвратить это, сбив сзади ударом кулака по голове.
— Свяжите его! — коротко приказал разъяренный Джекки. — И положите в карету... Упал с коня и тронулся малый... Я уверен — поспит и все пройдет...
Что-то плюхнулось, как брошенный за руки ноги набитый мешок, рядом со мной.
— Нееет!!!
Судя по всему их окружала разъяренная конница, готовая убивать за своего командира...
— Джекки, перекреститесь, — сдавленно приказал граф Кентеберийский.
— Вы тоже тронулись?
— Делайте, что я вам говорю, принц, иначе нами займется конница! — закричал тот, видя атакующих.
Принц истово закрестился.
Все истово закрестились.
— Что это, бунт? — заорал граф Рихтер.
Те смущенно неохотно остановились.
— Коснитесь его серебром, — потребовал кто-то из командиров.
— Давайте, — устало сказал граф Кентеберийский.
Джекки коснулся серебряной монеты. А потом ручки своего оружия. А потом его коснулись...
— Священника сюда, священника, — заорал один из них. Они все скопились там...
...Я куда-то поплыла. Карета медленно ехала. Разговоры смещались, и на нас никто не обращал внимания. Они поймали оборотня!
Уже издалека обостренным слухом я слышала, благо в ночи звуки доносились далеко, как полковой священник, неведомо как оказавшийся тут, бывший в качестве прикрытия от нечистой силы, осенил Джекки крестным знамением, покропил водой, читал молитву изгнания беса...
Мы потихоньку, потихоньку уезжали, пока все внимание было занято Джекки.
— Тихонечко, тихонечко, — тихо приговаривал Логан. — Чтоб не звука, пока они там...
Рядом со мной кто-то вертелся горячим связанным телом, пытался выплюнуть кляп, даже рассматривал меня...
Видимо, одной молитвы было мало, потому что под давлением общественности на Джекки пробовали все новые и новые молитвы, которые за священником повторяли и сами солдаты... И этот гул доносился даже сюда, за десяток километров. Массовый молебен был в самом разгаре. Мы же ходко ехали.
— Они промурыжат его до утра, — довольно сказал Логан.
— Откуда ты знаешь? — надменно спросила Мари.
— Я этого не знаю, но я знаю этого священника, — хмыкнул тот. — У него феноменальная память... Он знает тысячу молитв!
Все окружающие глупо захихикали...
И тут рядом со мной раздался безумный вопль пытаемого слона, потрясший ночь.
— Сююююдаааааа!!!!!!! Он отвел вам глаза!!!!!! — выл гудок и пытался меня укусить. — Он здесь!!!!!!!!!!! Со мной!!!!!!!! Спасите меня!!!!!!!!!!!!!
— Проклятье, этот ублюдок искусал всю Лу, — хмуро сказала Мари. — Неужели его никто не сообразил заткнуть?!?
Ублюдок вертелся рядом. Его заткнули. Я плохо слышала, но совершенно не могла говорить. Я хотела спать.
— Лу, может тебе что-то надо? — прижимая меня к груди и опять впадая в истерику и страх, прошептала Мари.
— Спать, спать... — одними губами прошептала я.
— Она говорит! — радостно вскликнула она и истерически разрыдалась вслед за этим, когда меня осторожно, но твердо отобрали чьи-то мужские руки.
— Логан... — непослушными губами бездумно сказала я, бессмысленно смотря на него. — Ты мой па...?
— Успокойся, — шепнул он, поцеловав меня и осторожно положив на мягкое сиденье. — Кто бы ты ни была, я люблю тебя...
Я погрузилась в неровный сон.
— Проклятье, они нас догоняют, — слышались крики.
— Остановитесь!!!! — пробил все окружающее громовой голос.
Мы нарвались на другое крыло конницы — вяло и отстранено почти подумала я, вернее, наверно, мелькнула тогда такая мысль в распаленном больном мозгу. Когда уезжали от конницы занятой принцем, не было времени выбирать дорогу, а та, по которой мы ехали, вела не перпендикулярно, а прямо... А может я потом уже это придумала.
— Бандиты, спасите, — упорно прошептала я, пытаясь сквозь туман расстроенного мозга достучаться до кого-то наверху еле слышными губами. — Спасите, спасите...
Получалось тихо-тихо. Никто не слышал. Я чуть не заплакала. Но упорно пыталась повторить снова и снова непослушными губами.
По счастью, Мари услышала. Мы с ней понимали друг друга с полуслова.
— Бандиты, спасите!!!! — бешено завопила она.
Этот клич мгновенно подхватило сорок глоток.
— Спасите, бандиты!!!! — ревел как дикий слон Логан, а его одноглазые верзилы прямо таки выли от ужаса, оря: — На помощь, добрые люди! За нами гонятся бандиты!!!!
Я удовлетворенно откинулась. Даже ежу было ясно, что армия не будет стрелять по честным гражданам, которые приняли их за бандитов. Хотя бы не будет стрелять из-за этого недоразумения.
— Остановитесь, именем короля!!! — орали сзади. — Это армия!!!
— Какая армия в два часа ночи!!! — вполне резонно провыл в ответ Логан. — Спасите!!!
— Не остановимся, проклятые обманщики и осквернители честных граждан! — трубным гласом визжал один из самых страшных головорезов Логана, убивший, по моему мнению, с полк солдат.
Этот ублюдок командир-конницы бешено вертелся около меня. Видимо, близость своих придавала ему силы. И мне было так жаль, что я не смогу его успокоить. Силы не было, а он царапался и пытался кусаться через кляп...
Услышав голоса вблизи, он вообще завертелся как веретено.
Но тут резко карета накренилась, идя в гору, над оврагом.
Он привстал.
Но тут карета дернулась, подпрыгнув, и он полетел с нее вниз. Но только, вопреки его желанию, закрытый от своих солдат густым кустарником, так что они его не видели... Прямо в овраг...
Я облегченно вздохнула. Он сам упал, сам...
Судя по всему, никто и не заметил, как этот связанный дурачок с треском полетел в овраг, как куль...
Дурак, нам же лучше, чтобы его не было...
Карета все-таки выровнялась и снова оказалась на виду у преследователей, потому что они снова завопили...
И тут впереди мой слух уловил топот солдат.
Впереди тоже шла армия...
Второй эшелон пехоты, зачищавший окрестности от бунтовщиков — поняла я.
Мы на ходу въехали в нее.
Как ни странно, они расступились. Мало того — поспешили на помощь.
— Проезжайте быстрей... Мы как раз для этого и посланы, — удовлетворенно сказал капитан. — Сейчас мы им всыплем, этим ублюдкам...
— Пожалуйста, капитан, — поспешно проговорил Логан. — Мы вас просим...
В общем, дальше я не слушала.
Это было не интересно, да и я все-таки больная, а не садистка. Зато сцепились как! К сожалению, я была в бессознании.
Но что-то доносилось до меня издалека. Я смутно понимала, почему там так матерятся. Но не очень.
К сожалению, все это быстро кончилось. Как и все хорошее. Один гад другого нюхом чует — чтоб он глаза ему выколол!
— Мать вашу! — в два голоса завопили они, окружая застрявшую в солдатах карету.
— Но, капитан, откуда же мы знали, — оправдывалась мама. — Мы едем себе спокойно, ничего не подозреваем, ничего не знаем, даже слыхом не слыхивали ни о какой армии, не видели давно, и ни о каком королевском приказе...
— Так-так графиня, — помог ей досказать подскакавший на взмыленном коне граф Рихтер, — ничего не знаем, давно никого не видели и ничего не слышали про королевский приказ, хоть буквально только что расстались с нами, и никакой армии, а в карете связанный военачальник конницы...
— А вы бы вообще помолчали, граф Рихтер, — обиженно сказала мама, — если хотите ухаживать за Лу...
— Так-так, — ехидно сказал внимательно прислушивавшийся к перебранке капитан. — А я то думал, откуда граф... Я разберусь сам... А ну откройте карету!
И тут обстановка коренным образом изменилась. Капитан даже не понял, что произошло, только вздрогнул. Даже мне дунуло страшным холодом... Только что бывшие обычными запуганными аристократами люди словно скинули маски и стали убийцами. Капитан плохо понимал, в какой компании находится, и что тут каждый стоил десятка, ибо был безжалостно отобран в боях... Медленно поднимались мушкеты. Уже равнодушно и не обращая внимания на солдат, будто это уже пустое место, с ухмылками переговаривались убийцы Логана. С равнодушными смешками перед гибелью и деловито. Дохнуло смертью. И никто бы их, раз увидев, не спутал бы с обычными людьми даже в полном опьянении. Хотя они еще прикрывали тайно нацеливаемые пистолеты и мушкеты, но уже все пришло в движение...
Даже Мари хладнокровно целилась ему в голову из пистолетов, и, хотя окружающим и не было видно, оба пистолета были наведены на него в упор. Безжалостное и хладнокровное лицо опытного воина смотрело на него. И опытному вояке было видно, как тому, кто видел и мог оценивать тысячи закаленных солдат, что она не промахнется.
Вытерев холодный пот, капитан под дулами все же упорно шагнул в карету.
Все замерло перед взрывом. Все понимали, что сейчас одно слово и начнется хладнокровное смертоубийство... На лице Логана было привычное опьянение смертной опасностью и предвкушением жестокой драки вместо страха перед армией... Все зашаталось как на тонкой вершине, балансируя на невидимой грани, когда капитан глянул внутрь, готовое взорваться от страшного разрывавшего людей невидимого напряжения...
— Так тут же просто один мальчишка! — удивленно воскликнул капитан, не удержавшись.
— Как мальчишка? — дернулся вперед граф Рихтер. И замер.
— Вечно у меня дурные шутки, — неловко искательно улыбаясь, наконец, облегченно выговорил он, вытирая пот со лба. — Говорила мне мама, — заискивающе сказал Рихтер капитану, — не делай так, но я все шучу. Можете их отпускать капитан, вы сами видите, что это простые люди, — он откинулся назад.
Все расслабились. Все улыбались.
— Я должен узнать, что это за мальчишка и почему он ранен... — упрямо сказал капитан.
Он не договорил и вздрогнул.
— Мальчишка должен...
Мушкет Логана медленно поднялся ему в голову. Уже открыто. Без всяких.
Пистолеты Мари смотрели прямо ему между глаз. И никаких женских улыбок. Пистолет графа смотрел ему в глаз. Было ясно, что эти люди будут убивать.
Это была смерть.
Глава 49.
Я точно видела Мари, маму, отца со взведенными пистолетами против всей армии. Они стали бы убивать, даже если надежды выжить не существовало. Все почувствовали, как костлявая встала с косой над каретой и заморозила всех. Медленно поднималось оружие.
— Что за мальчишка? — раздался сзади резкий взволнованный голос тихо подъехавшего Джекки. Он спрыгнул с коня и бросился к карете, не обращая внимания на делаемые изо всех сил "незаметные" предупреждения капитана. — Лу!!! Что с ней?!?
Он ничего не видел, полностью поглощенный мной.
— Не бойся... Все будет хорошо, — тихо нежно и ласково шептал он мне, как ребенку и голос его слегка дрожал. — Я тебя спасу...
Я попыталась что-то сказать, но губы так и не пошевельнулись. Только полустон вырвался из моего горла. Я была как безвольная размякшая кукла.
Прижавший меня к себе принц яростно в отчаянии сжал губы и, осторожно положив меня, так ничего и не добившись.
— Все будет хорошо... — он уговаривал меня как маленького непослушного ребенка со странной нежностью, которой я не могла представить в нем, и тихонько-тихонько, точно боялся потревожить. Но только сейчас это был не мальчишка, а отдающий себе отчет взрослый, болеющий за судьбу близкого и любимого человека. — Тебе надо лежать спокойно... — ласково-ласково уговаривал меня он, видя, что я бьюсь в холодном поту, но его тон не вязался с суровостью и какой-то отрешенной собранностью на его лице.
Он обернулся, не выпуская меня из рук.
— Доктора! — тихо, но так властно приказал он, что все словно пригнулись в сторону, как деревья от мощного ветра. И почему я думала, что это мальчишка, ведь он сейчас словно вылит из стали. Ему беспрекословно подчинились бывалые военные офицеры. Все забегали, засуетились, столько сейчас было в нем мощи, рассудительности, действия.
— Но, принц, надо выяснить, что это за... — залепетал капитан.
— Болван, это моя невеста! — так страшно сказал принц, что того будто хорошо стукнуло.
— Но, ваше высочество, — не унимался тот, — ее родственники...
— Ее родственники со всем согласны, — хмуро обведя всех тяжелым взглядом и пресекая возмущенные реплики явно сказавшей что-то нелестное из своего шокирующего репертуара мамы, отрезал принц.
И, перехватив растерянный взгляд капитана, брошенный на Рихтера и Логана, холодно добавил:
— А эти вовсе не родственники, — злорадно сказал он, — они оба сами за ней ухаживали!
А потом вдруг снова словно впервые увидел меня и отключился, выбросив все постороннее из головы.
— Она ранена, — отрезвев, яростно взревел он, осматривая ставшими красными руки. — Кто это сделал!?! — сжав зубы, яростно и надрывно выдохнул он. — Немедленно сюда королевского лекаря...
Но вместо истерики холодно и жестко отрывисто быстро начал отдавать короткие приказания:
— Вести его по такой то дороге... Нам навстречу... Мы будем двигаться по этому пути... Вызвать такого-то и такого-то специалиста...
— Угу, — сказал Логан. Который, как только услышал о крови, за это время успел отстранить принца, осмотреть, перевязать, обругать меня и пообещать выдрать негодную девчонку, дай только она вернется к памяти. — Слава Богу, поверхностная рана, только крови много потеряла...
И, вяло выслушав все распоряжения принца, даже немного скучновато добавил:
— Никуда она не поедет.
И все. Никаких разговоров, объяснений истерик, уговоров, повышений голоса — будто железная стенка. Кусок скалы, который не обойдешь, не проедешь — он просто констатировал это. И вряд ли кто мог этому противостоять.
— А, это вы дядя! — почему-то ехидно подчеркнув это "дядя", словно впервые увидел его принц и радостно открыл глаза. По моему, он чему-то радовался: — А мама как раз попросила лично привезти вас в замок! Она так рада была, что вы, наконец, преодолели свое предубеждение против ее мужа и приехали к нам домой! Она так была счастлива, что попросила лично проследить, чтоб вам не было причинено никаких обид, ведь она так хотела вас увидеть! Вы же не откажете... Тридцать лет не виделись... Подумать только — вы ее старше и после ее свадьбы и до самой старости вы ее не видели, хотя так дружили в детстве... — принц мечтательно зажмурился, — еще в прошлом столетии...
